Кардиохирург борис тодуров: «65 минут в операционной не было света. Я держал палец на аорте пациента, на ощупь определяя давление»
В минувшую пятницу около 17. 00 в здании столичного Института хирургии и трансплантологии АМН Украины исчез свет. Что это значит для огромного медицинского учреждения? Не работает реанимационная и операционная аппаратура, гаснут мониторы, по которым следят за состоянием больных, не вводят лекарства сверхточные шприцы. Только благодаря тому, что медицинский персонал был на своих местах, никому из пациентов не стало хуже. А ведь в это время в клинике находились 400 больных! 16 из них — в реанимации. В операционных проходило два вмешательства. Причем одно из них — на сердце!
«Физически ощущалось течение каждой минуты»
- Это была третья операция на сердце в минувшую пятницу, — говорит заведующий отделением хирургии и трансплантации сердца, заместитель директора Института хирургии и трансплантологии АМН Украины доктор медицинских наук Борис Тодуров. — Мы назначили ее экстренно. Накануне сделали 50-летнему мужчине коронарографию и обнаружили резкое сужение сосудов. Пациент не выходил из приступа стенокардии. Операцию аорто-коронарного шунтирования, когда вены с ног вшивают в обход суженных сосудов сердца, нужно было провести максимально быстро.
Такие операции делают, как говорят специалисты, «на сухом сердце», то есть подключают больного к аппарату искусственного кровообращения, который работает на электроэнергии. Этот агрегат прокачивает всю кровь, пока выполняется операция.
- Мы как раз закончили вшивать вены и только-только запустили сердце, — продолжает Борис Тодуров. — Это уже был завершающий этап вмешательства. Вдруг все погасло: операционные лампы, мониторы, контролирующие работу сердца… Мы остались в кромешной мгле, ведь в операционной нет окон. Такое бывало и раньше, но обычно через несколько секунд электричество вновь подавалось — автоматически происходило переключение на соседнюю линию. В этот же раз пауза затянулась. Володя Онищенко, перфузиолог, обнаружил у себя в кармане брелок-фонарик. Знаете, такими удобно в темном подъезде подсвечивать дверной замок. Фонариком он светил в рану. Кардиохирурги Виктор Шевченко и Александр Миронюк ему помогали — использовали мобильные телефоны. При этом освещении я обнаружил источник небольшого кровотечения в аорте. Ушить его в таких условиях было невозможно. Поэтому я просто закрыл рану пальцем. Так контролировал еще и давление. Если аорта становилась совсем мягкой, анестезиолог Николай Гончаренко вводил адреналин. Мы не знали ни одного показателя работы сердца, но действовали, руководствуясь опытом и интуицией.
- Аппарат искусственного дыхания, к которому подключают больного во время операции, тоже перестал работать? — спрашиваю Бориса Тодурова.
- Нет, он ведь оснащен аккумуляторами. Этот аппарат единственный в операционной продержался до тех пор, пока не дали электричество. В то время в реанимации находились двое больных, которые не дышали самостоятельно, и аппараты искусственной вентиляции легких отключились. Медсестры помогали пациентам дышать, вручную нагнетая в их легкие воздух с помощью специальных мешков. Если бы в операционной перестал работать аппарат искусственного дыхания, нам бы пришлось поступить так же.
Прямо из операционной врачи связывались со всеми службами города, которые должны были помочь. Сообщили о случившемся и в Министерство по вопросам чрезвычайных ситуаций Украины.
- Пока одни дозванивались в аварийные службы города, другие просили коллег принести в операционную фонарики, — продолжает Борис Тодуров. — Гавриил Ковтун, который не был задействовал в операции, сбегал в подземный переход и принес три фонарика. Стало светлее.
- Вам было страшно, что можете потерять пациента?
- Да. Была реальная угроза его жизни. Любая задержка с наркозом повышает риск операции. Мы не знали, как долго придется держать человека под анестезией, когда сможем закончить вмешательство, закрыть грудную клетку. В панику не впадал никто, все действовали слаженно и грамотно. Спасти пациента удалось благодаря профессионализму анестезиолога Николая Гончаренко. Он же в темноте вводил необходимые для работы сердца препараты! Но физически ощущалось течение каждой минуты. Я впервые почувствовал, как в кровь выбрасывается адреналин: уж слишком стрессовой была ситуация.
«Даже когда включили аппаратуру, мы не могли закончить операцию»
Как оказалось, вторую операцию, которая должна была проходить в это же время в соседнем помещении, не успели начать.
- Сосудистый хирург Сергей Фуркало уже вошел в операционную, пациент находился на столе, — объясняет Борис Тодуров. — Но само вмешательство еще не начали. Когда исчезло электричество, операцию решили перенести.
65 минут кардиохирурги в темноте поддерживали работу сердца пациента.
- Сотрудники МЧС развернули под окнами института свой генератор, через соседнюю операционную провели кабели, и мы подключили свою аппаратуру, — рассказывает Борис Тодуров. — Но и тогда не могли закончить операцию: нужен был свет мощных ламп, расположенных над столом. Ведь любое мое неверное движение могло стоить пациенту здоровья и даже жизни. Спасатели это понимали, и вскоре свет в операционной появился. Мы ушили место кровотечения, удостоверились, что все шунты нормально снабжают кровью сердце пациента, и закрыли грудную клетку.
- Больной потерял много крови?
- Нет. Стерильные салфетки, которые пропитываются кровью, обычно выжимают в рану, откуда жидкость забирают специальными отсосами. Да и кровоточила аорта не обильно.
- Уже известно, почему не произошло переключение на резервную линию?
- В понедельник утром на пятиминутке начальник технической службы института сообщил, что в нашем трансформаторе был отключен рубильник второй линии электропередач. Поэтому при аварии первой линии не произошло автоматическое переключение. Идет служебное расследование, которое должно выяснить, кто выключил рубильник. Я считаю это преступной халатностью, недопустимой в медицинском учреждении!
Борис Михайлович показал нам снимки, которые сделал в Мюнхенской клинике, куда регулярно ездит на стажировку.
- Я специально сфотографировал ряды аккумуляторов, расположенные в подвале больницы, в которой каждый день выполняют несколько сложнейших операций, — объясняет кардиохирург. — Мюнхенская клиника так же, как и наш институт, подключена к двум независимым линиям электропередач. Там есть и автономная дизельная электростанция, которая подает электроэнергию, если выбивает обе линии. На случай выхода из строя дизельной станции есть мощные аккумуляторы, которые помогут клинике продержаться несколько суток. Продуманы три степени защиты пациентов. И я считаю, что без этого не может и не должна работать ни одна больница. В Киеве строятся новые медицинские центры, где планируется установить подобные дополнительные источники электроэнергии на случай аварийных ситуаций. Но будет ли это сделано?
«Спина была холодной от страха»
Вчера утром врачи разрешили корреспондентам «ФАКТОВ» зайти в операционную, где все происходило. Правда, для этого нам пришлось переодеться в специальные стерильные костюмы, надеть бахилы, шапочки и маски.
- Сотрудника МЧС, который прокладывал кабель, вы также переодевали, прежде чем пустить в операционную?
- Он не заходил даже в предоперационную! — отвечает Борис Тодуров. — Врачи сами с помощью удлинителей подключили аппаратуру к кабелю, который находился в коридоре. Одевать всех входящих в операционную в стерильную одежду — необходимость. Разве можно пускать человека с улицы в рабочем комбинезоне туда, где находится больной с открытым сердцем?!
Поговорить с анестезиологом Николаем Гончаренко нам удалось после очередной операции.
- Честно скажу, нам повезло, что кардиохирург уже запустил сердце больного, — сказал Николай. — Если бы в момент отключения электроэнергии работал аппарат искусственного кровообращения, мы бы пациента не спасли. Ведь именно этот аппарат снабжал кислородом весь организм, пока шла операция на сердце. Пять минут без питания — и в мозге начинаются необратимые процессы…
- Вы вслепую, не зная показателей крови и сердца, поддерживали его работу…
- С опытом чувствуешь больного и работу его сердца. Именно это и позволяло мне действовать безошибочно. Но я сейчас так уверенно говорю, а тогда… Спина все время была холодной от страха.
Николай работает анестезиологом уже 14 лет. Каждый день он в составе операционной бригады выполняет одно-два вмешательства.
- Когда работал в Институте сердечно-сосудистой хирургии, однажды в десять утра там отключили свет, — вспоминает Николай Гончаренко. — В операционных уже находились больные, но их не успели подключить к аппаратам искусственного кровообращения, поэтому вмешательства просто перенесли. Нужно, конечно, чтобы все мониторы были оснащены автономными блоками питания: без их показателей работать невозможно. Это хорошо, что пятничное происшествие окончилось благополучно. А ведь все могло сложиться иначе…
Мы уходили, даже не попрощавшись с кардиохирургами, потому что не хотели отвлекать их. Только удивлялись: после такого стресса человеку нужно время, чтобы прийти в себя. А эти доктора уже на следующий день, в субботу, оперировали. Вчера провели три вмешательства на сердце. И делать передышку им некогда, ведь больных, нуждающихся в помощи, очень много.
1257
Читайте нас у Facebook
