За 4оо фальшивых долларов, купленных у валютного менялы на рынке, 38-летний мужчина отомстил обидчику… Уничтожив всю его семью
Ранним январским утром рыбаки, отправившиеся половить рыбку на Дубовское озеро, обнаружили возле свежей лунки следы крови. Под толщей льда виднелись обнаженные тела мужчины и женщины. О жуткой находке сообщили в милициюЙ
К расследованию гибели молодой пары подключилась городская прокуратура. Когда удалось установить, что убитые — супруги Шевченко, сотрудники прокуратуры направились по их домашнему адресу. В квартире они застали ужасающую картину: в детской комнате в своей постели лежал восьмилетний мальчик. На его тоненькой шейке белел обрывок телефонного провода, стянутый тугим узлом.
Приняв «лекарство от трусости», Дмитрий позвонил своей жертве
Убийство семьи Шевченко взбудоражило весь Хмельницкий. Для раскрытия преступления были привлечены лучшие специалисты. Однако долго искать убийцу не пришлось.
- Отпечатки пальцев, оставленные преступником в квартире Шевченко, совпали с отпечатками 38-летнего Дмитрия Ивашкевича, который уже имел неприятности с законом, — рассказывает старший помощник прокурора Хмельницкой области Олег Бухер, в то время занимавший должность начальника следственного отдела прокуратуры города Хмельницкий. — Кроме того, описание неизвестного мужчины, замеченного соседями в день убийства, походило на Ивашкевича. Во время обыска в частном доме, где он проживал, мы обнаружили на огороде следы костра, а в нем — уцелевший кусок провода. Наши специалисты обратили внимание: провод идентичен тому, что был оборван в квартире Шевченко. Поэтому оснований для задержания Ивашкевича у нас появилось более чем достаточно.
Я лично проводил первый допрос Ивашкевича. Дмитрий почти сразу сознался в тройном убийстве. Я спросил его: «Что эти люди тебе сделали? За что ты погубил всю семью?» В ответ услышал: «За 400 фальшивых долларов… »
По словам Дмитрия, с Николаем Шевченко он познакомился на знаменитом хмельницком вещевом рынке, где тот занимался продажей валюты. Дмитрий приобрел у Николая 400 долларов по выгодному курсу, но когда спустя несколько дней попытался их обменять в киоске, выяснилось, что купюры фальшивые. Ивашкевич разыскал менялу на рынке и потребовал вернуть деньги. Однако получил категорический отказ. Дмитрий был взбешен, Николай же смеялся ему в лицо, осыпая, по его словам, нецензурной бранью. Уходя, Дмитрий прошипел сквозь зубы: «Я тебе этого никогда не забуду»…
План мести Ивашкевич разрабатывал полгода. Решил «для справедливости» ограбить обидчика, а затем убить. Приготовил одноствольное охотничье ружье, патроны к нему, молоток и топор. Однако для осуществления задуманного не хватало смелости. Эту проблему Дмитрий решил при помощи «лекарства от трусости» — дешевой наркотической жидкости, которую торговцы наркотиками сбывали возле городского телеграфа. Почувствовав прилив мужества после приема адского зелья, Дмитрий позвонил меняле: мол, имеется выгодное деловое предложение. Договорились встретиться в час ночи возле универмага «Ружичнянский».
Сейчас уже никто не сможет объяснить, почему Николай согласился на встречу с малознакомым человеком в столь позднее время. Но, видимо, заподозрив неладное, взял с собой жену… Подсев в машину к супругам Шевченко, Дмитрий сообщил, что у него на даче хранятся ювелирные изделия и фальшивые доллары, которые нужно сбыть. Условия сделки предложил уж очень заманчивые — пятьдесят на пятьдесят. Это должно было насторожить опытного менялу, увы…
«Я не могу! Мне страшно!» — кричал Дмитрий, когда его просили показать, как он душил мальчика
- Ивашкевич говорил, что в его планы не входило убивать супругу Николая, но, явившись на встречу вместе с мужем, она подписала себе смертный приговор, — продолжает Олег Васильевич. — Когда машина выехала за город, Дмитрий велел Николаю остановиться. Дождавшись, когда Шевченко выйдет из машины, Ивашкевич достал заряженное ружье и выстрелил ему в спину. В это момент из машины выскочила жена Николая Алена и схватилась за ружье, не давая убийце перезарядить его. Тогда Дмитрий выхватил молоток и принялся колотить женщину по голове. Когда Алена затихла, Ивашкевич перезарядил ружье и сделал два контрольных выстрела по своим жертвам.
Погрузив тела в машину, Дмитрий отвез их к озеру. Прорубил подальше от берега лунку, снял с убитых одежду и затолкал их под лед. В машине Шевченко Дмитрий нашел ключи от квартиры и направился в дом обидчика восстанавливать, так сказать, справедливость — отбирать нажитое нечестным путем.
Войдя в квартиру, Ивашкевич принялся перетряхивать содержимое шкафов и складывать в сумку ценные вещи: золото, серебряные монеты, деньги. Не побрезговал даже коробкой шоколадных конфет — Алена работала на Хмельницкой кондитерской фабрике, поэтому в доме всегда были сладости. Когда Дмитрий зашел в очередную комнату и принялся шарить по шкафам, то не сразу заметил, что на кровати спит восьмилетний мальчик. Проснувшись от шума, ребенок испуганно смотрел, как чужой дядя рыщет по комнате. Олежка попытался выбраться из постели, но Дмитрий бросился к нему и, оборвав телефонный провод, затянул его морским узлом на шее ребенка… После чего провод убийца забрал с собой, намереваясь сжечь. Однако по непонятным причинам огонь почти не повредил это орудие убийства…
- Когда мы везли Ивашкевича на квартиру супругов Шевченко для проведения следственного эксперимента, пришлось организовать ему усиленную охрану, поскольку соседи могли учинить самосуд над душегубом, — вспоминает Олег Бухер. — Ивашкевича попросили показать, как он душил ребенка. И тут с ним случилась истерика. «Я не могу! Мне страшно!» — кричал. Мне пришлось успокаивать его, уговаривать, ведь как представитель закона я не имел права на эмоции. Известны случаи, когда следователь ошибался…
В данном случае, однако, ошибки быть не могло — Дмитрий давал столь точные и детальные показания, что эксперты удивлялись. Создавалось впечатление, что Ивашкевич делает все возможное, чтобы помочь следствию доказать свою вину.
- Меня поразило, что в Дмитрии уживались две разные натуры: в жизни он был добрым, мягкосердечным и нерешительным человеком, — говорит нынешний прокурор отдела прокуратуры Хмельницкой области Юрий Кирик, которому было поручено расследовать преступление. — Но в то же время в этом тихоне таился настоящий зверь. Я часто спрашивал его: «Тебе ведь ничего не стоило сохранить невинному ребенку жизнь. Зачем ты погубил его?» Ивашкевич отвечал, что в тот момент жажда мести затуманила его разум, ведь эти злосчастные 400 долларов ему достались кровью и потом.
Дмитрий поведал следователю историю своей жизни. Может показаться, что пересказывая ее, я хочу вызвать у читателей жалость к убийце. Это не так. Тому, что сделал Дмитрий, нет оправдания. Однако у него был мотив, и созревать он начал задолго до убийства.
В молодости Дмитрий, отбыв срок за хулиганство и грабеж, решил жить по-честному. Оказалось, что это не так просто. Из-за постоянного отсутствия денег в семейном бюджете отношения с женой разладились, маленький сынишка остался с мамой. Дмитрий скучал по ребенку, заботился о нем. Чтобы обеспечить сыну будущее, отправился на заработки за границу. А там легких денег не бывает: приходилось вкалывать на стройке за троих. Половину заработанных средств передал сыну, часть собирался отдать престарелой матери. Но сначала решил немного заработать на колебаниях курса доллара, поэтому то продавал доллары, то снова покупал. Пока не напоролся на Николая, который сбыл ему фальшивые купюры.
- Ивашкевич не жалел, что отомстил Шевченко, а вот в убийстве его сына очень каялся, — продолжает Юрий Леонидович. — На допросы ходил, как на праздник: давая показания, он облегчал душу. Каждый раз, когда речь заходила об убийстве Олежки, Ивашкевич плакал: «Как я мог? У меня тоже сын… Зачем, зачем я это сделал? Видели бы вы, как это дитЁ мне в глаза смотрело… » Помню, однажды он спросил у меня: «Как я буду с этим жить? Не сплю по ночам, постоянно думаю об этом ребенке». Я не мог спокойно слушать такие признания, у меня ведь дочь подрастает…
Юрий Леонидович признается, что во время следствия очень переживал, выкуривал в день по три пачки сигарет. Однако самое страшное началось, когда к нему пришли родители погибших супругов.
- От пережитого горя пожилые люди, казалось, помешались рассудком, — вспоминает Юрий Кирик. — В истерике хватали меня за одежду, требовали, чтобы я собственноручно расстрелял убийцу. Потом умоляли, чтобы вернул им детей и внука. Пребывая в шоковом состоянии, они верили в то, что такое возможно! Доходило до того, что я обещал это сделать…
Атмосфера в зале суда, где проходил процесс над Дмитрием Ивашкевичем, была накалена до предела. Когда в зал в сопровождении конвоя входил подсудимый, родственники убитых от избытка эмоций лишались чувств.
- Ивашкевич сидел в клетке, как загнанный зверь, — вспоминает государственный обвинитель по этому делу Олег Торкало. — Родители супругов Шевченко не могли спокойно на него смотреть: «Гляньте, убийца надел новые туфли, а моим детям обувь уже не понадобится — они лежат в могиле!»
«В одну ночь мы с бабой осиротели: потеряли единственную дочь и единственного внука»
Последняя точка в деле была поставлена спустя два с половиной года после убийства. Верховный суд оставил без изменений вердикт Апелляционного суда Хмельницкой области: пожизненное заключение. Родственники семьи Шевченко до последнего надеялись, что убийцу приговорят к расстрелу. Сломленные горем люди отказывались понимать, что смертной казни в Украине уже не существует.
Встретиться с родителями Николая Шевченко помешали осенние ливни — проселочную дорогу размыло так, что в село можно было разве что на вертолете долететь. На хутор, где обитают родители Алены, пришлось добираться по разбитым дорогам. За высокими деревянными воротами цепной пес яростным лаем известил хозяев о непрошеных гостях. Из сарая вышел хмурый пожилой мужчина с вилами в руках:
- Уходите, некогда мне с вами разговаривать. И жену звать не стану — расплачется, распереживается, а до больницы пять километров ходу!
И, немного помолчав, сменил гнев на милость:
- То, что вы статью напишете, уже ничего не изменит. В одну ночь мы с бабой осиротели: потеряли единственную дочь и единственного внука. Я только об одном жалею, что мне этого подонка не разрешили сюда, в село, забрать. Я бы повесил его прямо на воротах и убивал бы каждый день понемногу. Может, сердце не так болело бы….
Однако Дмитрий Ивашкевич придумал для себя казнь пострашнее. До недавнего времени пожизненно осужденные содержались в следственных изоляторах в условиях специальной изоляции. Олег Торкало, видевший своего «подопечного» незадолго до смерти, был поражен. Дмитрий сидел на нарах в той же позе, что и в зале суда: скукожившись, с низко опущенной головой. Однажды утром его нашли в постели с «тюремной петлей»: один конец веревки затянул на шее, а другой — на пальцах ноги, согнутой в колене. Рефлекторно дернул во сне ногой — и все. Несмотря на усиленную охрану, Дмитрий изловчился изготовить веревку из тюремной мочалки. Перед смертью оставил короткую записку: «Не могу больше»…
P. S. Дабы не причинять моральные страдания родственникам погибшей семьи, а также близким убийцы, имена героев этой истории изменены.
P. P. S. «ФАКТЫ» выражают благодарность прокурору Хмельницкой области Ивану Мельничуку и его пресс-секретарю Лилии Ивах за содействие, оказанное в подготовке материала.
561Читайте нас у Facebook
