«прямо на наших глазах разломившееся пополам огромное судно вздыбилось кормой вверх и в считанные секунды скрылось под водой»,
О крушении теплохода «Аурелия», произошедшем ранним утром 2 февраля в водах Тихого океана, в 800 километрах от побережья Японии, «ФАКТЫ» уже сообщали. Сразу же после получения сигнала бедствия в указанный район были направлены японские поисковый самолет, вертолет и корабль береговой охраны. Немалых трудов стоило спасателям обнаружить и вытащить из разбушевавшегося океана 16 моряков. Как выяснилось, весь экипаж судна (22 человека), ходившего под мальтийским флагом, — граждане Украины. На протяжении нескольких суток продолжались поиски еще шести украинских моряков, но, к сожалению, безуспешно.
Спустя девять дней после трагедии оставшиеся в живых наши соотечественники прибыли на родную землю.
Григорий Якубец — бывалый морской волк
За полчаса до приземления самолета из Вены в помещении для встречи прибывающих пассажиров международного аэропорта «Одесса» было многолюдно. Но «вычислить» тех, кто ожидал потерпевших в кораблекрушении, оказалось несложно — в их глазах застыло тревожное ожидание.
Тщетно пытались телеоператоры отснять хотя бы одно интервью — каждого из моряков, появлявшихся в створе огромных аэропортовских дверей, моментально окружали родственники и «под конвоем» доставляли к ожидавшим у здания автомобилям… И все же моторист-сварщик «Аурелии» Григорий Якубец согласился рассказать «ФАКТАМ» о кораблекрушении. Григорий — бывалый морской волк: двадцать семь лет из своих сорока четырех он связан с морской отраслью. Уроженец Хмельницкой области, трудовую биографию он начинал сборщиком-достройщиком на Черноморском судостроительном заводе в Николаеве.
Мы разговариваем в его квартире в Ильичевске. Чувствуется, что мой собеседник еще не отошел от недавних «тихоокеанских» перипетий. О том, что произошло, напоминают перебинтованные пальцы правой руки…
Справка «ФАКТОВ». В 1996-1997 годах Минтранс выдал разрешение на передачу в оффшорные компании 42(!) черноморских судов. Среди них был и вполне современный балкер «Капитан Сорока». Это судно сначала нарекли «Бугаз», а позже английская судоходная компания Seven seas maritime LTD переименовала его в «Аурелию». По сведениям Федерации морских профсоюзов Украины, именно эта компания осуществляет менеджмент «Аурелии» и сегодня. Балкер построен в 1981 году, водоизмещение 22 тысячи тонн, семь грузовых трюмов, четыре палубных крана, 22 члена экипажа.
«Переломанные конструкции корпуса судна терлись одна о другую с такой силой, что искры разлетались во все стороны… »
- Сборная украинская команда на «Аурелии» подобралась на редкость грамотная, — рассказывает Григорий Якубец. — Ребята в возрасте до сорока лет, но опытные. С некоторыми из них я ранее работал на других судах. Ходил и на «Аурелии» — за один рейс до случившегося, вместе с Александром Дмитриевым. Увы, этот рейс, похоже, стал для него последним…
На «Аурелии» мы сменили экипаж, который отработал свой срок. Никто не сомневался, что предстоящее семимесячное плавание — именно на этот срок с нами заключили контракты, через одесское крюинговое агентство «Сигал» — будет удачным.
По пути следования мы приняли в два трюма свинцовую руду и направились в Чили. Должны были догрузиться в Перу, но там не оказалось груза. Простояв на рейде,
30 декабря, в канун Нового года, мы ушли на Японию…
Ранним утром 2 февраля я проснулся от сильнейшего удара в переборку каюты. Поначалу подумал, что из-за сильного шторма оборвались порожние металлические баллоны, которые бьются о металлическую судовую «стенку». Отчетливо доносился скрежет. Открыл иллюминатор, высунулся — палуба была покрыта водой, но в районе третьего-четвертого грузовых трюмов четко просматривался перелом корпуса. Надломленные судовые металлические конструкции терлись одна о другую с такой силой, что во все стороны разлетались искры! Погасить их не могла даже бушевавшая водная стихия! Я быстренько натянул спортивный костюм, и в это время в мою каюту забежал моторист второго класса Саша Саночкин: «Гриша, мы тонем!» Он совсем еще пацан, 20-летний, в первом рейсе.
Пробовали спустить шлюпку, но при такой погоде — девятибалльный шторм с сумасшедшим ветром! — это бессмысленно. Ее сорвало и опрокинуло. С правого, подветренного борта успели спустить два плота. Они автоматически надулись и… перевернулись от волны. Мы пытались подтянуть их с борта, чтобы успеть установить в нужном положении. Я ухватил соединительный трос, и мою руку затянуло под него. Прошло, к счастью, по касательной. А может быть, просто успел как-то выдернуть руку — не помню. Знаю только, что имел шанс остаться без нее. Это мне объяснили позже, уже в госпитале, показав оголенные кости…
«Цепляясь за киль опрокинутой шлюпки, я больше всего боялся акул и бакланов»
- Когда пытались спустить шлюпку, оказалось, что фиксатор просто «с мясом» вырвало, — продолжает Григорий Якубец. — Поэтому, считаю, что мне просто повезло: оторвавшаяся перевернутая шлюпка стала впоследствии моим убежищем, откуда я наблюдал за происходившим. Судно в считанные секунды погрузилось в пучину! Как потом сказали, оно залегло на глубине более чем полтора километра! На наших глазах металлическая махина вздыбилась кормой вверх и стремительно ушла под воду.
Приходилось слышать, что когда судно тонет, то «затягивает» за собой все, что находится рядом. В нашем случае ничего подобного не наблюдалось. Когда рассвело, я увидел два плота с нашими ребятами, которые все отдалялись и отдалялись — их несло волнами. Видел также матроса Валеру Томашевского (самого старшего из нас — ему уже за «полтинник» перевалило) и доктора. Они держались за бревна — каждый за свое, — которые смыло с борта судна.
Всеми силами я старался удержаться за киль перевернутой шлюпки, но несколько раз волны смывали меня. Когда в очередной раз меня отбросило от шлюпки метров на шесть, вернувшись (греб одной рукой!), увидел, что она находится в нормальном положении — волна перевернула. Правда, доверху заполнена водой. Больше всего меня тогда волновала не бушевавшая стихия. Первое, что пришло в голову: кровь притягивает акул! Вытянул из куртки веревочку, перевязал ею окровавленные пальцы, а куртку — сверху… Не очень-то приятно было, когда в полуметре, прямо над моей головой постоянно кружили бакланы. Известно, что они могут выклевать глаза. Здоровой рукой пытался отмахнуться — напрасный труд. Страшно было, одним словом.
Спаслись мы, можно сказать, случайно: старпом успел взять с собой переносную радиостанцию. Когда пролетал самолет, нас никто не заметил, но старпому удалось выйти с ним на связь. А так бы… Вертолеты-спасатели первыми подняли на борт тех, кто находился на плотах. Как это происходило, я не видел — рассказали товарищи. Меня сняли с шлюпки предпоследним. Затем спасатели оторвали от бревен матроса и доктора. Когда подняли из воды Валерия Томашевского, он был полностью обнаженным: волны сорвали с него всю одежду!
Говорили, что за нами вышло спасательное судно, но раньше чем в 21 час оно не подоспело бы. Думаю, что к тому времени вряд ли кто-либо из нас уцелел бы. Хотя вода была теплой — плюс 18 градусов, — находились мы в «соли» почти девять часов, к тому же бушевал ураганный ветер.
По официальным источникам информации, примерно в 6. 30 местного времени (0. 30 по московскому) с «Аурелии» поступил сигнал бедствия, после чего она пропала примерно в 250 километрах к северо-западу от Титисимы, в северо-восточной части Филиппинского моря. Около японского острова Нисиносима летчики обнаружили два спасательных плота и шлюпку. В этом районе Филиппинского моря осуществляется активное судоходство. Согласно международным договоренностям, все проходящие там суда будут участвовать в поиске шести пропавших моряков. В поисково-спасательной операции задействован патрульный корабль, на борту которого находятся два вертолета.
«Японские доктора называли меня «Григорий-сан», а дома я нахожусь под опекой самого надежного медика — жены»
Травмированных оказалось немного: помимо двоих находившихся на бревнах, о которых рассказал Григорий, еще старпом, неудачно спрыгнувший на плот, и четвертый механик, которому тот самый трос, что травмировал руку Григория Якубца, разрезал кожу на руке…
- Поверите, я даже не ощущал боли, — говорит мой собеседник. — Наверное, просто было некогда: длительное нахождение в воде и почти два часа перелета на базу, где дислоцируются спасатели (остров Иодзима). В вертолете мне сделали перевязку. Затем еще столько же летели на самолете до Токио. Вот там-то меня и начало сильно знобить. Хотя всю мокрую одежду, вернее ее остатки, нам заменили еще на базе — выдали футболки, шорты, носки и тапочки. На аэродроме в Токио ожидала «скорая», которая сразу отвезла нас в госпиталь. Медобслуживание там великолепное, персонал очень внимательный. Всех называют по имени. Меня, например, именовали не иначе, как Григорий-сан (мой собеседник впервые улыбнулся. — Авт. ). Даже носки мне надевали, поскольку одной рукой я этого делать не мог. Однако в гостях, как говорится, хорошо, а дома лучше. Здесь и родные стены помогают. Моя жена Мила — самый надежный медик! Плюс рядом дочки и внученька.
Жена Григория работает медсестрой в реанимационном отделении Ильичевской больницы. У них две дочери: старшей, Татьяне, 24 года, у нее подрастает дочка. На полгода младше своей племянницы семилетняя Тоня, младшая дочь Григория и Милы. Как шутливо заметил Григорий, младшенькая — «результат внепланового ремонта». Восемь лет назад балкер, на котором он плавал, внезапно забарахлил — отказало рулевое устройство. Судно поставили в док на Одесский судоремонтный завод. Туда-то и приехала к нему супруга…
- Каковым было первое желание, когда вас доставили в Токио?
- Позвонить домой. Нам не отказали, предупредив, чтобы беседа каждого не превышала минут десяти. Правда, представители крюинговой компании дозвонились нашим родственникам раньше, чем мы. Потом мы звонили домой из гостиницы. Многие не хотели сообщать родным о том, что случилось, говорили, что рейс прерван хозяевами, а судно продали.
- Вы несколько часов находились на киле перевернувшийся лодки в бушующем океане — поразительно!
- Это поразило и профессионалов. Когда я лежал в токийском госпитале, приехал один англичанин, член комиссии по расследованию кораблекрушения. Узнав о том, что я оставался в шлюпке, он решил, что я просто спустил ее, завел двигатель и… сбежал. Но узнав, что я удерживался на перевернутой шлюпке, он был крайне удивлен, проникся ко мне уважением и сказал, что теперь ему все стало ясно.
- Видели ли вы после крушения судна кого-либо из шестерых моряков, которые сейчас значатся пропавшими без вести?
- Практически всех, кроме капитана Валерия Кравченко (есть версия, что сорокалетний судоводитель, отец трехлетней дочери, так и не покинул борт — по морским законам капитану надлежит покинуть тонущее судно последним. — Авт. ), стармеха, второго помощника Руслана, боцмана Петровича, матроса Сашу, буфетчика Колю… Помнится, буквально накануне трагедии Коля говорил, что после окончания рейса обязательно займется ремонтом квартиры.
После спасения шестнадцати моряков поисковая операция продолжалась еще двое суток, но безрезультатно. Ненайденные члены экипажа «Аурелии» считаются пропавшими без вести. Согласно украинскому законодательству, их семьи могут получить контрактную компенсацию и выплаты по страховке только через полгода, когда статус «пропавший без вести» сменится на «погибший».
Как выяснилось уже в гостинице, несколько моряков накануне трагедии видели вещие сны.
Второй механик Михаил Полищук родом из Кривого Рога, как и моторист Дима Красовский. Ребята дружили. Так вот, механик видел такой сон: сидит он посреди океана на плоту, а Дима проплывает мимо. Михаил обращается к нему: «Давай руку, подниму на плот». Но Дима отвечает, что поплывет дальше. Четвертому механику приснилось, что у него выпали зубы и он пытается их вставить. Другие признавались, что в ту ночь никак не могли заснуть — тревожно как-то было.
- В зимнюю Одессу все вы прилетели пусть не в дубленках, но все же не в шортах…
- В Японию прибыл представитель судовладельца — очень симпатичный мужчина. Он закупал для нас вещи, сигареты. Проживание в гостинице, питание также оплачивала фирма. Единственное неудобство состояло в том, что мы по сути находились под домашним арестом — отсутствие каких-либо документов не давало возможности покинуть гостиницу. Правда, буквально на второй день к нам приехал украинский консул и объяснил, что документы, необходимые для вылета на родину, уже подготовлены. Задержка была из-за работы комиссии по расследованию причин катастрофы. Всю нашу документацию обещали восстановить, а расходы на это, как нас заверили, взяла на себя фирма.
Как сообщила «ФАКТАМ» помощник председателя Федерации морских профсоюзов Украины Ирина Коврижных, в подобных ситуациях судовладелец, согласно принятой мировой практике, как правило, полностью выплачивает морякам заработную плату, компенсацию в сумме трехмесячного заработка, а также деньги за утерянные во время крушения судна личные вещи.
Сейчас специальная компетентная комиссия занята изучением причин крушения судна.
990Читайте нас у Facebook
