Когда спецназ задерживал «оборотней» в милицейских погонах, они бросались к прохожим с криком: «граждане, помогите, крадут! »
Дело «оборотней» в течение нескольких лет было закрыто для прессы. Кто именно из милицейской элиты убивал людей? Зачем? И наконец, каким боком дело «оборотней» прикасается к «делу Гонгадзе»? На эти вопросы не было ответа. Корреспондент «ФАКТОВ» встретилась со следователем по особо важным делам управления по расследованию особо важных дел Генеральной прокуратуры Украины Олегом Гарником, посвятившим раскрутке сложного уголовного дела два с половиной года.
«Чтобы изменить голос, говоривший клал в рот половинку грецкого ореха, а на микрофон мобильного — тряпочку»
- Олег Андреевич, когда правоохранителям впервые удалось выйти на след преступников в милицейских погонах?
- В сентябре 2000 года в Киеве пропал генеральный директор туристической фирмы «Домино», 38-летний Михаил Гельфанд. Поздней ночью он позвонил своим друзьям и сообщил, что его похитили и за освобождение нужно заплатить выкуп. Родные и друзья срочно собрали требуемую сумму и перевели на указанный похитителями счет. Но одновременно с этим родственники заложника обратились в милицию. За счетом был установлен контроль, однако денег с него никто не снял. Стало понятно, что преступники предупреждены об установленной слежке.
Кроме того, сотрудникам милиции удалось записать разговоры вымогателей с женой Михаила Давидовича, определить телефонный номер, с которого шел прозвон, и даже задержать по подозрению в похищении некоего Радченко. Однако подозреваемый на допросах молчал как рыба, не назвав ни одного подельника. Поэтому и был осужден лишь за вымогательство на пять лет лишения свободы.
Отрабатывая контакты телефонного вымогателя, следствие вышло на дважды судимого броварчанина Олега Шилова (фамилии ряда обвиняемых изменены по просьбе следствия. — Авт. ), который тут же скрылся — как будто его предупредили о планах милиционеров. Складывалось впечатление, что в похищении замешаны люди, хорошо владеющие оперативной информацией. Как подтвердилось позже, следствие оказалось на верном пути. В захвате директора турфирмы лично принимали участие бывший старший уполномоченный по особо важным делам Боярского отдела по борьбе с организованной преступностью УБОП УМВД Украины в Киевской области подполковник милиции Игорь Гончаров (к тому времени милицейский пенсионер, для солидности надевавший во время похищения людей форму полковника милиции), старший следователь по особо важным делам ГУ МВД Украины в городе Киеве майор милиции Василий Ворон. За рулем автомобиля находился заместитель начальника отдела главного управления криминального поиска МВД Украины подполковник милиции Коленко. Предъявив служебные удостоверения, директору турфирмы предложили проехаться в отделение для выяснения «некоторых вопросов». У Михаила Гельфанда не возникло ни малейших подозрений, когда он садился в машину с милицейским маячком! И лишь когда ему надели на руки наручники и надвинули на глаза черную вязаную шапочку, несчастный почувствовал неладное.
Привезя пленника в заранее арендованный сельский дом, его заставили сделать несколько звонков жене и друзьям с мольбой о выкупе. Но, получив оперативную информацию об установленном милицией контроле за банковским счетом, на который родственникам предлагалось перевести деньги, преступники сначала жестоко избили Гельфанда, а затем убили, закопав труп в лесополосе.
- Сколько же убийств числилось за «оборотнями»?
- В ходе следствия выяснилось, что банда безнаказанно действовала с 1997 года в течение четырех лет. На ее счету 11 доказанных следствием убийств. В организованной преступной группировке, возглавляемой Игорем Гончаровым, царила жесткая иерархия. Правой рукой главаря-убоповца был следователь главка Василий Ворон. В банде действовали подразделения, функции которых были строго разграничены. Одни занимались слежкой за предполагаемым объектом похищения (этот процесс мог растянуться от нескольких дней до полугода), сбором информации о нем. Другие — непосредственно захватом заложников, устранением возможных препятствий со стороны сотрудников ГАИ во время похищения жертв, их охраной на «базе», получением выкупа. Руководители следили, чтобы члены ОПГ (организованной преступной группировки. — Авт. ) в повседневной жизни имели минимум контактов между собой. Общие сборы банды устраивались крайне редко. Для передачи указаний Гончаров встречался лишь с руководителями подразделений или с каждым членом банды отдельно.
Первым доказанным эпизодом деятельности бандитской группировки стало похищение и убийство киевлянина Аврамчука и закарпатца Жураковского — мошенников, обманным путем завладевших средствами американской торговой компании. Получив от пленников необходимые документы для снятия денег со счета, Гончаров и Ворон объявили остальным, что получить деньги оказалось невозможно. Поэтому, мол, задержанных надо убить, чтобы они не опознали похитителей. Гончаров объяснил остальным членам ОПГ (кроме четырех «ментов», в вооруженной банде состояли еще четверо неработающих граждан), что этих мошенников жалеть не нужно — они преступники, воры. «Мы свято верили, что участвуем в правительственной программе, как нам говорил Гончаров, и были уверены, что все убийства совершены законно», — говорили подследственные.
- А действительно ли в тот раз бандиты остались без денег?
- Для обвиняемых в ходе следствия было очень важно «съехать» с корыстного мотива преступлений. На счету ОПГ были похищения и убийства небедных людей: ювелира Яроша, в чемоданчике которого предположительно могли находиться бриллианты стоимостью до 40 тысяч долларов, «валютчика» Селеверстова, занимавшегося обменом валюты возле универмага «Украина», молодого бизнесмена Малюты. Но факт получения и дележки выкупа удалось доказать лишь в двух эпизодах, в остальных получение солидного куша по разным причинам срывалось. Однако члены банды не гнушались забирать у своих жертв «мелочь» вроде часов и мобильного телефона. Если человек жил один, у него отбирали ключи и «чистили» квартиру. Продавали автомобили, принадлежащие похищенным.
Преступления совершались по отработанному сценарию. «Объект» задерживали возле дома или офиса, предъявляя ему служебные удостоверения, а иногда и сфальсифицированные документы относительно его задержания. В машине надевали наручники и натягивали на глаза черную вязаную шапку, после чего везли в укромное место — как правило, в частный дом в Броварах. Похищенного вели на кухню, сажали на стул за шкафом. Вели переговоры о деньгах: сколько он может отдать за свое освобождение. Потом начинали звонить родственникам. Специально для каждого похищения Шилов добывал новую сим-карту для мобильного телефона. Он набирал номер и приставлял телефон к уху пленника, не снимая с него шапки. Потом звонили сами, указывая, куда принести деньги. Чтобы изменить голос, говоривший клал в рот половинку грецкого ореха, а на микрофон — тряпочку.
- Ишь, какие осторожные!
- Члены банды соблюдали строжайшую конспирацию. Между собой они общались, используя клички. Гончаров был Николай Петрович, Алик, Шилов — Леонтьев или Кощей, Ворона просто называли Васей. Договариваясь о встрече, называли только номер, присвоенный определенному месту. Возле метро Дарница — место № 1, возле центрального универмага — № 2 и так далее. «Встречаемся в 11» в сочетании со словом-кодом означало «минус один час». Таким образом преступники рассчитывали, что если разговор будет перехвачен, то к тому времени, когда оперативники явятся, бандиты уже разойдутся.
«Трупы посыпали известью, битым стеклом и табаком из сигарет «Прима»
- «Оборотни» отказывались от возможности получить выкуп, если по своим каналам получали информацию о слежке, — продолжает Олег Андреевич. — Жена валютчика Селеверстова, собрав с помощью друзей 18 тысяч долларов, ночью отправилась в указанное бандитами место — «четвертый фонарь от знака «ограничение скорости» на Столичном шоссе, перевязанный розовой ленточкой». Но в это время Василий Ворон получил сведения, что передача контролируется оперативниками. Это, кстати, было правдой — в автомобиле, везущем выкуп к месту передачи, на полу лежал сотрудник УБОПа. Как Ворон узнал об этом? Да для работника главка МВД не составляло труда получить доступ к оперативным разработкам того или иного дела! Более того, к Ворону, имевшему репутацию высококлассного следователя, его коллеги сами приходили посоветоваться по сложным вопросам.
Селеверстова, прибыв к фонарю, отказалась расставаться с деньгами, пока не увидит живого-невредимого мужа. «Раз так, поезжай домой!» — отрезали женщине по мобильному.
Через час после провала операции Селеверстова убили. Наверняка он догадался о своем конце, когда Гончаров вслух произнес: «Пора ставить точку». Валютчик оказал яростное сопротивление убийцам. Чтобы Гончаров мог задушить несчастного, его держали втроем, вставили в рот кляп, а глаза и рот замотали несколькими слоями скотча. На следующий день супруге позвонили: «Женя просил передать, что из-за того, что ты не передала деньги, он поехал к Валентине (имя валютчицы, исчезнувшей незадолго до того). А ты живи и радуйся!»
- Я слышала, что иногда главарем банды двигали личные мотивы. Например, убийство врача-экстрасенса Омельченко было местью за то, что экстрасенс якобы лечил, но не вылечил первую жену Гончарова.
- Нет, в этом преступлении главную роль играла корысть. Бандиты запросили у матери Омельченко, которая вместе с сыном занималась изготовлением нетрадиционных лекарственных средств от раковых заболеваний, 50 тысяч долларов выкупа. Гончаров предварительно настроил подопечных: «Будем задерживать профессора медицины, торгующего человеческими органами». Но женщина также обратилась в милицию, и передача денег сорвалась. Бандиты убили 50-летнего экстрасенса в середине февраля, предварительно заставив его написать письмо примерно следующего содержания: «Прости, мама, не могу больше обманывать больных. Раскаиваюсь. У меня все хорошо, но я уезжаю из Киева навсегда». Письмо отправили по почте спустя три недели после убийства, накануне 8 марта. Запустив дезу об исчезновении, бандиты подталкивали милицию к закрытию дела. Трупа нет, письмо-прощание налицо. Может, и вправду уехал?
Некоторых представителей силовых структур такой поворот дела в то время устраивал. Зачем ведомству нужны нераскрытые убийства, портящие картину отчетности?
Лишь одно преступление было замешано на ревности. Это убийство учителя детской музыкальной школы-интерната имени Лысенко, мужа бывшей любовницы Гончарова — Игоря Тутченко. 29-летнего учителя задержали неподалеку от школы, в парке возле детской железной дороги, посадили в машину и приказали выпить водку со щелочным ядом, специально заказанным у знакомого врача. Молодой учитель долго и мучительно умирал на даче на Русановке, принадлежащей матери Гончарова. От отравы у него стало отказывать сердце. Когда все было кончено, труп вывезли в парковую зону на Оболони, бросив рядом с ним две початые бутылки водки. Мол, отравился некачественным спиртным.
- Задержанные находились в заточении не более нескольких дней, — рассказывает Олег Гарник. — Как правило, все это время они сидели на стуле со скованными сзади руками. Иногда им приносили еду, разрешали поспать на стоящем рядом диване. Тогда руки сковывали наручниками впереди.
Вопрос об убийстве решался обычно втроем — Гончаровым, Вороном и Шиловым. Они выходили совещаться отдельно от других членов банды, потом возвращались в дом. Жертв убивали всегда, за исключением единственного эпизода, и всегда непосредственное участие в лишении жизни принимал Гончаров. Один из членов банды Юрий Нестеров как-то попробовал завести об этом разговор с главарем. Но Гончаров пригрозил: «Смотри, и сам там окажешься!»
Главарь не шутил: в 1998 году он расправился с двумя подельниками. Бывший убоповец Перевалов и бывший боец «Сокола» Евтушко, участвовавшие в совершенном под руководством Гончарова ограблении фуры с импортным чаем и разыскиваемые в связи с подозрением в совершении преступления, имели наглость потребовать у того денег и помощи в оформлении загранпаспортов. С парнями поступили просто: по очереди задушили полиэтиленовыми кульками и закопали в одной могиле возле железнодорожного полотна в направлении Броваров.
Убийства тоже происходили по приблизительно одинаковому накатанному сценарию.
«При задержании Гончаров укусил убоповца за палец. А потом говорил о ядовитых свойствах своей слюны»
- Как удалось вычислить и задержать опасных преступников?
- Оперативная работа велась на уровне максимальной секретности, — продолжает Олег Гарник. — Далеко не всегда офицеры милиции, ведущие расследование, ощущали помощь и защищенность от некоторых представителей вышестоящего руководства УВД г. Киева и МВД Украины. Лишь благодаря высокому профессионализму работников ГУБОП МВД Украины и УБОП УМВД Украины в г. Киеве полковников милиции Сергея Хамулы (ныне ветерана МВД Украины), подполковника милиции Виктора Герасимова, майоров милиции Игоря Касяна, Игоря Прикладовского и Владислава Кошмякова банда «оборотней» была раскрыта и обезврежена. Увы, никто из указанных офицеров милиции до сих пор не поощрен за участие в раскрытии этого преступления. (А тем временем оставшиеся на свободе бандиты бросают гранаты не только в соучастника преступлений Юрия Нестерова, но и в работника милиции Владислава Кошмякова, который является носителем информации о пока не разоблаченных членах банды!)
Первым из бандитов-»ментов» брали Ворона. Он уже чувствовал за собой слежку, опасался говорить по домашнему телефону. Направляясь к телефонной будке, Ворон увидел белый микроавтобус, на котором обычно выезжают на операцию бойцы спецподразделения, и бросился бежать с криком: «Граждане, помогите, крадут!» В машине продолжал царапаться, вырываться, кричал, что всех посадит. А потом демонстрировал адвокатам запачканную кровью футболку и утверждал, что убоповцы его пытали.
- А Гончаров сдался без боя?
- Сначала он также пытался выдать себя перед прохожими как жертву милицейского произвола. Затем, поняв, что игра на публику не сработает, укусил одного убоповца за палец. Будучи задержанным, вслух рассуждал о крайне ядовитых свойствах своей слюны и угрожал крупными неприятностями участникам задержания, намекая на свои связи в верхах.
- Как они вели себя на допросах?
- Гончаров сразу отказался от дачи любых показаний. Однако спустя некоторое время, уже когда я приезжал к нему в больницу (а он оказался там вскоре после ареста), между нами наладилось спокойное, корректное общение.
Но работать с ним было сложно. Во-первых, понимая, что полностью «съехать» со срока не удастся, он пытался минимизировать свою роль в банде. Вроде того, что «что-то где-то услышал, где-то рядом постоял». Позиционировал себя как простого свидетеля, попавшего под влияние бандитов. Во-вторых, выливал на голову следствию кучу дополнительных небывалых подробностей. Причем подчеркивал: «Говорю не в форме свободной беседы, а для протокола». Грамотный опер прекрасно понимал, что я и мои подчиненные в такой ситуации обязаны сделать кучу запросов, затратить время на их отработку, допросить массу людей. Приходилось делать эту работу. В-третьих, Гончаров начал беззастенчиво спекулировать своей болезнью. Если вопрос ему не нравился, он замирал минуты на две, хватался за голову, говорил: «Как плохо чувствую себя, так трудно вспомнить!» — а тем временем просчитывал свою следующую фразу или вообще отказывался от дачи показаний.
- В его посмертных записках есть свидетельства о том, что в некоем тайнике содержатся документы о похищении и убийстве Георгия Гонгадзе. Это тоже одна из таких лживых посылок?
- Да, но более подробно говорить об этом не стоит, пока «дело Гонгадзе», которое расследует мой коллега, не будет передано в суд.
- Расскажите, что Гончаров представлял из себя как личность?
- Человек с глубоким комплексом неполноценности и мощным желанием его компенсировать. Внешних достижений в этой жизни у него было немного. Способностей для того, чтобы подниматься выше по карьерной лестнице, не было, авторитетом на службе он не пользовался. А уровень притязаний был очень высок.
Поэтому, на мой взгляд, создание банды и руководство ею для него было не только средством зарабатывания денег, но и способом удовлетворения личных амбиций. В начале 90-х годов он очень болезненно воспринял процесс социального разграничения общества. «Мы работаем, а они жируют!» Когда ему стало понятно, что он не сможет стать таким же хозяином жизни, как те, кому он завидовал, Гончаров нашел для себя другую социальную нишу. Психологическая мотивация его преступлений, по моему мнению, сводилась приблизительно к следующему: «Да, ты косишь бабки, ездишь на крутой тачке. А я в любой момент могу тебя задержать, слить бабки, а потом превратить в биомассу».
Подельники отмечали, что Гончарову нравилось убивать, причинять боль. Коленко рассказал, что как-то раз Гончаров… откусил ему часть уха! Разозлился на поражение в шутливой схватке.
- Прямо Тайсон.
- Еще ему нравилось чувствовать себя разведчиком-профессионалом, конспирироваться. Он подчеркнуто ходил в дешевой одежде, пользовался пейджером (скрывая от коллег дорогой по тем временам мобильный). Не тратился на застолья. Сотрудники областного УБОПа не могут припомнить случая, чтобы он когда-нибудь угостил сослуживцев по случаю своего дня рождения!
- Куда же он девал деньги?
- Были любовницы, по отношению к ним он скупостью не отличался. Но, насколько я понимаю Гончарова, тот получал удовольствие не столько от расходования средств, сколько от накопительства.
- А жена знала о художествах Гончарова?
- Утверждает, что нет. На меня произвела впечатление милой, порядочной, несчастной женщины.
«На один из последних допросов Гончарова доставили с синяком под глазом»
- А сыщик экстра-класса Ворон что из себя представляет?
- Про него можно сказать: смелые мозги, но трусливое тело. На первоначальном этапе экс-майор милиции сотрудничал со следствием. Он давал признательные показания, на очных ставках изобличал соучастников в убийствах, надеясь, что ему самому удастся пройти по статье «незаконное лишение свободы» со сравнительно легким наказанием. Но когда он начал понимать, что ему грозит пожизненное заключение, полностью отказался от первоначальных показаний и другим соучастникам велел сделать то же самое.
- Каким образом?
- В Лукьяновском СИЗО бандитам не составляло труда пообщаться между собой во время вывода на прогулку, в баню, передать записку из камеры в камеру. Ворон понимал, что большого срока на зоне просто не выдержит. Не физически — он здоровый, холеный мужик! — а психологически. Ведь в СИЗО он не мог даже правильно «поставить себя» в камере. Конечно, одно дело, когда ты сидишь в своем кабинете и отдаешь руководящие указания, а другое — оказаться на равных с прочими уголовниками, пусть даже и бывшими сотрудниками правоохранительных органов. Поэтому Василий и поставил на «пан или пропал». Приходя на допрос, отказывался от дачи показаний и тут же заявлял либо жалобу на ведение следствия, либо ходатайство. Этих документов набралось два тома.
- Таинственная смерть Гончарова, наверное, была весьма кстати для остальных членов банды? Появилась фигура, на которую посмертно можно свалить все самые тяжкие прегрешения.
- Безусловно. В один из последних допросов Гончарова доставили в прокуратуру из тюремной больницы. У него был синяк под глазом. Я спросил откуда. Он отвечал: «Споткнулся, упал». Хотя раньше неоднократно заявлял о якобы имевших место избиениях, а тут по каким-то причинам смолчал. Потом добавил: «Чувствую, что скоро мне конец».
- Возможно, следствию смерть Гончарова тоже была выгодна?
- Ни в коем случае! Его смерть мне и моим подчиненным создала много проблем. О ее причине сказать ничего не могу. Мой коллега расследует обстоятельства гибели главаря банды, по этому делу арестован один бывший работник СИЗО Ь 13. Когда дело будет направлено в суд, тогда всем все станет ясно.
- Два месяца назад в Киеве на улице Хорольской было совершено нападение на Юрия Нестерова. Судя по вашему рассказу, Нестеров был членом банды. Почему же он разгуливал на свободе?
- Да, Нестеров — участник многих преступлений. Но, желая прекратить свою преступную деятельность, он уезжал за границу и, лишь узнав об аресте банды, вернулся в Украину и пришел с явкой с повинной. Без его активной помощи следствию (он не только рассказывал о преступлениях, но и помогал обнаружить места захоронений потерпевших) было бы гораздо труднее довести дело до суда. Поэтому он и находится сейчас не за решеткой, а на подписке о невыезде. Помести мы его в СИЗО — вряд ли он дожил бы до суда. Сейчас Нестеров находится в надежном месте.
- Бандиты, думаю, не очень-то спешили, читая 81 том уголовного дела.
- Шилов за год с лишним прочел 13 томов, Ворон — 22. Не для протокола они комментировали, что торопиться им некуда. Поэтому в силу использования предусмотренного пленумом Верховного суда Украины правового механизма о прекращении ознакомления с материалами уголовного дела оно пошло в суд без подписи ряда обвиняемых в соответствующих протоколах. Слушание дела начнется, скорее всего, в мае.
P. S. За высокий профессионализм, проявленный в расследовании, следователю-важняку Олегу Гарнику в порядке поощрения присвоено внеочередное классное звание советника юстиции. Награждены и остальные члены следственной группы. А редакция газеты «ФАКТЫ» благодарит начальника 3-го (убойного!) отдела управления по расследованию особо важных дел Николая Дробиняка и заместителя генерального прокурора Украины Виктора Шокина за возможность подготовки этого материала.
1875Читайте нас у Facebook
