«за четыре дня перед операцией по пересадке сердца я поседел больше, чем за все девять месяцев ожидания»
Эта операция по пересадке сердца стала третьей в Украине. К сожалению, первый пациент столичных кардиохирургов погиб от послеоперационных осложнений. Владимир Масалов, которому 28 января 2003 года сделали операцию в Запорожском межрегиональном центре трансплантации, вот уже девять месяцев живет с донорским сердцем. Харьковчанин Эдуард Соколов, прооперированный 28 октября этого года, сейчас находится под неусыпным контролем врачей в реанимационной палате столичного Института хирургии и трансплантологии. В тот же день хирурги сделали еще две операции -- пересадили донорские почки двум тяжело больным киевлянам. Все пациенты чувствуют себя нормально. На следующий день после трансплантации корреспондентам «ФАКТОВ» разрешили с ними пообщаться.
Врачи стали персонажами юмористических рассказов пациента
Для Эдуарда выделили отдельную реанимационную палату. Вокруг его кровати стоит несколько аппаратов, следящих за состоянием здоровья мужчины. На одном из мониторов врачи показали нам бегущую кривую -- именно она отображает работу пересаженного сердца. Мы пробыли в палате у Эдуарда около сорока минут. И за это время он не устал от беседы, не просил сделать паузу для отдыха. А ведь мы встречались всего через несколько часов после сложнейшей операции!
-- В 2000 году у меня случился инфаркт миокарда, -- рассказывает Эдуард. -- Помню, я ощутил просто-таки животный страх, казалось, душа уходит в пятки, в области сердца чувствовалось сильное жжение. Я тогда работал мастером электроучастка на заводе. В медпункте мне сделали кардиограмму, но она ничего не показала. На следующий день я попал в больницу -- по пути в поликлинику стало плохо в трамвае. Мне повезло, что «скорая» доставила меня в реанимацию, где работала академик Любовь Малая. Она срочно ввела лекарство, которое спасло меня от гибели.
С тех пор Эдуард кочевал из больницы в больницу. Сердце постоянно давало о себе знать сильной одышкой при малейшей физической нагрузке. Это невероятно досаждало молодому здоровому мужчине.
-- В 2001 году в киевском институте Амосова мне поставили в сердце стент, -- продолжает мой собеседник. -- В сентябре 2002 года мы с женой приехали на консультацию к оперировавшим меня хирургам. После обследования мне сообщили: «У вас -- ишемическая кардиомиопатия. С таким сердцем прожить можно максимум год!» Сказать, что для нас с женой это было шоком, значит ничего не сказать. Единственный выход, объяснили врачи, -- это пересадка сердца. Так я попал в Институт хирургии и трансплантологии. Ровно девять месяцев и четырнадцать дней провел здесь, ожидая операции.
-- Наверное, очень тяжело жить в больнице, не зная, когда состоится операция…
-- Я оказался терпеливым. Чтобы не думать о своей болезни, писал юмористические рассказы. Кстати, один из них опубликовала севастопольская газета. В некоторых моих «опусах» главными героями выступают врачи отделения.
«Николай Васильевич, вам понравился рассказ о вас?» -- поинтересовался Эдуард у анестезиолога, который в этот момент зашел проведать своего пациента.
-- Да, я даже не представлял, что могу быть героем забавного рассказа, -- улыбается в ответ Николай Гончаренко.
Когда мы поднялись в отделение, жена Эдуарда Светлана показала нам папку, в которой хранит все рассказы мужа. Несколько из них мы прочитали. Они забавны и действительно написаны с юмором. Кроме того, Светлана достала семейные фотографии, которые Эдуард взял с собой в больницу. На большинстве из них он запечатлен во время выступления в любительских постановках. И настолько колоритно при этом выглядит!.. Сразу видно -- душа компании.
-- Знаете, пока я находился в больнице, видел самых разных людей, -- говорит Эдуард. -- Многие впадают в уныние, даже если им предстоит несложная операция. Некоторые умерли у меня на глазах -- их сердца были слишком слабыми. Это все очень тяжело переносить. Но я, как долгожитель отделения, старался поговорить с каждым пациентом, найти слова ободрения. Ведь даже доброе слово способно оказать не меньшую помощь, чем врач и лекарства.
-- Когда Эдика положили в Институт хирургии и трансплантологии, я умоляла Бориса Михайловича Тодурова сделать мужу операцию Батисты -- ушить сердце, чтобы оно лучше справлялось со своей работой, -- говорит Светлана. -- Мне казалось, что ждать ни в коем случае нельзя. Нужно спасать мужа, ведь он такой молодой! И хирурги даже назначили день операции -- 29 января. Но в тот же день и отменили ее. «У вашего мужа нет показаний для этой операции», -- сказал мне Борис Тодуров. А через несколько дней стало известно, что запорожские хирурги сделали пересадку сердца Владимиру Масалову. Это нас очень обнадежило.
«Господи, если ты не можешь спасти умирающего мужчину, помоги моему мужу!»
-- О том, что мне, возможно, скоро сделают пересадку сердца, стало известно в прошлую субботу, -- продолжает Эдуард. -- Я хотел пойти в библиотеку поменять книги, но в палату вошел один из хирургов отделения и сказал мне: будем готовить тебя к операции. Я позвонил домой, в Харьков. В тот же вечер Света приехала.
-- Когда раздался звонок из больницы, я как раз стирала, -- сквозь слезы говорит Светлана. -- Тут же все бросила. Наша одиннадцатиклассница-дочка поехала к бабушке, а я -- в Киев. Экспрессом до столицы теперь можно добраться очень быстро.
Четыре дня Эдуард, как и врачи, не знал, состоится ли операция. Но родные погибающего в Больнице скорой медицинской помощи мужчины дали согласие на пересадку его сердца и почек. И 28 октября, когда была зафиксирована смерть мозга этого пациента, столичные хирурги провели три операции по пересадке органов.
-- За четыре дня перед операцией я поседел больше, чем за все девять месяцев ожидания, -- говорит Эдуард.
-- Это были очень тяжелые дни, -- добавляет Светлана. -- Чтобы спасти жизнь моего мужа, нужно было ждать гибели другого человека. Это невозможно осмыслить. Я сказала врачам: «Делайте все, чтобы спасти того парня!» А к Богу обращалась с такими словами: «Господи, если ты не можешь помочь ему, спаси моего мужа».
Перед операцией врачи разрешили Эдуарду несколько минут побыть наедине с женой. Без слез не обошлось. На слова мужа «Прости меня, если я чем-то тебя когда-нибудь обидел!» Светлана грустно ответила: «Не за что мне тебя прощать».
-- Я сидела в холле отделения, когда увидела бегущую по коридору операционную сестру, -- продолжает Светлана. -- Она обняла меня и сказала: «Сердце заработало!» А в пятницу утром мне позволили заглянуть к мужу в реанимацию. Он лежал на кровати и улыбался. Мне было даже боязно к нему прикоснуться. Вдруг что-то нарушу.
-- У меня такое ощущение, что я заново родился, -- улыбается Эдуард. -- Родители погибшего мужчины и врачи дали мне шанс пожить еще на этой земле. И я, наверное, как никто другой, понимаю: это великое счастье -- жить. Пусть даже пока в реанимации. Я очень благодарен людям, которые меня поддержали во время болезни: директору харьковского завода «Свет шахтера» Геннадию Высоцкому, главному энергетику Анатолию Волину, начальнику цеха, в котором я работал, Ивану Стрижко, народному депутату Украины Дмитрию Святошу.
-- Донорское сердце практически идеально подошло Эдуарду по группе крови, резус-фактору, весу и размерам, -- рассказывает заведующий отделом хирургии и трансплантации сердца Института хирургии и трансплантологии АМН Украины кандидат медицинских наук Борис Тодуров. -- Чтобы орган нормально работал и не отторгался, наш пациент принимает препараты, подавляющие иммунную систему. Эта пересадка сердца стала результатом программы трансплантации органов, которую лично патронирует президент Национальной академии медицинских наук Александр Возианов.
В реанимации после пересадки почки Наталья увидела кардиохирургов, год назад оперировавших ее
В соседней реанимационной палате находятся двое киевлян, которым пересадили почки. У врачей здесь забот не меньше.
-- И у 38-летней Натальи, и у 36-летнего Виталия несколько лет назад развилось хроническое заболевание почек, -- говорит заведующий отделом хирургии и трансплантации почки Рубен Зограбьян. -- Органы перестали выполнять свою функцию. Чтобы не произошло самоотравление организма, таким людям нужно несколько раз в неделю проходить процедуру очистки крови с помощью аппарата «искусственная почка». На данный момент в нашей клинике находятся сорок таких пациентов. Всем им необходима пересадка почки. Часто донором согласен стать кто-то из родственников. Но и у Натальи, и у Виталия родители пожилые, других родных, которые могли бы отдать почку без ущерба для своего здоровья, нет. Поэтому пациенты ждали донорских органов.
Наталья после операции чувствует себя нормально, улыбается врачам. И даже неожиданно встретила здесь знакомых. Кардиохирурги, которые делали пересадку сердца Эдуарду, год назад оперировали Наталью. Ей заменили один из клапанов сердца. Теперь вот -- трансплантация почки.
-- В правом боку у меня появилось чувство тяжести, -- говорит Наталья. -- Если провести рукой, под пальцами чувствуется пересаженная почка. Но зато теперь я не буду привязана к больнице. А ведь два года из-за болезни не могла позволить себе уехать из Киева.
Виталий попросил его пока не фотографировать. Пообещал, что пообщается с журналистами позже.
-- В нынешнем году это уже второй случай трансплантации почек от погибшего человека, -- говорит Рубен Зограбьян. -- Летом родственники умершего в Институте нейрохирургии человека позволили взять для пересадки его почки. Подобной операции ждут еще восемьдесят человек со всей Украины. В этом году мы выполнили шесть пересадок от родственников. В двух случаях донорами стали сестры, в трех -- мамы, один раз -- отец. Все наши пациенты чувствуют себя хорошо.
-- К сожалению, люди, нуждающиеся в пересадке органов, рвутся за границу, добиваются, чтобы Минздрав Украины выделил для этого деньги, -- говорит директор Института хирургии и трансплантологии Валерий Саенко. -- А ведь наши специалисты тоже работают на высоком уровне, выполняя сложнейшие операции. Причем, как видите, с хорошими результатами. Но в Украине стоимость расходных материалов и препаратов для пересадки почки обойдется Минздраву страны в 35 тысяч гривен, а в России или Германии та же операция будет стоить около 60 тысяч долларов. Хочется верить, что люди, глядя на спасенных пациентов, поймут, что наши хирурги работают не хуже зарубежных коллег. И, может быть, люди, близкого человека которых уже невозможно спасти, согласятся дать шанс на жизнь другому тяжело больному человеку. Хотелось бы, чтобы такие поступки стали примером мужества для всех, кто попадает в подобную ситуацию.
500Читайте нас у Facebook
