Художник Валерий Чуйков: «Я очень люблю Татьяну Яблонскую, и сам ходил в ее любимчиках»
С 1990 года Валерий Чуйков живет и работает в Великобритании. Картины из семейной коллекции привез на родину впервые. Во время открытия выставки Валерий Чуйков был награжден международным орденом Королевы Анны «Честь отчизне» на бриллиантовой звезде за добросовестное служение Украине; удостоен нагрудного знака отличия «Рыцарский легион Украины» за патриотизм и активное участие в развитии украинского государства.
Корреспондент «ФАКТОВ» задала Валерию Чуйкову несколько вопросов.
«Руководство Союза художников УССР лишило меня премиальной поездки в Париж»
— Помните 60-е годы, вашу учебу в Киевском художественном институте на курсе Татьяны Яблонской?..
— Расскажу такой случай. На втором курсе я писал постановочный натюрморт. Надо сказать, в студенческие годы я был творческим хулиганом: то писал композиции прямо из тюбика, то фантазировал через край. Так вот, работая над натюрмортом, я нарисовал… мышку с корочкой хлеба. Хотя откуда там мышка могла взяться?! Татьяна Ниловна — женщина вспыльчивая, накричала на меня, а я — человек упрямый, хлопнул дверью и ушел. Три дня не посещал занятия по живописи.
Как-то зашел в библиотеку, пристроился в уголочке и просматриваю нужную литературу. Вдруг заходит Яблонская. Я моментально съежился: авось не заметит. Вокруг девчонки с искусствоведческого факультета. Не хотелось при них оплеуху получить. А Татьяна Ниловна подошла, обняла меня за плечи: «Что же ты не приходишь в мастерскую? Пойдем, пойдем!»
По дороге она бесхитростно рассказала о том, что ректор Варшавской академии смотрел наши работы. В мастерской Яблонской кто-то из доброжелателей выставил и мой опальный натюрморт. Наверное, рассчитывал, что меня тут же прикончат. А гость посмотрел работу и поздравил Татьяну Ниловну с успешным учеником.
Яблонская была очень открытым человеком. Да, вспыльчивая, иногда могла ошибаться. Но со временем отходила и соглашалась с иной точкой зрения. Я очень любил Татьяну Ниловну и… ходил в ее любимчиках.
*Одна из работ Валерия Чуйкова — «Натюрморт с клубникой». «Работая над натюрмортом, я понял, что написать цветы не легче, чем портрет, а порой даже сложнее», — признается художник
— Диплом вы писали у профессора, лауреата Сталинской премии Татьяны Яблонской?
— Нет, у Вилена Андреевича Чеканюка. Познакомился с ним еще во время учебы в Республиканской художественной школе в Киеве. Однажды во время урока в наш класс заглянул директор и вызвал меня в коридор. Выхожу, а там стоят директор школы и мой отец с каким-то мужчиной. Громко разговаривают, смеются. «Покажи свои работы!» — сказали, посмотрели и ушли.
Потом я узнал, что это был Вилен Андреевич Чеканюк, в то время уже профессор, народный и, самое главное, прекрасный художник. За год до этого он выставил в институте шестиметровую работу «Китобойцы». Мы часами сидели перед ней, настолько «Китобойцы» были живописны, композиционно интересны.
За два года до смерти Вилен Андреевич признался: «Помню, как ты тогда нас с отцом встретил! Набычился, глядел исподлобья!» А я-то думал, что эту встречу я один запомнил…
— У вас есть серия работ, посвященных строительству БАМа. Ездили туда из интереса?
— О, это была очень интересная поездка! Но никто никого на БАМ не гнал. Все разговоры об этом — чепуха! Наоборот, такую командировку надо было еще заслужить! Комсомол оплачивал перелет, командировочные, организовывал гостиницы, транспорт… На БАМ отправляли только проверенных людей.
Такая поездка давала импульс творчеству. Там совершенно другая природа, другие просторы, масштабы. Никто не указывал, что и как писать. После возвращения мы организовали выставку, она имела успех. Одну из моих работ, портрет строителя, купило Министерство культуры и сейчас она экспонируется в Сумском художественном музее.
— Вы ведь были лауреатом конкурса портрета…
— В 1976 году объявили Всесоюзный конкурс на лучший портрет за последние пять лет. Конкурс был закрытый, выставком смотрел работы без указания фамилий авторов. Я написал портрет друга, кандидата наук, и попал в число десяти лауреатов. Нас отметили денежной премией и поездкой в Париж. Но… руководство Союза художников УССР не пустило меня в Париж.
«Когда транслировали выступление Фиделя Кастро, улицы Гаваны пустели — все жители внимали Команданте»
— А на Кубе вам удалось побывать. С Фиделем Кастро случайно не встречались?
— Нет, но встречался с его братом Раулем и с Эрнестом Гевара, отцом Че. Ведь я написал триптих «Че», который подарили правительству Кубы от Советского Союза. Эрнест Гевара видел мою работу, пригласил домой. Я знал, что его сын любил мате, и попросил этот напиток. Эрнест как раз закончил книгу «Мой сын Че», и мы обсуждали, как оформить обложку к ней.
Кубинцы вообще любят праздники. Там было шумно, весело, интересно и молодежно. Но как-то я вышел на улицу подобрать место для натуры. Шел и… слышал собственные шаги: цок-цок — Гавана будто вымерла! Из открытых окон звучал голос Фиделя Кастро, и все жители города внимали Команданте. Услышав мои шаги, укоризненно выглядывали из окон.
— За политической ситуацией в Украине следите?
— Сейчас меня больше волнует историко-религиозная тематика. Личности Христа, Моисея. Я специально ездил в Израиль, 21 день жил в монастыре Святой Екатерины. Написал одну работу «Источник» (»Пророк Моисей»), но хотел бы создать большой триптих, метров шесть высотой: «Скрижали», «Неопалимая купина» и «Манна небесная». Я даже получил на это благословение монаха-отшельника Моисея.
Думаю, на сегодняшний день в Украине все хорошо. Не надо только паниковать.
— После отъезда в Великобританию вы стали писать пронзительно чистые, воздушные натюрморты. Там что, цветы особенные?
— В Великобритании другое настроение. В Украине все-таки присутствует какая-то тяжеловатость в атмосфере, а там — другая жизненная культура. В парках, в Вестминстерском аббатстве звучит классическая музыка. Люди гуляют, слушают. Я пишу скорее музыку, а не цветы. Мой триптих «Аве Мария» — сугубо музыкальная вещь.
Лет пять назад мой сын, арткритик, принес домой каталог знаменитых зданий мира. Я дошел до собора Василия Блаженного в Москве, и у меня невольно вырвалось: «Уродец какой!» Я ведь воспитан на этой культуре, а не заметил, как постепенно изменился мой вкус. Кельнский собор стал нравиться больше, чем архитектура родной страны. Михайловский собор в Киеве, я вам честно скажу, просто раскрашенная картонка без души.
— А как проводите свободное время?
— Когда возникает пауза в творчестве, не знаю, куда себя девать… Работа — самый лучший отдых.
4041Читайте нас у Facebook
