Назарий Шкурупий: «Поднявшись на Фудзияму, невольно вспомнил Говерлу...»
Еще каких-то четыре года назад Назарий Шкурупий и не предполагал, что будет учиться в далекой Японии. Парень, который любит технику, поступил на факультет инженерии агробиосистем Национального университета биоресурсов и природопользования Украины, чтобы стать инженером-механиком. Сегодня он не только пятикурсник этого украинского вуза, но и студент магистратуры одного из старейших в Японии университетов — Токийского аграрного, обладатель титула «Мистер NОDАI» (именно так по-японски звучит название этого вуза), чемпион Японии по популярному боевому искусству шориндзи кэмпо (Shorinji kempo) и обладатель черного пояса, полученного на родине карате. Мы разговариваем с Назарием во время его очередного приезда в Киев.
— Каким ветром тебя занесло в Японию?
— Наш университет биоресурсов, благодаря неуемной энергии ректора академика Дмитрия Мельничука, имеет много зарубежных вузов-партнеров, куда наши студенты выезжают на учебу, чтобы получить двойной диплом. Среди них и Токийский аграрный университет, в котором я сейчас учусь параллельно.
Чтобы поехать в Японию, нужно было свободно владеть английским и иметь желание изучать язык и культуру японского народа. Английский я знаю еще со спецшколы, а Японией интересовался с детства. Прошел в университете жесткий отборочный конкурс — и вот я в столице Страны восходящего солнца.
Украинские студенты живут и учатся в Токийском аграрном университете бесплатно. Вернее, все затраты на обучение (они, кстати, довольно большие) берет на себя японская сторона. Местные студенты платят за обучение 15 тысяч долларов в год, а получив диплом и устроившись на работу, должны еще и возвратить в кассу университета общую сумму стипендии, которую получали в течение четырех лет. При этом, в отличие от нас, японские студенты имеют право жить в общежитии лишь первые два года обучения, а остальное время снимают квартиру.
Учиться трудно, но я справляюсь. Недавно защитил бакалаврскую степень, единственный из всего курса на «отлично», и сдал экзамены в магистратуру.
— Студенты во все времена были небогатой братией. На что живешь ты?
— Как и все, живу за счет двух основных источников. Первый — стипендия (450 долларов в месяц), ее совсем не хватает, ведь Токио — самый дорогой город мира. Второй — работа, которой обеспечивает университет на территории кампуса (студенческого городка. — Ред.) в свободное от учебы время. Она приносит немножко больше. Но если уж совсем откровенно, то и этого не хватает. Приходится подрабатывать, где только возможно. Слава Богу, меня с моей европейской внешностью и ростом приглашают участвовать в показах в качестве модели. Кстати, с этим связан еще один источник существования, правда, нерегулярный, — кино. Тамошние киношники, как, наверное, и их коллеги во всем мире, частенько просматривают портфолио в модельных агентствах. Так я впервые попал в массовку на съемочную площадку. Снимали исторический фильм о Порт-Артуре. Вымазали гримом, напялили расхристанную шапку-ушанку — и послали на «горящий русский броненосец». Прямо какой-то дед Мазай в ушанке, а не русский моряк...
Потом снимался в фильмах посерьезнее — например, в «Ремадене», историческом сериале из жизни средневековой Японии. Это история жизни самурая Ремадена. Повезло поработать и со звездами японского телевизионного кино, красивыми девчонками. Помню, принес как-то домой со съемок фото с ними — так мой сосед по комнате пришел, скажем так, в дикий восторг...
Кстати, именно после «Ремадена» во всех своих поступках руководствуюсь принципом самураев: «Если не знаешь, что делать, делай шаг вперед».
— Трудно было стать «Мистером NОDАI»?
— Судите сами: в этом конкурсе с более чем
Первый раз свою заявку в оргкомитет конкурса я подал в первый же год учебы в Японии. Не допустили. Второй раз, третий — то же самое. Но, может, это и к лучшему. Учел все предыдущие аргументы организаторов и за четыре года, занимаясь карате, танцами и прочим, обрел много друзей как среди японских студентов, так и среди иностранцев, учащихся в NODАI. Когда они все собрались в зале, где проходил очередной конкурс, мне обеспечили такую поддержку, что небу стало жарко. Очень приятно было видеть флаги Украины.
Японцы вообще умеют поддерживать, как никто. Но за меня болели далеко не все. «Хоть ты нам и друг, но ведь ты не японец, — говорили некоторые из моих добрых знакомых. — Поэтому мы за тебя голосовать не будем». Я на них не в обиде: не в японских традициях отдавать пальму первенства чужаку.
— Как тебе Япония и японцы?
— Необыкновенно красивая страна, с очень добрым и радушным народом и древней культурой! Коротко не расскажешь.
Как сейчас помню свои первые полтора часа на японской земле, когда ехал с широко раскрытыми глазами от аэропорта «Нарита» до Токийского аграрного университета. Страна, которую так давно мечтал увидеть, оказалась удивительно интересной. К ней нельзя привыкнуть. Потому постоянно стараюсь выкроить время и вместе с новыми друзьями попутешествовать.
Поднимались и на Фудзияму. До вершины, которая, как все помнят по изображениям, покрыта снегом, нужно преодолеть восемь так называемых станций. А это весьма утомительное занятие, поэтому подвигнуть на такой шаг кого-нибудь из знакомых японцев не удалось. А мы с отцом, который приехал по приглашению университета, и еще одним украинским студентом за семь часов проделали этот нелегкий путь. И здесь невольно вспомнилась наша Говерла. В сравнении она явно проигрывает: насколько на японском символе все чисто и ухоженно, настолько на украинском — грязно и истоптанно.
А относительно японцев... Они очень уважают тех, кто искренне интересуется культурой их страны, ее историей.
*Университетский клуб боевых искусств шориндзи кэмпо, в котором Назарий — единственный иностранец, гордится, что честь вуза защищает украинец
— А что больше всего поразило в японцах?
— То, что их время расписано практически на месяцы вперед. Ну вот представьте себе: познакомился я с одной очень симпатичной девчонкой, вижу — и я ей небезразличен. Решил пригласить ее на свидание. И девушка, полистав ежедневник, спросила, устроит ли меня, скажем, через две недели, 25 мая, в 17.00?
Или вот еще. Вернувшись в очередной раз из Украины, куда я приезжаю два раза в год сдавать параллельные сессии в киевском вузе, привез с собой бутылку украинской водки в очень интересной цилиндрической таре цвета «металлик». Через пару недель мы выехали на практику на остров Хоккайдо, где жили в семье фермера Яо-сан. Как наладить контакт? Вот и подарил главе семейства эту самую бутылку. Он взял, очень внимательно посмотрел на нее, потом так же внимательно глянул мне в глаза — и вышел. А на следующий день меня пригласили в комнату предков. Есть такая у японцев, и входить туда может только член семьи: духи предков не любят чужих. И если кого-то приглашают туда, то это знак величайшего расположения. И что же я увидел, войдя туда впервые? Не поверите! У ног изображения основателя рода стоял мой подарок...
— Что тебе далось труднее всего?
— Сейчас даже как-то странно, но поначалу меня не оставляла мысль: что я здесь делаю?! Ведь половина предметов в университете читается на японском. Кстати, в японских школах обязательно изучают 1700 иероглифов, которые, к тому же, имеют двойное чтение(!). Ну и как, по-вашему, должен чувствовать себя иностранец, имеющий о них весьма смутное представление? А потом понял, что жизненный принцип «Не умеешь плавать? Поплывешь, иначе утонешь!» — единственно верный: погружение в языковую среду и желание в совершенстве овладеть японским дали результаты. Причем механическая «зубрежка» здесь не помогает!
Сегодня я ощущаю себя своим среди японцев. Не так давно получил государственный языковой сертификат, а это в Японии много значит...
Помогло освоиться и то, что я записался в университетский клуб боевых искусств шориндзи кэмпо. Наш клуб — чемпион Токио среди вузов. Я там — единственный иностранец, и клуб гордится, что честь университета в составе команды защищает украинец.
Здесь не только учат искусству боя, но и уделяют большое внимание философии, традициям, разным церемониям, без которых Япония — не Япония. Я — неизменный их участник, потому что только так можно понять дух нации.
Мой клуб относится к категории «букатсу» (есть еще категория «сакуру», где требования к ученикам не столь строги, но к межуниверситетским соревнованиям они не допускаются): здесь практически все выдержано в японских традициях, а пропуск занятий едва ли не смерти подобен. Даже если ты болен и не можешь тренироваться, обязан прийти в зал, чтобы поддержать остальных. Выражается это в громких выкриках вроде «Не сдаваться!» или «Дерись до последнего!». А по пути к раздевалке нужно сделать около тридцати поклонов. После тренировки довольно большой зал убирают тряпками размером... с два носка, о швабре можно только мечтать.
За три года настойчивых тренировок я умудрился стать чемпионом Японии по шориндзи кэмпо и заработал черный пояс.
Экзамен на черный пояс я сдавал в Нагое, в 500 километрах от столицы. Чтобы как-то отвлечь от переживаний, сенсей (учитель. — Ред.) по дороге тестировал мои знания теории и шутил: «Если не сдашь, в Токио будешь возвращаться пешком». Когда приехали на место, у многих моих соперников был шок: что этот гайджин (так японцы зовут иностранцев) здесь делает? Он что, хочет получить пояс?
Сначала был часовой тест по философии: нужно было на японском языке дать развернутый ответ на восемь вопросов. Неслабо для иностранца! Кто не сдает, к техническому тесту не допускается и сделать новую попытку сможет лишь через год. Я писал уверенно, все знал. Кстати, двадцать восемь участников-японцев тест не выдержали. Я же оказался в числе прошедших дальше.
Ката, стойки, падения, подъемы, удары, блоки — все оценивают пять судей. Меня поставили в паре с нехлипким японцем из Нагои. Я хотел с ним перекинуться парой слов, но услышал: с гайджинами не общаюсь! И после этого в элементе, где удар должен лишь имитироваться, он изо всех сил ударил меня в солнечное сплетение! А судьи-японцы будто бы ничего не заметили. Я тогда подумал: возможно, он не специально, просто перенервничал. Но уже на следующем элементе повторилось то же самое. Вижу, нервы здесь ни при чем, и соперник специально лупит со всей дури: стремится если не вывести из формы, то хотя бы напугать. Ведь дальше предстоял поединок в полный контакт.
Надеваем маски. «Ну, держись, мальчик, — думаю, — сейчас за все получишь». Уже на первой минуте ударом сбоку разбиваю сопернику маску, судьи шокированы: такого еще не случалось! Слава Богу, кое-кто из японцев отнесся к этому даже с юмором: многие видели неспортивное поведение моего партнера по спаррингу. Заменив маску, мой оппонент с заметной дрожью в ногах вышел на татами, но не сдается: гордость не позволяет. Еще через тридцать секунд — нокаут! Победа, я сдал экзамен!
Когда я уже сходил с татами, мой соперник подполз и неожиданно произнес: «Укураинаджин га тсуйой» — «украинцы сильные». К сожалению, мои наставники — Тсуруока-сенсей и Охаши-сенсей — этого не видели (правила не позволяют присутствовать), но очень гордятся таким признанием. И я горжусь дружбой с ними, поддержкой своего клуба, без которого не было бы таких прекрасных минут в моей жизни.
— А еще чем гордишься?
— Тем, что в свои двадцать два года представлял на проходившем в Киеве Всемирном форуме украинцев диаспору соотечественников, проживающих в Японии. И даже выступал с трибуны.
Мне приятно пройтись в украинской вышитой сорочке токийскими улицами, ловя заинтересованные взгляды прохожих. Поверьте, вышиванка вдали от Родины как-то по-особенному греет душу...
— А об Украине японцы что-то знают?
— К сожалению, немного. Но мы стараемся при каждом удобном случае как можно подробнее рассказывать о нашей стране, ее народе, традициях. Как японцам приятно то, что мы интересуемся их культурой, так и нас тешит их стремление побольше узнать об Украине. В NODAI, например, есть традиционная церемония, во время которой студенты из разных стран — Мексики, Бразилии, Аргентины, Перу, Таиланда, Филиппин, Индонезии и многих других — представляют свое государство. Очень ярко помню свою первую презентацию. Команда Украины из десяти человек, надев национальные костюмы, подготовила сказку в народном стиле, наварила украинского борща и вареников. И наши костюмы оказались тогда едва ли не самыми популярными — было очень много желающих сфотографироваться с нами. А сейчас мы организовали нечто вроде постоянно действующего украинского кружка, куда с большим желанием приходят и японские преподаватели и студенты. Так что, если вы встретите японца, знающего об Украине только по братьям Кличко и Чернобылю, можете быть уверены: он еще не был нашим гостем.
Кстати, о Чернобыле. Институт сельскохозяйственной радиологии Национального университета биоресурсов и природопользования Украины, ученые которого имеют громадный «чернобыльский» опыт, по просьбе японских коллег оказывает большую помощь по ликвидации последствий аварии на АЭС Фукусима-1. И японская сторона, учитывая это, впервые в истории двусторонних отношений между Украиной и Японией инициировала разработку документа о сотрудничестве в области радиологии.
4342Читайте нас у Facebook
