Героиня "ФАКТОВ" Таня Мацюк: "О том, что я умирала от рака, мой парень узнал случайно из интернета"
«ФАКТЫ» неоднократно писали о Тане Мацюк — удивительно чуткой, доброй и мужественной девочке из Ивано-Франковска. Узнав о том, что больна раком крови и спасти ее может пересадка клеток костного мозга от кого-то из ближайших родственников, девочка тайком от мамы молилась, чтобы трехлетний братик Коля… не подошел ей в качестве донора. «Я не могла бы жить, зная, что забираю его здоровье, — призналась „ФАКТАМ“ Таня. — Лучше буду помогать родителям собирать деньги на операцию».
Находясь в больнице, изнемогая от тяжелейших спазмов и болей, школьница целыми днями рукодельничала, вышивая на продажу иконы и делая из бисера декоративные деревья в горшочках. За каждое деревце, состоящее из сотни деталей, Таня выручала около двухсот гривен. А на его изготовление у нее уходила неделя — и это если работать с утра до вечера! Тронутые трудолюбием и силой воли этого ребенка, читатели «ФАКТОВ» взялись помочь. Буквально за полгода была собрана огромная сумма — около ста тысяч евро. Хотя это лишь половина стоимости операции, врачи Университетской клиники Гамбург-Эппендорф согласились сделать ее в долг, по предоплате. Таня Мацюк была спасена. Сейчас, спустя шесть лет после пересадки костного мозга, «ФАКТЫ» решили узнать о судьбе своей героини.
«Приходила из школы со звоном в ушах и сразу ложилась в постель. Позже начала падать в обморок»
Коротко напомним историю Татьяны Мацюк. До восьми лет она была очень активным и совершенно здоровым ребенком. Ничем серьезней насморка не болела, ходила на танцы и всевозможные кружки. И вот однажды у девочки ни с того ни с сего разболелась нога, а к вечеру поднялась высоченная температура. «Скорая» увезла Таню в больницу. Анализы, обследования, осмотры… Врачи терялись в догадках, а девочка худела и таяла на глазах. Наконец ей сделали пункцию, и стало ясно: у ребенка рак, апластическая анемия. Это тяжелое заболевание кроветворной системы, выражающееся в резком угнетении всех клеток костного мозга.
*История маленькой Тани не оставила равнодушными людей во всем мире. Фото из семейного альбома
— Помню ужас мамы, — рассказывала тогда «ФАКТАМ» Таня Мацюк. — Она смотрела на меня во все глаза и плакала, плакала. А я не понимала, почему мы все время ездим то в одну больницу, то в другую. Мне было восемь, и я не верила ни одному врачу. Думала: они сидят в креслах в белых халатах, изображают из себя умных, а сами ничего не делают. Не могла представить, что совсем скоро от них будет зависеть моя жизнь. На тот момент боль в ноге уже прошла, осталась только сильная слабость. Я приходила из школы со звоном в ушах и сразу ложилась в постель. Позже начала падать в обморок…
Тане прописали химиотерапию. Несколько месяцев она активно лечилась, ходила на процедуры, добросовестно принимала все таблетки. Силы восстановились, девочка пошла на поправку и снова стала бегать с подружками во дворе, заниматься танцами. Страшное слово «рак», казалось, навсегда забылось. Но после трех лет стойкой ремиссии болезнь вернулась.
— По ночам у меня были спазмы в районе ребер, — рассказывала Таня. — Они продолжались полчаса, час… Боль испытывала такую, что я не могла выдержать. Хотела плакать, и не получалось. Потом стала рвать. Врачи сказали: чтобы я не умерла, нужна срочная пересадка костного мозга.
Если бы отец, мать или младший брат Тани Коля подошли ей в качестве донора костного мозга, девочку могли спасти в киевском «Охматдете». Пересадка обошлась бы в двести тысяч гривен — сумма, что и говорить, немалая, но хотя бы теоретически подъемная для обычной прикарпатской семьи. К сожалению, ни один из членов семьи не подошел. А поскольку трансплантация от неродственных доноров в Украине запрещена, единственным шансом для Тани оставалась операция за рубежом. Только стоимость была совсем другой — сто семьдесят тысяч евро! Родители девочки заложили квартиру в Ивано-Франковске, но выручить за это смогли лишь тридцать тысяч евро. Больше взять денег было неоткуда.
Правду говорят, что мир не без добрых людей. Знакомые и незнакомые люди, журналисты, волонтеры делали все возможное и невозможное, чтобы помочь Тане. Объявления о сборе средств висели в Ивано-Франковске на каждом углу, о девочке снимали сюжеты и писали статьи, благодаря группам в соцсетях о ней узнали и иностранные меценаты, и Мальтийская служба помощи, и Фонд Стефана Морша, который нашел для Тани Мацюк донора костного мозга, не взяв ни копейки предоплаты. А благотворительный немецкий фонд «Herz fur Kinder» («Сердце для детей») выделил украинской школьнице помощь в размере двадцати тысяч евро! Очень много для спасения ребенка сделали и наши читатели.
— Вы не представляете, как я благодарна «ФАКТАМ»! — говорила перед вылетом в Гамбург мама Тани Мария Мацюк. — Читатели газеты звонили, поддерживали, успокаивали, передавали деньги. Знаете, что удивительно? Сколько мы ни обращались к публичным людям, политикам, в украинские благотворительные фонды — никто ни копейки не дал. А простые пенсионеры и рабочие выкраивали деньги из мизерных зарплат и пенсий, чтобы нам помочь.
«В Германии ты не можешь просто подойти к преподавателю на переменке и что-то спросить — только на заранее оговоренной встрече»
16 мая 2011 года Тане сделали долгожданную пересадку костного мозга. На тот момент девочка уже была в критическом состоянии — гемоглобин упал до сорока, химиотерапия полностью убила иммунитет, напичканный тяжелейшими лекарствами организм отказывался принимать какую-либо еду… Через две недели после пересадки, когда общее состояние ребенка вроде бы стабилизировалось, случилась самое страшное: началось отторжение пересаженного ей костного мозга. Опытные немецкие гематологи сумели спасти украинскую пациентку и даже поставили ее на ноги, но, обеспокоенные неожиданным осложнением, очень долго не соглашались отпускать Таню домой. Вот так и вышло, что нашей героине пришлось остаться в Германии, где раз в полгода она должна проходить МРТ, сдавать анализы и находиться под постоянным контролем врачей.
Я видела Таню Мацюк разной. Бледной, прозрачной от худобы девочкой — когда мы познакомились. Пацанкой в модной бандане — под ней Таня, потерявшая волосы после химиотерапии, прятала свою головку. Жизнерадостным подростком с блестящими глазами — когда через год после операции она приехала в Ивано-Франковск… Сейчас Тане Мацюк 18 лет, она стала настоящей красавицей. О том, что произошло в ее жизни за последние шесть лет, девушка рассказала «ФАКТАМ» по скайпу.
— Первое, что мы сделали, когда стало ясно, что придется оставаться жить в Германии, — забрали сюда моего младшего братика Колю, — говорит Татьяна Мацюк. — Мама с отцом к тому времени уже развелись, о причинах я не хотела бы говорить. Брату было легче, чем мне, — он попал в чужую среду совсем маленьким и быстро адаптировался. Моментально стал «шпрехать», обжился, даже стал мыслить как немец. У меня, например, Пасха до сих пор ассоциируется с крашанками и писанками, а у Коли — с поиском шоколадных яиц, как у всех немцев.
Привыкнуть к новой стране, к чужим людям, другой культуре мне было невероятно трудно. Я пошла в местную школу, в интеграционный класс для иностранцев. Дети жестоко дразнили меня за худобу, болезненность и плохой немецкий язык. Я к этому оказалась не готова. Как и к кардинально другой системе обучения. Например, в Германии учителя не заставляют никого ходить на занятия. Я была уверена, что пропускать уроки — в порядке вещей, главное, чтобы ты знал предмет. А когда получила неаттестацию за прогулы, испытала шок — никто ведь не удосужился объяснить мне, что к чему! Или вот еще их «термины» — время назначенной тебе аудиенции у учителя, когда решаются вопросы об оценках, о сдаче экзаменов. В Германии ты не можешь просто подойти к преподавателю на переменке и что-то спросить — только на заранее оговоренной встрече. Опоздал на «термин» — твои проблемы. Хоть ты в пробку попал, хоть заболел, второго шанса никто не даст. Иногда складывается ощущение, что здесь не люди работают, а роботы.
Поначалу я плакала, скучала по дому, по друзьям, по одноклассникам, по обычным для нас человеческим проявлениям чувств… А потом привыкла. Окончила в той школе 10 классов, перешла в другую, где сейчас учусь в 12-м. До выпускного мне еще год. В новой школе гораздо легче, тут более дружелюбные дети, понятнее система обучения. Я стала нормально учиться, хоть в отличницы и не выбилась. Язык выучила — за шесть лет как не выучить? Бывает, иногда подглядываю в словаре непонятные слова, особенно когда речь идет о химии или физике.
Можно сказать, я приспособилась к немецкой жизни. Но немкой себя не чувствую. Мы совсем другие — крепче, выносливее, сильнее духом. Я с детства помню, как мама вкалывала, чтобы нас прокормить, как мы, дети, должны были и уроки делать, и по дому помочь и еще кучу всего успеть… А здесь подростки знают хорошо одно — свои права. Сверх школьных обязанностей даже пальцем не пошевелят. У них все есть, и они ни о чем не беспокоятся. Из-за этого и вырастают… неприспособленными, что ли?
«Сало и вареники немки трескают за обе щеки, а борщ есть не хотят: не понимают, как это суп может быть красного цвета»
— Но в Германии есть и огромные преимущества, — продолжает Таня Мацюк. — Государство здесь помогает и защищает. Например, маме, хоть она и не гражданка этой страны, платят пособие на детей до 21 года. Ежемесячно по 180 евро за меня и столько же за Колю. За эти деньги мы оплачиваем съемную квартиру. Инвалидное удостоверение позволяет мне бесплатно ездить на общественном транспорте — а это около 120 евро экономии в месяц! Мне очень нравится, что нет коррупции. Серьезно, ее просто нет! Для меня стало естественным и понятным отстоять очередь и получить справку или документ, а не «дать на лапу» и пройти без очереди.
Еще в отличие от украинских школ, где все учатся по одной программе, а потом вынуждены выбирать себе профессию, зная о ней только понаслышке, здесь каждый может еще в школе выбрать профиль, который ему интересен, и попробовать себя в нем. Старшеклассники посещают предметы, касающиеся их дисциплины, потом ходят на практику да еще получают за нее небольшую зарплату. Это очень здорово. Я, например, выбрала географию и биологию.
— Проблемы со здоровьем тебя больше не беспокоят?
— Нет, у меня все хорошо. Более того, я сознательно пытаюсь забыть о том, через что мне пришлось пройти. Иначе начинаю себя жалеть и раскисать. Раньше задавалась вопросом: «За что мне это? Я же ребенок, ничего плохого не сделала!» А теперь знаю, что не «за что», а «для чего». Чтобы стать сильной и выносливой и чтобы узнать, сколько в мире добрых, неравнодушных людей. Всем, кто сомневается, стоит ли помогать больным детям или инвалидам, хочу сказать: обязательно помогайте! Я — наглядный этому пример. Могла погибнуть, а живу, радуюсь каждому дню. Сложно подобрать слова, чтобы выразить мою благодарность читателям «ФАКТОВ» и остальным людям, подарившим мне жизнь. Например, нашей соседке Гале Батюк, которая, несмотря на троих собственных маленьких детей, взвалила на себя половину моих проблем, журналистке ICTV Оксане Кваснишин… Для нас новость, что у Оксаны обнаружен рак и сейчас ей самой требуется помощь, стала тяжелым ударом. Конечно, мы ее поддерживаем. А в будущем я хотела бы спасать жизни больных деток, заниматься благотворительностью. Добро — как снежный ком. Если тебе кто-то помог, ты уже не сможешь пройти мимо чужой беды.
— Таня, ты счастлива?
— Да, особенно теперь, когда я влюблена и любима. Дима родился в Мукачеве, вырос в Латвии, а работать приехал в Германию. Мы познакомились два года назад в кафе, на встрече наших общих друзей. Ему тогда было 23 года, мне — 16. Я воспринимала его как взрослого дяденьку, он меня — как ребенка. Поначалу мы просто общались. А потом Дима случайно узнал из Интернета о том, как я умирала от рака, как меня всем миром спасали… Он очень зауважал меня за то, что никому не рассказываю о пережитом, не жалею себя. Мы подружились, со временем начали встречаться. Но замуж я пока не собираюсь. Рано, еще маленькая. Сначала надо выучиться и крепко встать на ноги.
*"Сейчас я очень счастлива, потому что влюблена и любима, — говорит Татьяна Мацюк. — С Димой мы познакомились два года назад в Германии"
— Как мама восприняла твой выбор?
— Дима ей нравится. Когда я с ним, она спокойна. Но стоит мне куда-то пойти с подружками, мама тут же начинает названивать и спрашивать, где нахожусь и когда вернусь. Меня это злит, хотя и понимаю, что я для нее — ребенок, над которым она так тряслась и на которого положила столько сил.
Кстати, сама мама в Германии обросла подругами. Угощает их украинскими деликатесами. Сало и вареники немки трескают за обе щеки, а вот борщ нет. Не понимают, как это суп может быть красным, это неправильно!
Мама выучила язык, устроилась работать в больницу. По Украине, конечно, тоже очень скучает. Дома мы всегда говорим на рідній мові. Тесно общаемся с украинской общиной, вместе отмечаем Пасху, колядуем на Рождество. Когда есть возможность, ездим на Ивано-Франковщину, навещаем родственников, окунаемся в родную атмосферу. В такие моменты я очень четко понимаю, что даже если до смерти проживу в Германии, все равно навсегда останусь украинкой.
5723Читайте нас у Facebook
