«Мы рассудили так: если сорвавшийся в пропасть Олег Монсар не погиб и находится в сознании, то он вызовет вертолет со спасателями по спутниковому телефону»
Как уже сообщали «ФАКТЫ», в горах Памира (Таджикистан) сорвался в пропасть руководитель команды украинских альпинистов 49-летний Олег Монсар. Его товарищи Алексей Ващенко и Алексей Никоненко не могли вызвать подмогу — единственный спутниковый телефон был у Олега. Ребята самостоятельно начали поиск, но, увы, безрезультатно. Прошла неделя, продукты почти закончились, не осталось топлива для того, чтобы нагреть воду для чая. Алексей Ващенко заболел — как позже определили врачи, у него развилась пневмония. Без карты, которая тоже осталась у Олега, найти дорогу в ближайший поселок альпинисты не смогли — заблудились. Им повезло, что случайно встретили группу из Москвы, и у ребят был спутниковый телефон. Дозвонились в Киев к дочке упавшего с горы товарища Любе Монсар. Казалось, помощь вот-вот придет. Но ждать ее пришлось еще пять дней, несмотря на то, что Люба подняла на ноги Министерство иностранных дел Украины, наше посольство в Таджикистане, ежедневно ее интервью показывали в выпусках новостей ведущие телеканалы и печатали самые читаемые газеты.
Когда вертолет со спасателями наконец вылетел к альпинистам, больного воспалением легких Ващенко немедленно доставили в больницу в Душанбе, а Никоненко остался, чтобы показать место, где сорвался в пропасть руководитель экспедиции. 15 августа Олега Монсара нашли мертвым. Его тело уже доставлено в Украину, состоялись похороны. А на днях после выписки из душанбинской больницы в Киев вернулся Алексей Ващенко. Он рассказал «ФАКТАМ» о том, что довелось пережить на Памире.
«Мы собирались подняться на самую высокую на территории СНГ гору — пик Коммунизма»
- Этот поход не заладился с самого начала, — рассказывает Алексей Ващенко. — Уже через два дня после выхода на маршрут повредил колено Егор Цветков, зять руководителя экспедиции Олега Монсара. Травма оказалась довольно серьезной, так что Егору пришлось вернуться в альпинистский лагерь, расположенный у подножия пика Коммунизма. Наша команда намеревалась подняться на эту гору, самую высокую на территории бывшего Советского Союза — 7500 метров. Из-за чрезвычайно разреженного воздуха даже хорошо подготовленные альпинисты чувствуют себя там, мягко говоря, некомфортно: каждый шаг дается с трудом, сильная одышка, нет аппетита, организм очень быстро обезвоживается… Нередко наступает так называемая горняшка — специфическая болезнь, при которой человек начинает вести себя неадекватно, не может объективно оценить свои силы.
Чтобы всего этого избежать, мы планировали постепенно акклиматизироваться, приучить себя к нехватке кислорода. На это нужно время. Поэтому отвели на экспедицию целых полтора месяца. Должны были совершить несколько бросков вверх, с каждым разом забираясь все выше и выше. После каждого из таких выходов следовало спуститься вниз, чтобы дать возможность организму прийти в себя. Ну а затем уже можно штурмовать вершину пика Коммунизма.
Трагедия с Олегом разыгралась при спуске с перевала Девлохан (4850 метров). Когда подходили к верхней точке перевала, началась сильная метель. Но до вершины мы таки добрались. С трудом нашли на покрытом снегом каменном гребне крохотную площадку (два с половиной на полтора метра), чтобы поставить палатку. Пока ее установили и приготовили еду, было уже за полночь. Вымотались ужасно. Выйти из палатки ночью по нужде было практически невозможно — ступишь полшага влево или вправо и полетишь в пропасть.
Так что утром покидали это негостеприимное место без сожаления. Спустились на так называемую подушку — куполообразную площадку из льда и снега. Долго искали место, с которого можно было бы продолжить путь вниз. Это оказалось непростой задачей: куда ни посмотришь — обрыв или очень крутой склон. Олег выбрал место, закрепил веревку и начал спуск. Вдруг сорвался и полетел в пропасть. Увидеть, как и куда он упал, мы с Лешей Никоненко не могли. Не слышали даже крика и звуков падения.
«Олега мы искали несколько суток, пока не закончились все припасы»
- А как же вы с Алексеем Никоненко спустились с этой злополучной ледяной подушки?
- Мы отыскали более-менее приемлемый 45-градусный ледяной склон, — рассказывает Алексей Ващенко. — Чтобы упростить задачу, избавились от значительной части поклажи, ведь рюкзак каждого из нас весил без малого 25 килограммов. Вкручивали в лед альпинистские крюки и крепили к ним веревки. Выброшенные продукты, емкости с бензином (он служит топливом для горелок, на которых варим еду), вещи мы надеялись разыскать внизу. Но ничего, кроме пропитанного бензином сухаря, не нашли. Так что самых необходимых припасов у нас осталось совсем немного.
Но главное было — найти Олега. Обследовали участок за участком, звали, надеясь, что он отзовется. И прислушивались к звукам, ведь если наш товарищ не погиб и в сознании, рассуждали мы, то вызовет спасателей на вертолете. Правда, Олег мог выжить, а телефон не уцелеть. Так что, хоть и надеялись на помощь, но полагались прежде всего на себя.
- Какая стояла погода?
- Когда Олег сорвался, погода была скверной — холодно, ветрено. Мы искали несколько суток, пока не закончился весь бензин. Мы все больше теряли надежду, что удастся самим найти товарища. Нужно было идти за спасателями. Карта осталась в рюкзаке Монсара. Но мы считали, что и без нее обойдемся, ведь знали: если спускаться по берегу горной речушки, дойдем до поселка.
- Как вы себя чувствовали?
- В горах очень легко простудить легкие и бронхи. Почувствовав недомогание, я глотал антибиотики. Но все равно развилась пневмония. Однако идти-то я мог. Угнетала не столько болезнь, сколько мысль о том, что Олега, вероятно, уже нет в живых. Раз спасатели не прилетели, значит, он их не вызвал — погиб.
Мы шли несколько дней вдоль реки, пребывая в полной уверенности, что вскоре доберемся до села. Но вдруг увидели впереди непроходимый участок. Нужно было перебраться через речку, чтобы спуститься вниз. В это время встретили группу альпинистов из Москвы. Они находились на противоположном берегу. Шум от стремительно несущегося потока воды был до того сильным, что, как ни старались кричать, слов с того берега разобрать не могли. Пришлось прибегнуть к «каменной» почте: пишешь на бумаге записку, заворачиваешь в нее булыжник и бросаешь на другую сторону. Ширина потока несколько десятков метров, так что камни не раз падали в воду, приходилось снова бросать одну и ту же записку. Мы договорились с командой россиян, что пойдем в обратном направлении, доберемся до места, где реку можно перейти по льду. Она вытекает из подножия ледника.
На следующий день мы перебрались на другую сторону и встретились с московской экспедицией. Эти ребята разрешили воспользоваться их спутниковым телефоном. Мы позвонили в Киев к дочке Олега Монсара Любе и в альпинистский лагерь к ее мужу Егору Цветкову. Выработали план: направляемся к горному озеру, возле которого есть ровная ледовая площадка (там может приземлиться вертолет), и ждем спасателей. К ним должны присоединиться Егор (разбитое колено у него к этому времени уже почти зажило) и другие альпинисты из лагеря, которые захотят участвовать в поисках Олега.
«Ни в этот, ни в последующие три дня спасатели не прилетели»
- Через сутки мы добрались до озера, разбили палатку, стали ждать, — продолжает Алексей. — Но ни в этот, ни в последующие три дня вертолет не прилетел. Знаете, ветер там издает звуки, похожие на рев авиадвигателя. Вначале мы на них реагировали, потом перестали обращать внимание на эти завывания. Стало ясно: с организацией спасательной экспедицией что-то не ладится. Но узнать, что происходит, мы не могли.
- Продуктов москвичи вам дали?
- Конечно — гречку, рис, вермишель. Бензином тоже поделились. Крупу мы варили маленькими порциями, ведь неизвестно, как долго придется находиться в горах. У нас уже закончилось сало и сушеное мясо. Моя мама готовит мясо по особой технологии: запекает в фольге, а затем высушивает в духовке — это делается ради того, чтобы вес продуктов в походе был как можно меньше.
Тяжело, тоскливо было ждать. В таких ситуациях как нельзя кстати пришлась бы колода карт. Но ее не оказалось. Коротали время за изучением текста договора о страховании экспедиции. Ведь именно страховая компания должна покрыть расходы за использование спасателями вертолета. Хорошо, что хоть одежду уберегли, рассчитанную на сильные морозы. Мы ее собирались надеть на большой высоте, на подступах к вершине пика Коммунизма.
- Что чувствовали, когда наконец прилетели спасатели?
- Ликовали. Мы не могли уйти, ведь никто, кроме нас, не показал бы место падения Олега. С другой стороны, продукты, бензин были на исходе, так что еще день-два, и нам пришлось бы начать спуск.
Больно все это рассказывать, ведь Олег мой давний друг. Мы вместе ходили в горы около двадцати лет. Он был замечательным человеком, альпинистом экстра-класса.
684Читайте нас у Facebook
