ПОИСК
Історія сучасності

Сестра Георгия Товстоногова Нателла: «Сердце брата остановилось, когда он находился за рулем своего любимого «Мерседеса»

0:00 30 вересня 2010
Знаменитому театральному режиссеру исполнилось бы 95 лет

Товстоногов ставил спектакли в театрах Тбилиси, Москвы, Алма-Аты, был художественным руководителем ленинградского Театра имени Ленинского комсомола, но самую большую роль в его жизни сыграл знаменитый БДТ (Большой драматический театр). Здесь он собрал труппу, равной которой не было во всем Советском Союзе — у Товстоногова играли Сергей Юрский, Иннокентий Смоктуновский, Татьяна Доронина, Евгений Лебедев, Павел Луспекаев, Олег Борисов, Кирилл Лавров, Алиса Фрейндлих, Олег Басилашвили, Зинаида Шарко.

Товстоногова называли магом от театра. На спектакли в БДТ невозможно было достать билет, а его главный режиссер жил довольно скромно даже по меркам того времени. Лучшим подарком для Георгия Александровича была книга или блок хороших сигарет, а мечтой всей жизни — подержанный «Мерседес».

В день рождения режиссера в БДТ, который теперь носит имя Товстоногова, пройдет вечер его памяти. А в начале октября недалеко от дома, где он жил, будет открыт памятник…

«Нашего отца расстреляли как врага народа, из-за чего Гогу выгнали из института»

 — Мы с братом с детства дружили, постоянно играли вместе, — вспоминает сестра Георгия Товстоногова Нателла Александровна.  — Меня в семье звали Додо, а его — Гога. Потом это прозвище перешло в театр. За глаза Георгия Александровича так называли все, а вслух осмеливались немногие. Родился Гога в Петербурге, в 1915 году, а когда началась вся эта заваруха, называемая Октябрьской революцией, наша мама, грузинка по национальности, решила увезти ребенка, за которого очень переживала. Семья уехала в Тбилиси. Тогда это был Тифлис. Там Гога пошел в школу, причем мама отвела его в немецкую, сразу в пятый класс. Без всякой подготовки, лишь сказала директору: «Пусть посидит. Если не справится, я его заберу».

РЕКЛАМА

 — Справился?

 — Еще как! Гога быстро выучил язык. Очень хотел общаться с другими детьми, а все говорили только на немецком. Школу брат закончил в пятнадцать лет, из-за чего получилась путаница с возрастом. В высшее учебное заведение в пятнадцать лет не брали, поэтому Гоге прибавили два года, чтобы отец мог взять его в железнодорожный институт, где заведовал кафедрой. Но как только Гоге исполнилось восемнадцать, он тут же уехал в Москву — в ГИТИС.

РЕКЛАМА

 — Родители от этого, надо полагать, были в восторге?

 — Что вы! Ругались ужасно. Говорили: «Ты должен сначала окончить нормальный институт, получить профессию, которая позволит заработать на кусок хлеба. А потом делай, что хочешь!» Они очень переживали, что маленький еще сын уезжает так далеко (на самом-то деле ему было всего шестнадцать лет), а ведь он совершенно неприспособленный к жизни. Но Гога все равно уехал. Когда он был на четвертом курсе, нашего отца арестовали и расстреляли как врага народа. Последний год в институте брату было особенно трудно, мама мало чем могла ему помочь, сильно волновалась: «Как живет? Что ест?» Очень ждала писем, а Гога вместо них присылал художественные открытки. С одной стороны была напечатана репродукция картины, с другой — краткие сведения о жизни и творчестве живописца. Помню, первая открытка была посвящена Куинджи. Радовалась этим посланиям только я, потому что увлекалась живописью, а у нас в Грузии не было таких музеев, как в Москве.

РЕКЛАМА

 — Получается, Георгий Александрович был сыном «врага народа»?

 — Да, и это, конечно же, отразилось на его судьбе. На пятом курсе Гогу выгнали из института. Один из ближайших приятелей брата донес, что нашего отца расстреляли, и руководство тут же приняло меры. К счастью, Гога занимался постановкой какого-то праздника и не успел уехать из Москвы. Тут как раз вышел указ о том, что дети за родителей не отвечают, и брата взяли обратно, поскольку он очень хорошо учился.

 — Мама дожила до того момента, когда сын стал знаменитым режиссером?

 — Слава Богу. Она умерла в 1970 году. По полгода жила то у меня, то у брата в Ленинграде. Потом уезжала и снова возвращалась, ведь в те времена на более длительный период нельзя было оставить квартиру, иначе жильцов выписывали. Надо было хотя бы на день приехать в Тбилиси, вот она и моталась туда-сюда.

 — В то время, когда Георгий Александрович попал в труппу БДТ, этот коллектив имел не самую лучшую репутацию.

 — И труппа сложная, и зрителей совсем не было — зал во время спектаклей пустовал. Переходил брат в БДТ с трудом, потому что к тому времени уже много сил вложил в свой предыдущий театр — питерский Ленком. Единственное, что ему не нравилось в Ленкоме, — это помещение. Очень уж большое, просто аэродром. В БДТ зал был покомпактнее, хотя тоже немаленький — на полторы тысячи мест. Что до труппы, которая уже «съела» несколько главных режиссеров, то он сразу предупредил: «Ребята, я несъедобный».

«Татьяна Доронина просилась обратно в театр, но Георгий Александрович ее не взял»

 — У Товстоногова был особый метод укрощения?

 — Свой метод работы он называл добровольной диктатурой. Георгий сам работал так, как никто и никогда, поэтому людям рядом с ним было просто совестно ничего не делать. Георгий Александрович выпускал по пять спектаклей в год. В первой половине дня занимался творческими вопросами, а вторую посвящал организаторской, директорской работе. Директор у него никогда ничего не делал, это была номинальная должность.

 — И в финансы сам вникал?

 — Слава Богу, нет. Но все остальное — звук, свет, костюмы, бутафория — было только на нем, а это требовало много сил и энергии. Вот и получалось, что в театре Георгий пропадал сутками. Никому не посоветую работать по такому графику, это плохо отражается на здоровье. Считаю, для режиссера чувство меры — дар богов.

 — Зато Товстоногов подобрал уникальную актерскую труппу.

- Вы правильно сказали — именно подобрал! По всему Советскому Союзу он присматривал талантливых актеров и приглашал к себе. Из Киева Валерия Ивченко забрал. Замечательный актер, я его очень люблю.

 — Но от Георгия Александровича и уходили. Например, Иннокентий Смоктуновский.

 — На Смоктуновского Гога никогда и не делал ставку, понимая, что он будет много сниматься в кино. Самой тяжелой потерей для Георгия Александровича была Татьяна Доронина. Она вышла замуж за Эдварда Радзинского и уехала в Москву, хотя в БДТ на ней держался весь репертуар. Доронина замечательно играла Софью в «Горе от ума» и Монахову в «Варварах». На мой взгляд, это был лучший спектакль Георгия Александровича. Без Дорониной в театре все замерло. Правда, через год Таня попросилась обратно, но Гога так сильно пережил ее уход, что отказал. Хотя все мы — я и мой муж, актер Евгений Лебедев, завлит театра Дина Шварц — просто умоляли брата принять Таню. Надо признать, это был единственный такой тяжелый случай. У Олега Борисова был неуживчивый, я бы даже сказала, злобный, характер, поэтому никто особенно и не огорчился, когда он ушел. Очень жалел о Юрском, но Сергей в тот момент занялся режиссурой, а в этом плане он Георгия Александровича мало интересовал. К тому же Юрский переехал в Москву по политическим мотивам.

 — Политическим?!

 — Григорий Романов, первый секретарь ленинградского обкома партии, очень не любил Юрского. В конце концов, даже запретил приглашать его на концерты и телевидение. Находиться дальше в Ленинграде Юрскому было тяжело. У Георгия Александровича в период «царствования Романова» отношения с властью тоже складывались плохо. Его перестали пускать за границу, требовали, чтобы он написал заявление об уходе, за ним все время ездила машина, телефон и квартиру прослушивали. Кстати, о последнем мы не знали. Уже после смерти брата один из замов Андропова сказал по телевизору: «Квартиру Товстоногова мы прослушивали двадцать четыре часа в сутки». Я просто обомлела! Зачем было тратить столько денег, какие секреты они могли у нас узнать! До сих пор не понятно, почему они к нам прицепились. Зато все эти люди исправно смотрели спектакли Георгия Александровича — ложа для высоких гостей всегда была занята. Мы лишь поражались такой непоследовательности: гнобят, а в театр ходят.

«У брата было много романов. Но он всегда жил по принципу: если женат, связи на стороне исключаются»

 — Георгия Александровича не переманивали в Москву?

 — Приглашали, и много раз. И мы с мужем очень хотели, чтобы он переехал. В Москве тогда уже не было такого серьезного прессинга деятелей культуры, все-таки не сталинские времена. Например, Любимов и его Таганка. Одним его творчество нравилось, другим — нет, но никто не преследовал режиссера. А в Питере было единовластие: если Романову кто-то не нравился, на творчестве этого человека можно было ставить крест. Но Георгий Александрович категорически отказывался бросать театр, в который вложил столько душевных и физических сил. Хотя вся эта история, как потом выяснилось, сильно укоротила ему жизнь…

 — На личную жизнь у Георгия Александровича времени хватало?

 — Еще в Тбилиси Гога женился на известной актрисе Саломее Канчели. Там же в 1944 и 1945 годах родились двое его детей. Тяжелое это было время, в стране голод. Потом — по причине неверности жены — последовал развод, а детей Саломея себе не взяла. Я не берусь ее судить, годы были трудные, к тому же она жила сценой. Но, по-моему, это единственный случай в Грузии, чтобы мать оставила двоих малышей. Так дети Гоги оказались у меня.

 — Да вы просто героическая женщина!

 — Что вы! Разве я могла отдать в детдом детей любимого брата? Ничего героического в моем поступке нет, просто так сложилась жизнь. У Георгия Александровича были попытки создать семью, но, увы, неудачные.

 — Женщинам он нравился?

 — Чего скрывать, у него было много романов. Но всегда жил по принципу: если женат, связи на стороне исключаются. Причем как с одной, так и с другой стороны.

 — Это и есть проявление знаменитого грузинского благородства?

 — Благородство было ему присуще, все-таки потомственный дворянин по линии и отца, и матери.

 — А как насчет не менее знаменитого грузинского гостеприимства?

 — Гостей Георгий Александрович очень любил. Сам почти не пил, но для гостей всегда держал и водку, и коньяк, и грузинские вина. Если запасы иссякали, напоминал мне, что пора пополнить. Готовить иногда приходилось очень много, но я делала это с удовольствием. Я вообще люблю людей, у нас в доме постоянно кто-то жил. А однажды — нам тогда выделили казенную дачу — у меня одновременно жили семеро детей: трое наших (один мой и двое Гогиных) и еще четверо привезли из Тбилиси. Настоящий детский сад. Такого нашествия Георгий Александрович не выдержал бы, поэтому он жил в Питере, а мы в Комарово.

 — У знаменитого режиссера были слабости?

 — Брат любил красиво одеваться и знал толк в хороших, элегантных вещах. Понимаете, в нашей с ним жизни очень долго все было плохо. Продолжительные периоды безденежья (учеба в институте, работа в Ленкоме) привели к тому, что у Гоги образовался некий комплекс, который он стремился удовлетворить. Все хорошее, что было в его жизни, пришло слишком поздно. Дачу ему дали за три года до смерти, он и пожить-то на ней не успел. Машина появилась, когда из-за возраста и болезней ему было уже опасно ее водить.

 — Говорят, «Мерседес» Товстоногова знал весь Петербург.

 — Еще бы, он же был стального цвета, как самолет. Подержанную машину Георгий Александрович купил в Германии. У него были слабые руки, поэтому очень обрадовался, когда продавец-немец, совсем еще мальчишка, сказал: «Мерседес» руль нихт крутить». Гога обожал водить машину и ездил на ней везде. За рулем этого «Мерседеса» и умер…

 — Как это случилось?

 — У брата было больное сердце. Нужно было сделать шунтирование. Миллионы людей перенесли эту операцию. Но Гога категорически не умел болеть, и период послеоперационной слабости, который обязательно пришлось бы пережить, пугал его невероятно. Из-за этого он все время откладывал операцию. 23 мая 1989 года в театре был просмотр спектакля «Визит старой дамы». Гога устал, спектакль ему не нравился, актриса, игравшая главную роль, не оправдала его надежд. Когда закончился просмотр, брат попрощался со всеми, впервые после зимы сел за руль «Мерседеса» и уехал. Все его отговаривали, говорили, что лучше воспользоваться машиной с водителем, но он не послушался. Если бы я была рядом, не пустила бы его, но, как назло, уехала домой раньше. Гога будто предчувствовал свою смерть и шел ей навстречу. Его сердце остановилось на Марсовом поле, возле памятника Суворову. Когда к остановившейся машине подошли сотрудники ГАИ, Георгий был уже мертв…

4798

Читайте нас у Facebook

РЕКЛАМА
Побачили помилку? Виділіть її та натисніть CTRL+Enter
    Введіть вашу скаргу
Наступний матеріал
Новини партнерів