Космонавт Олег Скрипочка: «Иногда на орбите хотелось попробовать яичницы с кружкой крепкого свежезаваренного кофе»
После 159 дней на орбите российские космонавты Александр Калери и Олег Скрипочка, а также астронавт Национального аэрокосмического агентства (НАСА) Скотт Келли проходят курс полного медицинского обследования в Звездном городке под Москвой. Завершившаяся благополучно 16 марта экспедиция была сложной, насыщенной — с тремя выходами в открытый космос.
Повод порадоваться есть и у Украины, ведь детские и школьные годы бортинженера экипажа «Союз ТМА-М» Олега Скрипочки прошли в Запорожье, о чем «ФАКТЫ» рассказали в октябре прошлого года. Именно в этом южном городе началась дорога будущего космонавта к звездам, когда он записался в единственный на весь Советский Союз экспериментальный отряд юных космонавтов при городской станции юных техников.
«Если на борту есть представительница прекрасного пола, то это уже вносит какое-то оживление в компанию»
Мама Олега Скрипочки Галина Ефимовна по-прежнему проживает в Запорожье, периодически наведываясь в Киев в гости к младшей дочери. А мы тем временем с земляком пообщались по телефону, поскольку сейчас весь экипаж обследуют врачи.
— Олег Иванович, «ФАКТЫ» поздравляют вас с благополучным приземлением и желают крепкого здоровья!
— Спасибо. Знаю, что на украинской земле друзья, знакомые и даже незнакомые люди волновались из-за меня не меньше, чем на российской.
— Легко ли сразу встать на ноги после приземления?
- Трудно, конечно. В первый день чувствуется вестибулярное расстройство. Потом голова приходит в нормальное состояние, но какое-то время тело не готово принять вертикальное положение. Конечно, общая слабость есть, ведь нагрузки в космосе и на Земле разные, приходилось заново привыкать к ходьбе.
— Ваша мама сказала журналистам, что перед приземлением просила подмигнуть семье, как только вас встретят. Подмигнули?
— Знаете, мы в казахской степи приземлились в метель. Пока нас встретили, выгрузили, за всем этим забыл, наверное, выполнить мамину просьбу.
— И как вам сразу же ощущения земного холода?
— Не столько холода, сколько… свежего воздуха. После посадки начинает работать вентиляция, которая подает в спускаемый аппарат забортный воздух, и было очень необычно, открыв гермошлем, почувствовать этот запах, влагу, свежесть.
(На фото) Экипаж «Союз ТМА-М» (слева направо): Олег Скрипочка, Александр Калери, Дмитрий Кондратьев, Паоло Несполи, Кэтрин Коулмен, Скотт Келли
— С середины декабря к вам присоединились еще трое космонавтов — россиянин Дмитрий Кондратьев, астронавты NASA Кэтрин Коулмен и ESA Паоло Несполи. Шесть человек на длительный срок оказались в ограниченном пространстве — как достигалось взаимопонимание?
— Во-первых, это не совсем незнакомые люди, так что общий язык находим и в полете. Часть тренировок проходит для экипажей каждого стартового корабля, еще часть — для всех шестерых членов экипажа. Во-вторых, люди профессионально готовятся к полету на длительный период, так что какие-то нестандартные ситуации на борту исключены.
— А кто был «душой компании»?
— (Смеется.) У нас экипаж подобрался довольно-таки спокойный. Но, например, если на борту есть представительница прекрасного пола, то это уже вносит какое-то оживление.
— На вашу экспедицию пришлись несколько праздников, как их отмечали?
— В конце декабря мы поздравляли американских членов экипажа с Рождеством, у нас даже подарки были, а в начале января они поздравляли нас. Новый год отмечали совместно. Астронавты знают, что у нас есть интересный фильм про человека, который случайно попал в другой город, и попросили его показать. Смотреть «Иронию судьбы…» мы начали до Нового года, закончили после его наступления, так и провели праздник. Иностранцы смотрели фильм с интересом! Им, конечно, не все было понятно из нашего прошлого времени, кое-что мы поясняли по ходу фильма.
— Какой же язык общения на международной космической станции?
— Раз международная, то официально принят английский язык. На практике же это диалект, «рунглиш» — русские слова, английские… Но все понимали друг друга.
— Я читала, что на борту был музыкальный инструмент?
— Кэтрин Коулмен взяла с собой серебряную флейту. Не могу сказать, целиком она серебряная или только покрыта этим металлом. Но живая музыка в космосе доставила удовольствие.
«В Новый год было желание почувствовать запах хвои настоящей елки»
— Олег Иванович, расскажите, пожалуйста, о космическом меню. Мы, обыватели, по старинке считаем, что космонавты питаются 
первым-вторым-третьим из тюбиков.
— Знаете, тюбики когда-то были в качестве эксперимента. А сейчас продукты есть в разных видах. Просто консервированные можно разогреть, потом открыть и кушать. А сублимированные (обезвоженные) перед едой надо наполнить горячей водой — и блюдо готово. Но тюбики тоже имеются — с приправами, медом, соусом вроде кетчупа.
На фото: Космический скафандр находится в собранном виде, а задний ранец, где системы обеспечения человека, одновременно служит и входом
У нас разработано стандартное меню, рассчитанное на восьмидневный цикл потребления. Есть дополнительный набор продуктов, который космонавт набирает по своему вкусу. Есть российские рационы питания, американские, европейские, их можно комбинировать.
Мне больше нравится отечественная кухня. Кстати, многие астронавты признаются, что и им по вкусу российские продукты. Кроме того, в каждом грузовом корабле отправляют на борт несколько килограммов свежих овощей и фруктов — апельсины, яблоки… Перед Новым годом нам доставили мандарины и груши, лук, чеснок, лимоны.
— Как выглядело меню одного дня в космосе?
— Я предпочитал легкий завтрак: творог с орехами, или овсяную кашу, или кашу «5 злаков» тоже с изюмом и орехами, кофе или чай. На обед можно было выбрать сублимированные продукты по вкусу: борщ, несколько видов супов — крестьянский, харчо, рассольник. На второе — мясо с овощами, токану (консервированное блюдо из летних овощей и риса с пряностям. — Авт.), цыплят с рисом, цыплят в белом соусе, солянку из судака. На третье — соки сублимированные, их растворяешь — получается натуральный сок. Ужин — по настроению, я предпочитал легкий: творог с орехами плюс брусника с сахаром, либо яблоки… Питание калорийное, можно даже поправиться, однако я улетал с весом 82 килограмма, таким и вернулся. Но иногда хотелось встать утром и попробовать настоящей прожаренной яичницы с кружкой крепкого свежезаваренного кофе. На борту кофе только растворимый, омлет тоже растворимый…
— Чего еще «земного» не хватало в космосе, по чему скучали?
— Это у каждого члена экипажа субъективное… Но все скучали по родным. А мне еще в Новый год хотелось почувствовать запах хвои настоящей елки. У нас же была искусственная, которую мы украсили имеющимся набором игрушек.
— Была на МКС возможность уединиться от всех?
— У каждого члена экипажа есть своя каюта, небольшая по размерам — там можно располагаться в спальном мешке, плюс ноутбук рядом на стенке. Это ваше персональное место, вы там хозяйничаете… Тем более что сейчас на станции много помещений — только российский сегмент состоит из пяти модулей. Американский — из лабораторного модуля «Дестини» плюс модуль европейский «Коламбус», модуль японский «Кибо» и три многофункциональных модуля. Недавно доставили еще один модуль — складской… Места всем хватает.
— Как на борту распределялось время?
— На станции пятидневная рабочая неделя, выходные — суббота и воскресенье, но в эти дни тоже понемногу работаем. Шестичасовая рабочая зона плюс два часа на физические упражнения ежедневно. Кроме того, перед началом рабочего дня проводится утренняя конференция, можно сказать, планерка с Землей — центрами управления полетами Хьюстона, Москвы и других городов космической программы. И вечерняя конференция минут на 15.
Утром подъем в 6.00: гигиенические процедуры, подготовка к работе, завтрак, конференции, а с 8.00 начало работы. Физическими упражнениями стараемся заниматься и в первой, и во второй половине дня, чтобы сделать нагрузку равномерной. Отбой в 21.30. Разработан порядок дня, которого рекомендуется придерживаться. До шести утра достаточно времени, чтобы выспаться и восстановить силы.
«Снаряженный скафандр без человека весит более 100 килограммов. Но чтобы его надеть, ничья помощь не нужна»
— Для землян по-прежнему интересно, как в космосе спят.
— Спальный мешок в своей каюте можно зафиксировать, но, по-моему, мало кто этим пользуется — нет такой необходимости.
— То есть спят все-таки стоя?
— Понимаете, там такое выражение не имеет смысла — нет системы координат, чтобы определить, в горизонтальном или вертикальном положении мы находимся в тот или иной момент. В условиях невесомости это сугубо формальные обозначения, в разные моменты «полом» или «потолком» мы называем разные стороны станции. Знаете, невесомость дает очень интересный эффект: находишься в одном положении — место, куда направлены ноги, визуально воспринимается как пол, ну а там, где голова, — соответственно, потолок. Но стоит неуловимо перевернуться — и все тут же становится «с ног на голову».
— Как часто смотрели в иллюминатор?
— И когда была необходимость, и когда была возможность. Интересно фотографировать Землю: реки, моря, острова, горные массивы — все это видно невооруженным глазом. Рассмотрел Запорожье, Днепр и знаменитый остров Хортицу.
— Хотелось бы еще раз пережить выход в открытый космос?
— Конечно! Перед первым выходом еще не было понятно, что тебя ждет, и, конечно, сердце замирало. А когда вышел, началась ответственная работа, сосредоточиваешься только на ней.
— Что представляет собой космическая баня?
— К сожалению, такой нет (улыбается). На борту все сводится к употреблению влажных салфеток и полотенец, комфорта немножко меньше, чем на Земле. Но постепенно к этому привыкаешь.
— В таком случае, понятие «космическая стирка» тоже отсутствует?
— Да, стирки тоже не было, вещи, как правило, одноразовые, носятся определенный промежуток времени, потом удаляются в отходы и берутся новые.
— Космос не очень загрязняется мусором?
— Нет, все отходы загружаются в грузовой корабль, он расстыковывается и сгорает в верхних слоях атмосферы.
— Что оказалось наиболее неожиданным на орбите?
— Может быть, состояние невесомости… На Земле проходят тренировки, есть летающие лаборатории, которые создают невесомость на протяжении 20-25 секунд, но все-таки настоящая невесомость — это совсем другое ощущение!
— Сколько весит скафандр и сложно ли его надевать?
— Снаряженный скафандр без человека весит более 100 килограммов. Но чтобы его надеть, ничья помощь не нужна. Он находится в собранном виде: задний ранец, где системы жизнеобеспечения космонавта, одновременно служит и входом. Открываешь, заходишь, закрываешь «дверцу». Потом только надеваешь гермоперчатки. А вот американский скафандр состоит из трех частей — кирасы (туловища), к которой пристегиваются штаны, и шлема. Мне больше нравятся наши скафандры.
— Ваши детишки заметно выросли за полгода?
— Да, конечно, хотя я их регулярно видел на экране. Для их возраста полгода — большой срок. Не так вытянулись, как повзрослели в рассуждениях. Когда они первый раз приезжали ко мне в Звездный городок, пятилетняя дочка Даша нарисовала папину «мечту» — с Землей, ракетой и облаками. Ну а сынишке Денису еще нет и трех лет, он ждет меня, чтобы в машинки играть.
12 апреля 2011 года Олегу Скрипочке и еще двоим космонавтам-испытателям в Кремле на торжественной церемонии, посвященной 50-летию полета Юрия Гагарина, президент России Дмитрий Медведев вручил Золотые звезды Героя России и дипломы о присвоении почетного звания «Летчик-космонавт Российской Федерации». А власти Запорожья намерены присвоить российскому космонавту и нашему земляку звание почетного гражданина города.
1684Читайте нас у Facebook
