«Узнав, что цыгане силой заставляют меня продать квартиру, нотариус даже не подумала вызвать милицию, а… вывела обратно в коридор к моим похитителям: «Он утверждает, что вы бандиты!.. » —
Жителем Борисполя Киевской области Александр Иванович Зубрицкий (герой нашей публикации просил не называть его настоящего имени) стал около года назад — после того, как похоронил в столице свою старенькую маму. Продав жилье в Киеве, он купил однокомнатную квартиру в новостройке на бориспольской улице Ватутина. Новый дом ему очень понравился: краны не текут, просторно, хороший вид из окна. Созерцатель и романтик по натуре, Александр Иванович представлял, как проведет тут спокойную старость. Увы, судьба распорядилась по-иному. Новенькая квартира понравилась и нескольким цыганам, обитавшим неподалеку и наблюдавшим за жизнью одинокого пенсионера.
«Один из них любил повторять: «Я майор милиции, перестреляю пол-Борисполя, и мне ничего не будет!»
С Александром Ивановичем мы встретились через несколько дней после его освобождения из плена. Оставшегося без крыши над головой 62-летнего военного врача в отставке приютила семья из маленького села на Киевщине, с которой он познакомился благодаря своему увлечению птицами.
- К сожалению, у меня нет родственников, да и близких друзей тоже, — начал рассказ худющий, изможденный старик. У него выбиты передние зубы, дрожат руки. На вид бывшему пленнику дашь не меньше 75 лет. — Я закончил Военно-медицинскую академию в Ленинграде, всю жизнь мотался по гарнизонным госпиталям. Собственной семьей не обзавелся. Когда в 1994 году оставшаяся в Киеве старенькая мама тяжело заболела, я бросил службу и поехал ухаживать за ней. Четырнадцать лет боролся за ее жизнь… Два года назад мама умерла, и я понял, что больше не могу оставаться в этой квартире. Мне всюду слышался ее голос. Захотелось вообще уехать из столицы. С помощью агентства по недвижимости я продал жилье в столице и купил однокомнатную квартиру в новом доме в Борисполе.
Интересно, что при выборе нового места жительства военный пенсионер руководствовался лишь одним, достаточно необычным, соображением:
- Я обожаю птиц. Долгое время у нас в квартире жили даже куры и два гуся. Но соседи были страшно недовольны, возмущались запахом. Тогда я отвез птиц в село, где, как мне подсказали, живут хорошие люди, тоже пенсионеры, которые могли бы поухаживать за моими птичками. Их дети живут отдельно в городе. А старики увлекаются птицеводством, содержат кур и гусей редких пород. Они взяли и моих питомцев, хоть мои гуси самые обыкновенные. С тех пор я раз в месяц навещал своих пернатых друзей. А когда мама умерла, купил квартиру в Борисполе, чтобы быть к ним поближе.
Дворик, где мы сидели под яблоней, и вправду симпатичный. Вольеры с птицами, много цветов. Гостеприимная хозяйка поставила на столик миску с клубникой.
- Теперь это мои родственники, — с благодарностью глядя на женщину, говорит бывший пленник. — Антонина и Владимир пригрели сначала моих птичек, а теперь и меня…
Возможно, пристрастие к птицам и сыграло роковую роль в судьбе пенсионера. Переехав в новую квартиру, военврач не удержался и завел на балконе несколько миниатюрных кахетинских курочек. Он мог часами стоять возле клетки, любуясь ими. От постороннего взора не могло укрыться, что жилец однокомнатной квартиры одинок: подолгу стоит на балконе, разговаривая со своими птицами, редко выходит на улицу, гостей у него не бывает.
Беда, по словам Зубрицкого, случилась в праздничный для бывшего офицера день — 23 февраля.
- Около трех часов дня я возвращался домой из магазина, — вспоминает Александр Иванович. — Уже подошел к подъезду, когда возле дома остановился черный «Фольксваген». Водитель, на вид цыган, вышел навстречу, сказал, что хочет предложить мне выгодную работу охранником в гараже. Я вежливо отказался, но «работодатель» вдруг грубо схватил меня за руки и втолкнул на заднее сиденье машины, где сидел еще один мужчина цыганской внешности с костылями. Он крепко схватил меня и заткнул тряпкой рот. Автомобиль резко рванул с места.
Цыгане сразу изложили перепуганному пенсионеру свои требования: «Отдаешь квартиру или прощаешься с жизнью!»
- Я был наслышан о случаях, когда одинокие пенсионеры становились жертвами преступников, и понял, что помочь себе не сумею. Увы, я не настолько силен, чтобы оказать сопротивление двум молодым здоровым мужикам, — горестно вздохнул мой собеседник. — Я был полностью в их власти, поэтому выбрал первое. У меня сразу забрали ключи от квартиры и 50 гривен, которые лежали в кошельке.
- Помнишь, ты рассказывал, что где-то за неделю до похищения к тебе приходила пара молодых цыган? — присела рядом с нами на лавочку хозяйка дома.
- Они спрашивали, не продам ли я им квартиру. Я ответил, что она мне и самому нравится…
- А тебе надо было сказать, что квартира не твоя, что ты давно ее подарил или завещал, или еще что-нибудь, — с упреком покачала головой Антонина. — Глядишь, и избежал бы беды.
По словам потерпевшего, первое время, пока он выражал готовность добровольно расстаться с квартирой, цыгане относились к пленнику сносно. Во всяком случае, не били. Один из них любил повторять: «Я майор милиции, перестреляю пол-Борисполя, и мне ничего не будет!»
- Несколько дней они возили меня по харьковской трассе, от гостиницы к гостинице, — продолжает Александр Зубрицкий. — Запирались вместе со мной в номере, ключ прятали к себе в карман. Даже ночью по очереди держали меня за руки. Я понимал, что меня никто не хватится, искать не будут. И, чтобы побыстрее закончить с этим делом, даже предложил им: «Давайте я подарю вам эту квартиру, только отпустите меня поскорее!» Но они отказались, им необходим был именно акт купли-продажи. При мне они называли друг друга Сергеем и Анатолием, но уже в милиции я узнал, что это фальшивые имена. Едой не баловали. Кормили вареной картошкой в мундире, очень редко могли дать кусок колбасы. Зато для себя устраивали обильные ужины, пили просто по-черному. За вечер могли выпить три литра водки на двоих! И при этом не засыпали.
Через пару дней после похищения они показали мне мой паспорт и документы на квартиру — видно, кто-то из них успел наведаться туда с обыском. Боюсь, что и курочек моих они пустили под нож и съели.
«Когда сделка о купле-продаже сорвалась, цыгане вывезли меня на кладбище и избили до полусмерти: «Ты нас продал, теперь мы тебя убьем!»
Тринадцатого марта пленнику объявили, что нашли покупателя, и повезли Александра Ивановича в нотариальную контору, расположенную в центре Борисполя. Все вместе (»продавец» с «охранниками» и покупательница — женщина лет 45-ти, которая хотела приобрести жилье для своего сына) дожидались в коридоре, когда произошло нечто неожиданное.
- К нам вышла женщина-нотариус и попросила меня зайти к ней в кабинет… одного, — рассказывает Зубрицкий. — Видимо, что-то показалось ей подозрительным, потому что она спросила: «Что это за история? Вы действительно продаете квартиру?» Меня осенило: возможно, это мой шанс спасти жизнь и сохранить свое имущество! Я тут же все рассказал: что меня похитили и насильно удерживают, что я не хочу продавать свое единственное жилье, потому что останусь без крыши над головой. Что мне угрожают убийством! Я надеялся, что нотариус сразу же вызовет милицию и преступников арестуют, пока они сидят в коридоре. Но… все произошло совсем не так.
Она внимательно выслушала меня, вывела обратно в коридор к моим мучителям и сказала: «Он утверждает, что вы бандиты, удерживаете этого человека силой и заставляете его продавать квартиру. Поэтому регистрировать сделку я не буду». У цыган глаза полезли на лоб. Старший выругался. Меня схватили под руки, выволокли из конторы и затолкали в машину.
В ту же ночь узника отвезли на городское кладбище и избили до полусмерти: «Ты нас продал, теперь мы тебя убьем!»
- Я молил о пощаде, уговаривал их: «Ну а как же квартира? Ведь если убьете — ничего не получите». Они рычали: «Не нужна нам уже твоя квартира!» Снег был весь в крови, мне выбили зубы. Я мысленно прощался с жизнью. Знаете, может, вам покажется странным, — вдруг засмущался рассказчик, глядя на разгуливающих по двору птиц, — но в тот момент я почему-то думал об оставленных здесь гусях… Что я их уже никогда не увижу… Потом избиение прекратилось — наверное, устали. Пока изверги отдыхали после экзекуции, я долго валялся на чьей-то могиле, отморозил руки и ноги. Потом меня кинули в багажник, куда-то поехали. Оказалось — в ресторан. Несколько часов я мерз на холоде, пока они заливали водкой свою неудачу. В конце концов меня отвезли в дом к пожилой цыганке и там оставили. Пообещали найти еще покупателя и пригрозили: «Если попробуешь снова отколоть такую штуку, точно убьем!»
- Жизнь у той цыганки я вспоминаю, как золотое время, — улыбнулся Александр Иванович. — Она меня не обижала, кормила всем, что ела сама. Ни о чем не расспрашивала. Я, избитый, лежал на кровати, залечивал раны и ушибы.
- Александр Иванович, а мысли сбежать от нее у вас не возникало? Или хотя бы попробовать позвонить в милицию по телефону?
- Мне было страшно. Я понял, что имею дело с бандитами, и очень их боялся. Цыганка меня не запирала, она могла уйти в магазин и сказать: «Дай честное слово, что не убежишь!» Но я и так не ушел бы. Знал, что меня все равно разыщут и накажут.
В конце апреля преступникам, по словам пенсионера, наконец удалось осуществить задуманное. Пленника привезли к более сговорчивому нотариусу, и сделка купли-продажи совершилась за пять минут.
- Цыгане зашли в кабинет вместе со мной, — продолжает мой собеседник. — Нотариус спросил: «Вы продаете?» — «Да». — «Подпишите тут». Я подписал, что от меня требовалось. И все. Покупателя я в глаза не видел, меня ни о чем не спрашивали, никаких документов на руки не дали.
(Позже в милиции мне рассказали, что после продажи квартиры цыгане получили на руки 34 тысячи долларов, в то время как год назад Александр Зубрицкий заплатил за нее 45 тысяч долларов. — Авт. )
- Мы снова начали разъезжать по гостиницам, — говорит Александр Иванович. — Я был уверен, что теперь, получив изрядный куш, цыгане меня убьют — ведь больше им не нужен. Но один из них вдруг заявил: «Не волнуйся, мы тебя без жилья не оставим, купили тебе домик в Полтавской области».
- И вы поверили?
- Надежда умирает последней, — грустно сказал пенсионер. — Думал, вдруг оставят в живых…
«По нескольку дней мне не давали пить. Я безумно мучился от жажды, прислушиваясь, как внизу на кухне льется вода»
Похитители привезли своего пленника в очередную цыганскую семью, где заперли в доме на чердаке. Об их дальнейших намерениях можно только догадываться. Может быть, они считали, что пенсионер еще им понадобится, если у кого-то возникнут сомнения в подлинности сделки? Не хотели ввязываться в убийство? Или действительно намеревались завезти его в какую-нибудь сельскую халупу, чтобы он больше «не возникал»?
- Существование на этом чердаке было адом, — с содроганием заметил мой собеседник. — Сутки напролет я, как собака на цепи, лежал или сидел на грязной рогоже, кинутой на дощатый пол. Днем на чердаке было жарко, ночью — нестерпимо холодно. Ходить мне не разрешали, чтобы шагами не раздражать обитателей дома. Один раз в день, с утра, выводили в туалет во дворе. По два-три дня не кормили, лишь изредка принося пару картофелин или мисочку каши. Но самое страшное — по нескольку дней не давали воды. Когда приносили кружку, я старался пить как можно медленнее, чтобы насытиться драгоценной влагой. Но вода так быстро заканчивалась! Я безумно мучился от жажды, прислушиваясь, как внизу на кухне из крана льется вода!
Неизвестно, сколько времени могла бы продолжаться эта пытка. Пенсионер в розыске не значился, никто о его пропаже не заявлял. Одинокого мужчину, исчезни он навсегда, и не хватились бы.
- Нам как раз показалось странным, что Александр Иванович давно к нам не заглядывал, — как бы оправдываясь, говорит птичница Антонина. — Мы знали, где он живет, и, когда были в Борисполе, специально к нему заехали, чтобы посмотреть, не случилось ли чего. Дверь квартиры никто не открыл. А потом еще раз посылали младшего сына. Он съездил и рассказал, что по этому адресу… живут другие люди. Молодая семья, ребенок. Сказали, что снимают квартиру, а о прежнем хозяине ничего не знают. Заявить о пропаже человека в милицию мы не могли, ведь не родственники. Да и фамилии его не знали!
Тем временем узник, запертый на чердаке, вел подсчет дней заточения:
- Я скрупулезно считал дни и ночи, прикидывал время по высоте солнца и длине теней. Спрашивать у моих тюремщиков, какое сегодня число, было бесполезно. Они не отвечали ни на один вопрос, вообще делали вид, что меня не существует. Так, мучаясь голодом, жаждой и полной неизвестностью, я провел больше месяца. 31 мая в дом ворвалась милиция.
По словам пленника, когда к нему на чердак поднялись двое мужчин с автоматами Калашникова, он вначале не поверил своему освобождению. Дело в том, что, прощаясь с узником, его похитители предупредили, якобы подошлют своих людей под видом сотрудников милиции.
- Мне твердили: «В таком случае ты должен отвечать, что ты приехал сюда отдыхать. Иначе пожалеешь!» — вспоминает мужчина. — Я был настолько зомбирован, что, увидев людей в форме, принялся лепетать что-то в таком духе. Мужики в камуфляже в ответ рассмеялись: «Пошли с нами, будешь отдыхать в милиции». Только когда мы спустились вниз и я увидел, что взрослых мужчин-цыган положили лицом на пол, поверил, что это настоящая милиция.
Спасителями Александра Ивановича оказались сотрудники отдела по расследованию убийств Киевского областного главка милиции.
- Когда из оперативных источников милиции стало известно, что в Переяслав-Хмельницком цыгане удерживают жителя Борисполя, мы получили приказ о штурме дома, — рассказал старший оперуполномоченный областного управления милиции Ярослав Кармазин, участвовавший в освобождении пленника. — Около шести утра окружили здание, ворвались туда как положено, шашки наголо (улыбается. — Авт. ), положили всех на пол. Поднялись на чердак и увидели там высохшего, дрожащего от волнения старика. Он, скорчившись, сидел на рядне, рядом стояла кастрюля с объедками. От слабости мужчина едва передвигал ноги.
По пути в Бориспольский РОВД сотрудники милиции купили бедняге воды, хлеба и сыра. Несколько дней Александр Иванович провел в милиции, давая показания. Зная, что Зубрицкому некуда идти, ему разрешили пожить в одном из кабинетов райотдела. А потом он сам попросил отвезти его в маленькое село, где жили его гуси.
- Возбуждено уголовное дело по статье 146 части 2 Уголовного кодекса Украины «Незаконное лишение воли или похищение человека». Наказание предусматривает до пяти лет лишения свободы, — прокомментировал ситуацию «ФАКТАМ» начальник областного управления внутренних дел генерал-майор милиции Константин Сапко. — Сейчас ведется следствие. Один из злоумышленников задержан, находится в СИЗО. Второму удалось скрыться, прихватив с собой паспорт и другие документы пенсионера. Что касается квартиры, юридически вернуть ее возможно. Если следователь вынесет постановление о незаконности сделки, тогда потерпевший может обратиться в суд, который аннулирует акт купли-продажи.
Увы, на возвращение квартиры ее законному владельцу могут уйти годы! Хватит ли сил у 63-летнего пенсионера на судебную тяжбу? Я вспомнила слова, которые Александр Иванович сказал мне на прощание:
- Если бы домик на Полтавщине оказался реальностью, на большее я бы и не претендовал. Мне хочется забыть пережитое, как страшный сон.
1820Читайте нас у Facebook
