«До аргентинской больницы мы доехать не успели, и дочка родилась в такси, прямо у меня на руках»
— Началось все с того, что мы с ребятами сидели на кухне и думали, чего бы такое классное сделать, — вспоминает Леонид Кантер. — На глаза вдруг попались четыре табурета. И нас озарило: нужно каждый из них отнести на берег одного из океанов. Так родилась идея проекта «С табуретом к океану». Причем табурет не самое важное, не в нем суть. Мы могли нести к океану что угодно. Целью этих экспедиций было познать самих себя, познакомиться с интересными людьми из других стран и рассказать об Украине всему миру. К тому же путешествовать, по нашей задумке, нужно автостопом или пешком, главное, без денег. Иначе ничего, кроме аэропортов и гостиниц, не увидишь и не научишься понимать людей. Нам нужно было не просто отнести табурет, но еще выжить и вернуться домой.
«Языков мы не знали, но ухитрялись объясняться с местными жителями. После спектаклей они звали нас к себе поесть и переночевать»
За четыре года Кантер и его единомышленники — такие же творческие парни и девушки — обошли больше сорока стран. По пути к ним присоединялись иностранцы, восхищенные «табуретным» движением. Так,
Узнав, что корреспондент «ФАКТОВ» хочет с ним встретиться, Леня воодушевился.
— У меня с вашей газетой связаны яркие воспоминания юности, — улыбается Леонид, стройный короткостриженый молодой мужчина с серьгой в левом ухе. — Я перепродавал вашу газету начиная с ее второго выпуска, в 1997 году. Другие издания оптом были по пятьдесят копеек, а «ФАКТЫ» возле издательства с грузовика можно было купить за десять, а продать в электричках за тридцать пять. Интересная газета улетала, как горячие пирожки, и приносила мне пятнадцать долларов в день, но труд был адским. Неподъемные сумки, жуткая конкуренция, особенно с глухонемыми распространителями других газет, которые носили с собой заточки и ножи. Однажды меня выбросили из едущего на полном ходу поезда, я порвал связки на ноге и больше к этой работе не возвращался. Одолжил денег и открыл свою продакшн-студию. За несколько месяцев вернул долг и так раскрутился, что стал брать заказы даже из Москвы. В театральном институте, где я тогда учился, меня считали крутым. Ведь многие преподаватели теперь работали у нас в студии, а в качестве курсовых и дипломов мы с ребятами сдавали кино, где играли Витас, Куравлев, Дюжев. Какая комиссия могла поставить за это плохую отметку? У меня была работа и деньги.
— Почему же ты все это бросил?
— Понял, что искусством здесь уже не пахнет. Я просто «кошу бабло». Закрыл все и пошел по Западной Украине с уличным театром. Мы показывали драму «Коза», в которой дед случайно прибил свою любимую козу булавой, а солдат, цыган и жид, пытаясь ее поделить, спорили: убить или продать. Коза в этом спектакле — символ Украины, поэтому и заканчивалось наше выступление государственным гимном в исполнении воскресшей козы. В каждом селе, где мы были, люди брались за руки и хором, со слезами пели гимн.
Когда вернулись в Киев, поняли, что хотим еще путешествовать. Как-то, сидя на кухне, я рассуждал о свободе, и неожиданно пришла идея — отнести четыре кухонные табуретки (первое, что попалось на глаза) на берега четырех океанов. Первым был поход к Атлантическому океану через Польшу, Германию и Францию. Семь человек (актеры и просто мои единомышленники) взяли с собой по триста долларов, сделали паспорта, открыли польскую визу, а дальше передвигались автостопом или пешком. Выступали мы все с той же «Козой» и еще одной украинской сказкой «Ивасик-Телесик». Языков не знали, но ухитрялись объясниться и подружиться с местными жителями. После спектаклей они звали нас к себе поесть или переночевать. Так прошло сорок дней. Когда мы донесли свою первую табуретку на берег Атлантического океана, испытали настоящую эйфорию.
— И вскоре вы собрались во вторую экспедицию?
— Да, к Индийскому океану. По Транссибирской магистрали через всю Россию, Монголию, Китай, Тибет, Непал, Индию к Шри-Ланке. В этот раз нас было восемь человек. Запомнился момент, как на Шри-Ланке мы договаривались об установке и цементировании нашего табурета на берегу океана с буддийскими монахами, а те на радостях предложили нам закурить «косячок»...
Спали мы в палатках и очень теплых спальниках — ведь в горах Тибета было пятнадцать градусов мороза. Холод был такой, что во сне пар от дыхания оседал на спальниках, и мы просыпались с головой, покрытой инеем. Ели что придется. Я перепробовал все национальные блюда стран, где побывал, включая жареных червяков и таракашек. В предпоследнюю экспедицию к Северному Ледовитому океану пошла компания, состоявшая из четырех девчонок и меня. Собирались пойти и ребята, но все в последний момент отказались. Смешно, но мы с девчонками как раз везли с собой спектакль «Курятник». Две барышни из Киево-Могилянской академии пошли с нами, только чтобы поснимать путешествие по Беларуси, они оставались в проекте недолго. С остальными двумя — Станей и Дианой — мы двигались к Эстонии и Финляндии. Со Станей мы сосуществовали очень мирно, а с Дианой сначала все время ругались, а потом... поженились.
«Поскольку дочь родилась в Патагонии, мы решили ее назвать Патагонией»
— Ленька был моим преподавателем в Театральном институте, — вспоминает Диана Карпенко-Кантер, блондинка с лучистыми карими глазами. — Мы познакомились еще перед его первой экспедицией, а когда он предложил мне пойти к Северному Ледовитому океану, я сразу согласилась и предупредила своих родителей, что не спрашиваю их, а ставлю перед фактом. Из экспедиции я приехала беременная Магдаленой. Магда родилась уже на Обырке (это экологическое поселение, где мы живем уже четыре года) и растет очень самостоятельной. Летом бегает голышом и с удовольствием обливается ледяной водой. Когда Магдалене было два года и она уже умела сама есть и ходить в туалет, мы решили взять ее с собой в экспедицию к Тихому океану.
*Леонид и его жена Диана путешествуют со своими маленькими дочерьми автостопом и пешком. Спят в палатках, едят что придется и при этом абсолютно счастливы
Это был самый масштабный проект. Туда шли двадцать человек — три автономные команды из России, Беларуси и Украины. Путешествие было рассчитано на год, но затянулось. Раз в месяц все вместе встречались в определенном городе в условленное время, чтобы отыграть фестиваль, поставить спектакли, рассказать друг другу о своих приключениях. Я только на этих фестивалях видела мужа и друзей — в остальное время вместе с дочкой путешествовала другим, более легким, маршрутом.
У меня была своя важная миссия. Я собирала и записывала неизвестные старинные сказки народов мира. Мы с Магдой знакомились с людьми, и они рассказывали моей дочке сказки. Малышка моментально осваивала иностранные языки. Еще в начале экспедиции я забеременела вторым ребенком. В Америке мне пришлось купить старенькую машину, потому что передвигаться автостопом с ребенком там противозаконно — это с точки зрения американцев нарушает права малыша. Я так устала от постоянного сидения в машине, что Гранд-Каньон решила преодолеть пешком, оставив Магду на мужа. С Леней мы условились встретиться на следующий день в Лас-Вегасе. Но не сложилось: мне попался дальнобойщик-маньяк, который весь день вез меня в противоположном направлении, дожидаясь темноты...
— Никогда не забуду, как я уматывала от него по пустыне среди ночи, — продолжает Диана. — Или как меня, с пузом и Магдой на руках, не пустили в Аргентине через границу, и пришлось возвращаться в Боливию. Причем тамошняя виза истекала на следующий день.
— Да, в пути случается всякое, — соглашается Леонид. — Однажды я проснулся в спальном мешке, застегнутом до самой шеи, и увидел перед собой бомжа, который целился мне в лицо огромными ножницами. Я похолодел, представив, что сейчас он выколет мне глаза. Резко дергаться было нельзя, да и молнию могло заклинить. Я стал его забалтывать, улыбаться, а когда потихоньку расстегнул спальник, так рявкнул, что бомжа и след простыл. Второй смертельный номер был, когда я попытался искупаться в реке Мароньон в Перу. Перед этим аборигены заверили, что крокодилы там не водятся, но на мой заплыв они смотрели с явным недоверием и опаской. Когда я вылез (по счастью, целым и невредимым), узнал, что река кишит пираньями...
Но самым ярким и сильным впечатлением было рождение второй дочери. Диана не доехала до аргентинского роддома и родила малышку прямо в такси, у меня на руках. Ошалевший шофер на следующий день пришел к нам с букетом цветов. Затем мы скандалили с медиками, отказываясь от прививок, потом — с людьми, регистрировавшими ребенка. Поскольку дочка родилась в Патагонии, мы решили назвать ее Патагонией. Но в Аргентине детям дают только имена, уже существующие в специальной книге. Мы добились, чтобы имя Патагония тоже внесли в этот реестр.
Что еще из приключений хочется вспомнить? Меня несколько раз забирали в тюрьму. Один раз на Карибских островах, когда я забрал Магду у заболевшей жены. Мы с малышкой как раз ложились спать в палатке, и тут откуда ни возьмись — полицейские с карабинами. Я тогда еще не знал испанского языка, а английский они не понимали. Да еще Магдалена, как назло, была вписана только в загранпаспорт жены. В общем, весь остров собрался поглазеть, как меня ведут под дулом карабина, а я тихонько несу спящую малышку на руках, чтобы не разбудить. Уже в участке полиция сжалилась — я показал им ноутбук с нашими фотографиями, объяснил, что мы путешествуем, и нас отпустили. Второй раз меня пытался надуть таксист в Мексике: вместо оговоренных в начале восьмидесяти песо стал требовать восемьсот. Я провел ночь в тюрьме, играя на дрымбе (гуцульский музыкальный инструмент. — Авт.), а наутро был суд, где все перекрикивали друг друга, а я не понимал ни слова. К счастью, на помощь пришла туристическая полиция, которая отпустила меня, объяснив, что иностранца, не знающего ни слова по-испански, не могли арестовывать в подобном случае.
Вообще, экспедиция была проверкой каждого из нас на прочность. У меня, например, неожиданно случился приступ клаустрофобии, когда мы с Кириллом двое суток ехали в фуре, груженной мебелью. На двоих там оставалось... шестьдесят сантиметров свободного пространства. Ни лечь, ни сесть... Нас выпускали только в туалет и когда надо было приготовить водителю еду (за эту услугу нас и согласились везти по Бразилии). Когда прибыли в пункт назначения, у меня было одно желание — выскочить и бежать, куда глаза глядят.
*Познакомившись с Леонидом, белорус Кирилл Кравцов так увлекся его идеей, что тоже решил идти к океану с табуреткой
— А еще очень запоминающимся был финал экспедиции, — подключается к разговору Кирилл Кравцов. — Мы с Ленькой вышли на финишную прямую вдвоем. Остальные (кто-то не доехал, а кто-то заранее купил билет из Буэнос-Айреса и не успел доплыть до мыса Горн) должны были возвращаться домой. Дело было в марте, по чилийским меркам это зима. Навигация закрывалась. До конца нашего путешествия оставалось двести километров, но преодолеть их не было никакой возможности. Мы застряли в Пуэрто-Вильямс, ходили в мэрию, обращались к яхтсменам и капитанам, упрашивали помочь нам добраться до мыса Горн. У нас не было ни копейки, мы нанимались таскать щебень, рубить дрова, а в ресторане у Густаво, с которым теперь дружим, пекли пирожки. В свободное время показывали местным жителям кино, ставили спектакли. Всех жителей острова, вплоть до губернатора, который и помог нам осуществить мечту, знали лично. На Горн нас отправили на военном крейсере вместе с лучшими чилийскими журналистами. Причем с них взяли деньги и положили спать на полу в проходах. А мы с Ленькой как представители «советских» стран, бесплатно плыли в шикарной отдельной каюте. И вот он, долгожданный мыс Горн, где живут всего три человека — смотритель маяка Мигель, его жена и сын. И вот этот Мигель, увидев, как мы причаливаем, вышел в парадной форме и, взяв под козырек, почтительно спросил: «Знаменитый табурет? Добро пожаловать!»
— Этот месяц ожидания был очень тяжелым, — вспоминает Леня. — Я переживал, что не могу забрать из Аргентины Диану и маленькую Патагонию, что не попал к Магдалене на день рождения, хотя обещал. Но самое интересное, что все табуретки по пути растерялись или сломались. Только маленький табуретик Магды, который доця так ответственно несла всю дорогу, дошел до Тихого океана и теперь находится в музее мыса Горн.
Вернувшись из последнего путешествия, Леня, Диана, маленькие Магда и Пати осели в Обырке — небольшом поселке возле гетманской столицы Батурин на Черниговщине. Экопоселение появилось четыре года назад, когда Леонид впервые попал в эти края. Путешественник был в таком восторге от чистого воздуха, леса, озера и царящего вокруг покоя, что решил остаться здесь навсегда. Первый домик Кантеры купили за тысячу долларов, второй — за восемьсот. За Леней и Дианой в Обырок потянулись друзья, такие же свободолюбивые и одаренные парни и девушки. Все вместе они начали приводить в порядок старые хатки, большинству из которых уже больше ста лет. Починили печи, сколотили кровати из массивных досок, даже поставили стеклопакеты на окна. Кроме ремонтов и строек, «обырчане» (как называют поселенцев местные бабушки и дедушки) все время чудят. То устроят праздник пробуждения медведя, то затеют субботник по очистке леса от мусора.
На днях в Обырке завершился очередной фестиваль «Колядки Интернэшнл», к которому уже четвертый год присоединяются друзья Леонида из разных стран. Чилийцы, финны, белорусы, литовцы и россияне несколько дней разучивают старинные украинские колядки, а потом всей толпой отправляются на санях, запряженных лошадьми, по окрестностям Батурина, и каждый на свой лад и со своим акцентом поздравляет людей «з Рiздвом Христовим».
Проехать мимо экопоселения невозможно. На въезде в Обырок видны лишь покосившиеся от времени серые хатки, разваленные сараи, заброшенные дворы. И тут, как оазис в пустыне, — яркие двери, расписанные солнцами и лунами стены домов. На одном из заборов надпись «КиноСарай». В натопленной комнатке, где из мебели только деревянная лавка и стол, сидит парень и пересчитывает... огромную гору денег. Это житель Гомеля Кирилл Кравцов выдает гостям фестиваля талоны на обед и ужин в виде белорусских двадцатирублевых «зайчиков». Погостить в «Обырке» может любой желающий. Главное — иметь с собой, ложку, кружку, спальник и туристический коврик.
— Мне, конечно, странно жить здесь без привычного комфорта, — признался «ФАКТАМ»
Фото Кирилла Кравцова
5069Читайте нас у Facebook
