Николай Засеев-Руденко: «Носова отказывалась сниматься в моих фильмах. Сказала: «Не прощу, что ты меня бросил»
После роли секретарши Тоси в «Карнавальной ночи» Эльдара Рязанова молодую Тамару Носову нарекли лучшей комедийной актрисой советского кино. Голубоглазая блондинка с очаровательной улыбкой покорила сердца зрителей ролями в «Королевстве кривых зеркал», «Мертвых душах», «Женитьбе Бальзаминова» и, конечно же, «Здравствуйте, я ваша тетя!». Роль донны Розы Тамара Носова называла любимой и говорила, что очень похожа на свою героиню.
Судьба актрисы сложилась трагично. После взлета на киноолимп в начале 90-х она исчезла навсегда. Несколько неудачных браков, отсутствие детей и жизнь затворницы — вот все, что ей было отпущено судьбой. Тамара Макаровна несколько месяцев не дожила до своего 80-летия. Она перенесла инсульт и умерла в одиночестве. В 
последний путь никто из бывших мужей актрису не проводил. Не смог приехать из Киева в Москву и Николай Засеев-Руденко — актер и режиссер, которого Носова называла любовью всей своей жизни.
*Роль донны Розы в фильме «Здравствуйте, я ваша тетя!» принесла Тамаре Носовой невероятную популярность
— У нас с Тамаркой была разница в возрасте пять лет, — вспоминает народный артист СССР Николай Засеев-Руденко. — Она была меня старше, но это совсем не чувствовалось. Познакомились мы в 1967 году, хотя я, конечно, прекрасно знал актрису Тамару Носову. Она была безумно популярна после ролей в «Карнавальной ночи» и «Молодой гвардии». Именно с крупного плана Валентины Филатовой, которую Тамара играла в «Молодой гвардии», и начинается картина… Носова позже призналась, что еще до нашего знакомства была в меня влюблена.
— Тайно?
— Ну да. Я был очень похож на актера Тайрона Пауэра, снявшегося в ее любимом американском фильме «В старом Чикаго». Кстати, фотография Тайрона до сих пор висит у меня в рабочем кабинете. Тамара даже посвятила мне стихи: «Коля ты или Тайрон, какое мне дело до этого?..» Уже не помню, какое там было продолжение. Так вот, в 1967 году на Киностудии имени Довженко я снимался у режиссера Евгения Шерстобитова в картине «Сокровища пылающих скал», играл главную роль — главаря банды белых наемников. В это же время к Шерстобитову приехал известный писатель Виталий Губарев. А с ним Тамара Носова.
— Губарева называли вторым супругом Носовой.
— Виталий был блестящим литератором. Написал сценарий известной сказки «Королевство кривых зеркал», посвятив его Тамаре. В законном браке они не состояли, по-моему, у Губарева в то время была семья. Но это не мешало ему везде появляться с Носовой и вести себя по-хозяйски. Виктор приехал в Киев, чтобы обсудить детали новой картины, которую собирался снимать вместе с Шерстобитовым. Заодно они посмотрели отснятый материал «Сокровищ пылающих скал». На просмотре была и Носова. Евгений рассказывал мне, что вдруг в середине показа Тамара воскликнула, указывая на мое изображение: «А кто этот парень?» Шерстобитов ответил: «Наш штатный актер Коля Засеев». Губарев, видимо, сразу заметил заинтересованность своей дамы. Когда она на минуту вышла из комнаты, сказал Жене: «Если хочешь снять хорошую картину, этого актера не бери, иначе Томка закрутит с ним роман и все тебе сорвет». Вот так из-за Носовой я не попал в очередной фильм Шерстобитова. Говорят, когда Тамара приехала на съемки и поняла, что меня не будет, устроила страшный скандал. Но… Ничего уже нельзя было изменить.
— Вы особо не горевали?
— Я гораздо позже узнал о всех хитросплетениях, окутывавших меня. Ну не утвердили на роль — и ладно, другая найдется. Уехал тогда в Одессу с концертной бригадой. С того времени как в Киеве побывала Носова, прошло месяца два. И вдруг руководитель нашей бригады говорит: «Коля, приезжает Тамара Носова, будете вместе работать». Мне, в общем, было все равно. Помню, сижу завтракаю в гостинице, вдруг заходит Носова и направляется прямо к моему столику. Руководитель нашей бригады меня представляет, а Тамара говорит: «Мы с ним знакомы». Я даже словом не успел обмолвиться, как она села за мой столик, стала болтать. Вечером мы вместе выступали. Затем я проводил Носову к номеру, развернулся, чтобы уходить, но она остановила меня повелительным тоном: «Ну куда ты, Коля? Не уходи».
— Ведь вы были женаты в то время?
— Да, у меня была супруга и трехлетняя дочь. Когда приехал из Одессы домой в Киев, тут же позвонила Тамара: «Ты собираешься в Москву? Приезжай, есть разговор». Я приехал и… Семь лет мы прожили вместе. Вернее, я разрывался на две семьи, мотаясь между Киевом и Москвой. К тому же заканчивал в Ленинграде режиссерский факультет. Мне безумно хотелось снимать, написал несколько сценариев, готовился к работе над большой картиной. Тамара во всем меня поддерживала. Зарабатывали деньги тем, что разъезжали по всему Союзу с концертными бригадами. С нами были Коля Рыбников, Алла Ларионова, Люся Гурченко и Виталий Вульф. Много гастролировали за Уралом. Актрисы, как только выдавалось свободное время, бежали в магазин за бриллиантами. Но продавцы им говорили: «У нас недавно гастролировала Людмила Зыкина». Все знали, если в ювелирном магазине побывала Зыкина, после нее ничего не оставалось. Скупала все!
— Скрывали свой роман с Носовой?
— Это было невозможно, о нем знали все. Конечно, дома были скандалы, но я не мог сделать решительный шаг ни в одну, ни в другую сторону. Пытался снимать в Москве, но мне не давали работу. Не состоялась моя картина и на молдавской киностудии. Думаю, зависть. В 1977 году мне предложили работу в Киеве. Я уже очень истосковался по режиссуре и, конечно же, сразу согласился. Приехали вместе с Тамарой. Она остановилась в шикарном номере гостиницы «Украина». Помню, вызвали такси, поехали ко мне домой. Тамара осталась в машине, я поднялся в квартиру, собрал вещи и вдруг уже в коридоре моя маленькая Танюша тоненьким голоском спрашивает: «Папа, ты нас бросаешь?» Мог я это вынести?.. Поставил чемодан, спустился вниз и сказал Томе: «Извини, не могу». Она ничего не ответила, только тоскливо на меня посмотрела. В этот же вечер я проводил ее в Москву. Носова на прощание сказала: «Ты меня больше никогда не увидишь». Так и случилось…
— Но вы же предлагали ей сниматься во всех своих картинах.
— И каждый раз получал отказ. Снял 17 полнометражных фильмов и три короткометражки. Тамара сыграла у меня только в одной, когда защищал диплом. Это короткометражный фильм «Афоня, горим». Играла с Алексеем Смирновым и Борей Брондуковым. И все… Я просил Тамару сохранить нашу проклятую дружбу, но она была непреклонна. А передо мной стояла дилемма: умирать на ее роскошной широкой постели или снимать кино. Тогда зачем вообще учился режиссуре? И я выбрал профессию. Приступая к новой картине, неизменно присылал Тамаре сценарий, но через неделю получал его обратно не распечатанным.
— Неужели вы так ни разу и не встретились?
— Лишь один раз увидел ее случайно, когда снимал «Бабий Яр». Это было в 2001 году в Москве. В гостинице «Мосфильма» у меня была встреча с Элиной Быстрицкой и Ариадной Шенгелая. Вдруг прибегает оператор с криком: «Только что в магазине видел Носову!» Я бегом вниз. Смотрю, выходит Тома с какими-то кошелками. Она была страшно осунувшаяся, с «поплывшим» лицом и совершенно… беззубая. Говорю: «Тома, что ты делаешь с собой? Снимись у меня в картине, заработай денег. Пошли, у меня сейчас Быстрицкая в гостях». Она как-то отрешенно посмотрела на меня и прошептала: «Только занесу сумки и приду…» Мы прождали ее несколько часов, я позвонил, а Носова ответила: «Коля, запомни, я никогда не буду у тебя сниматься. Не прощу, что ты меня бросил…»
— Судя по тому, в какой нищете умирала Тамара Носова, ее бросили все.
— У нее не осталось близких людей. Даже трудно себе представить, что произошло с моей Тамарой. Однажды на даче в Конче-Заспе мне приснилось, что иду купаться на Козинку. Смотрю, на берегу стоит Тамара. Красивая, как королева, в купальнике, который я ей когда-то купил. Протягивает ко мне руку, предлагает: «Давай поплаваем вместе». А у меня лишь мысль: как же пойду в воду, я ведь абсолютно голый? Она была очень сексуальна. Стихи мне посвящала: «Мы простились торжественно, как перед боем. С целой жизнью, где не было лжи. Мы простились естественно, с болью и зноем. А не встретимся вдруг — не тужи». А утром после того, как мне приснилась Тамара, позвонили из Москвы и сказали, что Носова ночью скончалась.
— Последние годы Носова страшно бедствовала, вы знали об этом?
— Конечно, мне говорили об этом наши общие знакомые. Но что я мог сделать?! Несколько раз, приезжая в Москву, приходил к ней домой. Колотил в дверь, но она не открывала. Звонил по телефону, но, услышав мой голос, она тут же бросала трубку. Честно говоря, я пришел в ужас, когда узнал, в каких условиях она умирала.
— Носова пила?
— Никогда. Не курила и не пила ни капли. Видимо, что-то произошло у нее в голове. С годами она стала безразлична ко всему. Например, могла выйти на сцену в галошах. Помню, когда мы жили вместе, у нее была зубная щетка с одной волосиной. И Носову это устраивало, она просто не обращала внимания на подобные вещи. Главное для Томы было то, что я рядом. Для нее мое присутствие очень много значило, она не хотела никуда меня отпускать. Разве мог я позволить сделать такое со своей жизнью? Носова часто говорила: «Колька, да бросай эту режиссуру, зачем она тебе нужна? Ведь мы и так зарабатываем приличные деньги». И правда, с концертов «Товарищ Кино» порой привозили по две тысячи рублей. У меня была «Волга», у Томки тоже. Мы жили в центре Москвы в небольшой двухкомнатной квартире вместе с мамой Тамары. Шкафы были завалены красивыми вещами — Носова любила дорогие шмотки. Получив гонорар, ехали в комиссионку и покупали очередную шубу.
— Тамара Макаровна хотела от вас ребенка?
— Она была дважды беременна. Подкладывала себе подушку и говорила маме: «Смотри, какое у меня скоро будет брюшко». Томка старалась, берегла себя, но и первый, и второй раз случился выкидыш. Это была настоящая трагедия. Я успокаивал Тамару, как мог. Отвлекалась она тем, что начинала еще больше работать. Ведь была одной из лучших комедийных актрис советского кино. Говорила: «Знаешь, Коля, не могу даже сказать, какая роль самая любимая, все мне дороги…»
— Признайтесь, вы любили ее?
— Сложный вопрос. Конечно, Тамара оставила огромный след в моей жизни. Я не мог оставаться с ней, но в то же время не знал, как жить без нее. Мое сердце разрывалось на части. Приезжая в Москву, всегда хотел чем-то удивить Тому. Помню, однажды привез ей «Киевский» торт, положив в один из кремовых цветков золотое колечко с рубином. Тамарка радовалась, как девчонка. Знаешь, иногда я думаю, согласись она хоть на одно из моих предложений сняться, могла бы жить до сих пор. Я ей писал: «Ты кашу ешь, стихи кропаешь, живешь в пылищи и грязи. И постепенно умираешь без солнца, влаги и любви…» Правда, не знаю, прочитала ли она их…
3819Читайте нас у Facebook
