Гимназистам, приезжавшим на каникулы в Киев, разрешалось гулять только до десяти вечера
Последствия казарменного «воспитания» особенно ярко проявлялись на каникулах. Вырвавшись из-под власти инспекторов и солдафонов-надзирателей, гимназисты просто не знали, чем заняться. Хорошо, если рядом оказывались внимательные к их нуждам родители, которые устраивали интересные прогулки и поездки, водили в лес, учили выращивать овощи и цветы. Но часто дети бездельничали целое лето, не зная, куда деть свободное время. Подростки постарше, обуреваемые естественной в их возрасте страстью к приключениям, вливались в шумные компании, возглавляемые старшеклассниками, пьянствовали и играли в карты. Особенным буйством отличалась та часть «золотой молодежи», которая странствовала, наподобие цыган, по дорогам Украины в крытых повозках и называла себя балагулами…
«Распахнув двери экипажа с дамами, все девять молодых гуляк проследовали через него голыми»
Подобно битникам ХХ столетия, балагулы ходили в кожаных штанах и куртках, не стригли волос и в пику аристократам — приверженцам французского языка — разговаривали только по-украински. Они никогда не сидели на одном месте, ездили по ярмаркам, где развлекались, заводили «романы» и устраивали громкие скандалы. Начальство терпело буйства балагул за их аполитичность, отвращение к книгам, газетам и «умным разговорам». Но те не знали меры и, постепенно входя во вкус, безобразничали все больше. Особенно удивительна история, случившаяся в одном из имений под Бердичевым на Житомирщине.
«Как-то раз, — вспоминает мемуарист Тадеуш Бовбровский, — девять балагул, едучи по плотине, решили искупаться. Купаются себе, но вот с горы на запруду спускается крытый экипаж, полный женщин. Это была госпожа Падлевская с дочками, сын которой также был балагулой. Юноши, не узнав матери своего товарища, велели своим слугам остановить экипаж силой и послали доложить, что «король и королева Конго хотят сделать дамам визит». После чего, распахнувши с обеих сторон двери, все девять голыми прошли через экипаж».
После нескольких подобных историй киевский генерал-губернатор Бибиков вызвал к себе неформального лидера балагул польско-украинского поэта Антона Шашкевича. И тот после недолгого разговора с начальником края положил к его ногам свою нагайку — символ власти «короля балагул». Молодежная вольница закончилась.
Однако, запретив вольные странствия молодежи, власти не удосужились дать ей что-то взамен. Недальновидность такой политики была очевидной. Энергия молодежи искала выхода и не находила его. Этим пользовались главари нелегальных организаций, втягивая юных бунтарей в борьбу с властями.
Прошло немало времени, прежде чем правительство наконец-то заинтересовалось опытом европейских педагогов, которые с целью смягчения буйных нравов молодежи использовали целый ряд хорошо продуманных культурных мероприятий. Среди них — субсидируемый сверху туризм, призванный удовлетворять естественное стремление подрастающего поколения к ярким впечатлениям и странствиям.
Первые ученические экскурсии по Киеву стали проводить с 1899 года. А в 1900-м появилась и специальная комиссия при Киевском учебном округе, занимавшаяся организацией поездок гимназистов в другие города и приемом иногородних экскурсантов в самом Киеве. Согласно с «Правилами для учащихся, прибывающих с экскурсиями в Киев», подписанными попечителем Деревицким, приезжие гимназисты обязаны были ходить по улицам только в «установленной для них форме одежды» и держать себя «благопристойно, не причиняя никому беспокойства». Им запрещалось кататься на лодках по Днепру и курить где бы то ни было. Гулять можно было только до десяти часов вечера.
За экскурсантами, как и за местными гимназистами, наблюдали «чины внешкольного надзора» (надзиратели). Они могли подойти к любому из них и потребовать ученический билет. Без этого документа выходить из дома в одиночку запрещалось. Запрещалось также «посещать танцевальные вечера, синематографы, театры миниатюр (кабаре и кафе-шантаны. — Авт.), театры малороссийские, рестораны, кофейни, биллиардные, пивные и тому подобные публичные заведения, а равно и все увеселительные сады, кроме Русского купеческого собрания». Посещение литературно-музыкальных вечеров дозволялось только по «письменному разрешению старшего руководителя экскурсии», поскольку эти мероприятия часто приобретали политический характер и разгонялись силой.
«Вы положительно будете очарованы той феерической панорамой, в какой предстанет вам вечерний Киев»
Для учеников, которые любили ходить по городу самостоятельно, был издан специальный «Карманный путеводитель по Киеву с указанием трехдневного маршрута». Его автор — директор частной киевской гимназии, священник Михаил Стельмашенко был энтузиастом детского туризма. Он беседовал со школьниками просто и непринужденно и подчас говорил им о Киеве такие вещи, которых не скажет теперь ни один гид. Так, останавливаясь перед университетом, отец Михаил отмечал, что он «производит не особо приятное впечатление вследствие того, что все здание выкрашено в темно-красный цвет. А между тем архитектура здания, благодаря прекрасному вкусу архитектора Беретти, сама по себе делает эту громаду и величественной, и солидной». Это неожиданное замечание может не понравиться некоторым киевлянам. И тем не менее священник прав. Как показали исследования нашего времени, Беретти проектировал университет в светлых (серых и желтых) ампирных тонах. А в тяжелый буро-красный цвет здание выкрасили уже после смерти архитектора.
Иногда Стельмашенко рекомендовал романтически настроенной молодежи необычные и даже несколько рискованные маршруты. «Взявши билет до Никольской слободки, — писал отец Михаил, — вы поедете на небольшом пароходе по Днепру почти до самого Цепного моста и будете видеть Подол, живописные берега киевских гор, Киево-Печерскую лавру и Выдубецкий монастырь. Следует обождать на слободском берегу (кстати, в одном из «бандитских» мест старого Киева. — Авт.) до захода солнца и дождаться до того момента, когда зажгут электричество на памятнике св. Владимира и павильоне Купеческого сада. Вы положительно будете очарованы той феерической панорамой, в какой предстанет вам Киев».
Гимназия Стельмашенко размещалась на трех этажах дома (доныне сохранившегося) на Владимирской улице, № 40/2. Первый этаж сдавался под магазины и квартиры. Учебные помещения на 250 учеников находились на втором и третьем этажах. Четвертый занимал пансион на 30 воспитанников. Летом, когда пансионеры разъезжались по домам, их жилье превращалось в гостиницу для иногородних экскурсантов. Это был самый крупный центр детского туризма в старом Киеве. В гимназии работала и экскурсионная комиссия, которую с 1908 года возглавлял Стельмашенко. В ее состав входили четыре инспектора и несколько учителей. «Комиссия, — писалось в официальном отчете 1915 года, — выдавала все касающиеся экскурсий справки и вела переписку с учебными заведениями. А также подготавливала для экскурсантов бесплатные помещения и, по мере надобности, руководила экскурсиями при поклонении святыням и осмотре памятников старины».
За несколько лет комиссия приняла на каникулах около шести тысяч гимназистов-экскурсантов.
Благожелательно относились к юным путешественниками и работники городских музеев. «Когда вошли в моду иногородние экскурсии учащихся в более или менее отдаленные места, — писал профессор Петров, заведовавший музеем Церковно-археологического общества при Киевской духовной академии, — то в Киев стали направляться целые вереницы таких экскурсантов, которые и стали осаждать меня своими просьбами о допущении их в музей, притом даже в будни, начиная с утра и до позднего вечера. Экскурсанты появлялись именно в то время, когда в Академии заканчивались занятия, наступали каникулы и закрывался музей. Формально я имел полное право не допускать их в музей, но, с другой стороны, жалко было этих молодых людей…»
Взыскательный профессор был недоволен лишь учениками младших классов, которые, как он полагал, еще не доросли до его музея: «Бывало, явится экскурсия учеников приходского училища. Я, в виде опыта, показываю мальчугану статую Венеры Кипрской, говоря, что это — языческая богиня, которой поклонялись греки до пришествия Спасителя на землю. Мальчуган говорит: «Эге!» — и тотчас поворачивает свою голову в другую сторону, ища более интересных для него предметов… Но вот один из экскурсантов усмотрел французский печатный молитвенник, длиною в вершок (4,4 сантиметра. — Авт.) и тотчас же начал скликать своих товарищей: «Дивись, дивись-но, яка маленька книжка!»…»
В 1910 году гимназия Стельмашенко переехала в здание на Рыльском переулке, № 10. Соответственно изменился и адрес справочного бюро экскурсионной комиссии.
Параллельно со школьным туризмом, субсидируемым из бюджетов учебных округов, практиковались также дальние поездки учеников на средства частных благотворителей. Сохранился отчет о летней поездке выпускников пятой (Печерской) гимназии на юг. Этот любопытный документ заслуживает того, чтобы привести его:
«Экскурсия продолжалась три недели, с 15 июня по 8 июля. По маршруту, составленному г-ном директором гимназии, экскурсанты побывали в Кременчуге, Екатеринославле, Херсоне, Одессе, Севастополе, Бахчисарае, Ялте и Симферополе. Осматривали пороги на Днепре, и на пути из Херсонеса в Одессу заезжали в Очаков и имение графини Мусиной-Пушкиной Парутино (древняя Ольвия), где, по распоряжению владелицы, им оказан был весьма радушный прием.
Осмотрев подробно Севастополь с его историческими окрестностями и достопримечательностями, экскурсанты проехали на лошадях до Ялты, переночевав у Байдарских ворот. Посетили Ливадию, Алупку и Гурзуф, Никитский сад с училищем садоводства и виноделия и через деревню Алушту прибыли в Симферополь; отсюда по Лозово-Севастопольской и Екатеринославской железной дороге они воротились в Екатеринославль, а затем по Днепру в Киев.
Более состоятельные из учеников участвовали в экскурсии на свои средства, несостоятельные — на средства, пожертвованные на этот предмет посторонними благотворителями. Проезд по Днепру и по Черному морю, от Одессы до Севастополя, был предоставлен всем экскурсантам, в числе 27 лиц, бесплатно, благодаря старанию г-на директора 2-го пароходного общества по Днепру и его притокам, Д. С. Марголина».
Таким был детский туризм в старом Киеве.
815Читайте нас у Facebook
