«На совете старейшин Рамзан Кадыров никогда не сядет первым и не полезет вперед, он садится в третьем-четвертом ряду»
Сказать, что сейчас в Чеченской Респубике спокойно, нельзя. В небе патрулируют российские вертолеты, по дорогам гоняют колонны бронетранспортеров и прочей военной техники. На многочисленных контрольно-пропускных пунктах — списки разыскиваемых бандитов. Имена, фотороботы и краткие характеристики приблизительно такого типа: террорист-смертник, имеются сведения, что собирается совершить теракт, используя автомобиль. Проезжая в пять утра пост на границе Чечни с Ингушетией, мы еще не знали, что пару часов назад в Серноводске (курортном городке в нескольких километрах от шоссе) такой вот смертник на заминированном автомобиле пытался протаранить здание полицейского участка. В результате взрыва трое полицейских погибли на месте, четверо были тяжело ранены, повреждено около десятка служебных автомобилей. Террорист тоже погиб, а «вдохновителей» пока не нашли.
«Брат собирался везти в больницу раненого соседа, когда в него выстрелил снайпер»
Представители украинских масcмедиа приехали в столицу республики по приглашению общественной организации «Диаспора чеченского народа» в Киеве при поддержке Фонда журналистов Украины. Грозный поразил нас необычайной ухоженностью, гигантскими небоскребами, широкими чистыми улицами, красивыми парками… «После окончания второй войны к нам приехала комиссия из Москвы, — рассказали нам в городской администрации. — Они подсчитали: чтобы очистить город от разрухи, понадобится десять лет. Отстроить заново — еще двадцать. Как видите, мрачные прогнозы не оправдались».
*Комплекс небоскребов Грозный-сити (главная 145-метровая башня «Феникс» насчитывает 40 этажей) был построен за полтора года
Огромная великолепная мечеть «Сердце Чечни» (внутри могут находиться до 10 тысяч молящихся) была построена всего за два года, архитектурный комплекс небоскребов Грозный-сити (главная 145-метровая башня «Феникс» насчитывает 40 этажей) — за полтора. Восстановлен и начинен современнейшей аппаратурой практически разрушенный во время войны столичный Дом печати. В Гудермесе на месте небольшого заводика по переработке сельхозпродукции вырос мощный агропромышленный комплекс, с конвейеров которого беспрерывным потоком сходят банки со всевозможными соленьями и вареньями, аппетитные кольца колбас и гирлянды сосисок. Главный технолог завода, наша землячка из Одессы, приглашенная по контракту поднимать производство, говорит: «Тут работать интересно. Оборудование из Германии и Италии, самое современное, а главное, что ни попросишь — все привезут».
Но люди, живущие в заново отстроенных городах, войну не забыли. Вспоминая о российских бомбежках, наши собеседники не плакали (характеру горцев свойственна сдержанность), однако ноток болезненной горести было не заглушить. «Я попала под бомбежку в Грозном, — рассказывает бывшая учительница 55-летняя Алмат. — Бежала по улице в поисках укрытия, а вокруг рвались бомбы, рушились стены домов. Люди падали как подкошенные, без рук, без голов… В тот день погиб мой брат. Уже после бомбежки он хотел отвезти раненого соседа в больницу. Завел машину, стал затаскивать пострадавшего внутрь, и в этот момент с крыши выстрелил снайпер. Сосед остался жив, а брат — нет».
«Я с ужасом вспоминаю военные годы, когда жила в постоянном страхе, — говорит 35-летняя Марха. — Как только слышался вой самолетов, я, беременная, хватала семимесячного сына, двухлетняя дочка цеплялась за мою юбку, и мы бежали в подвал, в бомбоубежище. Младший сынок родился очень нервным. Он плохо спит, почти не разговаривает, не умеет общаться со сверстниками».
В горном Итум-Калинском районе мы встречались с людьми, которые были вынуждены во время военных действий прятаться в Панкисском ущелье. «Там мы провели почти три года, — вспоминает 55-летний Бадрудин Закриев. — Жена скончалась от сердечного приступа, оставив мне новорожденную дочку. Возвращаться в родное село было тяжело, почти все было уничтожено в ходе бомбежек. Нам еще повезло: стены дома остались целы, только крышу сорвало и все внутри выгорело. Но денег на то, чтобы отстроиться, не хватает. Зарплата пожарного — 8 тысяч рублей (2 тысячи гривен), а на моем обеспечении 92-летняя мать и дочка».
«За три-четыре года наш край полностью возродился из руин. Это чудо, сказка! Не иначе как нам помогает Аллах»
Одним из самых священных мест в современной Чечне считается Мемориальный комплекс славы имени Ахмата Кадырова, отца нынешнего главы республики. Первый президент Чечни погиб 9 мая 2004 года на столичном стадионе во время торжественного парада, посвященного Дню Победы. Оказалось, что еще при строительстве стадиона под его скамью было вмонтировано взрывное устройство. Вместе с президентом тогда погибли еще семь человек, в том числе и ребенок. Ответственность за теракт взял на себя лидер сепаратистов Шамиль Басаев.
В экспозиции мемориала — обстановка рабочего кабинета первого президента. Стол, кожаное кресло, портрет Владимира Путина на стене, даже последний указ Ахмата Кадырова находится тут же, под стеклом. В целом мемориальный комплекс поражает величием и помпезностью. Мрамор привезен из Испании, 6,5-метровая люстра весом полторы тонны (22 килограмма золота высочайшей 999-й пробы) доставлена из Ирана. На наш вопрос о стоимости этой чудо-люстры директор музея ответил: «Она бесценна!» А уж говорить, во сколько обошлось республике строительство мемориального комплекса, и вовсе не пожелал: «Это политика. Считайте, что это дар Рамзана Кадырова своему народу».
Вообще-то на вопрос, откуда у маленькой республики такие деньги на столь быструю капитальную застройку, на богатые музеи, великолепные стадионы и парки, жители Чечни отвечали по-разному. Один из районных руководителей заметил простодушно: «Я и сам об этом думаю! За такой короткий срок, буквально за три-четыре года, удалось полностью возродить наш край из руин. Это же чудо, сказка! Не иначе как нам помогает Аллах — другого объяснения я не вижу!»
Парламентарии (зарплата депутата в Чечне составляет 80 тысяч рублей, примерно 20 тысяч гривен) говорили, что республика является субъектом Российской Федерации — отсюда, мол, и деньги. Нефтяные инвестиции и прочее. «Мы не разбазариваем средства, как это обычно делается, а вкладываем их точно в цель». Иногда в сердцах добавляют: «Наш край уничтожали не боевики, а федеральные войска. Пускай платят по счетам!» Люди попроще упоминали о поборах со стороны власти, о некоем фонде, куда уплывают солидные проценты от бюджетных зарплат и предпринимательских прибылей. Но в основном все наши собеседники считают финансовое благополучие республики личной заслугой ее руководителя. Нам говорили: «Он трудится день и ночь, сам контролирует каждую стройку. К примеру, может в любое время совершенно неожиданно появиться на каком-нибудь объекте за рулем „девятки“ или на мотоцикле».
*92-летняя Балисад Закриева вспоминает, как они с сыном и новорожденной внучкой пережидали войну в Панкисском ущелье
О терактах с участием боевиков как в самой Чечне, так и во всем мире, жители республики, наоборот, отзываются однозначно: «Это пока еще не искорененное зло, дело рук фанатиков. Мы нормальные люди и отрицательно относимся к этим преступлениям!»
На любом мало-мальски существенном строении в Чечне имеется большой фотопортрет Рамзана Кадырова. Он приветливо улыбается с плакатов, запечатленный в приличествующей случаю одежде: на контрольно-пропускных пунктах — в военной форме, на стадионе — в футболке и бутсах, на здании университета — в парадном костюме с «Золотой Звездой» Героя России. Как правило, рядышком с его портретами размещается изображение покойного Ахмата Кадырова со словами «Скорбим и помним!» или фотопортрет Владимира Путина. (Напомним, Рамзан Кадыров в прошлом году отказался от титула президента Чечни, оставив себе должность главы республики, публично пояснив, что «в одной стране должен быть один президент».)
— Приезжие журналисты часто интересуются, почему у нас так много фотографий Кадырова. А что в этом плохого, если он всеобщий любимец? — пожал плечами начальник управления культуры Гудермесской муниципальной администрации Руслан Бабшиев. — Спросите любого ребенка, только вышедшего из люльки, кто такой Рамзан, и он ответит.
В традиционном чеченском свадебном торжестве принимает участие только невеста. Жених не приходит к ней даже… в первую брачную ночь
В Итум-Кале мы познакомились с председателем совета чеченских старейшин Саидом Абдуллой Ахмадовым. Он рассказал, что в республике насчитывается 4,5 тысячи древних родов, уходящих корнями в глубокое прошлое. Соответственно, столько же и старейшин. Чтобы быть избранным главой рода, нужно прожить практически безгрешную жизнь, вырастить и правильно воспитать детей.
— Если даже в ранней молодости человек совершил постыдный поступок (напился, взял чужое), ему этого не забудут никогда, — продолжает Ахмадов. — В то же время высоко ценится умение постоять за честь рода, защитить свою женщину, своего гостя. Не так давно из-за одной пощечины, нанесенной гостю, в страстях кровной мести полегло девять мужчин двух уважаемых родов. В наших семьях с самого маленького возраста воспитывается почтение к старшим. Слово отца для сына всегда закон. Будь мне хоть 90 лет, если мой отец меня ударит, я и пикнуть не посмею. Он старше меня, он мудрее — за ним и правда. Вот, например, когда наш глава республики Рамзан Кадыров присутствует на совете старейшин, он никогда не сядет первым, никогда не полезет вперед, сядет в третьем-четвертом ряду.
Вообще говоря, в горах Чечни нравы более суровые, чем в столице. Женщины одеваются строже: черный хиджаб, скрывающий фигуру, платок, из-под которого не выбивается ни одна прядь волос. За стол с мужчинами не садятся. Заходить в мечеть им не положено, они молятся дома.
— Ну и что? — замечает главный старейшина. — У наших женщин гораздо больше праздников, чем у ваших: День чеченской женщины, День чеченской матери, День российской матери… И каждый раз все происходит, как 8 Марта: цветы и подарки, почет и любовь.
В столице женщины выглядят по-другому. Платья — яркие, платочки порою вовсе символические, просто ленточка вокруг головы. Юбки допускаются по колено. В мечеть — пожалуйста, только на специально отведенный для женщин второй этаж. Однако есть давние традиции, не меняющиеся веками. Например, проведение свадьбы.
— Чтобы парень осмелился привести в родительский дом девушку и заявить: «Знакомьтесь, это моя невеста!» — такое у нас просто невозможно, — рассказывали горцы. — Все происходит по заведенному порядку. Сначала родители жениха наводят справки о невесте, идут к ее родителям свататься. Потом, если девушка согласна, мулла с двумя свидетелями идет по очереди к жениху и невесте. Если оба говорят «да», брак считается заключенным. Назначается день свадьбы. Но в торжестве участвует… только невеста. Целый день она встречает гостей, стоя в углу зала, нарядная, в белом платье. Обычно на свадьбу приглашается 500—600 человек. Пока гости едят и пьют, невеста не имеет права даже присесть. (Но, кстати, пьют на свадьбах мало. Употребление алкоголя в исламской республике непопулярно, и семейные праздничные застолья не являются исключением. Магазинов, торгующих спиртным, тоже мало, и работают они с 8 до 10 часов утра. Такой график отвечает простой народной мудрости: прикинь с утра, сколько планируешь выпить вечером, и второй раз уже не бегай. — Авт.) Вот так, не присаживаясь, невеста принимает подарки — ковры, сервизы… Особой популярностью пользуются букеты, скрученные из долларовых купюр. Жених же в это время заседает где-нибудь в мужской компании и появляется на собственной свадьбе лишь поздним вечером, причем тайно от гостей! Иногда новоиспеченный супруг и вовсе игнорирует свадьбу, причем не приходит к невесте даже в первую брачную ночь. Такая вот традиция: молодые демонстрируют окружающим, что стесняются своего нового статуса мужа и жены.
— Нас в семье было четырнадцать детей, и мы ни разу (!) не видели, чтобы мать с отцом вдвоем заходили в спальню. Это оставалось их тайной, — улыбается Ахмадов. — Хотя, думаю, наши мужчины по сравнению с другими… Да что там, очень способны!
…Какие красивые горы в Чечне! Нас возили в горные районы на границе с Дагестаном, где в небе выше парящих в облаках орлов кружатся российские вертолеты. Показывали форельное хозяйство и будущий горнолыжный курорт. На берегу высокогорного озера Кезеной-Ам кормили шашлыком из баранины — нежнейшим, остро пахнущим, тающим на языке. У каждого горца есть свой рецепт подготовки мяса: в минералке и кетчупе, в мякоти киви или гранатовом соке… А еще были шурпа, манты, плов, жареная курица. Ни один стол, за который нас усаживали, не обходился без традиционных лепешек с соленым сыром. Как все это было вкусно! Спасибо вам, жители маленькой горной республики, за ваше гостеприимство и желание показать нам самое лучшее в вашем краю.
4979И с грустью тайной и сердечной
Я думал: «Жалкий человек.
Чего он хочет!.. Небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он — зачем?»
(Стихотворение «Валерик», 1840 год)
Читайте нас у Facebook
