Хирург Виктор Сидоренко: «Последние 15 лет мы испытываем жуткий дефицит крови и ее препаратов»
Врачам-хирургам сегодня приходится лечить не только болезни мирного времени, но и военные травмы. За один-два дня многие медики увидели столько пулевых и осколочных ранений, сколько не встречали за всю свою практику. Как им удавалось работать с большим потоком пациентов? Почему пулевые и осколочные раны могут напомнить о себе через много лет? Что делать, если в желчном пузыре появились камни? Какие современные методы применяют сегодня в хирургии? На эти и другие вопросы «ФАКТАМ» ответил старший хирург медицинской клиники «Борис», доцент кафедры хирургии Национального университета имени
* — Здравствуйте, Виктор Михайлович! Мой друг получил осколочное ранение на Майдане. Сейчас у него происходит нагноение раны. Что делать?
— Срочно обратиться к врачу. Сегодня много пациентов поступает с так называемыми вторичными осложнениями после травм. Осколочные, пулевые раны многим обрабатывали в полевых условиях, где не было рентгена. Если осколок остался в ране, происходит нагноение.
На поле боя и в госпиталях, которые были развернуты, например, в Михайловском монастыре, Доме профсоюзов, извлекались осколки, которые можно было удалить быстро и безопасно для жизни пациента. В сложных случаях раненых перевозили в специализированные учреждения. Самая большая нагрузка легла на больницу № 17 (расположена недалеко от места события) и отделение политравмы Больницы скорой медицинской помощи.
Мы организовали полевой госпиталь. В нашу клинику во время трех месяцев противостояния поступали раненые. Но самое страшное было 19 и 20 февраля. Возникало ощущение, будто это сводка с фронта. Кроме того, наш колл-центр составил три списка звонков: одни люди готовы были оказать материальную и физическую помощь, другие предлагали забрать пациентов к себе домой, если у нас не хватает мест, третьи — сдать кровь. Вот такая была волна патриотизма, человеколюбия.
Хочу затронуть важный вопрос, связанный с Майданом. Последние 15 лет мы испытываем жуткий дефицит крови и ее препаратов. Ведь обычно кровь сдают врачи, которые видят умирающих пациентов, а также, к сожалению, алкоголики, наркоманы. Но во время событий на Майдане на многих пунктах приема крови было так много доноров, что врачи предлагали им прийти в другие дни. Медики просто были не в силах переработать кровь. Доноры очень нужны: препараты крови, плазму, форменные элементы синтезировать нельзя — их можно получить только от живого человека. И важно, чтобы это не был только патриотизм из-за Майдана. Если мы возобновим донорское движение, это многих спасет.
— Пулевые и осколочные раны в будущем дают о себе знать? Читала, что если не удавалось во время войны извлечь из тела осколок, со временем он капсулировался.
— Это сегодня мы с вами говорим об осколках. Но инородные тела в человеческий организм попадали всегда. Иногда мелкий осколок, особенно не рентгенконтрастный, например, стекло, можно было просто не найти. Если осколок затем вызывает нагноение, его удаляют. Либо же он капсулируется, и человек с ним живет. Осколок, расположенный рядом с крупными кровеносными сосудами, нервами, может нарушать их функцию. В таких случаях делают операцию. Хирурги сейчас вооружены электронно-оптическими преобразователями, операцию можно выполнять под ультразвуком, под контролем рентгена, чтобы найти осколок и удалить.
* — Добрый день. Екатерина, Киев. Какие самые сложные операции пришлось делать врачам, чтобы спасти раненых?
— Было нелегко оперировать повреждения бедренной кости и артерии. Работали две бригады: сосудистые хирурги, восстанавливающие целостность сосуда, и травматологи. Если пуля попадает в кость, она буквально превращается в пыль, из-за чего поврежденные ткани могут нагнаиваться, возможен даже остеомиелит. Ну и, безусловно, были очень тяжелые нейрохирургические операции.
Важную роль во время этих событий сыграло не только мастерство хирургов, но и работа организаторов. Военно-полевая хирургия отличается от обычной. Врач должен определить, кому в первую очередь нужно сделать операцию, чтобы спасти максимальное количество жизней и обеспечить пострадавшим полноценное лечение. Основоположник военно-полевой хирургии Пирогов говорил: «Повреждения в челюстно-лицевую область внешне самые ужасные, но помощи требуют в последнюю очередь». Умереть от этого, если не нарушено дыхание, практически невозможно. А при ранении в живот или в ногу, где расположен крупный кровеносный сосуд, достаточно 10—15 минут, чтобы потерять человека.
Организация в полевых госпиталях на Майдане была очень высокая. И наша компания «Борис», которая регулярно участвует в европейских и мировых соревнованиях скорой помощи, была готова к работе в нынешних экстремальных условиях.
* — Беспокоит Елена Сергеевна, киевлянка. У меня в желчном пузыре обнаружили мелкие камни. Врач говорит, что придется удалить орган. Но мне страшно. Как жить после операции?
— Без желчного пузыря можно обойтись. В сутки печень выделяет до литра желчи, которая постоянно поступает в пищеварительный тракт (двенадцатиперстную кишку) и позволяет расщеплять пищу. Но если человек съел что-то жирное, жареное, выпил спиртное, то желчный пузырь впрыскивает дополнительную порцию желчи.
Не имеет значения — один камень или десять. К тому же мелкие камни более опасны: они могут проскочить в желчные протоки, перекрыть отток желчи и вызвать желтуху. В любом случае, пузырь вам нужно удалять.
— Знаю, что сегодня это делают щадящим способом.
— Многие пациенты хотят, чтобы их прооперировали щадящим способом. Но метод — открытый или лапароскопический — выбирает врач. У них есть противопоказания. Например, лапароскопию нельзя делать при заболеваниях сердечно-сосудистой системы. Чтобы врач мог оперировать больного, в брюшную полость нагнетается воздух. При этом уменьшается дыхательный объем: сжимается сердце, поджимаются легкие. Приблизительно в трех — пяти процентах случаев лапароскопическая операция из-за возникших у пациента осложнений переходит в открытую. Так что вам нужно выбрать врача или клинику, которым вы доверяете. Можете обратиться в «Борис». Телефон колл-центра 0 (44) 238−00−00.
Иногда пациент приходит со словами: «Мне нужно незаинтересованное мнение: требуется мне операция или нет, каким методом лучше ее делать». Сейчас в «Борисе» начинает применяться телемедицина. Специалисты разных стран, в том числе и США, могут консультировать наших больных в режиме реального времени. При необходимости с помощью специальной установки пациенту делают УЗИ, эндоскопическое или другое исследование. Американский специалист разве что только не может пощупать больного руками.
* — Меня зовут Людмила, живу в Киеве. Мне удалили желчный, но самочувствие особо не улучшилось. Говорят, что теперь камни у меня образуются в желчных протоках.
— Это достаточно редкий случай. В желчных протоках есть одно узкое место, так называемый большой дуоденальный сосок, где и скапливаются камешки. Но сейчас существуют методики, которые позволяют удалить камни из желчных протоков без операции, с помощью эндоскопа. Само образование камней может быть связано либо с нарушением обмена веществ (тогда нужно проконсультироваться у гастроэнтеролога), либо с тем, что желчнокаменная болезнь длилась достаточно долго и усугубила состояние. Она часто приводит к возникновению хронического панкреатита (воспаление поджелудочной железы), при котором человека беспокоят боли.
* — Валентина Сергеевна, Черновцы. УЗИ показало, что в желчном пузыре холестериновый полип. Что делать?
— Полип любого органа является предраковым заболеванием. Обычно мы в таких случаях наблюдаем за его ростом с помощью УЗИ. Если он увеличивается, придется делать операцию. Полип — это ткань слизистой, а холестерин может ее покрывать. Вспомните школьный опыт: в перенасыщенный раствор купороса опускали медную проволоку, и она начинала обрастать кристаллами. То же самое происходит в желчном пузыре.
* — Здравствуйте! Это Олег Степанович из Полтавы. Какую диету вы рекомендуете пациентам после удаления желчного пузыря?
— Один из моих учителей, доцент Геннадий Утратин, говорил пациентам: «А зачем вы оперировались? Чтобы принимать лекарства и соблюдать диету?» Через два-три месяца после операции по удалению желчного пузыря уже нет необходимости в диете — при условии, что человек не страдает сопутствующими заболеваниями. Если есть панкреатит, гастродуоденит, диету назначит гастроэнтеролог. Человек должен знать принцип, почему нельзя есть те или иные продукты. Но все время сидеть на диете невозможно.
Не стоит также постоянно принимать гастроэнтерологические лекарства. Когда речь идет о гипотензивных и других кардиопрепаратах, важен ежедневный прием, ведь даже однократный подъем давления может закончиться инфарктом или инсультом. Сегодня навязчиво рекламируют нестероидные противовоспалительные средства. Эта группа препаратов противопоказана многим пациентам, так как плохо влияет на желудок. При болях в спине, суставах люди не идут к врачу, а самостоятельно начинают пить разрекламированные обезболивающие. К огромному сожалению, так же широко рекламируют и кардиологические препараты аспирина. Сейчас с бесконтрольным приемом лекарств связаны 80—90 процентов желудочно-кишечных кровотечений.
Антибиотики тоже нельзя принимать бесконтрольно. Назначая их себе самостоятельно и неправильно, человек обнуляет их действие и воспитывает высокоустойчивую к этим препаратам микрофлору. Поэтому в следующий раз, когда возникает заболевание, мощный антибиотик уже может не подействовать.
* — Иван из Одессы. У меня аппендикс как-то воспалялся, а потом затих. Я к врачам не обращался. Может ли приступ повториться?
— Примерно 20 процентов приступов аппендицита проходят и не повторяются. Но мы не знаем, кто попал в это число, а у кого может возникнуть перитонит, при котором предстоит очень сложное лечение. Если установлен диагноз острый аппендицит, пациент должен быть прооперирован в течение двух часов. Это закон, который действует уже 130 лет — именно столько прошло с момента первой успешной операции по поводу аппендицита. Сегодня операцию можно выполнять лапароскопически.
Лет 20 назад пациент после удаления аппендикса находился в стационаре в течение семи —десяти дней, сейчас — день-два. Через два часа больной уже может вставать!
— Почему прооперированных людей сейчас стали сразу поднимать? Чтобы не было спаек?
— Нет, просто так человек будет быстрее восстанавливаться. Движение не имеет решающего значения для образования спаек. Спайки — приспособительное качество организма: стремление оградить место операции, воспаления. Это та же инкапсуляция. Допустим, при остром аппендиците образуются спайки, чтобы каким-то образом отделить аппендикс.
* — «ФАКТЫ»? Светлана, 30 лет. Два года назад спайка, которая возникла после операции по поводу аппендицита, перетянула кишечник, возникла непроходимость. Меня прооперировали. Беспокоюсь, что спайки могут образовываться постоянно.
— Спайки обычно образуются в первые дни после операции. А вот проявиться могут и через 30 лет. Есть пациенты с тяжелой спаечной болезнью брюшной полости, которые были прооперированы 10, 15, 20 раз. Каждая последующая операция увеличивает количество спаек и вероятность возникновения спаечной кишечной непроходимости.
— Можно ли с помощью каких-то методов определить, есть ли в организме спайки?
— Нет. Но удается определить, в функционально выгодном ли положении лежит кишечник. Для этого делают КТ. Вам нужно очень аккуратно вести себя в отношении питания: оно должно быть частым и необильным. Нельзя есть много хлеба, фруктов, противопоказаны хурма, бобовые, капуста — волокнистые продукты.
Если причиной кишечной непроходимости у пожилых людей (после 50—60 лет) чаще всего является опухоль левой половины кишки, то у более молодых — спаечная болезнь брюшины, возникшая после операции.
* — Это Антонина Валерьевна, Кривой Рог. Слышала о новых методах лечения гнойных ран. Расскажите подробнее.
— Сегодня применяются вакуумная и ультразвуковая очистка ран. Есть такая операция — некрэктомия, удаление мертвых тканей. Ее выполняют без обезболивания. Пока врач удаляет мертвую ткань, пациент не жалуется. Как только доходит до живой, он говорит: «Ой!» Так вот, появился ультразвуковой метод: когда ультразвуком ведут по ране, удаляется только мертвая ткань, а живая абсолютно не страдает.
Если у пациента обширные ожоги, ему в течение нескольких месяцев ежедневно проводят перевязки под наркозом. С помощью ультразвука это можно делать значительно быстрее, и рана будет скорее заживать. Вот у нас есть достаточно тяжелая пациентка с перитонитом, которую мы перевязывали каждый день. Это больно. А когда накладывается специальная вакуумная система, которая постоянно отсасывает гной, пациент оживает буквально на глазах.
* — Дмитрий, киевлянин. Мне предстоит операция по поводу грыжи. Часто ли возникают осложнения после таких операций?
— Сегодня операция по поводу грыжи — это строгое выполнение технологии. Я осваивал ее в Москве у профессора Валерия Егиева. Он сказал замечательную вещь: «Операцию можно считать идеальной тогда, когда ее примерно одинаково может выполнить и начинающий хирург, и профессор». То есть операция должна быть технологичной. Сейчас мы используем синтетические сетки, шовные материалы, которые не вызывают нагноений. Главное, чтобы вы доверяли своему врачу, и тогда все будет хорошо.
Подготовила Татьяна МИХАЙЛЕНКО, фото Сергея ДАЦЕНКО, «ФАКТЫ»
9950Читайте нас у Facebook
