Под Славянском боец Нацгвардии спас своих товарищей от смертельной… жажды
О киевском актере, режиссере и преподавателе актерского мастерства Мирославе Гае «ФАКТЫ» писали в мае. Тогда Мирек, оставив семью и грудного ребенка, записался в ряды Национальной гвардии и отправился в Славянск защищать страну от российских захватчиков. Украинские и зарубежные средства массовой информации облетела героическая фотография, на которой Мирослав и его товарищ Сергей Шевчук — десантник 95 отдельной аэромобильно-десантной бригады из Житомира — под огнем вражеских пулеметов и выстрелами снайперов водрузили украинский флаг на самой высокой точке горы Карачун — двухсотметровой телевизионной вышке. Надо сказать, что начальство резервного батальона Нацгвардии несколько недель не давало Миреку осуществить эту затею, справедливо считая ее совершенно безумной. Но Гай справился с заданием, хотя во время преодоления вышки оказался под прицельным огнем врага и едва не погиб. Теперь герой нашей публикации задумал и реализовал еще одну, почти невозможную идею: совместно с харьковскими бурильщиками из компании «Акватория» пробурил на горе Карачун 120-метровую скважину и добыл для своих товарищей, изнемогающих от жажды, воду.
— Да, затея действительно была непростая, — рассказывает «ФАКТАМ» Мирослав Гай. — Но сделать это нужно было позарез. Дело в том, что к нам на блокпост воду и еду привозили специальные машины, которые далеко не всегда могли прорваться сквозь засады террористов. Часто их взрывали, водители погибали. Мы на несколько дней оказывались в полной изоляции. И если на консервах и сухарях еще как-то могли продержаться, то без жидкости было совсем туго. Мы собирали дождевые капли и выпили даже негодную для употребления техническую воду, которая была в резервуарах одного из подсобных помещений, где мы сейчас располагаемся. Поэтому над идеей скважины я думал долго. Спасибо «Армии SOS», которая по моей просьбе подключила геодезистов. Они сопоставили какие-то свои карты с картами местности и, не выезжая к нам, сделали вывод: маленький процент того, что на Карачуне может быть вода, есть, но гарантии никто не даст. Мне и этого хватило. Понимая, что скважину нужно бурить как можно ниже, я стал обследовать гору. Долго не находил нужного места — у подножия везде сидят вооруженные российские боевики. Наконец случайно обнаружил подходящую природную впадину, глубиной около двадцати пяти метров, очень удачно скрытую от глаз террористов. Теперь надо было искать фирму, которая согласилась бы пригнать к нам, в «горячую точку», бурильную технику.
Найти смельчаков Мирославу долго не удавалось: узнав адрес заказчика, бурильные компании наотрез отказывались ехать. Это уже не говоря о том, что бурение — дело отнюдь не дешевое. Метр скважины стоит от тысячи до полутора тысяч гривен. А денег у нашей армии, как известно, сейчас кот наплакал: бойцы едят, одеваются и экипируются исключительно за те средства, которые им присылают волонтеры и мирные граждане. Но Мирослав не собирался пасовать перед трудностями и решил довести начатое дело до конца. Наконец его старания увенчались успехом. На призыв гвардейца откликнулась харьковская компания «Акватория».
— Ребята-бурильщики оказались настоящими патриотами, — с восхищением говорит Мирослав. — Мало того, что они согласились работать с риском для жизни, так еще и не захотели брать с нас полную стоимость. Сказали, что мы оплатим лишь материалы, а работу они сделают бесплатно. Мы встретили их на одном из блокпостов и сопроводили на гору, чтобы они не попали в лапы террористам. Сказать, что бурить на Карачуне скважину было тяжело, — это ничего не сказать. Просто адский труд. То, с чем обычно бурильщики справляются за сутки, у нас растянулось дней на пять. Во-первых, потому, что по нам продолжали стрелять минометы. Мы уже к этому привычные, а ребятам, видно, приходилось туго. Но они держались. Бежали вместе с нами в окопы, а когда пальба затихала, возвращались к буровым установкам. Во-вторых, на горе очень тяжелый грунт — твердый и сухой. Чтобы пробурить любую скважину, всегда требуется вода — размачивать землю. И если обычно ее необходимо около пяти-шести тонн, то нам потребовалось шестьдесят! Представляете, чего стоило гонять к реке водовозы с вооруженными солдатами, чтобы они, рискуя 
жизнью, привозили нам столько воды! Но, слава Богу, никто во время этой операции не пострадал. Мы пробурили Карачун насквозь. И вот, наконец, настал день ликования — из скважины забила мутная от песка, но такая долгожданная вода.
*Вот она, мутная от песка, но такая долгожданная вода Карачуна…
— Вы, наверное, устроили себе настоящий праздник?
— Обнялись, поздравили друг друга, впервые за два месяца искупались. Проводили харьковчан и тут же вернулись к работе, дежурствам и боевым заданиям. Дело в том, что за время войны мы все порядком очерствели душой и относимся к хорошим и к плохим новостям гораздо спокойнее, чем раньше. Радоваться воде или проливать слезы над погибшими товарищами, которые умирают каждый день, нет ни времени, ни душевных сил. Нужно просто делать свое дело и не раскисать. Подчас это бывает трудно. Так, например, было непросто 29 мая, когда мы провожали вертолет с «беркутовцами» из Ивано-Франковска, которые несли службу вместе с нами на горе Карачун. Нужно сказать, что контакт с этими ребятами гвардейцам удалось установить не сразу — ведь на Майдане мы с ними стояли по разные стороны баррикад. Но, разговорившись, многое поняли и переоценили. Получив приказ выходить против активистов Майдана, «беркутовцы» оказались в таком же положении, как мы, когда только приехали в Славянск. Помните, я рассказывал, как против нас вышли вроде бы мирные жители, которые сразу же налетели с криками «Убирайтесь!», а потом закидали «коктейлями Молотова». Действовать правильно и здраво рассуждать в такой ситуации сложно. Но иванофранковцы, разобравшись тогда в ситуации на Майдане, отказались выполнять преступные приказы начальства и стрелять в мирных жителей. Те из их коллег, кто убивал людей, сейчас воюют на стороне сепаратистов. А эти — верные Украине — защищают наш народ.
— Вы подружились?
— Когда стало ясно, что и житомирские десантники, и мы, гвардейцы, и ивано-франковский «Беркут», волей случая оказавшиеся на Карачуне, могут полностью друг на друга положиться и идти вместе в смертельный бой, сразу стало легче и спокойнее на душе. Мы действительно очень сдружились с ребятами. Делились всем — последней кружкой воды, последней коркой хлеба, бронежилетами, оружием. Вместе радовались посылкам, вместе обсуждали боевые задания. Закончилось все жутко — так, как обычно заканчивается на войне. 29 мая начальник управления боевой и специальной подготовки Национальной гвардии Украины генерал-майор Сергей Кульчицкий высадился на Карачуне на вертолете, выгрузил продукты и высадил ребят, приехавших на смену ивано-франковскому «Беркуту». Мы тогда подумали о том, что нам бы тоже не помешала ротация, потому что мы, гвардейцы, месяцами не бываем дома и тоже уже находимся на пределе человеческих возможностей. Но за наших «беркутовцев», уходящих в отпуск, мы искренне радовались. Обняли их на прощание, обменялись телефонами. Кульчицкий ободряюще похлопал нас по плечу. Вертолет взлетел… и буквально через минуту с противоположной стороны Славянска по нему открыли огонь сепаратисты. Вертолет был сбит у нас на глазах, упал и взорвался. Двенадцать человек, находящиеся на его борту, погибли, в том числе и храбрый генерал-майор. Выжил только пилот, которого, как мы впоследствии узнали, в тяжелейшем состоянии забрали в госпиталь. Мы, конечно, были в ужасе — смотреть, как на твоих глазах погибают друзья, очень больно. Но долго предаваться горю нет времени — нужно было скорее уходить с открытого пространства, уносить провизию и боеприпасы. Как говорится, на войне как на войне.
— «A la guerre comme a la guerre» — это слова песни из «Трех мушкетеров». Не той, случайно, которую вы пели вместе с боевыми товарищами под минометным огнем?
— Нет, мы пели другую, — улыбается Мирослав. — Дело было недели полторы назад. Собираясь по тревоге на боевое задание, натягивая бронежилет и кирзовые сапоги, я, словно в шутку, начал напевать «Приятно вспомнить в час заката любовь, забытую когда-то» — которую Д’Артаньян с друзьями пели во время завтрака при осаде Ла Рошели. Ребятам понравилось, они подхватили. И мы все вместе действительно исполнили ее прямо под минометным огнем. Это было здорово. А потом Юра Касьянов из «Армии SОS» записал на камеру еще одну мушкетерскую песню в нашем исполнении — «Хоть Бог и запретил дуэли». Аккомпанировал на гитаре наш сослуживец, которого мы называем Маэстро — действительно, отличный музыкант, не чета мне. Видеоролик тут же попал в сеть и, к нашему удивлению, стал очень популярным буквально в считанные дни.
— Что еще, кроме мушкетерских песен, поддерживает сейчас ваш боевой дух?
— Очень помогают письма от жителей Украины, в каждой строчке которых чувствуется настоящая любовь к стране, переживание за нас, слова благодарности, страх за завтрашний день, надежда на окончание войны. А самое трогательное — это детские рисунки. Меня поразил сюжет, присланный мальчуганом из Житомира. Там изображен замок, в котором сидит Янукович. А мы, активисты, защищаем от него и от «Беркута» людей на Майдане. Самое необычное в рисунке — это Виталий Кличко, изображенный в виде… розового трехглавого змея.
Мы вывешиваем все картинки и письма по территории нашего военного городка. Есть даже один БТР, полностью обклеенный такими рисунками. А на днях получили два рукописных журнала от девушек из Киева и Италии. Это что-то невероятное: там и позитивные новости, и анекдоты, и смешные фотографии, и письма, и рисунки. Мы были просто в восторге. Все это действительно очень поднимает боевой дух, дает силы жить и бороться. Нам очень хочется домой. Мы ждали инаугурации как манны небесной. Надеемся, что легитимный президент отдаст правильные приказы, жестко перекроет российско-украинскую границу и, главное, перережет финансовое обеспечение террористам-наемникам. Ведь в отличие от нас они стоят не за идею, не защищают свои земли и семьи, а просто зарабатывают. Как только денежный поток прекратится, они однозначно сложат оружие и уберутся домой.
— В чем вы сейчас остро нуждаетесь?
— Не считайте это капризом или расточительством, но нашим солдатам сейчас очень нужны смартфоны. Недорогие. Хотя бы несколько штук. Конечно, не для игр и развлечений. Во-первых, это выход в интернет. Помимо связи с родными через соцсети, появляется возможность передавать людям важную информацию и узнавать все основные новости. Поверьте, самое сложное для бойца — это информационный вакуум. Кто наступает, где? Какая ситуация на фронте? Интернет дает информацию быстрее и надежнее, чем Генштаб. Иногда я думаю, что наши генералы берут сводки там же. Шучу. Во-вторых, смартфон становится кладезем знаний. У меня, например, в нем есть «Пособие по стрелковому делу», корректировочные таблицы, топография. Плюс ко всему, смартфон — это карты. Ну не может боец носить с собой все виды бумажных карт! Навигатор позволяет быстро ориентироваться на любой местности. А еще в нем есть множество военных приложений, в том числе минометные расчеты, необходимые нам для ведения атак и контратак. И помимо всего, смартфон — это камера, которая необходима для корректировки огня, а в придачу — рация, гораздо более удобная, чем обычные радиостанции.
14361P.S. Деньги для тех, кто воюет сейчас под Славянском, можно перечислить на карточку «Приватбанка», номер 5168 7553 8500 6008. Получатель — Терпиловская Анна. Или инициативной группе «Армия SOS» на карту «Приватбанка» 4149 4978 0480 1324. Получатель — Островский Константин.
Читайте нас у Facebook
