Валентин Щербачев: "Не поддавшись на уговоры остаться в гостинице еще на одну ночь, мы спасли себе жизнь"
В рабочем кабинете Валентина Щербачева в Государственном комитете телевидения и радиовещания то и дело раздавались телефонные звонки. Разговоры были приблизительно одинаковыми: «Вернулся? Слава Богу! Ты как?» — «Да нормально, живой! Встретимся, поговорим».
— Вчера вместе с членами нашей маленькой команды украинских альпинистов, вернувшихся из Непала, мы отпраздновали свой второй день рождения, — рассказывает 69-летний Валентин Щербачев. — Ведь беды избежали почти чудом. Не поддавшись на уговоры хозяина гостиницы остаться еще на одну ночь, мы уехали из города Покхара и спасли себе жизнь. На следующий день, 25 апреля, город был полностью разрушен землетрясением. Говорят, там камня на камне не осталось. На этом чудесном королевском курорте мы всегда отдыхаем после восхождения в горы. Плаваем в озере Фева, катаемся на каноэ. Кругом джунгли, обезьяны — в общем, здорово… Хозяин гостиницы предлагал нам ехать в аэропорт сразу из отеля. Но в последний момент мы все просчитали и решили, что благоразумнее будет переночевать в Катманду. Что сейчас было бы с нами, останься мы в Покхаре на эту ночь, не знаю.
*Сотни тысяч жителей Непала остались без крыши над головой (фото EPA/UPG)
— Сколько человек было в вашей команде?
— Четверо. Я с женой и еще две симпатичные барышни: врач спортивного диспансера Таня Назаренко и опытная альпинистка Евгения Хачатурян. Для меня эта поездка была юбилейной, 40-й по счету. Супруга Ирина, которая младше меня на пять лет, поднималась в Гималаи 35 раз. В наших экспедициях я занимаюсь спортивной частью, а Ирочке достается хозяйство. Но она у меня тоже очень спортивный человек. Серьезно занималась фигурным катанием, плаванием. Сейчас наше семейное пристрастие — велоспорт. Ирина даже на базар отправляется на велосипеде, с рюкзачком за спиной.
*В Гималаях Валентин Щербачев был уже 40 раз. Обычно он ездит туда вместе с супругой Ириной (фото из семейного альбома)
В Непал мы регулярно ездим с 1994 года — в составе разных групп, обычно два раза в год, весной и осенью. Часто такие поездки я организовываю сам, собираю желающих — от профессиональных альпинистов до мечтающих о Гималаях новичков, иногда приглашаю на тренинг спортивных журналистов. На этот раз нашей целью было добиться того, чтобы две вершины самого высокого горного массива в мире были названы в честь Украины.
— Как это возможно сделать?
— В горах Непала до сих пор полным-полно безымянных вершин. Мы подали заявку в министерство туризма, там выделили альпиниста-инструктора, который пошел с нами в горы, чтобы проконтролировать, действительно ли мы взошли на запланированные высоты. Говорю «взошли», потому что ненавижу словосочетание «покорили вершину». Горы покорить невозможно! Они тебя или пустят к себе, или нет. Пустили — скажи спасибо.
Задуманное удалось, хотя условия были непростыми: как для середины апреля очень холодно и много снега. Поднялись на две вершины в горном массиве Аннапурна, установили там флаги Украины. Одну гору назвали «Футбол Украины», вторую «Герои Украины».
Мой собеседник выложил на стол два документа:
— Вот сертификаты о присвоении вершинам этих имен. Вскоре они появятся на карте Гималаев. По сути, это первые горы, названные украинцами.
— Кстати, насчет футбола. Вы же, я знаю, любитель устраивать футбольные матчи на высоте более четырех тысяч метров.
— О, да! Более 30 матчей организовали в горах Непала. Обычно играем с нашими шерпами-носильщиками: «сборная команда Украины» против «сборной Непала». Четыре раза устраивали международные турниры — с командами американских и французских альпинистов. Особенность высокогорного футбола в том, что из-за нехватки кислорода быстро бегать не получается. Да и нельзя — себе навредишь. Но в нынешнюю поездку матч не состоялся: плоская вершинка, где можно было бы погонять мяч, оказалась на полметра засыпана снегом. К тому же холодно. В начале апреля ночная температура в горах опускалась ниже десяти градусов, хотя обычно в это время там гораздо теплее.
— Некоторые альпинисты говорили, что за несколько дней до ужасного землетрясения чувствовали небольшие толчки в горах.
— Не знаю, подземных толчков мы не ощущали. А вот сходы снежных лавин и камнепады — явление регулярное. Однажды еле успел оттащить друга с тропинки, как сверху упал камень весом тонны полторы. Его могло сдуть с вершины даже слабым порывом ветра…
Первые, самые сильные толчки землетрясения застали маленькую команду украинских альпинистов уже в Катманду. Столица Непала оказалась в 80 километрах от эпицентра землетрясения.
— Утром в субботу, 25 апреля, я успел сбегать в министерство туризма, получить сертификаты на «украинские вершины», — продолжает Валентин Щербачев. — До отъезда в аэропорт оставалось несколько часов. Мы поднялись на плоскую крышу нашей шестиэтажной гостиницы. Там нечто вроде смотровой площадки. Уютно — цветы, столики, стулья. И вдруг налетел резкий ветер. Порыв был такой сильный, что мы вместе с тяжелыми металлическими стульями буквально «поехали» к краю крыши. Здание затрусило. Я сразу понял, что происходит, потому что пережил ташкентское землетрясение еще во время службы в армии.
Мы бросились к лестнице, ведущей вниз. Но спуститься оказалось невозможно: сначала на выходе возникла свалка из-за того, что персонал гостиницы, горничные и официанты, рванули на крышу, чтобы полюбопытствовать, что происходит. А потом лестница начала ходить ходуном. Мраморные ступеньки сворачивались-разворачивались наподобие гармошки, лестничные площадки подпрыгивали и падали вниз. Кто-то кричал: «Соблюдайте спокойствие! Скоро все закончится». Мы крепко ухватились за несущую колонну здания, зафиксировались. Все это продолжалось минут пять, но мне показалось вечностью. На наших глазах два соседних здания сложились «домиком» — падая, многоэтажки крышами прислонились одна к другой, как бы поддерживая друг друга. Думаю, это спасло их обитателей от верной смерти под завалом.
Как только трусить перестало, мы быстро сбежали вниз, где во дворике гостиницы находился сад. Там уже сидели несколько сотен человек — постояльцы отеля и прохожие, которые считали, что в саду безопаснее, чем на улице.
В наших номерах оставались вещи и, главное, билеты на самолет и документы. Без них мы не могли уехать. Я стал бегать наверх между сериями толчков, сделал несколько ходок. К удивлению, лестница осталась целой, а вот стены покрылись трещинами. В моем номере шкаф валялся на полу, вещи были разбросаны, как будто после обыска. Все собрал, стащил вниз. Другие постояльцы гостиницы, глядя на меня, тоже стали бегать за вещами. Было понятно, что нужно уезжать как можно скорее.
Вышли на улицу. Там и правда было страшновато: разруха, поваленные электроопоры, сломанные деревья, здания с завалившимися стенами. К тому времени полицейские уже начинали раскапывать завалы. Прохожие, забыв о собственной безопасности, вместо того чтобы убегать подальше от высоких зданий, наблюдали за работой спасателей.
С трудом нашли свободного рикшу, доехали до Королевского дворца. На стоянке такси несколько автомобилей были смяты упавшими деревьями. Желающих отвезти нас в аэропорт (это довольно далеко) не находилось. Наконец один таксист взялся довезти нас до аэропорта, запросив, по его понятиям, астрономическую сумму — тысячу рупий, в десять раз выше обычной таксы. В переводе по курсу — 10 долларов. Для рядовых непальцев огромные деньги.
В районе аэропорта было столпотворение. Желающих как можно быстрее покинуть Непал собралось не менее 50 тысяч. Люди стояли возле дверей аэропорта, сидели вокруг на газонах. Аэропорт был закрыт, дневные рейсы отменили. Ходили слухи, что повреждена взлетная полоса. Рейс, на который у нас были билеты, по словам дежурной, уже заняли те, кто не успел вылететь утром. К вечеру аэропорт открыли. Честно говоря, пришлось приложить титанические усилия, чтобы вырваться из сдерживаемой полицейскими толпы безбилетников и прорваться в аэропорт. Шли напролом с гружеными тележками — и прорвались к стойке регистрации.
Так что для нас все закончилось благополучно. Улетели всего на час позже, чем по расписанию. Потом оказалось, что это был единственный гражданский рейс после землетрясения, потом людей вывозили самолетами спасателей. В воскресенье мы были уже в Киеве.
— У вас есть знакомые, которые до сих пор остаются в Непале?
— Группа одесских альпинистов идет пешком из горного района. Маленький аэропорт, с которого они должны были улететь в столицу, оказался полностью разрушен землетрясением. Но связь с ними уже есть, они не пострадали.
Признаюсь, внушительная цифра, озвученная моим собеседником — 40 гималайских восхождений за двадцать лет, — произвела на меня впечатление.
— А ведь первый раз, в 1994 году, я не очень-то хотел туда ехать, — усмехнулся Валентин Щербачев. — Тогда народный депутат Иван Валеня организовал в рамках акции «Флаги Украины на высших точках планеты» экспедицию на один из самых «колючих» гималайских восьмитысячников — Дхаулагири. В состав группы вошли опытнейшие альпинисты — Сергей Бершов и Игорь Свиргун. Один из моих товарищей-журналистов, работавших в Верховной Раде, планировал ехать в Непал вместе с ними, чтобы снять зубодробительный репортаж. Но в последний момент понял, что физическая форма статусу мероприятия не соответствует, и отказался, порекомендовав меня руководителю экспедиции. Валеня позвонил за три дня до выезда. Я пытался выкрутиться, предлагал взять кого-нибудь другого. Повлиял на мое решение лишь аргумент, что в моем «багаже» имелось 17 видов спорта, а вот в альпинизме я себя еще не испытал.
Приключений было много, в основном неприятных. Азия встретила нашу экспедицию в составе 14 человек проливными дождями. Вылета в горы ждали неделю. На вершине погода была не очень. Гора злобно ревела, поднялся сильный ветер, на «карнизе» начался камнепад. Первыми на штурм пошли Игорь Свиргун (который, кстати, два года назад был убит исламскими террористами в горах Пакистана) и Сергей Бершов. Я попросил Игоря снять на видеокамеру несколько ракурсов, показал, как именно это делается. Он, опытный альпинист, почувствовал, что отмораживаются пальцы. Быстро достал американские таблетки, которые разгоняют кровь, но вместо одной-двух принял целую горсть. В общем, ему стало плохо, установку флага на вершине он так и не снял.
Старейший украинский альпинист Владимир Моногаров (который и сейчас — в свои 80 лет — ежегодно восходит на Эльбрус) сделал нам в палатке баньку, мы попарились, поспали чуток и на следующее утро полезли по снегу на безымянный отрог Дхаулагири. Я говорю Игорю: «Пройди по стене „кошками“, а потом стань на вершине с флагом. Будет эффектно». Пришлось сделать пять дублей — альпиниста сдувало ветром. Но нужный кадр мы все же сделали. И получилась одна из лучших сцен документального фильма «Гора за восемь тысяч», который стал победителем фестиваля в Москве.
— Помнится, штурм восьмитысячника тогда закончился трагически.
— Наверх пошла группа в составе четырех человек. Один из них, киевлянин Владимир Горбач, впоследствии чудом выжил, обморозившись на Эвересте. Кроме него в квартет входили Тамара Ена, Галя Чеканова и ее друг, чьей фамилии я называть не хочу, потому что парень оказался натуральным подонком. Ребята вроде бы поднялись на вершину, но потом пришло тревожное сообщение: Галя обратно не вернулась. Двое мужчин, вместо того чтобы идти последними и страховать девушек, прибежали в промежуточный лагерь первыми. А ветер тем поздним вечером стоял ураганный: палатку держали руками, ее срывало с места. Вот и Галю попросту сдуло на «гребешке» чуть ниже восьми тысяч метров. Мы искали ее везде, даже там, где никого и никогда не ищут. Увы…
Вернувшись домой, я решил: «Ну их, эти горы. Пусть без меня ходят…» И на следующий год, когда меня позвали, поехал снова…
11691Читайте нас у Facebook
