Сергей Арцибашев: «Инна Ульянова была похожа на свою героиню из фильма «Семнадцать мгновений весны»
Уроженка Горловки Донецкой области Инна Ульянова снялась более чем в тридцати фильмах, среди которых такие любимые зрителями картины, как «Где находится нофелет?», «Когда я стану великаном», «Раба любви», «Утомленные солнцем». Но главную роль своей жизни актриса сыграла, когда ей исполнилось 48 лет, — Маргарита Павловна Хоботова из культовой картины Михаила Козакова «Покровские ворота» сделала ее знаменитой на всю страну. Фразы, произнесенные ею в фильме: «Хоботов, это мелко!», «Ты любить не способен, как все тайные эротоманы», «Извини, но при всей своей инфантильности для детсада ты слишком громоздок», «Кулинар!», «От тебя один дискомфорт!», «Савва Игнатьич, в магазин!» — зрители цитируют до сих пор. Картина, превратив Ульянову в народную любимицу, возможно, лишила ее многих других ролей. Об известной актрисе рассказывает режиссер Сергей Арцибашев.
— Сергей Николаевич, как вы думаете, почему Инна Ульянова так и осталась актрисой одной роли?
— Особенность и беда актерской профессии состоит в том, что любой успех может одновременно стать поражением. Сыграв заметную роль и попав при этом в какой-то яркий типаж, актер рискует с этих пор играть только такие роли. После «Покровских ворот» в театре у Инны Ульяновой были хоть и небольшие, но интересные и разноплановые работы, а вот в кино ее снимали редко. 
Каждой актрисе нужен режиссер, который разглядит ее и будет ставить на нее спектакли. У Инны Ивановны его не было.
*Сергей Арцибашев: «Каждой актрисе нужен режиссер, который будет ставить на нее спектакли. У Инны Ульяновой его не было»
— Но ведь в начале творческой карьеры Ульяновой повезло — она попала в Театр комедии, к известному режиссеру Николаю Акимову?
— Акимов был влюблен в талант Инны Ивановны — в его театре она была примой. Николай Павлович был готов исполнить любую прихоть своей любимой актрисы, утверждал, что она гениальная артистка. Согласитесь, такая оценка из уст режиссера, который считается одним из ведущих театральных деятелей страны, значит много. Уже тогда Ульянова блистала в комедиях, ей были подвластны роли любого амплуа — от буффонады и фарса до драмы и комедии. Уверен, с Акимовым Инну Ивановну ожидала бы блестящая актерская будущность.
— Почему же она от него ушла?
— Насколько я знаю, причина была сугубо бытовой. Долгое время Ульянова, которая была москвичкой и в Петербурге жилья не имела, снимала номер в гостинице, а потом ей как молодой актрисе дали комнату где-то на окраине. Она решила вернуться в Москву — в роскошную родительскую квартиру. К тому же на Акимова тогда начались гонения, что могло отразиться на творческой судьбе Ульяновой.
Но, думаю, со временем она не раз пожалела о решении уехать. В Москве Инна Ивановна, несмотря на то, что ее взяли в самый модный в то время Театр на Таганке, своего режиссера так и не нашла. Нельзя сказать, что художественный руководитель Таганки Юрий Любимов не давал ей ролей. Она играла в таких спектаклях, как «Добрый человек из Сезуана», «Десять дней, которые потрясли мир», «А зори здесь тихие…», но была достойна того, чтобы поставили спектакль именно на нее, а Любимов — только по ему одному известной причине — этого не сделал.
— После смерти Инны Ульяновой СМИ много писали о том, что на похоронах актрисы вы попросили у нее прощения. В чем считали себя виноватым перед ней?
— В том, что не все мои спектакли, в которых она была занята (а мы с ней работали вместе четыре раза) увидели рампы. Можно сказать, ей не везло. Например, в инсценизации повести Бориса Можаева «Полтора квадратных метра» я сделал роль Ульяновой одной из главных, но Анатолий Эфрос, который присоединился к нашей работе на одном из этапов, все изменил, и образ Инны Ивановны стал эпизодическим.
Не менее печальная судьба ожидала и спектакль «Ленинградец». Ульянова получила роль мамы главного героя, которая, казалось, была написана специально для нее. Актрисе предстояло сыграть любящую и заботливую, но чересчур любопытную и суетливую женщину. Инна Ивановна очень интересно репетировала, но спектакль закрыли — театральному начальству не понравился тот факт, что главный герой сотрудник компетентных органов. Помню, мне тогда сказали: «Зачем вы вмешиваетесь в вопросы, в которых ничего не понимаете? Ставьте спектакли о том, что хорошо знаете, например, об актерах и режиссерах, это у вас — вне всякого сомнения! — получится лучше». Спорить было бессмысленно, пришлось подчиниться. Это событие стало ударом для всех, но для Ульяновой особенно, ведь работа могла стать одной из лучших в ее послужном списке.
— Роль мамы Инна Ульянова должна была сыграть и в спектакле «Уроки музыки» по пьесе Людмилы Петрушевской, который вы ставили в театре «Содружество актеров Таганки»?
— Увы, зрители его тоже не увидели. Нам удалось собрать прекрасный актерский состав, все репетировали увлеченно, Инна Ивановна получала от работы большое удовольствие. Но худсовет в лице художественного руководителя театра Николая Губенко закрыл спектакль после того, как мы, закончив первый акт, показали его на сцене.
— Инна Ивановна переживала?
— А как вы думаете? Актеры — люди ранимые, каждый подобный случай оставляет в их душе рубец, который со временем может зажить, но исчезнуть — никогда. Человек старался, работал, что-то придумывал, надеялся, а оказывается, все впустую.
— Неужели ни один ваш совместный спектакль так и не дошел до зрителей?
— Удача ждала нашу четвертую по счету работу — гоголевскую «Женитьбу», которую я поставил в Театре на Покровке. Предложил Ульяновой роль свахи. Инна Ивановна поначалу отказывалась: «Мы с тобой уже столько раз пытались что-то сделать. Не хочу в очередной раз пережить разочарование». Тем не менее мне удалось ее уговорить: «Давайте попробуем еще один раз. Если снова ничего не получится, больше беспокоить вас не стану». Инна Ивановна начала работать и постепенно увлеклась настолько, что мне как режиссеру приходилось приглушать эти яркие актерские краски — ее героиня должна быть сдержанной, скупой на проявления разнообразных эмоций и чувств.
Ульянова привыкла использовать актерские штампы, которые неизменно вызывали восторг у зрителей, поэтому с большим трудом от них отказывалась — противилась, как могла. Доходило до того, что, как я впоследствии узнал, она по вечерам созванивалась с другими приглашенными актерами, и они с упоением обсуждали режиссера — делились впечатлениями, называли меня тираном и деспотом и даже договаривались все бросить и уйти из спектакля. Но после премьеры призналась, что благодарна мне за то, что я все-таки добился своего и избавил ее от штампов, которые она старалась протащить в свою роль.
— Видимо, в силу своей скромности, вы не упоминаете, что она благодарила вас не только за это. Тогда, впервые за 30 лет, Инна Ивановна наконец-то получила главную роль.
— Она приходила на репетиции как на праздник: с какими-то новыми идеями и задумками, позволявшими всем почувствовать на сцене атмосферу праздника. В 2000 году за роль в этом спектакле Ульянова получила Государственную премию. Помню, когда мы отмечали это событие, она сказала, как благодарна мне за то, что среди стольких роскошных актрис я выбрал именно ее. В знак благодарности подарила мне свою семейную реликвию — полный набор наград Георгиевского кавалера, который принадлежал кому-то из ее предков. С тех пор он хранится у меня.
— Правда, что уже во время репетиций вы начали замечать, что с Инной Ивановной что-то не так?
— Я, скорее, почувствовал неладное, поскольку увидеть это было нельзя. Инна Ульянова никогда не позволяла себе прийти на работу не в форме — как физической, так и моральной, она всегда выглядела комильфо. Одета и причесана безупречно, как истинная женщина, только на каблуках и в шляпках. А в моральном смысле актриса никогда не разрешала себе выглядеть не то что несчастной, но и просто чем-то озабоченной. Считала неприемлемым, чтобы кто-то подошел к ней и поинтересовался, есть ли у нее какая-то проблема.
— Какие трудности были у известной актрисы?
— Сейчас я понимаю, что главной ее бедой было одиночество. На время репетиций она вынуждена была отвезти в дом престарелых свою мать, а личная жизнь, несмотря на то, что Инна Ивановна нравилась мужчинам, не сложилась. У нее был потрясающе красивый роман с французским летчиком, героем знаменитой эскадрильи «Нормандия-Неман» Жан-Пьером Константеном. Но отношения с иностранцами — даже такими — в Советском Союзе, мягко говоря, не приветствовались. К тому же у отца Ульяновой, замминистра топливной промышленности, из-за романа дочери могли быть неприятности. В результате Жан-Пьеру пришлось уехать во Францию ни с чем, но до самой его смерти они постоянно перезванивались и переписывались. Больше любви такого уровня Инна Ивановна не встретила, детей у нее не было. Оставалось одно — работа. Но и тут жизнь не баловала — ее снимали в кино и давали роли в театре далеко не так часто, как она того заслуживала. Особенно в 90-е годы, когда без ролей и средств к существованию осталось много замечательных актеров. Тогда, чтобы заработать на жизнь, Ульянова вынуждена была сниматься в рекламе, за что ей часто доставалось от критиков и коллег-актеров.
Если же говорить о странностях в поведении Инны Ивановны, то в последние годы жизни она постепенно уходила от общения с окружающими. Можно было подумать, что она за что-то обижается на всех нас, но мне кажется, она просто ни в ком не нуждалась. К сожалению, результатом такого ее поведения стало полное одиночество — рядом с Инной Ивановной в конце жизни не осталось никого. Часто приходится слышать, что Ульянова очень похожа на свою Маргариту Павловну, но, на мой взгляд, это не так. Когда я вспоминаю о ней, мне чаще всего приходит на память женщина с лисой из «Семнадцати мгновений весны», которая говорит Штирлицу, что в любви она Эйнштейн. Ее героиню показывают на экране несколько мгновений, а как много в этом эпизоде любви, грусти и трагедии одинокого человека!
4879Читайте нас у Facebook
