"Киборг" Игорь Гуль: "Делать операции в бронежилете было неудобно, поэтому Зинич его не надевал"
О военном медике Игоре Зиниче, спасавшем бойцов в Донецком аэропорту, рассказывали едва ли не все выжившие «киборги». Большинство из них были ранены. Они вспоминали, что остались живы благодаря 26-летнему фельдшеру с позывным «Псих», который вовремя оказал им первую помощь.
Игорь не был хирургом, но на войне научился делать сложнейшие операции. Его профессионализм поразил даже зарубежных врачей, которые уже в Киеве лечили спасенных Игорем на фронте бойцов. «Например, занимаясь лечением „киборга“ Рымаря, врачи из Англии были поражены тем, насколько профессионально ему была оказана первая помощь, — вспоминает волонтер экстренной медицинской службы Ольга Башей с позывным „Кроха“. — Они впервые столкнулись со случаем, когда человеку ввели трахеостомическую трубку напрямую в легкие. Если бы Игорь этого не сделал, раненый боец не прожил бы и суток. Английские медики сказали, что у Игоря большое будущее…»
На днях президент Петр Порошенко присвоил Игорю Зиничу звание «Герой Украины». К сожалению, посмертно. Молодой врач погиб в Донецком аэропорту 20 января.
«Игоря давно хотели отправить на ротацию, но он не желал бросать ребят, которые ему доверяли»
О том, что Игорь погиб, его родные узнали только через неделю. До этого они еще надеялись, что Игорь жив — возможно, находится в плену. В Интернете появились объявления с просьбой помочь в его поисках.
«Побратимы Игоря рассказывали, что 19 января на территории аэропорта были едва ли не самые тяжелые бои, — написали в своем объявлении студенты Белоцерковского медицинского колледжа, где в свое время учился Игорь Зинич. — Терминал, в котором находились наши ребята, простреливался со всех сторон. Было очень много раненых. Несмотря на то что сам успел получить ранение, Игорь решил оставаться до тех пор, пока не вывезут последнего раненого бойца. В ночь на 20 января сепаратисты с трех сторон заминировали новый терминал и по очереди начали подрывать. А когда все, кто еще был жив, собрались в одном месте, произошел четвертый взрыв. 20 января связь с Игорем пропала».
О гибели Игоря родные узнали уже от его побратимов.
*Игорь Зинич хотел стать врачом еще с девятого класса. В медицине ему прочили большое будущее (фото из соцсети «ВКонтакте»)
— После того как боевики подорвали терминал, мы доставали из-под завалов всех, кого могли, — рассказывал волонтеру Ирине Солошенко Юрий Сова. — «Психа» я сразу даже не узнал. Он был весь в крови, без сознания. Я держал Игоря на руках до тех пор, пока его не забрали. Имея связь с сепаратистами, мы попросили у них машину, чтобы вывезти раненых. Откопали человек десять, но оказывать первую помощь было некому… А ведь «Псих» мог уехать из аэропорта! Его давно хотели отправить на ротацию, но он не желал бросать ребят, которые ему доверяли. 17 января Игоря ранило во время обстрела. Но он не считал себя «трехсотым». Сам перебинтовал себе голову и продолжал помогать ребятам. Это было в те дни, когда нас кормили обещаниями — мол, продержитесь еще час, и вас отсюда вытащат. Помню, как мы искали сахар для раненых, чтобы у них появилось хоть немного сил… А знаете, почему «Псих»? Игорь не носил ни каску, ни бронежилет. Этот отчаянный парень ничего не боялся.
— Если бы не Игорь, я бы из аэропорта не вернулся, — рассказывал журналистам младший сержант Роман Калинюк. — Ранение получил 15 января. В тот момент я держал оборону на первом посту, прикрывал основной проход к терминалу, куда приезжали наши с десантом, боекомплектом и продуктами. Там же проходила ротация, оттуда вывозили раненых. Граната из РПГ-7 пробила колонну, за которой я находился. Меня в одно мгновение привалило обломками. Ребята рядом, как сейчас помню, закричали: «Еще один «двухсотый»!" А я им в ответ: «Я не «двухсотый»! Я жив! Ребята, спасайте!» Побратимы из девятой роты вытащили меня и поволокли вглубь терминала. Туда же прибежал Игорь. На ходу разрезал на мне одежду и осмотрел раны. Самой тяжелой была рана на левой ноге: мягкие ткани разорвало до кости. Игорь быстро оказал мне помощь, а после следил за мной, как за ребенком: постоянно подходил, осматривал раны. Он спас мне жизнь. Помню и другой трудный день, когда ранило восемнадцать человек. Но Игорь смог спасти всех. Ни один из них не погиб.
— Одним из этих 18 раненых был я, — вспоминал «киборг» Федор Мисюра. — Пуля вошла под бронежилет и пробила легкое. Когда Игорь начал оказывать мне помощь, произошел пневмоторакс — скопился воздух в плевральной полости. Я стал задыхаться. Игорь пробил отверстие рядом с ключицей, и мне полегчало. Потом начали массово поступать раненые. Игорь оперировал их и одновременно успевал контролировать мое состояние. Приводил меня в чувство, как только я начинал терять сознание. Он был один, а нас, раненых, очень много. Но его хватало на всех.
— У меня дома теперь стоит его фотография, — признается разведчик 80-й бригады Игорь Гуль из Волынской области (на фото). — Я попросил ее у мамы Игоря Зинича, когда она приезжала ко мне в госпиталь. Бедная женщина еще не знала, что случилось с ее сыном, и, услышав, что я был вместе с ним в аэропорту, приехала расспросить подробности. Она плакала и просила рассказать правду. Я видел, как он погиб. Во время второго взрыва на него упала плита и сломала ему позвоночник. Когда мы с ребятами вытащили Игоря, он еще дышал, но был без сознания. Он умер у нас на руках.
Я не стал врать. Рассказал его маме, как все было. А еще рассказал, как Игорь спас мне жизнь. Во время минометного обстрела осколок пробил шлем и шапку. Еще один боец, которому осколок залетел под бронежилет, погиб на месте. Игорь бросился оказывать мне помощь. У него уже почти не осталось медикаментов. Комнатка, в которой Игорь организовал небольшой медпункт, была полностью разрушена. Приходилось оказывать помощь подручными средствами. Но Игорь и с этим справился.
«Я до сих пор жду звонка от сына»
— В руках у мамы Игоря я заметил несколько его фотографий, — продолжает Игорь Гуль. — «Можете оставить мне одну? — попросил. — На память». Вера Ивановна дала мне снимок, где Игорь стоит в военной форме, улыбается. Он часто улыбался и даже в аэропорту старался нас подбодрить. «Ребята, не унываем, не расстраиваемся, — говорил. — Прорвемся». Как-то со всеми находил общий язык. Хотя бойцы были разные — кто-то замыкался, кто-то мог нагрубить. Только Игорь ко всем находил подход. И где он брал силы? «Псих» не надевал бронежилет не потому, что не хотел. Просто оперировать в «бронике» неудобно. А пока будешь его снимать, можешь потерять время. Когда человек истекает кровью, каждая секунда на вес золота. Поэтому он и рисковал.
Я долго носил его фотографию с собой. Сейчас она стоит у меня дома. Жена и дети знают, что это человек, благодаря которому я вернулся.
— Дай Бог здоровья всем, кого спас мой сын, — говорит мама Игоря Зинича Вера Ивановна. — Таких ребят очень много. Они до сих пор звонят, рассказывают свои истории. Сын ради этого и пошел на войну. Игорь решил стать врачом, еще будучи девятиклассником. В детстве сын часто болел и всегда благодарил медиков, которые его лечили. А потом в аварии разбился муж, и Игорь видел, как врачи спасли его папе жизнь. С тех пор загорелся: «Буду врачом». Поступил в медучилище, а по ночам работал на «скорой». Возвращаясь из зоны АТО, его знакомые ребята говорили: «Катастрофически не хватает врачей. Были бы медики, не было бы столько «двухсотых». Наслушавшись этих разговоров, Игорь пришел к нам и объявил: «Иду на войну». «Не пойдешь, — говорю. — Твой папа инвалид, я все время по больницам. Как мы без тебя?» «Мам, там ребята умирают, — ответил сын. — А я могу помочь». Я надеялась, что его по каким-то причинам не возьмут. Но зря. Сын уехал в зону АТО.
Я знала, что он был в Константиновке. Про аэропорт Игорь долго не рассказывал. Даже когда я спросила у него напрямую, сын отнекивался, говорил, что находится в безопасном месте. Признался только накануне Нового года. И все равно разговаривал со мной так, как будто у него все в порядке. Знаете, я до сих пор жду от него звонка. Очень по нему скучаю. И всем хочу сказать: берегите друг друга. Ничего нет страшнее, чем терять своих детей.
Мы внимательно следили за событиями в аэропорту. Когда Игорь вдруг перестал выходить на связь, я все еще надеялась, что он не погиб. Вдруг попал в плен? Или где-то в госпитале. Пусть ранен, но жив! Тело сына привезли только через месяц после его гибели. За день до этого мы получили письмо из Министерства обороны, где было сказано, что Игорь числится в списках без вести пропавших. Хотя мы к тому времени уже давно знали правду. Похоронку получили… через несколько месяцев после похорон.
— Находясь в аэропорту, Игорь часто писал мне sms-ки, в которых коротко описывал ситуацию, — рассказывала журналистам волонтер экстренной медицинской службы Ольга Башей. — Спрашивал, когда придет подмога. Иногда шутил. В шутку даже обещал жениться, когда выйдет. Ему было всего 26. Еще ни семьи, ни детей… Нашу переписку я удалила. Перечитывать эти сообщения слишком больно.
Ольга Башей была одним из авторов письма на имя президента с просьбой присвоить Игорю Зиничу звание «Герой Украины». О «парне с позывным «Псих», который творил чудеса» Ольга рассказывала в эфире центральных телеканалов и даже на заседании Верховной Рады. На днях Петр Порошенко подписал указ о присвоении Игорю Зиничу звания «Героя Украины». Теперь его родные смогут получить положенные по закону социальные льготы.
В зоне АТО тем временем появилась машина скорой помощи с надписью «Псих». Это тот самый автомобиль, на котором молодой фельдшер Игорь Зинич вывозил раненых ребят. Волонтеры из Александрии Кировоградской области отремонтировали обстрелянную вражескими снарядами «скорую» и, загрузив ее медикаментами, теплыми вещами и продуктами, отправили на фронт.
5765Читайте нас у Facebook
