Борис Сачалко: "Люди, которые с началом перемирия стали возвращаться в Красногоровку, сейчас в шоке"
Военному корреспонденту программы «Вікна—Новини» канала СТБ Борису Сачалко не привыкать к работе в зоне боевых действий. С начала АТО на востоке страны Борис ездит на передовую, готовя специальные репортажи. Майдан он называет своим «боевым крещением». Потом были Крым и Донбасс. Сачалко снимал в Донецке, Краматорске и Славянске. Журналисту не раз приходилось попадать под обстрелы. Как только на востоке Украины активизировались боевые действия, съемочная группа СТБ вновь отправилась в самые горячие точки: Пески, Красногоровку. Борис признается, что к его командировкам на войну уже даже стала привыкать семья…
— Наша съемочная группа поехала в зону АТО в понедельник, когда позиции украинских войск и населенные пункты, расположенные на передовой, вновь стали подвергаться обстрелам, — рассказывает Борис Сачалко. — На следующий день после того, как «Градами» частично накрыло Красногоровку, мы побывали и там. Городок находится возле Марьинки, недалеко от Донецка. Поговорили с местными жителями, которые, конечно, сейчас пребывают в шоковом состоянии. Они рассказывали, что с сентября у них перестали стрелять, хотя до того Красногоровка была достаточно горячей точкой. С началом перемирия люди возвращались, ремонтировали свои дома, надеялись, что мир установился надолго. Но обстрелы возобновились вновь.
— Местные жители понимают, кто их обстреливает?
— Не все. В городах на передовой у людей достаточно неоднозначная позиция по поводу происходящего. Мне кажется, они очень устали и обозлены абсолютно на всех. Раньше, приезжая в такие населенные пункты, часто слышал фразу: «Это нас расстреливают украинцы». Но когда начинаешь вести с ними диалог и говорить реальные вещи, то беседа заходит в тупик. Сейчас никто диалога не ведет. Противники Украины, которых, к сожалению, в этих местах достаточно много, уже прекрасно понимают, что по ним стреляют «ДНР» и «ЛНР». Но у них появился другой аргумент: «А почему украинские войска здесь стоят? Уйдите с нашей земли, и тогда нас перестанут обстреливать». Такая позиция популярна у местного населения, наверное, на протяжении последнего года. Хотя среди жителей Красногоровки и других населенных пунктов есть достаточное количество настоящих патриотов. Честно говоря, я сам не ожидал в прифронтовой зоне услышать чистую правильную украинскую речь.
— Красногоровка сильно пострадала от обстрелов?
— Ее действительно в последнее время несколько раз накрывало «Градом». Да, есть обострение военных действий, но нельзя сказать, что они развернулись полномасштабно. Идут провокационные обстрелы, палят наугад. Скажем, из 30 обстрелов где-то половина не прицельная. А из десятка ракет «Града», выпущенных по Красногоровке, несколько попали в поле, одна разорвалась в воздухе, кому-то угодила в огород. Благо, никаких разрушений и жертв среди мирного населения от этих обстрелов не было. Стреляли даже не по позициям украинских военных и не по жилым кварталам. Просто наугад. Та же история и в Песках, где мы тоже побывали.
— Но в Песках ведь есть жертвы среди военных?
— Да. К сожалению, в начале недели погиб один из наших ребят. Пески сейчас представляют собой совершенно нежилое место. На весь когда-то большой поселок, расположенный недалеко от Донецкого аэропорта, осталось, может быть, человек десять. Они — отчаянные. Пески капитально разбиты. Если кто-то и говорит о том, что некоторые города Донбасса восстанавливаются, то Пески, безусловно, не в их числе. Зато в последнее время при штабе антитеррористической операции организован центр военно-гражданского сотрудничества. Он создан для того, чтобы налаживать контакты между простыми людьми и военными. Для жителей Песок сейчас организовываются поездки к родным домам, чтобы они посмотрели на их состояние и, возможно, что-то смогли вывезти на мирную землю. Я однажды отправился в такой рейд. Женщину привезли на «Газели» к ней домой забрать оставленные вещи. Был приятно удивлен, что ее имущество было совершенно не тронутым, не разграбленным. Сейчас подобные поездки в Пески, несмотря на тревожную ситуацию на фронте, организовываются практически постоянно.
— Какие сейчас настроения у наших бойцов?
— Я говорил с ребятами, которые стоят в Песках. Никакой паники в их рядах нет. Я живу в Киеве и, как многие, часто наведываюсь в социальные сети. Так вот, сейчас среди столичных жителей царит паника по поводу того, что вот-вот возобновится война. Когда приезжаешь сюда, на передовую, понимаешь, что эти настроения не имеют ничего общего с реальностью. Да, безусловно, есть определенное обострение, но к чему оно может привести, никто не знает. Даже военные перестали уже просчитывать ситуации на далекое будущее. Да, участились обстрелы, к сожалению, есть жертвы. Но паники в рядах наших бойцов не наблюдается. Возможно, еще нет каких-то серьезных боевых действий, потому что когда это происходит, то настроение военных и тон, которым они общаются, совершенно иной. Я как журналист это прекрасно чувствую. Сейчас у них нет даже намека на тревогу. Просто понятно, что в долгое перемирие никто не верил. Поэтому все происходящее сейчас военные воспринимают нормально.
Единственное, чем они разочарованы, — что нельзя открывать огонь по позициям врага без разрешения командования. Ребята в Красногоровке рассказывали мне, что бывают ситуации, когда враг подходит на расстояние 50 метров, буквально к блиндажам, при этом еще и стреляет, а у них есть жесткое указание не открывать огонь. Думаю, подобная ситуация скоро изменится, поскольку практика предыдущих перемирий подсказывает, что через пару недель им таки дадут разрешение на ответный огонь без специальных приказов.
Если еще год назад у наших ребят было одно настроение — они рвались в бой, то теперь стали более рассудительными. Сейчас мы сидим в глухой обороне. Когда на передовой нет ни одного танка, то рваться в бой смешно. Это все понимают. Особенно те бригады, которые находятся на линии фронта по полтора года. Уж они-то точно знают, что такое настоящая война.
— Перемирие как-то сказалось на быте военных?
— Увы, существуют проблемы, которые, к сожалению, очень часты на фронте, особенно во времена затишья. Одна из них связана с выпивкой, и, к сожалению, украинская армия в этом смысле не исключение. Обеспечение тоже не на самом высоком уровне, многие бойцы давно не проходили ротацию, есть проблемы психологического характера. Но это совершенно не катастрофа, потому что моральный настрой ребят нормальный.
— Говорят, в последнее время в прифронтовые города стали возвращаться жители.
— Я сужу по Красногоровке. Во время активных боевых действий там осталось около пяти тысяч человек. Теперь их уже десять тысяч. Не знаю, чем это объяснить, но сейчас на блокпостах огромные очереди из местных жителей, которые ездят между городами в зоне АТО. Причем очереди на так называемых внутренних блокпостах. Машины растягиваются в километровые очереди. Особенно утром и вечером, когда многие возвращаются с работы на шахтах, которые находятся вдали от дома. Местное население научилось жить даже в состоянии ожидания войны.
— Вы уже больше двух лет ездите на передовую в зону АТО. Можно привыкнуть к таким командировкам?
— Главное, что с этим уже смирилась моя жена. Ей было тяжелее всего. Но теперь, когда я прихожу и говорю: «Любимая, я снова отправляюсь в АТО», она вздыхает и отвечает: «Ну ладно». Честно говоря, сколько я ни езжу по разбитым городам Донбасса, не могу к этому привыкнуть. Но еще больше меня поражает, как в таких условиях выживают люди.
3588Читайте нас у Facebook
