Тарас Пономаренко: "Когда мы мчались на угнанном российском танке, очень переживали, чтобы свои же не подбили"
Накануне Нового года патрульный получил повышение — стал заместителем командира роты. Но Тарас не стремится сделать карьеру, а хочет по-настоящему изменить страну к лучшему. Хотя признался, что после демобилизации у него была мысль уехать из Украины. «Я вернулся домой и увидел: большинство людей не понимают, что идет война, — говорит Тарас. — Столкнулся с ложью чиновников, их наглостью. Мне в глаза говорили: «Ты же сам выбрал службу в армии, мы тебя туда не посылали». К счастью, ужгородец все же нашел для себя занятие в мирной жизни. В Национальной полиции таких ценят. Ее возглавляют офицеры, прошедшие жестокие бои, получившие ранения, знающие, ради чего они рисковали жизнью, и готовые наводить порядок в мирной части страны.
— В ужгородской полиции служит замечательный боец Тарас Пономаренко, — рассказывает начальник Департамента патрульной полиции Украины Евгений Жуков. — Я о нем слышал от других ребят. Во время торжественного запуска работы патрульных экипажей в Ужгороде познакомился лично. Здорово, что такие ребята после демобилизации из армии пополняют ряды патрульной полиции Украины.
— Я в новом подразделении с 28 ноября, — говорит Тарас Пономаренко. — А накануне Нового года меня повысили. Я не рвусь стать начальником. Чтобы понимать, как управлять новой системой, нужно поработать патрульным полицейским, изучить все нюансы. Мне пока не хватает опыта. Нарушителей не боюсь. А вот тому, как правильно оформлять протоколы, как применять на практике требования законодательства, нужно еще подучиться. Но я стараюсь.
*Тарас и его супруга ждут первенца
— Когда вы демобилизовались?
— 18 сентября 2015 года. И первое время мне все дома не нравилось. Обстановка стала только хуже, бюрократия ужасная. Правда, я не опустил руки и все же добился выделения положенного по закону участникам АТО надела земли. Получил также удостоверение участника боевых действий. Но все это пришлось добывать с боями. А вот государственных наград для моих побратимов, которые держали оборону Дебальцево, так и не выбил. А ведь мы небольшой группой противостояли механизированной роте россиян!
В военкомат Тарас пришел сам сразу после того, как Украина потеряла Крым. Но призвали его в третью волну мобилизации.
— Пять лет после военного института я отслужил в 1-м и 13-м батальонах 95-й житомирской аэромобильной бригады, — рассказывает Тарас. — Уволился в 2011 году. При мобилизации просил, чтобы меня отправили к десантникам. Но распределили в первый артиллерийский самоходно-гаубичный дивизион 128-й бригады заместителем командира 3-й батареи по работе с личным составом. В зону АТО мы зашли осенью 2014 года. И обстреляны были возле Артемовска, в уже вроде бы мирной зоне. От колонны техники отстали две самоходные установки и два КамАЗа с боекомплектом. Меня с бойцами отправили за ними. Когда вытаскивали грузовики, из дальней лесопосадки нас накрыли… Тогда четко понял: война.
Сначала батарею поставили под Попасной. За полтора месяца бойцы не сделали ни одного выстрела из пушек, нацеленных на Первомайск, ведь было так называемое перемирие. При этом украинцев от души обстреливали.
— В двух километрах от нас серьезно пострадала минометная батарея, — продолжает Тарас. — К счастью, наши позиции враг так и не вычислил. В ноябре мы выдвинулись на Дебальцево. Расположились в ложбинке. Самоходные артиллерийские установки бьют на 17 километров. А мы стояли гораздо ближе к врагу. При этом у батареи не было своей охраны. Мы ее сами организовали. Хорошо, была вышка, которая служила нам наблюдательным пунктом. С нее далеко просматривалась вся округа.
Обустраивались мы там надолго. Сразу окопали «саушки» (самоходные артиллерийские установки), вырыли и утеплили блиндажи, сделали баню. Обстрелы шли постоянно. Нас пытались достать даже фугасными противоблиндажными снарядами «крот». Они зарываются в землю на два метра и только после этого разрываются. Мы регулярно гоняли диверсионные группы. Причем они, как правило, активизировались в праздники. Шестого декабря, в День украинской армии, был ранен командир батареи лейтенант Артем Примак. Он пришел к нам после окончания военного института. Артиллерист от Бога.
Вообще, я на этой войне встретил много молодых перспективных офицеров. В ближайшее время они станут костяком армии, благодаря чему и произойдут качественные перемены. Понимаете, когда я раньше служил в армии, мы же воевали против фанерного врага, а фанера в ответ не стреляет. А эти офицеры сразу оказались в боевой обстановке, вынуждены были принимать решения, думать о сохранении бойцов. Для армии эти кадры бесценны. Когда враг попал по нашему расположению, техника не пострадала. Артема, который бегал, отдавал команды личному составу, ранило осколками, он был сильно контужен. Даже меня не узнавал какое-то время… Насколько я знаю, он уже вернулся на службу.
После 19 декабря вновь все затихло. На Новый год я съездил домой. Вернулся 10 января. И началось… Помню, Дебальцево так обстреляли фосфорными снарядами, что весь город светился и горел.
— Вы знали, что фактически находитесь в котле?
— Понимал, будут серьезные события, но старался не думать об этом, а делать свое дело. Иначе можно сойти с ума. Я даже смирился с тем, что могу погибнуть. Нас направили в подкрепление второму дивизиону на Ольховатку. Там я и понял, что идет наступление на Дебальцевском направлении. Чуть позже вернулся в район Коммуны возле Дебальцево. И там со стороны Углегорска на нас вышел батальон «Мираж». Так было написано на шевронах врага. Также на форме солдат был флаг Новороссии. Три дня нас обстреливали из пяти танков. Еще против нас воевали два БМП и БТР. Врагов было человек сто против нас шестидесяти. Нам удалось поджечь два танка и бронированные машины. Уцелевшие танки развернулись и уехали. А один враги спрятали в небольшой ложбинке. Экипаж понял: если выскочат оттуда, мы подобьем. Этот «Мираж» разозлил нас конкретно. Наше командование обещало подкрепление в виде пяти танков, но мы их так и не дождались. А обороняться нужно было. Поэтому рискнули и пошли на авантюру: за вражеским танком отправилась группа из семи человек. Механик-водитель Сергей Косакивский, специалист от Бога, знал, как управлять танком Т-72, которого нет на вооружении украинской армии. Когда мы тихонько подошли, экипаж сидел на броне танка. Кто-то из нас клацнул затвором, и танкисты просто сбежали, бросив даже свое оружие. Сергей завел танк. И мы рванули к своим позициям. Ехали и понимали: свои же могут подбить, увидев российский танк. Поэтому я кричал в рацию: «Это я, «Феликс», Тарас Пономаренко! Старший лейтенант. Моя мама — учитель географии». Говорил о себе все подробности, чтобы наши поняли — свои едут. И услышал в ответ: «Это что, Тарас на танке едет? Передайте ему, что он е… нутый. У нас тут у всех штаны мокрые». В танке был еще и полный боекомплект, также мы привезли два автомата с патронами. На деталях машины была дата выпуска: 2014 год, Россия.
Когда мы выходили из окружения, танк помог нам вывезти пушки — «Пионы» и «Акации». На перекрестке с Мироновским он затем охранял позицию. Причем мы быстро сформировали экипаж. Водитель у нас уже был. Наводчика нашли. Но главное, что моя рота вышла из котла без потерь.
*На российском танке сидят настоящие герои: Тарас Пономаренко, Сергей Ганыч, Андрей Калинеченко, Сергей Хорошовский, Владимир Возняк, Роман Снигуровский, Сергей Косакивский. Снимок сделан в тот день, когда бойцы угнали этот танк. Никто из них не был отмечен за это государственными наградами (фото из архива Тараса Пономаренко)
— Говорят, вы за танк даже деньги получили.
— Да. Около сорока тысяч разделили на семерых человек, принимавших участие в его угоне. Я получил 5 тысяч 800 гривен. Еще до того, как нам их начислили, договорились, что отдаем деньги Александру Донецкому, получившему ожоги в «самоходке», когда загорелся артиллерийский порох. Поэтому как только мне пришли деньги за танк, я перебросил их на карточку Сане.
Вспоминая первые дни после выхода из котла, Тарас говорит, что заходил в кафе города Артемовска только ради туалетов: «По унитазу соскучился…»
— Волонтерам, помогающим фронту, нужно памятник поставить, — говорит Тарас. — Они нас и одевали, и кормили. Хорошо, государство давало боеприпасы и топливо.
— Где сейчас ваш танк?
— Не знаю. Мы его оставили в Артемовске, на базе военной техники. А нас после дебальцевских событий отправили в отпуск. Как только я оказался дома и расслабился, у меня тут же начались проблемы со здоровьем: воспаление почек, легких… Долго лечился, проходил реабилитацию. В зону АТО так и не вернулся.
— Чем вы занимались до войны?
— У нас с женой был свой магазинчик одежды. После армии я занялся предпринимательством. А почему ушел из армии? Ну как десантники могут прыгать с парашютом за свой счет? Мы сбрасывались деньгами и нанимали самолет… Форму приходилось покупать тоже самим. Куда это годится?
— Почему же вы выбрали для себя армию?
— Когда я пришел после школы в военкомат, чтобы стать на учет, мне попался опытный психолог. Он убедил меня: «У тебя есть все данные стать хорошим офицером». И я поступил в военный институт. Да и мой старший брат служил в ВДВ. Его рассказы меня вдохновляли. Во время службы мне казалось, что я на своем месте. Но система «перемелет» любого. Вот сейчас мне очень нравится новая полиция. Обеспечение на высшем уровне. Все по-честному. Отношения между людьми хорошие. Только приходится воевать с девчатами по поводу макияжа и причесок, да еще сережки просим их снимать во время дежурств. А вдруг при задержании зацепится за одежду? Это правила безопасности! Для меня сейчас служба в полиции — последний шанс остаться в стране. Я люблю Украину, но ненавижу власть. Чувствовать себя в своей стране эмигрантом — нехорошо.
— Много в ужгородской полиции ребят, прошедших войну?
— Около сорока человек. Они никого не боятся, не паникуют. Умеют использовать оружие. Для меня, например, это крайний метод. Хотя в воздух стрелять уже приходилось. Надеюсь, больше не нужно будет доставать пистолет. У нас тихий город. И в нем будет порядок.
Уже напоследок Тарас признался, что они с женой ждут первенца. Очень хочется верить, что в этой семье вырастет еще один патриот Украины. И не возникнут обстоятельства, которые вынудят героя войны выехать на родину жены — в Венгрию. Такие граждане нужны самой Украине.
15560Читайте нас у Facebook
