Даниил Коган: "Скрипка Руджери, на которой я играю, изготовлена в 1660 году"

После длительных гастролей по Америке в Одессу прилетел известный музыкант, скрипач с мировым именем Даниил Коган. По признанию Даниила, он давно мечтал выступить в Одессе — любимом городе его легендарного деда, виртуоза-скрипача Леонида Когана. Место за дирижерским пультом Национального одесского филармонического оркестра занял заслуженный деятель искусств Украины Дмитрий Логвин. Солировал Даниил Коган. После двухчасового концерта публика не хотела отпускать со сцены музыкантов, устроив им овации. «Я совершенно счастлив!» — не сдерживал своих эмоций Даниил.

— Даниил, вы родились в семье очень известных музыкантов. С детства хотели стать скрипачом?

— С самого раннего детства я очень любил музыку. Вырос на ней, в частности, на музыкальных записях сонат Баха. О музыке дома говорили 24 часа в сутки, вспоминали деда Леонида Когана, который практически не выпускал скрипку из рук: завтракал вместе с ней, читал газеты. Выбор профессии в такой семье предопределен, иного пути у меня быть, очевидно, не могло. Впрочем, я и не сопротивлялся. Более-менее серьезные свои шаги на большой сцене сделал достаточно поздно — лет в пятнадцать.

— В Украине вы часто бываете?

— Не так часто, как хотелось бы. Выступал в Днепропетровске, Харькове, во Львове. Особняком в этом перечне стоит, пожалуй, Одесса, где я уже в пятый раз. Это неудивительно, именно отсюда наши музыкальные корни. Здесь родились мои предки — бабушка, скрипачка Елизавета Гилельс, окончившая школу профессора Столярского, отец — кларнетист Юлиан Милкис, двоюродный дедушка Эмиль Гилельс. Помню, как здесь проходил фестиваль в честь 90-летия бабушки, как лет шесть-семь назад была торжественная церемония открытия мемориальной доски в честь Эмиля и Елизаветы Гилельсов, которые жили в доме по переулку имени Чайковского.

Когда приезжаю сюда, мне кажется, что я дома, хотя я не родился и не рос в Одессе. Но в нашей московской квартире всегда царила «одесская атмосфера».

*Даниил Коган признаtnся, что давно мечтал выступить в Одессе. Фото автора

— Вы держите в руках скрипку. Это та самая, о которой ходят легенды?

— Нет, другая. Та, о которой все говорят, работы Руджери, она в Москве. В России действует закон, по которому все «именитые» скрипки так или иначе связаны с государственной коллекцией уникальных музыкальных инструментов. Поэтому их запрещено вывозить за границу, даже временно. На них можно играть исключительно на территории Российской Федерации. Из-за этого закона страдают даже такие знаменитости, как Юрий Башмет.

Скрипка итальянского мастера Руджери, которая имеется у меня, изготовлена в 1660 году, она на 25 лет старше Иоганна Себастьяна Баха. Это замечательный инструмент — компактный, звучный. Работы Руджери входят в число лучших наравне с Гварнери, Страдивари… В скрипичной иерархии скрипки Руджери в списке инструментов самой высокой пробы.

Моя скрипка стоит около миллиона долларов. Хотя «моя» — громко сказано. Инструмент принадлежит спонсору, который слышал меня на одном из выступлений в Екатеринбурге и передал мне ее в аренду на три года. Сейчас идет только первый год. Надеюсь, закон, запрещающий вывоз инструмента за границу, все же отменят, в противном случае нахождение таких высококлассных скрипок даже у великих мастеров практически бесполезно. Играть в «пределах», в границах малоинтересно.

— Нечто подобное с инструментом, вернее, с его отсутствием, было и у вашего знаменитого деда.

*Леонида Когана называли Паганини XX века

— Ставить меня в один ряд с Леонидом Коганом смело, хотя, безусловно, мне льстит. Ведущие музыкальные критики мира сравнивали деда с самим Никколо Паганини. Не только потому, что, по их мнению, лучше его никто не исполнял сочинения великого итальянца. Леонида Борисовича называли Паганини ХХ века.

Известно, что мой дед принял участие в съемках советского фильма «Никколо Паганини» (1982 год), исполнив в нем произведения из репертуара великого скрипача и композитора.

Фильм начинается с замечательных документальных кадров, на которых мэр Генуи достает из сейфа скрипку, принадлежавшую Паганини, и вручает ее Леониду Когану.

*Кадр из фильма «Никколо Паганини». 1982 год

— В картине он играет именно на ней?

— Скрипка Паганини является государственной реликвией Италии и хранится за семью печатями в муниципалитете Генуи, родного города скрипача. Помимо того что на ней играл сам Паганини, это еще и инструмент работы гениального итальянского мастера Джузеппе Гварнери дель Джезу. Эта скрипка дожила до наших времен и сохранила свой первозданный вид только потому, что после смерти Паганини она не принадлежала ни одному музыканту. Только раз в год на ней может сыграть победитель конкурса Паганини, который проводится в Генуе. Это обставлено очень красочно: церемонию сопровождают итальянские карабинеры, одетые в историческую форму, в присутствии которых мэр города срезает печать на сейфе, достает из него скрипку и вручает ее музыканту. После однократного выступления скрипку у победителя забирают, и церемония повторяется: реликвию снова запирают в сейф, опечатывают его и рядом выставляют охрану.

Накануне съемок фильма итальянцы учли огромные заслуги деда как непревзойденного исполнителя произведений Паганини. Было сделано исключение, и процедура по извлечению скрипки из сейфа была совершена специально ради него. На ней дед исполнил произведения Паганини. Однако в картине звучит другой инструмент, там лишь показан момент вручения скрипки моему деду.

— Правда, что знаменитый на весь мир Леонид Коган был вынужден обращаться с просьбой к советскому руководству, чтобы ему разрешили выступать за границей сверх положенных каждому гастролирующему музыканту 90 дней в году?

— Увы. Это было необходимо ему как раз для того, чтобы заработать на скрипку, которая соответствовала бы его исполнительскому уровню. Следует заметить, что в то время мировые цены на инструменты сильно отличались от нынешних. В конце 1950-х годов инструмент, который был бы достоин такого скрипача, как Леонид Коган, можно было приобрести за рубежом за 25—45 тысяч долларов, тогда как сегодня такие инструменты стоят 7—8 и более миллионов долларов. Но даже денег, которые требовались тогда, у деда не было, он не мог купить подобный инструмент. Ведь так и не добился, чтобы ему разрешили выезжать сверх положенных по лимиту 90 суток в году.

Родственники рассказывали мне такую историю. После окончания Второй мировой войны бельгийская королева Елизавета решила возобновить музыкальный конкурс, проходивший в Брюсселе прежде. До войны это был Конкурс имени бельгийского скрипача и композитора Эжена Изаи. Его первыми победителями были скрипач Давид Ойстрах и пианист Эмиль Гилельс. В послевоенное время конкурс назвали именем королевы, он стал одним из самых престижных в мире. Королева обратилась в письме к Сталину с просьбой прислать музыкантов для участия в конкурсе. Прочитав его, вождь начертал резолюцию министру культуры Нилу Демичеву: «Послать! Занять первое место!»

После этого не занять первое место было опасно. За советом руководящие работники культуры обратились к самому большому авторитету в области скрипки Давиду Ойстраху. Он сказал: «Хотите, чтобы первое место было нашим? Пошлите на конкурс Леонида Когана». Отправлять на конкурс Когана не входило в планы Министерства культуры: как-никак «пятая графа», но не последовать совету Ойстраха побоялись. Да и ответственность в случае чего можно было на него свалить.

Коган в это время гастролировал по стране. Тур был немедленно прерван, скрипача срочно отправили в Москву, а оттуда — в Брюссель. Перед третьим туром к Леониду Борисовичу подошел посол СССР в Бельгии и сказал: «Вы должны взять первое место. Иначе у всех у нас полетят головы». Все кончилось благополучно. Леонид Коган завоевал первое место. После третьего тура председатель жюри Жак Тибо воскликнул: «Кажется, никто и никогда так не играл на скрипке!»

Деду приходилось отказывать себе и семье во всем, по крупицам собирая на инструмент. Как и Паганини, он предпочитал скрипкам Страдивари инструмент, изготовленный кремонским мастером Гварнери дель Джезу, считая его звучание более богатым. На такой скрипке, купленной в 1958 году, он играл за кадром в фильме о Никколо Паганини.

— Случались ли с вами какие-то нестандартные истории во время гастролей?

— Как только начали говорить о том, что Сочи будет принимать Олимпиаду, высокие чины решили провести там концерт для представительной делегации Международного олимпийского комитета. Нас взяли в оборот, чтобы дать концерт для этих представителей, а заодно для Путина, который также отбыл в Сочи. Для этой цели снарядили специальный музыкальный самолет: Кубанский казачий хор, ансамбль «Березка», солисты Большого театра. Доставили нас в Сочи, поместили в правительственный санаторий «Русь». Именно «поместили», словно в консервную банку. Строго-настрого приказали, чтобы из своих номеров мы ни ногой ни на пляж, ни в парк. Дескать, здесь находится сам Владимир Владимирович.

Разрешено было только спускаться в столовую, и сразу же — обратно, по номерам. Все стены в здании подпирали люди со специфической внешностью. Так продолжалось сутки, потом к нам вошли и сообщили, что для представителей МОК концерт — своего рода взятка, ни в одной стране такого нет. Поэтому все отменяется. Утром мы улетели обратно.

5494

Читайте нас у Facebook