"Народный Герой Украины" Павел Чайка: "С 2007 года питался всухомятку. Теперь наконец могу есть домашние вкусности"
О 28-летнем Павле Чайке — герое АТО с позывным «Сигл», прошедшем дебальцевскую мясорубку и дважды выстоявшем в Донецком аэропорту, — писали едва ли не все украинские СМИ. О том, как молодой командир разведвзвода 79-й бригады угнал из Марьинки «сепарский» КамАЗ, как после тяжелого ранения, не долечившись, сбежал из госпиталя на передовую, знает едва ли не вся страна. За свой героизм Павел был удостоен ордена «За мужество» III, II и I степеней.
До недавнего времени в Украине было всего три полных кавалера ордена «За мужество»: писатель Вадим Пеунов, призер Паралимпийских игр по плаванию Виктор Смирнов и альпинист Владислав Терзыул. За время АТО этот список пополнили двое офицеров: командир отряда спецназа «Морские котики» Эдуард Шевченко из Очакова и его земляк — николаевский десантник Павел Чайка. Павел дважды был ранен и не раз смотрел смерти в лицо, но, как настоящий разведчик, скрывал это даже от родителей. То, что недавно он расписался с любимой девушкой, десантник тоже держал в большом секрете.
«ФАКТЫ» стали первыми, кому Павел и Виктория Чайка рассказали свою историю любви.
Новоиспеченные супруги назначили мне встречу в уютном николаевском ресторанчике. Высокий стройный офицер в камуфляже и хрупкая девушка с идеальной фигурой словно герои военного фильма. Оба голубоглазые, белозубые, смеющиеся и совершенно счастливые. Настоящие молодожены.
— Помнится, придя с войны, вы рассказывали о том, что больше всего вам хочется гамбургеров и колы, — шутливо заметила я, наблюдая, как старший лейтенант уплетает сырники и пьет фруктовый чай.
— Отучила потихоньку, — ответила за мужа Виктория. — Я с детства в спорте, пять лет профессионально занималась легкой атлетикой. Сейчас продолжаю бегать для здоровья и поддержания формы. Бывает, преодолеваю больше двадцати километров за одну тренировку. Иногда Паша ко мне присоединяется и в шутку предупреждает: «Если будешь бежать слишком быстро, вернусь на маршрутке». За его питанием слежу как следует. Мы стараемся исключать вредную пищу.
— Так что больше никакого «Макдоналдса», — улыбнулся Павел. — Да он и не нужен. Вика так вкусно готовит! Больше всего люблю картошечку с мясом из духовки и бисквит. Я как от родителей уехал в 2007 году, так домашней пищи и не ел. Какая там в армии или на фронте еда? Сухпайки! Пока учился на юрфаке Восточноевропейского национального университета, мог себе максимум бутерброд сделать или сварить полуфабрикаты. Питался всухомятку. Вот теперь женился и наконец могу есть домашние вкусности.
— Как вы познакомились?
— В соцсети увидел Викину фотографию, она мне понравилась. Начали общаться. Но на свидание со мной она согласилась не сразу.
— Побоялась, — признается девушка. — Человек взрослый, малознакомый. А мне тогда было всего 17 лет, и серьезных отношений я не планировала. Хотя, если честно, всегда была уверена, что стану женой военного. Мне так нравилась форма, что я даже задумывалась о том, чтобы пойти в армию.
— Все девчонки от формы сознание теряют, — шутливо приосанился Паша.
— Только не я! — смеясь, осаживает мужа Вика. — Два года присматривалась. Зато теперь могу сказать, что горжусь своим выбором.
— Первое наше свидание должно было состояться еще в марте 2014 года, — вспоминает Павел. — Мы с друзьями собирались отметить выходной и первый день весны в парке, с шашлыками. Я пригласил туда и Вику, но у нее не получилось прийти. Тогда наша часть была в состоянии постоянной боевой готовности, мы даже ночевали на работе. Но иногда ребят после наряда все же отпускали передохнуть. Командиры знали, что намечается захват Крымского полуострова. Мы ждали команды вылетать туда и давать непрошеным гостям отпор. Так вот, 1 марта сидим с ребятами, едим шашлыки и говорим: «Надоели эти учебные тревоги. Хоть бы уже боевая была, что ли!» Накаркали. Через несколько часов нас всех вызвали в часть. Мы вооружились, надели бронежилеты, и наши бэтээры со скоростью 100 километров в час помчались в Чаплинку.
Остановились в трех километрах от Армянска, ждали команды сверху. Бездействие давалось тяжело, но надо было терпеть, потому что первый же выстрел с нашей стороны привел бы к военному конфликту. Полковник (тогда еще майор) Дмитрий Марченко на джипе ездил в разведку. Показывал «сепарам» свои права, где он сфотографирован в полном офицерском обмундировании, с орденами. Говорил им: «Все в порядке, пацаны, я таксист». Вернувшись, Марченко рассказывал, что в Крыму уже полно российской техники. Мы готовились к бою, но приказ идти в наступление так и не поступил.
*"Когда у ребят на фронте опускаются руки, то для поднятия боевого духа к ним иногда вызывают нас, десантников", — говорит Павел Чайка
— После Крыма были Славянск и Краматорск, в освобождении которых вы участвовали, Красный Лиман, где были ранены, Зеленополье, где попали в окружение, потом Донецкий аэропорт…
— Да, все шло по нарастающей. Несмотря на то что десантников обучают и стрелять, и с парашютом прыгать, и в разведку ходить, опыта нам катастрофически не хватало. Экипировки, если честно, тоже. Еще когда в Чаплынке стояли, на нас посмотреть было — и смех и грех. У одного — британская форма, у второго — афганская куртка. Как цыганский табор. И это элитное подразделение! Когда пограничники приехали обустраивать границу, мы поражались: все одеты с иголочки, в каждой машине тепловизор. Мы о таких приборах знать не знали.
Но на войне опыта быстро набираешься. Особенно когда рассчитываешь только на себя, потому что командование нередко «сливало» места дислокации, боевые задачи, жизни бойцов. У тех людей не было ничего святого.
Например, в Красном Лимане мы должны были пересечь блокпост. Но маршрут и время прохождения были сданы врагу. Поэтому на блокпосту «случайно» оказались сепаратисты. Мы отходили, отстреливались. Троих ранило, в том числе меня. Осколком пробило обе ноги, зацепило лицо. Я попал в Ирпенский военный госпиталь. Делать было нечего, часами сидел в Интернете. Вика, с которой я периодически общался, заметила мое постоянное присутствие в Сети, и поняла: что-то не так. Она настойчиво просила объяснить, что произошло. После этого мы начали общаться активнее. Когда я вернулся в Николаев и предложил встретиться, она наконец согласилась.
*Павел и Виктория расписывались и обменивались кольцами без свидетелей. Сыграть же настоящую свадьбу планируют следующим летом (фото автора)
— Паша произвел на меня впечатление, — лукаво улыбается Вика. — Уверенный в себе мужчина, в наглаженной синей рубашке, с букетом роз… Мы хорошо провели время. А через три дня он вернулся на войну.
— Ну не мог я валяться на больничной койке, когда пацанам нужна была помощь, — оправдывается Павел. — В зону АТО меня отвез волонтер Юрий Бирюков. Врачи предупреждали, что давать нагрузку на больное колено нельзя, а то швы разойдутся. Они и правда разошлись, но я мазал колено зеленкой, перевязывал эластичным бинтом и продолжал воевать. Через несколько недель после моего возвращения мы попали в Зеленополье в окружение. Месяц не могли выбраться.
Сначала ели три раза в день, потом — два, потом — один. Подстрелили двух зайцев — съели. Боеприпасов оставалось впритык — как раз, чтобы сделать себе коридор и вырваться из окружения. Зато, выходя из-под Марьинки в освобожденный Славянск, «отжали» у сепаратистов КамАЗ, обшитый металлом. Наши бойцы оттащили его в сторону, а я смог вывезти из окружения. В кузове КамАЗа было много боеприпасов, которые нам очень пригодились.
— Я видела вашу фотографию возле этого грузовика.
— Юра Бирюков меня тогда сфоткал. Он же заснял после выхода из Донецкого аэропорта. Там столько наших ребят полегло… Мы и сами выжили чудом. Вернулись на базу чумазые, уставшие. Юра щелкнул нас и выложил снимок в «Фейсбук». Это фото увидела моя мама. Позвонила, спросила, как дела. Я бодрым голосом ответил, что нахожусь в Одессе на учениях. «Пришли фотографию на фоне моря», — язвительно сказала мама. Тогда я понял, что раскрыт.
— Вике тоже правду не говорили?
— По-разному. Виделись мы редко: полгода я был в зоне АТО, пару недель дома. И опять ехал на «передок». Встречались после Дебальцево. Это был для меня самый трудный бой. Мы зачищали Логвиново, его не раз пытались штурмовать, но никто не мог выбить оттуда сепаратистов. Мы сумели. Ждали подмоги, но потом на нас поперли вражеские танки, пришлось отступать и оставлять город. Так обидно! Еще обиднее, что после этого боя возле Светлодара нам встретился противотанковый батальон. При правильной координации наших подразделений враг был бы разбит. А так и город не взяли, и людей потеряли. В том бою погиб боец моего взвода Вова Суслик. Если бы не командир танкового взвода (впоследствии, кстати, Герой Украины) Вася Божко, подбивший тогда три вражеских танка, мы бы из Логвиново вообще живыми не выбрались.
Когда меня пригласили на «Шустер LIVE», я спрашивал: «Вот вы, наши командиры, по несколько академий закончили. Так неужели не знаете, что при обороне численное превосходство техники должно быть трехкратным, а при нападении — пятикратным? Почему же отправили нас в наступление с двумя танками против пяти вражеских?» Мне намекали, что, если хочу служить, должен помалкивать. Но я не мог.
— Видимо, вы совсем разочаровались в армейском командовании?
— Я офицер. Воевал и, если потребуется, пойду воевать снова. Если все будут разочаровываться, мы с вами не сможем вот так сидеть в Николаеве и пить кофе. Потому что здесь будут хозяйничать сепаратисты и российские наемники. Да, на фронте часто бывают ситуации, когда у ребят опускаются руки. В таких случаях к ним могут вызвать… нас. Представляете, командир одного подразделения попросил нашего комбата прислать взвод десантников для поднятия боевого духа бойцов. Пехота после этого приободрилась, за нами пошла. Между тем никто не задумывается, что мы, десантники, не бессмертные и нам тоже бывает страшно.
— Ну, вы своему страху точно воли не даете. Иначе не были бы полным кавалером ордена «За мужество».
— Я никогда не понимал такой градации. Орден третьей степени «За мужество» — это значит, человек не очень мужественный? А первой степени — супермужественный? Я уже не говорю о том, что орденом награждают и генеральских сынков, просиживающих штаны в военкоматах, и бойцов, которые возвращаются с передовой без рук и ног. Да и то не всех, кто заслуживает! Сколько раз мы подавали командующему ВДВ Украины списки наших бойцов на представление к ордену. А в ответ слышали: «Десантникам ничего не надо. Они не за награды воюют. Защищать родину — их работа». Конечно, мы рискуем жизнями не ради железок, но элементарного поощрения тоже хочется.
Хотя лично я к орденам и медалям отношусь очень спокойно. Они не дают ни прибавки к зарплате, ни особых льгот. Случается, что о награде ты и не подозреваешь. О своем первом ордене «За мужество» я узнал от волонтера Наташи Завадской. Она увидела мою фамилию на сайте президента Украины в списке награжденных. Я пошел в штаб. Там говорят: «Да чего ты, Чайка? Вон твой орден, бери!» Подошел к ящику, на который мне указали, там было полно коробочек с орденами. Второй орден я получил после второго выхода из Донецкого аэропорта, третий — после Логвинова. Награждал лично министр обороны.
— На тот момент вы уже сделали Вике предложение?
— Нет, награждали меня еще в январе 2015-го, а предложение Вике я сделал 21 сентября этого года. Тщательно готовился. Купил кольцо, шарики в форме сердечек, 151 белую розу и свечи. В Николаеве такой букет не достанешь, пришлось заказывать в Днепре. Хозяйка цветочного магазина была под таким впечатлением, что привезла цветы на своей машине прямо ко мне домой. Сложность была в другом: чтобы Вика не увидела сюрприз раньше времени. Я выпроводил ее из дому под благовидным предлогом, а сам… поменял в дверях замок.
*Шикарный букет белых роз для Виктории доставили в Николаев из Днепра
— В тот день Паша меня позвал якобы на встречу со своими друзьями, которая должна была состояться в центре города, — вспоминает Вика. — Я очень долго его ждала. Вдруг Паша звонит: «Езжай домой». Я была в недоумении. А когда зашла в квартиру, обомлела. Горят свечи, повсюду шарики в форме сердца, а лепестками роз выложена надпись: «Вика, выходи за меня замуж». Паша стал на одно колено и задал самый главный вопрос. Я согласилась.
— Мы расписались через неделю, — говорит Павел. — В загс пошли вдвоем, особо не наряжались. А летом планируем позвать друзей и сыграть свадьбу. Может быть, поедем в путешествие. Когда окончательно поправлюсь, вместе прыгнем с парашютом. Вообще, много чего планируем и о многом мечтаем. Верим, что впереди у нас только хорошие и светлые события. Самое главное — мы вместе и любим друг друга.
9746Читайте нас у Facebook
