Виктор Кардаш: "Перед тем как сделать любимой предложение, я две недели учился на протезе становиться на колено"
С Ольгой и Виктором Кардаш я договаривалась о встрече больше двух недель. Чтобы вписаться в их плотный график, пришлось ехать на интервью поздно ночью в день рождения моего сына. Поначалу эта перспектива меня не радовала, но, едва переступив порог их дома, поняла, что приехала не зря. Ольга и Виктор Кардаш — одна из самых жизнерадостных пар, с которыми доводилось встречаться. В их съемной квартире чувствуешь себя как дома.
О своем знакомстве и недавней свадьбе, курьезах, безумных поступках и финансовых трудностях оба рассказывают шутя. Даже о том, как он воевал и потерял ногу, морпех вспоминает без драматизма, с юмором. Друг друга молодожены понимают с полуслова, хотя Витя общается на украинском языке, а Оля, которая родилась и выросла возле Дебальцево, — на русском.
— Сам я из Николаевской области, — говорит Виктор Кардаш. — Работал хореографом и барменом. Когда началась АТО, записался добровольцем в 1-й отдельный батальон морской пехоты. Яркое воспоминание — учебка, Широкий Лан. Запах перегара, все носятся как угорелые. Условия жуткие… В АТО тоже было весело — дождь, грязь по колено, палатку не поставишь. Каждую ночь мы передвигались на семь километров, полевая кухня за нами не поспевала. Две недели были без воды и еды, собирали дождевые капли. Потом наконец стали подвозить продукты. Открываешь мешок с хлебом — а там крыса. Но мы не капризные: стряхнули, обрезали — и едим.
— Вас ранило в Урзуфе Донецкой области…
— Случайность. У нашего старшего лейтенанта заклинило гранатомет. Бахнул взрыв — я увидел, что у старшего лейтенанта рассечена ягодица. Крикнул: «Давай помогу перевязать!», а он стоит и во все глаза смотрит на меня. Оказалось, у меня самого из ног кровь фонтаном бьет. Осколки рассекли артерию. Врача поблизости не оказалось, и меня отправили в мариупольскую больницу с молодым неопытным водителем. Он чуток заблудился и вместо двух часов ехал все четыре. Обезболивающего я с собой не припас, так что поездка была та еще. Зато когда добрался до Мариуполя, мне укололи морфий и я счастливо вырубился. Потом начались путешествия: из Мариуполя меня отправили в Днепр, оттуда — в Киев, в военный госпиталь. Врачи сказали, что если не отрезать ногу, я максимум через месяц умру. Ладно уж, говорю, режьте. Только не под общим наркозом, а под эпидуральной анестезией — хочу посмотреть, как это происходит.
— Зачем вам это было нужно?
— Хотел таким образом свыкнуться с мыслью об ампутации. Да и за врачами надо было присматривать (смеется). Как бы не отчикали чего лишнего. Хирурги боялись, что у меня будет шок от увиденного. А я, наоборот, подбадривал их, шутил, что с одной ногой сэкономлю на носках. В общем, сделали мне пару операций…
— Пару — это две?
— Двадцать пять, — смущенно уточняет Виктор. — После первой же операции я сказал, что лежать в реанимации не намерен, и попросил медбрата вывезти меня на каталке на прогулку. Врачи запрещали, но я не послушался. Назавтра сел, хоть и нельзя было. В тот день в госпиталь приезжала группа ManSound, я не мог это пропустить! Когда врачи обнаружили, что послеоперационный больной исчез из палаты, были в ужасе. А потом нашли меня в зале, где я наслаждался музыкой. На второй день друзья принесли билет на футбольный матч Украина — Испания. Попросили найти кого-то из хлопцев, кто хотел бы пойти на футбол. Я заявил, что пойду сам. С температурой 39,5, катетерами и капельницами отправился на стадион и был счастлив.
— Я видела вашу жизнерадостную фотографию на пилоне. Уже без ноги. Кажется, она тоже была сделана вскоре после очередной операции.
— На второй день. Мне тогда только зашили бедро. Я получил приглашение поучаствовать в проекте «Переможці» (социальный медиапроект, объединивший 18 инвалидов АТО, не утративших силу духа и оптимизм. — Авт.). Потом меня позвали на эпизодическую роль в сериале «5 баксов.net»… Вот так и начал зарабатывать съемками на жизнь (смеется).
*Продемонстрировать чудеса ловкости на пилоне Виктор смог уже через два дня после операции на ноге
Через месяц после ранения Виктор Кардаш заказал себе протез ноги, а заодно нашел работу: руководство завода по изготовлению протезов пригласило его на должность консультанта.
— Я консультирую инвалидов как практик, — объясняет морпех. — Советую, как лучше садиться с протезом, как подниматься по ступеням, как вставать. Заодно собственным примером поддерживаю в ребятах боевой дух и при этом неплохо зарабатываю. Так что у меня не жизнь, а сказка. Тем более теперь, когда я женился. С Олей я познакомился прошлой осенью. Это была пятница, тринадцатое, — шутливо-зловещим голосом проговорил Витя.
— Друзья сказали мне, что в госпитале лежит прооперированный морской пехотинец, просили проведать, — рассказывает Ольга Кардаш. — Так получилось, что вся моя жизнь связана с «черными беретами». Отец был морпехом Северного флота еще в советское время. Брат Евгений служил в Феодосии в морской пехоте. Когда Женя ушел в «Донбасс», я продолжала помогать его побратимам из 1-го батальона морской пехоты. Журналисты часто называют меня волонтером, но это неправда. Я преподаватель английского, переводчик. Но если обращаются мои любимые «черные береты», я бросаю все и несусь на помощь. Прошлым летом я была по делам в США, но узнав, что морпехам нужна экипировка, поехала в Украину. Чтобы перевезти экипировку за границу, пришлось обуть берцы 43-го размера, выдав их за свои…
Когда мне сказали, что в госпитале лежит раненый парень, которого некому проведать (отец Виктора Кардаша — инвалид, мать — за ним ухаживает. — Авт.), я отправилась туда. По дороге купила вареников, фруктов. Но ехала злющая-презлющая: наглый таксист не довез до госпиталя, я с тяжелыми пакетами поднималась пешком на четвертый этаж, только потом вспомнив, что в корпусе есть лифт. И еще меня жутко раздражал мой розовый маникюр.
Запыхавшись, зашла в палату и увидела «несчастного» морпеха, который весело щебетал с кем-то по телефону и смеялся. «Ну и кому из нас двоих сейчас требуется психологическая поддержка?» — подумала я. Познакомились и… проговорили до самой ночи. А 16 ноября, в День морской пехоты, мы встретились в доме офицеров. Вите вручали награду «За верность морской пехоте», потом был банкет. Никогда не забуду, как к нам подошел спецназовец из «Альфы» и сказал, глядя на меня: «Витя, я хочу выпить за твою женщину». У меня из рук чуть вилка не выпала!
С того дня мы все больше времени проводили вместе. Витя часто приезжал к нам домой из больницы — покупаться, поесть домашней еды. Зимой мы с Женькой и его женой навещали Витю в госпитале, гуляли, бросались снежками. Когда он выписался, вместе ездили по выходным в церковь, даже в ресторан ходили. Но при этом никакого романа у нас не было, хотя оба, как теперь выяснилось, чувствовали симпатию друг к другу.
— Я боялся признаться в своих чувствах, — откровенно говорит Виктор. — Все думал: зачем я ей такой? Терпеть не могу сочувствия. Помню, когда еще передвигался на инвалидной коляске и вдруг падал на спину, никому не разрешал меня поднимать. Вставал сам, причем без рук: резкий рывок — и я уже опять на колесах. У любимой девушки тоже не хотел вызывать чувства жалости.
— Моя мама сразу прониклась к Вите симпатией, — улыбается Оля. — Все время просила меня: пойди, подай ему, помоги. Я ее останавливала: мама, наш зайчик сам допрыгает и возьмет то, что ему нужно. Это не потому, что я бессердечная. Когда было нужно, возила Витю на коляске, до сих пор помогаю мужу надевать правый ботинок: протез упирается в пах, и самому это делать неудобно. Со всем остальным, в том числе с ремонтом мебели и другими мужскими обязанностями по дому, муж чудесно справляется.
— Когда я убедился, что Оля видит во мне не инвалида, а обычного мужчину, понял, что пора действовать, — продолжает Виктор. — Стащил у нее из шкатулки перстень, чтобы не ошибиться с размером кольца. Две недели репетировал, как на протезе становиться на колено. Я ведь тогда только-только начал с палочкой ходить, мне еще не все швы сняли.
— Ой, можно я дальше расскажу? — не выдерживает Оля. — Представьте: 3 февраля. Я, Витя, и брат Женя с женой собираемся в музей Тараса Шевченко на презентацию проекта «Переможці». Моя невестка — в новом платье, с шикарной прической. Чего это она, думаю, фуфырится? Это же Витин, а не Женин праздник. Нам вручили журнал, где были напечатаны интервью с победителями проекта. Помню, резанула Витина фраза из текста: «А ще у мене з’явилась наречена». Ведь записывалось интервью еще в декабре. Когда же ты, думаю, успел обзавестись невестой, ты же все время у нас дома проводил! А он, оказывается, давно спланировал, как будет делать мне предложение. И вот начинается праздничная церемония. Бойцам вручают награды, цветы, путевки. А Вите почему-то ничего не дают. Мне за него даже обидно стало. Наконец его вызывают на сцену. Он берет микрофон и букет, поворачивается ко мне, становится на колено… Меня накрыло волной таких эмоций, что я даже не слышала, что он говорил. Слезы градом, руки мокрые…
.jpg)
*На торжество приехали более ста гостей, в том числе побратимы жениха и друзья невесты из США и Перу
— Больше всего я боялся, что Оля откажет, — признается Витя. — Мы ведь с ней даже не встречались. Я писал прочувствованную речь, но когда увидел ее слезы, все слова вылетели из головы. Смог только спросить: ты выйдешь за меня?
— Я сказала «да», и зал взорвался аплодисментами, — Оля вытирает слезы. — Витя пытался надеть мне на палец кольцо, но не успел. На нас налетели с поздравлениями и объятиями родственники, друзья. После презентации Витя стал всех обзванивать и сообщать: «Она согласилась». Из чего я заключила, что все были в курсе его планов.
Для моих родственников такой поворот стал полнейшей неожиданностью. Папа поздравил меня по телефону, расчувствовался. Бабули долго переспрашивали: «Кто куда выходит? За кого?» Когда поняли, тоже плакали и радовались. А смешнее всего было с мамой. Она позвонила вечером узнать, что я делаю. «Праздную», — говорю. «Что празднуешь»? — осведомилась мама. «Вы, спрашиваю, с папой что, не в одной квартире живете? Я замуж выхожу!» На следующее утро мои родители примчались к нам. И, пролетев мимо меня, бросились к Вите: «Сыночек, поздравляем!»
— Ваша свадьба прошла с размахом.
— Было очень красиво, — соглашается Ольга. — Приехали Витины побратимы, прилетели мои близкие друзья из США и Перу. Но когда мы только собирались готовиться к торжеству, я была в ужасе от предстоящих хлопот и расходов. И тут случилось чудо: руководитель свадебного агентства MIAWEDDING Мила Бригинец предложила устроить нашу свадьбу бесплатно. (Организаторам она обошлась в 50 тысяч долларов. — Авт.) Это была просто фантастика! Потрясающие декорации, великолепный сценарий. Мы оплатили только еду и ткань на платье. Свадебный наряд мне шила дизайнер Лилия Братусь. Он был идеальным. Я ведь девушка «приятной наружности и невероятной окружности», поэтому в кринолинах и пышных юбках выглядела бы как матрешка. Платье было скроено точно по мне, на молнии, без корсетов и шнуровок. С шлейфом и бисером, как я и мечтала.
— Гостям, особенно военным, очень понравилось, что свадьба была безалкогольной, — рассказывает Витя. — Все веселились от души, но никто не напился и не упал мордой в салат. Мы с Олей танцевали красивый свадебный танец. Хотели аргентинское танго, но я не мог: в последние дни так набегался, что натер протезом культю до крови.
— А какой у нас был фотограф! — восторженно восклицает Ольга. — Его было практически незаметно на свадьбе, он не мешал, не делал постановочных кадров, поэтому снимки получились естественные и трогательные. На одних мы хохочем с открытыми ртами, на других плачем. Ведущая «Переможців» Соломия Витвицкая сделала мне потрясающий сюрприз: пригласила мою любимую певицу Наталью Бучинскую. Я ее увидела — чуть сознание не потеряла. А вечером в Гидропарке на Золотом пляже мы ели свадебный торт, наслаждаясь видом вечернего Киева. Песочный аниматор показал в рисунках всю нашу историю любви, а в самом конце Витя написал песком: «Ти завжди в моєму серці». Я расплакалась от счастья.
Благотворители подарили молодоженам свадебное путешествие по Средиземноморью, из которого они недавно вернулись. Виктор впервые побывал за границей. Посмотрев Афины, Салерно, Мальту, он пришел к выводу, что Украина ему нравится больше всего.
— Мы чудесно отдохнули и снова принялись за работу, — говорит морпех. — Успеваем общаться с друзьями, танцевать, играть в боулинг. Мечтаем о детях. Но для этого нужно собственное жилье. Семья Оли — из Дебальцево, война отняла у них дом. Мне не дают положенного участка земли и даже отказываются присваивать первую группу инвалидности, чтобы не выплачивать пособие в размере 300 тысяч гривен. Я устал бороться с бюрократией. Если мне в скором времени не дадут землю, зайду в парламент, выберу себе кабинет и буду там жить. И пусть попробуют меня выгнать!
4525Читайте нас у Facebook
