19-летняя киевлянка, из-за тяжелой болезни не умеющая ни читать, ни писать, создает уникальную бижутерию (фото)
Когда я шла знакомиться с Ксенией Пименовой, знала лишь то, что эта женщина — мать четверых детей, и одна ее дочь, 19-летняя Юлиана, несмотря на серьезное заболевание, умеет делать украшения. Две приветливые хозяйки — младшая и старшая — открыли дверь квартиры и провели меня в мастерскую Юли. Я попала в сказочный мир и напрочь забыла об интервью. Ничего похожего не видела ни у нас, ни за границей. На одних бусах — переливы пастельных оттенков, на других — смелые сочетания фиолетового, синего, желтого… Браслеты из плоских разноцветных деталей, напоминающих морские камешки. Колье из цветов с лепестками бледно-желтого оттенка и жемчужными серединками. Бусы в древнерусском стиле, где каждая деталь — словно застывший сюжет из жизни целого города. Украинские «коралі», в которых крупные красные или терракотовые бусины гармонично сочетаются с тонкими нитями бисера или лентами. Броши в форме диковинных жуков и зверей. Изделия из кристаллов, кожи, металла, бахромы…
Все это можно рассматривать часами, поражаясь таланту и чутью мастерицы. Юлиана не может запомнить ни одного цвета, ни одну деталь фурнитуры, не способна посчитать бусинки, вдобавок она плохо видит. Но ее руки с чувствительными тонкими пальцами, которые, кажется, живут сами по себе, способны творить чудеса.
*"Дочка освоила почти все техники изготовления украшений из полимерной глины. Каждое изделие у нее уникальное, не похоже на предыдущее", — рассказывает Ксения. Фото из семейного альбома
— Диагноз Юли — не генетический сбой и не наследственная болезнь, — рассказывает Ксения Пименова. — Мы с мужем и наш старший сын Кирьян здоровы. Вторая беременность, как и первая, у меня проходила легко. Дочь появилась на свет в срок 27 сентября, в праздник Крестовоздвижения. В тот день у нас в поселке Галайковцы Винницкой области гуляли свадьбу. Врач вернулся на дежурство пьяным и сразу пошел спать. Я поняла, что рожаю, но ни акушерок, ни медсестер дозваться не могла. На мои крики прибежала уборщица. Ей и довелось принимать роды. Что произошло, я не знаю. Возможно, она уронила малышку. Но когда мою дочь позже осмотрели, оказалось, что у нее гематома мозга, ушибы, сдавливание головы и… сломана челюсть. Юлечка постоянно находилась на грани смерти. Медики каждый вечер говорили: «Готовьтесь хоронить. До утра не доживет». У меня над кроватью висела икона Богоматери и я постоянно молилась: «Дева Мария, ты ведь сама мама и держала своего Сына на руках. Не забирай и у меня мою кровиночку, пощади ее». И Матерь Божья меня услышала! Юлечка осталась жить. Долго ни на что не реагировала, не поднимала головку. Мне предлагали отказаться от ребенка, но я и не думала этого делать. Разговаривала с малышкой, пела ей песни, говорила, как сильно ее люблю. И моя девочка стала оживать, улыбалась мне в ответ, агукала, научилась брать в руки игрушки.
Врачи поставили диагноз ДЦП. Юлиана долго не могла самостоятельно сидеть, не говоря уже о том, чтобы встать на ноги. Я уволилась с работы. Изучала лечебные травы, купала Юлю в целебных ваннах, часами делала массаж и специальные упражнения. В шесть лет дочка наконец пошла. А в четырнадцать случилось то, во что наши врачи не могут поверить до сих пор: ей сняли диагноз ДЦП. Вы сами видите: Юлиана ходит, садится, двигается так же, как все здоровые люди. Я очень хотела бы, чтобы она научилась читать и писать свое имя.
— Я тоже этого хочу, — улыбнулась Юлиана. — Особенно читать.
— Когда я поняла, что научить Юлю алфавиту у меня не получается, решила отдать ее в спецшколу, — гладит дочь по руке Ксения. — Но стало только хуже. В кругу детей с синдромом Дауна, аутизмом и тяжелыми психоневрологическими заболеваниями дочка совсем поникла духом. Видимо, подумала, что я ее сдала сюда, чтобы не возиться. Когда приехала проведать дочь, она была как чужая, смотрела в сторону отсутствующим взглядом и не реагировала. Я забрала ее домой и стала заниматься с ней сама.
— Что вас подтолкнуло к тому, чтобы учить Юлиану именно изготовлению бижутерии?
— Сначала дочь обучалась квиллингу (искусство создания плоских и объемных композиций из скрученной бумаги. — Авт.), но не особо получалось: когда Юлиана волнуется, у нее потеют ладошки, и изделия из бумаги портятся. То ли дело полимерная глина! Здесь можно работать в перчатках, не спеша оттачивать форму, искать нужные гаммы цвета. Дочка быстро освоила почти все возможные техники изготовления украшений из полимерной глины и стала поражать меня своими изделиями. Каждое из них уникальное, не похоже на другое.
*Чтобы изготовить это красивое колье желтого цвета, Юлия потратила целый день. Столько же времени девушке требуется на создание любого шедевра
— Я вижу, что одни бусины получаются рельефными, словно маленькие головки капусты, а другие абсолютно гладкие, с прожилками и вкраплениями, как в натуральных камнях…
— Первые выполнены в технике «рваная глина», — объясняет Ксения. — С помощью специального станка Юля превращает глину в тесто, а потом укладывает слоями, как листья капусты, один поверх другого, создавая пальцами декор. Гладкие бусины делаются по-другому. Глина нужных цветов особым образом скручивается и переплетается. Разрезая полученную массу, можно найти нужный рисунок или оттенок и из кусочка скатать бусину. У Юлии свой взгляд на украшения. Иногда мне кажется, что она делает что-то странное, сочетает несочетаемое. Но в итоге получается шедевр.
— А какие украшения тебе самой больше нравятся? — спрашиваю у мастерицы.
— Вот эти, давно ношу, — улыбнувшись, Юлиана показывает бусы на шее. Несколько десятков крупных горошин образуют нежный переход от ярко-малинового до кремового оттенка. Бусинки пористые, как ракушечник. — Я их с сахаром сделала. Захотелось…
*У Юлианы свой взгляд на украшения. Она смело сочетает оттенки, добавляет к бусам из полимерной глины детали из бисера, метала, кристалов или кожи. Сочетает, казалось бы, несочетаемое, и получается шедевр
— Дочка облепила глиняные шарики, пока те еще были мягкими, крупинками сахара. Запекла, а потом вымочила в воде, чтобы сахар растворился. Вот и получились «поры», — объяснила Ксения.
— Как Юлиана пользуется духовкой, если она не умеет считать и не знает, сколько времени запекать изделия?
— Это та часть работы, которую мы помогаем ей выполнять. Включает и выключает духовку она сама, а мы только говорим, когда это сделать. Кроме того, я закупаю фурнитуру и материалы, фотографирую готовые изделия и выставляю их на продажу. Это отнимает очень много времени. Во-первых, я неопытный фотограф, во-вторых, у нас старенький ноутбук с неработающей клавиатурой. Чтобы добавить к фото описание изделия или списаться с потенциальным покупателем, приходится пользоваться электронной клавиатурой, тыкая в нее курсором мышки. Починить компьютер нам не за что. Бусы продаются хорошо, покупатели, слава Богу, есть. Но зарабатываем мы немного. Себестоимость украшений очень высокая: на изделии в 300 гривен мы выручаем не больше сорока. Поднимать цену не хотим, чтобы не отпугнуть клиентов. На изготовление одних таких бус у дочки уходит целый день.
— Как же вы выживаете на такой мизер?!
— Бывает туго. Помню, когда у Юлианки упало зрение, мы обратились в Винницкую областную психиатрическую больницу имени академика Ющенко в надежде, что нам выдадут положенные инвалиду по закону бесплатные очки. Не тут-то было. Нам написали в заключении: «Очки не требуются». Мы нашли очки с нужными диоптриями в частной клинике, но стоили они две тысячи гривен. Я бросила клич в Интернете. Просила знакомых активнее покупать изделия Юлечки, чтобы мы могли собрать деньги на очки. Вскоре удалось это сделать, и Юлиана вместо привычных расплывшихся картинок вокруг наконец увидела яркий красочный мир. Как она была счастлива!
В последнее время клиентов у нас стало больше. Украшения покупают и люди из других городов: Сум, Запорожья, Днепра. Нравятся они и известным людям. Популярный шоумен Сергей Притула покупает у нас бусы для жены, политик Олег Ляшко — для сотрудниц. Ведущая телепрограммы «Від пацанки до панянки» Ирина Зильберман приобретает украшения для себя и подруг. А заместитель председателя Киевсовета Владимир Прокопив закупил украшения на сумму пять тысяч гривен для своих сотрудниц. А еще, узнав, что Юлечка увлеклась вышивкой, подарил ей замечательную машинку с огромным количеством функций и шаблонов для вышивки. Такая стоит не меньше ста тысяч гривен. Еще один меценат, попросивший не называть его имени, прислал Юлечке три станка для ковровой вышивки: большой, средний и малый. Правду говорят, что мир не без добрых людей.
— В чем сейчас больше всего нуждается ваша дочь? Что ей нужно для развития ее необыкновенного таланта?
— Если не говорить о том, что у нас нет собственного жилья (нас пока приютил мой двоюродный брат) и мастерской (Юлиана работает за столом, который сколотили наши знакомые, — ребята с ограниченными возможностями), то самая большая потребность — место сбыта. Мы знакомы со многими инвалидами, которые умеют делать своими руками потрясающие вещи: плести из кожи изысканные браслеты, писать картины. Но продавать свои творения им негде. Я не первый год пытаюсь добиться от чиновников и депутатов возможности открыть социальный магазинчик, где люди с ограниченными возможностями могли бы выставлять свои работы. К сожалению, пока безрезультатно.
— Знаю, что, несмотря на сложную финансовую ситуацию, вы помогаете другим инвалидам.
— К нам часто обращаются мамы больных деток, просят помочь им собрать деньги на операцию. Стараемся не отказывать. То же самое касается помощи фронту. Нам позвонили волонтеры и сказали, что в АТО нужна теплая одежда, и мы с радостью помогли — как раз тогда продали партию дочкиных украшений. Но меня расстраивает, когда я предлагаю мамам подростков или детей-инвалидов что-то делать вместе, развиваться, находить себя в творчестве, а в ответ слышу: «Страна ужасная, люди жестокие, жить не за что. Какое там творчество?» Всегда отвечаю, что ныть и жаловаться легче всего. Моя жизнь тоже не сахар: десять лет назад муж бросил меня одну с четырьмя детьми — после Юлианки я родила еще сына Ивана (ему сейчас 16 лет) и дочь Машу (ей 13 лет). Работать я не могла, потому что вынуждена сидеть с Юлией. Старший сын сейчас женился и переехал, а я с тремя детьми живу на Юлину пенсию в 1247 гривен и деньги, вырученные от продажи ее работ. Но мы не отчаиваемся, не опускаем руки, радуемся каждому прожитому дню.
— Юлечка делится с вами своими сокровенными мечтами?
— Она очень хотела бы выйти замуж за высокого здорового парня и родить ребенка.
— Дочку, — уточняет Юлиана.
— Врачи говорят, что она вполне способна стать мамой и, поскольку ее заболевание не наследственное, родить здоровых детей, — говорит Ксения. — Кроме того, она отличная хозяйка. Стирает, убирает, моет посуду. Не зная по названиям, какие продукты нужны для приготовления определенного блюда, будучи неспособной посчитать количество овощей, ложек сахара или соли, она потрясающе готовит! Таким же непостижимым образом, как и делает бижутерию. Просто ее руки запоминают ощущения пригоршни соли или пластичности теста.
— Я умею варить борщ, делать пирожки и вкусные вареники, — сказала Юлиана. — Яичницу пожарить тоже могу.
— Знаете, как трогательно, когда утром Юлианка приносит мне кофе — просто чтобы сделать приятно, — на глаза Ксении наворачиваются слезы радости. — Дочка не всегда может высказать, что она чувствует, но ее улыбка, глаза, нежность говорят сами за себя. Когда она была маленькой, соседи мне как-то сказали, что больной ребенок — это кара Господня. А я, все эти годы живя рядом с Юлианкой, понимаю, что моя дочь — особая милость Всевышнего, настоящий подарок судьбы.
10570Читайте нас у Facebook
