Владимир филенко: «на майдане дама в норковой шубе и с длиннющим маникюром разливала горячий кофе по стаканчикам и раздавала бутерброды»
С народным депутатом Владимиром Филенко мы встретились в отеле «Киев», где обитают многие его коллеги по парламенту. Заказывая в ресторане картошечку с салом и кислую капусту с каким-то особым подсолнечным маслом, он пояснил — это для встречи, которая должна начаться сразу же после интервью. Парламентарий ждал в гости друзей, принимавших участие в «оранжевой» революции, пятилетие которой 22 ноября отмечалось в Украине. Правда, не для всех годовщина Майдана ассоциируется с Днем свободы, учрежденным нынешним Президентом Виктором Ющенко.
«Доставленные продукты пошли в ход с колес: мясо тут же нарезали и стали варить, из сала сделали бутерброды и раздали людям»
- Для нас реальный Майдан начался 21 ноября, — говорит Владимир Филенко. — Хотя готовиться к нему мы стали много раньше. Весной 2004 года в Киеве организовали массовые акции под зданием Кабинета министров, который на тот момент возглавлял Виктор Янукович. А 21 ноября мы с моими давними товарищами, народными депутатами Тарасом Стецькивым, Романом Безсмертным, другими коллегами пришли на Майдан в девять утра, чтобы смонтировать сцену. Тогда же там поставили и первые палатки. А Виктор Андреевич появился на майдане Незалежности только на следующий день. Видимо, поэтому он решил, что годовщину Майдана следует отмечать именно 22 ноября.
- В этом году Президент со товарищи праздновал в Украинском доме. Кто-то вышел на майдан Незалежности… Однако, несмотря на юбилейность даты, массовые мероприятия не проводились. А с кем были вы?
- Массовые акции в этом году решили не устраивать, дабы лишний раз не политизировать общество. 20 ноября мы с Тарасом Стецькивым участвовали в прямом эфире на «Интере», а после полуночи — уже 21 ноября — заехали ко мне домой. Поужинали, с удовольствием пересмотрели видеозаписи тех лет. Так сказать, осмысливали произошедшее часов до четырех утра (улыбается). А пару дней назад встретились в более широком кругу — с вице- спикером Николаем Томенко, министром внутренних дел Юрием Луценко, народным депутатом Давидом Жванией и журналистами. Собрались на кофе в пабе на Михайловской.
- В пабе?! На кофе?
- И на пиво с сосисками тоже! Кто-то из ребят принес раритетную бутылку вина урожая 1957 года. Но мы ее не открывали, и, видимо, эта бутылка сейчас украшает чью-то домашнюю коллекцию (улыбается).
- Владимир Филиппович, вы были одним из полевых командиров Майдана. Не страшно было руководить такой огромной массой народа?
- Еще задолго до начала избирательной кампании стало понятно, что президентские выборы будут фальсифицироваться. Мы решили противопоставить этому единственный аргумент, имеющийся у народа, — массовый протест. Вышли с соответствующими предложениями на избирательный штаб Виктора Ющенко. Месяца через четыре смогли-таки до них «достучаться» (улыбается). Помню, тогда у нас поинтересовались, какое количество людей нужно привлечь для участия в акциях. Мы ответили: «Для того чтобы нас не били, должно быть как минимум тысяч пятьдесят. А лучше — триста!» На нас посмотрели как на сумасшедших (смеется). Тем не менее на Майдане бывало и двести пятьдесят, и пятьсот тысяч человек.
А 27 ноября, по подсчетам международных наблюдателей и нашего Министерства внутренних дел, на территории, прилегающей к центру города, у Центризбиркома, под Кабмином, Верховной Радой, Администрацией Президента собралось порядка полутора миллионов человек. Хотя, если бы не самоорганизация людей, мы мало что смогли бы сделать. Это же не армия с четким разделением обязанностей, массой командиров, подразделений и фронтов. Люди сами разбились на группы, показали высокую степень организованности, культуры и воспитанности. В украинцах проснулся национальный дух!
- Ну не духом единым… Кормили-то вас всем миром…
- Знаете, для меня семнадцать суток Майдана промелькнули как один день. Со временем какие-то детали стираются из памяти, но впечатления остаются. До сих пор мои самые яркие воспоминания — о людях, приходивших на центральную площадь Киева. Помню, как-то подъехал к палаточному городку «хаммер». Из него вылез солидный дядька, дорого одетый, увешанный золотыми цепями. С ним — шикарная дама. На каблуках, в норковой шубке, которая явно стоит не один десяток тысяч долларов. Открывают багажник, а там — с полсотни термосов и несколько ящиков с продуктами. И эта дама со своим длиннющим маникюром начинает разливать горячий кофе по стаканчикам и раздавать бутерброды!
- Насколько я помню, спиртное в палаточном городке употреблять было категорически запрещено…
- Тех, кого ловили с алкоголем, выгоняли из палаточного городка. Отбирали всю оранжевую символику и — пинком под зад гнали вон. Каждый день кипятили по пятнадцать тонн воды, делали чай, кофе. Тем и грелись (улыбается).
- Так ни одного нового коктейля и не придумали?
- Если бы у нас не было сухого закона, может быть, и придумали что-нибудь (улыбается). А так — извините. По поводу еды могу сказать одно — я с удовольствием ужинал на Майдане. Ребята делали бесподобную кашу с сосисками! Киевляне приносили очень много продуктов. Приходили и состоятельные люди, и старики, вытащившие из холодильника последний кусок колбасы или кило картошки. Еду готовили во многих кафе и ресторанах, которые в те дни были закрыты. Впрочем, продукты везли со всей Украины. Помню, как-то позвонил знакомый фермер из Харьковской области, мой односельчанин: «Вова, что вам нужно?» Спрашиваю, что у него есть. Говорит, мол, поросят развожу. А я ему — вези! Зарезал он двух свиней, купил муки, крупы, сахара, пару бидонов меда, загрузил это все в машину и отправил в Киев.
С грузом поехала его супруга. Так она потом долго делилась впечатлениями от поездки. Рассказывала, как приятно было помочь людям. Ее поразило, с какой скоростью все привезенное пошло в ход (улыбается). Мясо тут же нарезали и стали варить, из сала сделали бутерброды и раздали людям. Казалось бы, пустяк. Но, наверное, не совсем, если воспоминания об этом живы до сих пор! События того года помнят многие люди, стоявшие на Майдане. И для многих они останутся самым ярким впечатлением в жизни. Что бы ни говорили потом о результатах «оранжевой» революции.
«Обломком ограждения, в которое врезался бронированный джип киевского священника, мне пробило ногу до кости»
- А какая атмосфера была, сколько песен пелось на Майдане, — продолжает Владимир Филиппович. — Как бы там сейчас ни иронизировали по поводу «Грынджол» и их песни «Разом нас багато», она стала своеобразным гимном Майдана… Кстати, и Гимн Украины мы научились петь массово именно осенью 2004 года. Помню, сидели как-то в кафе, а по телевизору шла прямая трансляция с Майдана. За столиками сидела какая-то молодежь, рядом — ребята, так скажем, конкретного вида. Тут на экране начинает петь Александр Пономарев. И с первыми же строчками «Ще не вмерла Укра∙ни… » все встают, кладут руку на сердце и начинают подпевать!
- Владимир Филиппович, а в палатках народные депутаты ночевали?
- У нас был штабной вагончик, в котором мы дежурили. В основном там безвылазно сидел Роман Безсмертный, а мы с коллегами приходили посменно. Труднее всего было первые три дня. Тогда отключили связь, и мы остались и без мобильных телефонов, и без раций. Столько пришлось побегать! Я тот Майдан, наверное, до камушка изучил (улыбается). А холодно как было! По ночам температура опускалась до минус тринадцати. Так нам Николай Полищук, который позже стал министром охраны здоровья, подсказал, что нужно надевать две пары носков, а между ними — тонкий полиэтиленовый пакет.
Мы рассказали об этом способе согреться людям, завезли массу кульков. Думаю, спасли от обморожения многих. Кстати, Николай Полищук после говорил, что в то время врачи скорой помощи были загружены вдвое меньше, чем в аналогичные периоды предыдущих лет. Сказалось в том числе и то, что люди избегали столкновений и даже обычных драк. А Николай Полищук был, как говорится, в курсе дела, поскольку работал в больнице скорой помощи на левом берегу. Он же нейрохирург, и ему часто приходилось «штопать» людей после аварий, несчастных случаев или потасовок. Кстати, низкий уровень преступности в Киеве осенью 2004-го позже отметил и Юрий Луценко. По его статистике количество уголовных преступлений в столице снизилось в два раза.
А самым тревожным было 28 ноября. Тогда стал распространяться слух, что внутренние войска приведены в боевую готовность. Ведь на Майдане было много провокаторов. Собственно, эти слухи во многом соответствовали действительности. Наверное, кто-то в верхах гадал: дрогнем мы или нет? Тогда вечером было принято решение увести с площади женщин и детей. Честно говоря, мало кто из них нас послушал. Но в ночь на 29 ноября весь Майдан не спал! Думаю, той ночью в центре Киева стояло тысяч двести людей.
- А лично вы в какие-нибудь заварушки попадали?
- Расскажу вам об одной провокации, о которой мало говорили и писали. Во время подсчета голосов после первого тура голосования на президентских выборах мы с товарищами находились под Центральной избирательной комиссией. Стало известно, что готовится провокация — к ЦИКу подвозили «братков», которых мы помнили еще по Мукачево и Донецку. Организаторы провокации хотели натравить их на людей, стоявших возле здания Центризбиркома. Знаете, провести акцию и не допустить акции — это две разные вещи. Поэтому было принято решение людей из-под ЦИКа убрать. А чтобы предупредить тех, кто самостоятельно захотел прийти туда, мы расставили около ста пятидесяти постов.
«Другой берег» в тот вечер организовал концерт на стадионе «Чайка». После мероприятия молодежь стали отправлять прямо к Центризбиркому, чтобы, как говорится, кинуть под нож этим бандитам. Мы с коллегами стояли напротив ЦИКа, когда появился бронированный джип, принадлежавший одному из известных киевских священников. Автомобиль протаранил ограждение, и водитель, попытавшись сымитировать потерю управления, двинул его на одну из групп ребят, которых как раз привезли после концерта. Помню, Тарас Стецькив машину не видел — стоял к ней спиной. Я успел его предупредить, и мы кинулись расталкивать молодежь по сторонам.
Машина, проломив ограждение, врезалась в бордюр. А мне обломком той ограды аж до кости пробило ногу. Кровищи было! Хорошо, что я издали увидел этот автомобиль, а ведь могло произойти самое страшное… И как только машина остановилась, из подворотен стали выскакивать мордовороты. Видимо, надеялись, что наши ребята полезут в драку. Но мы не поддались на провокацию. Хотя накал эмоций был таким, что для «взрыва» могло хватить одной-единственной искры…
540Читайте нас у Facebook
