«Медсестра, поправьте мне левую ногу». – «Деточка, у тебя ее больше нет»
В конце 2015 года, когда на востоке Украины уже вовсю шла война, 23-летняя винничанка Ольга развелась с мужем, бросила нелюбимую работу продавца и решила уйти на фронт. Ее не остановило даже то, что дома остался полуторагодовалый сын.
— Как раз из-за Димочки я решила идти в армию, — объясняет она. — Очень страшно жить, когда война в любой день может оказаться у тебя на пороге. И при этом многие люди просто пытаются уйти от ответственности, пересидеть тяжелое время…
Одной из причин развода с первым мужем для Ольги стало его отношение к необходимости защищать Родину. «Если принесут повестку, говори, что я давно тут не живу, что меня нет», — наставлял Ольгу Андрей. Не выдержав этих разговоров, молодая женщина сама пошла в военкомат. Собрала необходимые документы, прошла медкомиссию и в феврале 2016 года уже подписала контракт с Вооруженными Силами Украины.
— Я давно, еще с детства, мечтала об армии, — рассказывает «ФАКТАМ» Ольга Бенда. — С чем это связано, не знаю. Никого из родственников-военнослужащих у меня не было. Но живо представляла себе, как пойду служить, как буду выглядеть в форме… Правда, из-за того, что росла в многодетной семье (нас у мамы семеро, я старшая), денег на учебу в военной академии или институте у меня не было. После школы пошла в колледж учиться на оператора почтовой связи. Окончила его с красным дипломом, но работы по специальности не нашла. Работала поваром в пиццерии, продавцом в продуктовом магазине. И только когда началась война, решилась воплотить свою мечту и таки пойти в армию. Сразу почувствовала: это мое.
Учебку я проходила дважды — сначала в 184-м учебном центре в Старичах Львовской области, где самым интересным был курс молодого бойца: мы ездили на танках и БТРах, учились падать, стрелять, бросать гранаты… Позже уже в составе 72-й отдельной механизированной бригады в Международном центре миротворчества и безопасности нас обучали американские инструкторы.
Поскольку в подразделение меня взяли поваром, я прошла практику и на стационарной кухне, и на полевой. Когда поехала в зону АТО, моей главной обязанностью оставалось варить ребятам еду. Вскакивала в шесть утра — и на кухню. Каждый день нужно было накормить семьдесят голодных бойцов — шутка ли! Больше всего ребята любили мой плов.
* «Пока я служила, больше всего скучала по сыну Димочке, который остался на попечении моей мамы», — признается Ольга
— Как ваши родные отреагировали на то, что вы, молодая женщина, мама маленького ребенка, добровольно уехали на фронт?
— Мама восприняла спокойно. Сказала, что я уже взрослая и вольна сама принимать такие решения. Спасибо ей большое, что согласилась взять на себя воспитание Димочки — без ее помощи не смогла бы служить. Мы часто созванивались, я узнавала, как дела дома, отчитывалась, что у меня все в порядке. На самом деле так и было: за семь месяцев пребывания в Авдеевке привыкла к постоянным обстрелам, свисту снарядов. Часто нас обстреливали ночью. Когда становилось особенно опасно, хлопцы будили меня, и мы вместе спускались в погреб (базировались в частном доме и использовали погреб вместо бомбоубежища). Бывало, в том погребе и ночевали… вместе с собаками: перепуганные местные псы, заслышав выстрелы, тоже бежали сюда прятаться.
— Расскажите о том дне, когда вас ранило.
— Это было 14 мая 2017 года. День матери, воскресенье. Накануне наш командир сказал: «Вот увидите, когда мы переедем на позиции в окопы, „сепары“ подорвут эту хату». Как в воду глядел: хату действительно подорвали. Причем на следующий же день. Минометный обстрел начался в шесть утра.
Первая мина рванула возле стены комнаты, где я спала. Вместо заложенного кирпичами окна образовалась сквозная дыра от пола до потолка. Моя кровать стала поперек этого прохода. Меня швырнуло к потолку, потом отбросило на пол. Я потеряла сознание, а когда пришла в себя, села и попыталась очистить глаза от песка и глины. И в эту секунду каким-то шестым чувством поняла: сейчас прилетит следующая мина. Прямо в меня. Еще до того, как услышала звук снаряда, стала лихорадочно соображать, где спрятаться. Выйти на улицу? Это верная смерть. Залезть на вторую кровать, стоящую в комнате? Опасно: осколки часто «ложатся» поверху.
Решила просто свернуться на полу в клубочек, закрыв глаза и голову руками. В итоге это спасло мне жизнь: прилетевшая 122-миллиметровая мина с диким грохотом разорвалась в полуметре от меня. Если бы я в тот момент сидела или тем более стояла, меня бы уже не было в живых. Что я в тот момент чувствовала, описать трудно. Шок, мысль «это конец», сильная боль в ноге. Глаза снова залепило землей и глиной. Я закричала, начала звать на помощь. Никто не отзывался: оказалось, хлопцы во время обстрела выбежали из дома. Надеялись, что и я выбежала. Наконец услышала голос одного из бойцов, «Сократа», прибежавшего на мой крик: «Оля, ты жива? Вылезай ко мне».
До сих пор не понимаю, откуда у меня взялись силы, чтобы перелезть через вставшую поперек проема кровать… Левой ноги у меня фактически уже не было — она болталась буквально на куске кожи. На ощупь я пробиралась на звук голоса «Сократа», прыгнула к нему на руки, крепко обхватила за шею… То, что было дальше, помню обрывками: крики ребят вперемешку с матами, их звонки медикам: «Быстрее! У нас „300-й“, тяжелый!» Помню, как мне жгутами и турникетами пытались перевязать ногу до приезда врачей: они не могли добраться, пока продолжался обстрел. .jpg)
Наконец прибыла «таблетка». Ребята помогли положить на носилки мою оторванную ногу, и я помню, как сильно у них дрожали руки… Врачи были поражены, что я выжила во время обстрела. Еще удивительнее было то, что осколок, полностью уничтоживший мою левую голень — мышцы, нервы, кости, — чудом оставил стопу и… главную артерию. Именно благодаря тому, что артерия не была перебита, я не истекла кровью, пока находилась без сознания, пока выбиралась из дома, пока ждала медиков… Третье чудо случилось по пути в Авдеевскую больницу: прямо под колеса нашего реанимобиля попало два вражеских снаряда. И оба не разорвались! В общем, как шутя говорят наши хлопцы, я родилась не в рубашке, а в скафандре.
* Как только Ольга смогла передвигаться на протезе без костылей, она сразу же вернулась к прежнему ритму жизни
— Из Авдеевки меня перевезли в центральную районную больницу Покровска, — продолжает Ольга. — Очнулась уже там и первое, что почувствовала, — жар в левой ноге. Попросила медсестру: «Поправьте, пожалуйста, мне левую ногу. Очень печет». А она с жалостью посмотрела на меня и сказала: «Деточка, у тебя больше нет левой ноги» — и откинула одеяло…
Два дня я рыдала. Было жалко себя, не понимала, как с этим жить дальше. Попросила дать мне мобильный (мой телефон остался во взорванном доме в Авдеевке), по памяти набрала номер мамы: «Мама, я в больнице. Жива, но у меня нет… кусочка ноги». Мама потом рассказывала, что целый день переживала, куда я пропала. А когда я позвонила и осипшим голосом пробормотала что-то неразборчивое и отсоединилась, она вообще перепугалась. Позже Леша позвонил ей и все объяснил: он примчался в больницу в тот же день и не отходил от меня ни на шаг…
— Вы говорите об Алексее Бенде, вашем нынешнем муже? Где вы познакомились?
— Там же, в зоне АТО. Он гранатометчик 72-й бригады. Самое смешное, что в одном батальоне служили с апреля, а познакомились только в декабре. Сначала просто общались, подружились. Часто бывает, что парень пытается привлечь внимание девушки, «распуская хвост», рассказывая, какой он уникальный и потрясающий. Леша же всегда акцентировал внимание не на себе, а на мне. Беспокоился, как я себя чувствую, спрашивал, чем помочь, мог сварить для меня кофе — просто, чтобы сделать приятно. Незаметно для нас обоих дружба переросла в нечто большее. Леша производил впечатление человека, который не предаст, на которого можно положиться. Это очень подкупало. Мы стали встречаться. Виделись, когда выдавалась свободная минутка, ведь служили в разных взводах, соответственно, были на разных позициях.
14 мая Леша несколько раз пытался до меня дозвониться и не мог. Потом рассказывал: так нервничал, что не находил себе места. Пытался убедить себя, что все в порядке, что у меня просто запарка на кухне. Но сердце подсказывало: случилась беда. Наконец он не выдержал и примчался на «майдан» (так мы называли позицию, где стоял наш дом). Увидел обстрелянный двор, снесенную стену дома, бегающих туда-сюда ребят. «Где Оля?» — кричал Леша, подбегая к одному, другому. Все молча опускали глаза. Потом к Леше подошел наш ротный командир и сказал: «Пиши рапорт на отпуск, езжай в больницу: ты ей сейчас очень нужен».
Он действительно меня спас тогда. Кормил с ложечки, успокаивал, старался развлечь. И все время говорил, что любит меня и хочет быть со мной. «Леша, у меня нет ноги! Ты это понимаешь?» — рыдала я. «Подумаешь! Будешь чуть медленнее бегать на протезе и не станешь хвататься за все дела одновременно», — отвечал он.
После Покровска Ольгу лечили в Днепропетровском госпитале, а потом в Киевском центральном. Молодая женщина перенесла пять операций, затем — реабилитацию в Ирпене. За государственный счет ей поставили протез с хорошей американской стопой. Как только Ольга смогла передвигаться без костылей, почти сразу вернулась к прежнему ритму жизни.
— Леша ошибся, думая, что я стану менее активной, — смеется Ольга. — Спустя всего полгода после ранения я уже жила в прежнем ритме. Немного прихрамываю, но ношусь по тротуару, обгоняя прохожих, бегу за троллейбусом, когда опаздываю на работу. Такой темперамент, ничего не попишешь. Послабление себе даю только в выходные — могу не надевать протез, а просто наслаждаться отдыхом в кругу семьи. Спасибо Леше и его маме за то, что дают мне такую возможность, помогают с ребенком и берут на себя все домашние хлопоты.
— Вы сейчас живете все вместе?
— С мамой и братом Леши я познакомилась за месяц до своего ранения. Мы сразу нашли общий язык. Когда Лена, Лешина мама, узнала о том, что со мной случилось, очень плакала. Приходила проведывать меня в госпиталь, а когда Леша вернулся на передовую, он решил, что я вместе с Димочкой должна переехать к нему домой. Сейчас Леша несет службу не в зоне АТО, а на месте постоянной дислокации подразделения — в Белой Церкви. С понедельника по пятницу он там, в выходные приезжает домой.
— Недавно вы поженились. Как любимый сделал вам предложение?
— О том, что мы хотим расписаться, говорили давно. А предложения как такового не было. Зашли вместе в ювелирный магазин — я присматривала себе сережки. Смотрю, а Леша покупает обручальные кольца… На регистрацию брака пошли вдвоем, хотели, чтобы все было тихо и романтично. Дома нас ждали бабушка и мама Леши с караваем. И, конечно, наш Димочка.
* «На регистрацию брака мы с Лешей пошли вдвоем, хотели, чтобы все было тихо и романтично», — говорит Ольга
— А как поладили Алексей с Димой?
— Отлично. Сын часто называет его папой или папой Лешей. Они играют вместе, Леша встает к нему по ночам, гуляет с ним в выходные на улице, катает на закорках. Кстати, и меня он часто носит по дому на руках, чтобы я лишний раз не прыгала на костылях. Димочка смеется, говорит: «Мама иго-го». Сынок пока не понимает, что со мной случилось. Знает только, что у мамы «вава». Может подойти, погладить ножку, пожалеть. Но чаще, наоборот, тащит мне костыли или протез, чтобы я куда-то с ним шла, играла, гуляла. В общем, не дает особо засиживаться.
— Почему вы решили идти работать в военкомат?
— Служба в армии мне ближе, чем работа на гражданке. С ноября меня взяли в Киево-Святошинский военкомат деловодом. Коллектив прекрасный, и работы хватает. Кроме того, я сдаю на права. А еще всерьез задумываюсь о спорте. Еще до травмы занималась легкой атлетикой, а когда была в Ирпенском госпитале на реабилитации, мы с другими ребятами, которые остались без конечностей, играли в футбол. Буцали мяч по очереди протезами и ногами. В такие моменты забываешь о своей инвалидности.
Недавно прошла всеукраинская благотворительная акция по сбору средств на спортивный протез для меня. Был открыт счет на Украинской бирже благотворительности, во Львове прошел марафон в мою поддержку. Я, кстати, тоже в нем участвовала: хоть и не бежала, но пешком все же преодолела! Хочу сказать спасибо каждому, кто согласился помочь. Космическая для меня сумма в 200 тысяч гривен уже собрана. В феврале мне должны поставить спортивный протез, на котором я смогу бегать. В ближайших планах — соревнования между ветеранами АТО и, надеюсь, участие в Invictus Games («Играх непокоренных»). Кроме того, решила получить высшее образование: сейчас заочно учусь на втором курсе Одесской национальной академии связи. Если нам с Лешей дадут служебную квартиру, обязательно родим Диме сестричку. Так что планы у меня, сами видите, наполеоновские.
29241Читайте нас у Facebook
