Поначалу кому-то может показаться, что это удивительное фарфоровое произведение к теме нашего сегодняшнего разговора никакого отношения не имеет. Ошибаетесь, друзья мои. Имеет. И самое даже непосредственное.

Но перед этим всё-таки позволю себе напомнить о том, что это вторая ваза из представленных в нашей коллекции ваз, созданных мастерами знаменитого испанского дизайнера Хайме Айона по заказу фарфоровой мануфактуры Lladro. С первой из них я уже имел честь познакомить вас ранее. Кстати, эта ваза, как и предыдущая, украшена персональной надписью Хайме Айона, посвящённой нашей семье.

Так вот, а при чём тут строгие мужские и женские лица, словно вмонтированные в большой красивый сосуд? Да ещё и украшенные яркими сердечками… Попробую высказать свою версию, непосредственно связанную с годовщиной события мирового значения, произошедшего в этот день много лет назад. Мне это изделие представляется неиссякаемым сосудом жизни, которым с помощью великой любви к людям самые выдающиеся из нас готовы дарить второе рождение. Дело в том, что именно в этот день, 3 декабря 1967 года, в госпитале южноафриканского города Кейптауна кардиохирург Кристиан Барнард впервые в мировой истории провёл успешную пересадку сердца. Сердце погибшей накануне в автокатастрофе 25-летней Денизы Дарваль с согласия её родственников было пересажено 54-летнему Луису Вашканскому, страдавшему неизлечимым сердечным заболеванием и диабетом. По мнению специалистов, операция, длившаяся более пяти часов, была проведена безукоризненно. Пациент пришёл в сознание и прожил с новым сердцем 18 дней. Однако затем умер от двусторонней пневмонии.

Второй пациент Кристиана Барнарда, которому пересадку сердца сделали в начале января 1968 года, сумел после этого благополучно вернуться домой и прожить вполне нормальной жизнью ещё 19 месяцев. А вот больному по имени Дирк ван Зыл, которому доктор Барнард подарил новое сердце в 1971 году, суждено было прожить после операции долгих 24 года.

Став всемирно известной знаменитостью, скромный кардиохирург из Южной Африки, много времени сил и средств посвятил созданию благотворительных фондов, главным направлением деятельности которых было спасение больных детей и… диких животных. Сразу после Чернобыльской аварии он прилетел в Минск, где непосредственно принимал участие в спасении маленьких жертв большой катастрофы, среди которых было и немало украинских деток.

А ещё Кристиан Барнард запомнился людям, знавшим его, тем, что, став знаменитым и богатым, он остаток жизни посвятил множеству любовных романов, в том числе, кстати, и с популярной итальянской актрисой Джиной Лоллобриджидой. Когда в одном из последних интервью Барнарда спросили, не жалеет ли он о своих многочисленных увлечениях женщинами, он откровенно ответил, что ни о чём не жалеет. ''Может быть, я вёл себя не так, как подобает именитому профессору. Я любил вечеринки и женское общество. И если бы мне на выбор предложили Нобелевскую премию или красивую женщину, то я бы выбрал красивую женщину''. Нобелевскую премию легендарному доктору, к сожалению, никто так и не предложил…

Завершая этот пост, не могу не сказать ещё вот о чём. Мы часто восторгаемся звёздами мировой величины в области медицины, науки, искусства или спорта, забывая порой о том, что в это же время рядом с нами живут не менее великие специалисты и профессионалы, нередко недооценённые мировым признанием. В данном случае я имею в виду легендарного украинского кардиохирурга Бориса Тодурова, создателя и бессменного руководителя столичного Центра сердца. За его плечами десятки тысяч (!) успешных операций на сердце, в том числе и целый ряд пересадок, спасших жизни безнадёжным, казалось бы, больным. Ну, и, кроме того, для меня Борис Михайлович дорог ещё и как давний надёжный товарищ, редкой щедрости коллекционер фарфора, один из самых крупных дарителей фарфоровых чудес в коллекцию нашего будущего музея. Дай Бог ему здоровья и долгих лет плодотворной творческой жизни.

А всем сегодняшним именинникам позвольте по традиции этой ежедневной рубрики пожелать добра и счастья.