Волынская трагедия: зачем Польша ищет жертв УПА и чем ответить Украине
Тем не менее, несмотря ни на что, заместитель руководителя Офиса президента Украины, кадровый дипломат Вадим Пристайко считает, что Украина и Польша обречены на жизнь в мире и счастье: «Мы должны сделать все необходимые шаги, чтобы найти возможность существовать вместе. У нас — общий враг, и нам необходимо жить вместе в дружбе и мире».
По словам дипломата, на 1 сентября запланирован визит президента Украины Владимира Зеленского в Польшу по приглашению польского президента Анджея Дуды (в прошлом году Дуда призывал Киев дегероизировать УПА) Одним из вопросов, который надо решить Польше и Украине, — разрешение на эксгумацию останков поляков, захороненных на территории нашей страны. Напомним, в 2017 году Украина запретила эксгумацию из польских захоронений на своей территории после того, как в Грушовичах около Перемышля поляки демонтировали памятник воинам УПА. МИД Украины потребовал восстановить этот и другие разрушенные в Польше украинские памятники.
Историческая справка. Волынское воеводство, созданное на украинских землях, перешедших к Польше по результатам польско-советской войны, существовало только до 1939 года. В последние месяцы его существования польское правительство, ранее обязавшееся холить и лелеять проживавших здесь украинцев, белорусов и русских, утвердило программу «ассимиляции непольского населения» и ужесточило карательные акции против украинских националистов, арестовав почти тысячу человек. Но с началом Второй мировой на эти земли пришли советские войска, присоединив их к Украине. Воеводство было ликвидировано, его территорию разделили между вновь созданными Волынской, Ровенской и Тернопольской областями. В 1941—1944 годах эта территория была временно оккупирована немцами и входила в Генеральный округ Волынь-Подолье, но в Германии ее почему-то не называли землями Райхскомиссариата Украина.
Отметим, что 1 сентября в Польше намечены памятные церемонии по случаю 80-летия начала Второй мировой войны. По результатам которой, как известно, Украина вернула свои западные земли, которые Польша оккупировала до начала войны, и которые многие поляки до сих пор считают своими «кресами всходними».
Как Украине расценивать такие шаги западных соседей? Ведь обе страны понимают, что у нас — общая угроза в лице России. Почему же тогда вновь и вновь в Польше так однобоко поднимается вопрос волынских событий: не принимая во внимание позицию другой стороны, не учитывая предысторию, не упоминая аналогичные преступления, совершенные поляками против украинцев? Кто и почему педалирует эту тему, кому она выгодна? Об этом «ФАКТАМ» рассказал директор Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович.
.jpg)
— Увы, происходящее свидетельствует о том, что далеко не все в Польше понимают угрозу, идущую со стороны России, — говорит Владимир Вятрович. — Удивляет, что так слабо понимают это представители именно правых партий, которые четверть века говорили о возможном росте российской военной угрозы для посткоммунистических стран, в том числе для Украины и Польши. А в тот момент, когда эта угроза фактически материализовалась, — они предпочитают «не видеть» Россию, а почему-то выстраивают образ Украины и украинцев как образ врага.
Касательно подходов к оценке польско-украинского конфликта, то, безусловно, они грешат однобокостью, игнорируют возможность понять, что именно случилось и почему случилось между поляками и украинцами накануне и во время Второй мировой войны. В такого рода межнациональных конфликтах пытаться разделить жертв и палачей по национальным признакам — абсолютно нереально, невозможно. Такие попытки бесперспективны. Я уверен: попытка рассматривать польско-украинский конфликт лишь с той точки зрения, что поляки были только жертвами, а украинцы — только теми, кто убивал, — абсолютно однобока и не дает возможности понять, что же тогда произошло.
И нынешние инициативы польского Института национальной памяти, других государственных структур — они, увы, только фиксируют этот односторонний подход, который не содействует пониманию прошлого и, безусловно, вредит отношениям между нашими странами. Происходит это потому, что отдельные польские политические силы пытаются получить на этом дешевые политические дивиденды. И получают, потому что в польском обществе достаточно активны те, чьи предки родились на территории современной Украины. Они достаточно сильно организованы как политические лоббисты, и, очевидно, борьба за их голоса побуждает политиков заниматься прошлым, а не настоящим.
Думаю, Украина до сегодняшнего дня все делала правильно и должна продолжать идти в этом направлении: историей, исследованием прошлого должны заниматься историки. И я рад тому, что в Украине появляются и новые документальные находки, новые исследования польско-украинского конфликта. А политики должны говорить о настоящем и будущем.
— У поляков и украинцев на протяжении многих столетий были непростые отношения. Но то же можно сказать, например, о Франции и Германии, США и Мексике, Англии и Франции, Грузии и Турции…
— Абсолютно! Отношения были непростыми, но (!) не лучше и не хуже, чем между любыми соседними народами, странами. Конфликтные взаимоотношения, которые иногда перерастали в войны, — это, увы, типичный сценарий развития отношений соседей на европейском и других континентах.
— Не пора ли оставить прошлое прошлому и развивать отношения наших стран на взаимовыгодной добрососедской основе? Об этом периодически заявляют президенты и политики как Польши, так и Украины, но заявления о понимании, примирении, единении наших народов постоянно торпедируются, нивелируются другими действиями. Что мешает этому процессу?
— Хочу отметить, что инициативы, направленные на взаимопонимание и примирение, торпедируются только с одной стороны. В украинском политикуме этот вопрос неактуален. Слава Богу, мы не наблюдаем попыток наших политиков торпедировать эту тему, воспользоваться ею для получения каких-то дивидендов. Это свойственно именно польскому политикуму. Но я уверен, что и в Польше это временно, и вскоре односторонняя трактовка исторических вопросов исчезнет из польской политической повестки дня.
Читайте также: В овраге лежали десятки убитых крестьян: как проходила депортация украинцев из Польши
— Может быть, Украине, пока еще можно найти живых свидетелей и потерпевших, тоже нужно начать процессы, аналогичные тем, которые ведет Комиссия по расследованию преступлений против польского народа? Например, расследование и судебные процессы «пацификации» украинцев в довоенной Польше, преступной советско-польско-чешской акции «Висла» и более мелких подобных ей по депортации украинцев Закерзонья, действиях польских батальонов шуцманшафта во время Второй мировой, трагедий Павлокомы, Сагрыни и других преступлений Армии Крайовой, Батальонов Хлопских, Национальных вооруженных сил, Национальной военной организации и тому подобное?
— Надо понимать, что у Украинского института национальной памяти, в отличие от польского, нет следственных функций, полномочий. Поэтому следствие, как польские коллеги, мы проводить не можем. А работа по сбору материалов, конечно, ведется и должна продолжатся. Один из проектов по поиску документальных свидетельств польско-украинского конфликта, в котором будет информация как об убитых поляках, так и об убитых украинцах, ведется именно Украинским институтом национальной памяти.
Сейчас нам надо сконцентрировать все усилия, чтобы записать свидетельства очевидцев тех событий, ведь их осталось очень мало. В то же время как историк я понимаю, что записанные сейчас свидетельства вряд ли могут быть достаточно точными, чтобы использовать их для четкого понимания того, что происходило в прошлом. Особенно это касается польского общества, где эта тематика широко присутствует в медиа. Очень часто эти свидетели рассказывают или пересказывают информацию, значительно отличающуюся от того, что они пережили на самом деле. Но в любом случае — записывать эти свидетельства важно, и еще более важно делать это не односторонне.
— Но, например, по Голодомору были открыты уголовные производства…
— Да, следствие вела Служба безопасности Украины. Я тогда был директором архива СБУ и одним из тех, кто содействовал следствию. Считаю, что это было нужно, и очень хорошо, что расследование закончилось передачей документов в суд и суд вынес свое решение. Нужно ли подобное расследование польско-украинского конфликта? Возможно, но, увы, наш институт на это не уполномочен. Вероятно, этим надо также заниматься Службе безопасности Украины. Хотя мы понимаем, что Украина находится в состоянии войны, и для СБУ сейчас актуальны другие задачи.
— Если же украинские следственные органы начнут такое расследование, как это может повлиять на украинско-польские отношения?
— Думаю, такие расследования, если они будут основываться на объективно собранных материалах и документах, никому повредить на могут. Возможно, они несколько выровняют ситуацию, поскольку из-за односторонней активности Польши складывается впечатление, будто нет фактажа о преступлениях поляков против украинцев. На самом деле такого фактажа много. И как историк и руководитель Украинского института национальной памяти я готов предоставить следственным органам консультации и другую помощь, если они за это возьмутся.
Как ранее сообщали «ФАКТЫ», налаживание тесного взаимодействия с представителями польских диаспор за рубежом и стимулирование польского национализма — один из приоритетов канцелярии президента Польши Анджея Дуды и правительства в настоящее время. Но националистический подъем поляков Кремль умело использует в гибридной войне против Украины. Тем не менее конструктивный диалог может дать положительные результаты. Так, недавно польский суд принял важное решение о скандальном положении «антибандеровского закона».
1422Читайте нас у Facebook
