Драма под названием "Новичок": в Британии раскрыли шокирующие детали отравления Скрипалей
Британская телерадиокомпания BBC 14−16 июня покажет новый мини-сериал «Отравление в Солсбери», посвященный покушению на бывшего офицера ГРУ России Сергея Скрипаля и его дочь Юлию. Напомним, их пытались отравить в марте 2018 года с помощью «новичка» — запрещенного вещества, созданного в СССР и сохранившегося, по всей видимости, в России.
В связи с предстоящей премьерой газета The Sunday Times опубликовала 7 июня две статьи, посвященные этой громкой истории. Их написал соавтор сценария мини-сериала, журналист Деклан Лоун. Впервые стало известно, что произошло со Скрипалями после отравления, где они находятся в настоящее время. Также впервые рассказали о том, что с ними произошло, другие жители Солсбери. «ФАКТЫ» предлагают сегодня полный перевод этих интересных публикаций.
«Бывший российский шпион Сергей Скрипаль и его дочь Юлия начали новую жизнь в Новой Зеландии. Об этом сообщили высокопоставленные источники в правительстве.
За неделю до премьеры драмы на BBC, рассказывающей историю тех, кто оказался замешан в истории с отравлением нервнопаралитическим веществом «новичок» в Солсбери в 2018 году, выяснилось что отец и дочь отправились за моря, прожив больше года в засекреченном доме разведслужбы MI6.
Высокопоставленный источник в правительстве, учитывая опасность, которая все еще грозит Скрипалям, сказал, что им были выданы документы на новые имена и оказана поддержка в том, что касается начала новой жизни.
Отца и дочь нашли без сознания 4 марта 2018 года на скамейке в парке в городе Солсбери, графство Уилтшир, после того как российские агенты отравили смертельным веществом ручку входной двери дома бывшего шпиона. Скамейку позже отправили в Куантико, штат Виргиния, где находится тренировочный и исследовательский центр ФБР. Об этом рассказал один из руководителей местной службы чрезвычайных ситуаций.
В июле 2018 года в Солсбери скончалась 44-летняя Дон Стерджесс. Она открыла флакончик с духами, в котором находился яд.
Юлия выписалась из больницы спустя месяц после покушения, и спецслужбы спрятали ее в тайном безопасном месте. Еще через месяц к ней присоединился ее отец, бывший двойной агент, прибывший в Британию в 2010 году в результате обмена шпионами.
Скрипали вряд ли появятся на публике снова. Правда, Сергей поддерживает контакт со своим старым соседом Россом Кэссиди и его женой Мо. В декабре супруги получили рождественскую открытку и с удивлением обнаружили, что она от Скрипалей. Обратного адреса не было.
«Приятно осознавать, что они думают о нас. Но я не думаю, что мы когда-нибудь увидимся снова», — сказал Кэссиди в разговоре с The Sunday Times.
На Скрипалей охотились Анатолий Чепига и Александр Мишкин, которые прилетели в Британию под чужими именами. Чепига — полковник ГРУ с государственными наградами. ГРУ — это российская военная разведка, в которой служил Скрипаль, когда в середине 90-х его завербовала MI6.
Обычно тех, кого обменяли, потом не преследуют, во всяком случае, до тех пор, пока они не начинают болтать.
Супруги Кэссиди были поражены тем, что бывший двойной агент не получил лучшую защиту после отравления полонием российского диссидента Александра Литвиненко в Лондоне в 2006 году.
Скрипаль продолжал жить открыто под своим настоящим именем. «Никогда в жизни мне не понять, почему ему не дали хотя бы псевдоним», — сказал Кэссиди.
Он утверждает, что Сергей никогда не чувствовал себя в Британии в полной безопасности. Скрипаль был очень осторожен и подозрителен. Кэссиди рассказывает, что его сосед часто сидел в кресле, которое стояло так, что из него открывался прекрасный обзор улицы. «Сергей увидел бы вас до того, как вы бы заметили его», — сказал он.
В Министерстве внутренних дел заявили: «Мы не комментируем вопросы, связанные с разведкой».
«Это был воскресный день, послеобеденное тихое время», — вспоминает детектив, сержант полиции Ник Бэйли. Он сидел за своим столом в полицейском участке Солсбери, когда услышал по радио об инциденте в центральной части города. «Я занимался бумажной работой. В таких случаях я всегда охотно отправляюсь на место происшествия. Это лучше, чем сидеть, уткнувшись в монитор компьютера. В тот день я тоже поехал на место».
Это было 4 марта 2018 года. Бывшего шпиона Сергея Скрипаля и его дочь Юлию обнаружили на скамейке в парке в полубессознательном состоянии. Их отравили химическим оружием, но тогда об этом никто не знал. Не знал и Бэйли, когда прибыл на место.
Скрипалей отправили в больницу, и первое предположение было следующим — передозировка. Но Бэйли так не думал. Мужчина и женщина, которых он обнаружил на скамейке, совершенно не были похожи на тех, кто употребляет наркотики, да еще в общественном месте.
«Что-то там было не так, картинка не складывалась», — вспоминает Бэйли. Он осмотрел скамейку и рекомендовал пожарной службе тщательно ее помыть. Затем он вернулся в участок, где обсудил странный случай со своими коллегами. Уже вечером Бэйли и еще несколько других полицейских отправились в дом Скрипаля. Ключ они взяли у одного из соседей. Бэйли вошел внутрь первым. Предварительно он убедился, что там никого больше нет, кто мог быть тоже болен. Вся команда, прибывшая с ним, была в специальных защитных костюмах и масках. Однако это были меры не для самозащиты, а для того, чтобы случайно не оставить следы на возможном месте преступления.
Вернувшись в участок и сев за написание рапорта, Бэйли почувствовал себя плохо. «Как только я вставал из-за стола, меня прошибал пот, кружилась голова. Но это выглядело, как обычное недомогание. У меня была очень длинная и тяжелая смена, и я пришел к выводу, что просто сильно устал», — говорит офицер.
Но дела были гораздо хуже. Проведенные анализы показали, что Скрипалей отравили «новичком», одним из самых смертельно опасных нервнопаралитических ядов, когда-либо созданных.
Он разрабатывался в Советском Союзе в период между 70-ми и 90-ми как оружие. Он практически невидим, совершенно без запаха и смертелен даже в небольших дозах. Он оказался настолько смертелен, что Скрипали были не единственными жертвами в Солсбери.
Когда стало ясно, что произошло, эффект был как после землетрясения. Инцидент вызвал глобальное политическое негодование, которое привело к самой массовой и скоординированной высылке российских дипломатов со времен холодной войны. В Солсбери пострадал туристический бизнес. Был введен карантин — не для людей, а для локаций. Центр города был практически закрыт, словно забаррикадирован. На помощь пришли военные. Они принимали участие в обеззараживании. Солсбери стал похож на зону военных действий.
Медленно, спустя недели и месяцы, бизнес стал возвращаться к работе. Заграждения убрали. Город постепенно приходил в себя. И тут, в это было невозможно поверить, все произошло снова. Местные жители Дон Стерджесс и ее партнер Чарли Роули заболели 30 июня 2018 года. Их спешно доставили в больницу. Анализы показали, что они отравились «новичком». Слабое ощущение уверенности, которое только начало восстанавливаться у местных жителей, рассыпалось.
Спустя несколько месяцев после этих событий Адам Паттерсон и я (Деклан Лоун. — Ред.), журналисты, которые решили стать сценаристами, приехали в город, чтобы понять, можно ли рассказать о случившемся языком телевизионной драмы. Как и многие другие люди, приехавшие в Солсбери впервые, мы были поражены его красотой и притягательностью. Древние узкие улочки приводят к рыночной площади. В старых пабах подают традиционные блюда и эль. Это идеальный образец тихой предсказуемой английской глубинки. У города даже есть прозвище — Smallsbury (можно перевести как «маленький городок». — Ред.). Здесь все друг друга знают. Естественно, что отравление оставалось главной темой для разговоров в пабах и кафе. Если даже недолго посидеть в одном месте, обязательно услышишь — «новичок».
В первый же день нашего приезда Адам поговорил с владельцем одного из местных магазинчиков, который рассказал, что его 10-летний сын в самый разгар событий увидел солдат в полной защитной экипировке. Они выглядели как инопланетяне. Спустя несколько месяцев мальчишку все еще мучают кошмары, и он отказывается ходить в школу. Нам стало ясно, что жители Солсбери перенесли коллективную травму, которая дает о себе знать в самых неожиданных проявлениях.
Но было еще кое-что, что мы ощутили сразу же в Солсбери — гордость. Люди испытывали это чувство всякий раз, когда вспоминали, как город справился с экстраординарной ситуацией. Они вели себя как единая община в любых случаях. Покушение с использованием «новичка» коснулось так или иначе всех в городе — чиновников, полицейских, членов городского совета, их родственников, друзей, соседей.
Лучше других Скрипаля знал Росс Кэссиди, сосед Сергея. Он стал им с первых дней появления бывшего шпиона в городе. Кэссиди, крупный мужчина, рассудительный. Они со Скрипалем дружили почти 10 лет. Он и его жена Мо знали о прошлом Скрипаля. Особой тайны из этого никто не делал. Достаточно было задать его фамилию в поисковой системе в интернете, чтобы увидеть кучу публикаций о том, что он попал в Британию в результате шпионского обмена. Скрипаль был очень ценным двойным агентом MI6 в российской военной разведке. Его разоблачили и посадили в тюрьму за предательство. В 2010 году он вошел в группу, которую обменяли на пойманных российских шпионов, и после этого оказался в тихом Солсбери.
Дочь Скрипаля Юлия тоже жила в Солсбери, но незадолго до отравления вернулась в Москву. За день до покушения, 3 марта, она прилетела в Британию, чтобы проведать отца. Росс и Мо Кэссиди отвезли Скрипаля в аэропорт Хитроу, чтобы встретить Юлию. Когда они возвращались обратно, Росс увидел, что за ними постоянно едет какая-то машина. Но они решили, что это, очевидно, полицейские без опознавательных знаков. Кэссиди предположил, что превысил скорость или еще что-то нарушил. Но их так никто и не остановил. Росс и Мо почему-то не подумали, что им стоит сказать об этом Скрипалям, которые сидели сзади и все время говорили по-русски. Уже потом супруги поняли, что та машина выглядела очень странно.
На следующий день Сергей и Юлия поехали на машине в торговый центр Maltings в Солсбери. Они припарковались, зашли сначала в паб. А потом пообедали в ресторане. После этого их нашли на скамейке «в очень тяжелом состоянии», как говорится в полицейском отчете. Они были в полубессознательном состоянии, их рвало. Смертельно опасный яд, который, как выяснилось позже, был нанесен с помощью спрея на ручку входной двери дома Скрипаля, парализовал почти все их внутренние органы. Они остались живы только благодаря невероятной удаче. Погода была морозной, что снизило эффект отравляющего вещества. Врачи скорой помощи ввели им препарат, который обычно используют в случаях передозировки опиоидами. Все это и спасло Скрипалей от смерти. И не только их.
В тот вечер сержант Бэйли задержался на работе из-за подготовки рапорта. Он вернулся домой уже под утро. Его жена Сара сразу заметила, что он болен. Бэйли сказал ей, что просто очень устал после почти 24-часового дежурства. Он заварил чай и приготовил тост для Сары, поцеловал ее, обнял детей и пошел спать. Позже он узнал, что получил дозу «новичка» и принес его с собой домой.
Все утро Бэйли провел в постели. Он чувствовал себя неважно, но это не было чем-то ужасным. И только тогда он вдруг подумал, что его состояние может быть как-то связано с делом, которым он занимался накануне. «Я прогнал эту мысль. Нет, сказал себе, ты просто простудился. Да, озноб, да бросает в пот, да есть слабость. Но все не так плохо. Но все же я решил, что будет лучше съездить в больницу», — вспоминает Бэйли. Его обследовали. Все было в порядке, даже температура нормальная. «Я успокоился и вернулся домой. Забрал дочек из школы. Дома приготовил ужин. И мы еще все вместе смотрели телевизор перед сном», — рассказывает Бэйли.
Ночью все резко изменилось. Он был мокрым от пота, начались галлюцинации, его рвало. Когда Сара увидела все это, она тут же отвезла его в больницу. К обеду он уже находился в отделении интенсивной терапии. Сара была рядом, она не понимала, что происходит. Затем врач отвел ее в сторону и сказал, есть основания полагать, что у ее мужа симптомы отравления нервнопаралитическим веществом.
«Я онемела. Просто смотрела на врача. Я не понимала, что он говорит. Все слова казались незнакомыми. И вдруг пришел страх — я не знала, выживет ли мой муж», — вспоминает Сара.
Она оставалась рядом с мужем все время, пока он боролся за жизнь. Они приводила в больницу дочек. Но сначала ей пришлось показать девочкам фотографии Ника, лежащего на кровати с присоединенными к рукам и ногам проводами, окруженного разной аппаратурой. «Если бы я не сделала это, не подготовила их к тому, как он выглядит, они могли бы испугаться и убежать», — полагает Сара.
Известие о болезни Бэйли повергло в шок координационную группу SCG, которая занималась расследованием и дезинфекцией. Детектив побывал в двух местах заражения — торговом центре и доме Скрипаля. Это означало, что «новичок» не был локализован. Он действительно мог быть повсюду.
Членом SCG была Трейси Дашкевич, глава отдела здравоохранения совета графства Уилтшир. Когда утром 5 марта она приехала на работу, ей казалось, что это будет обычный понедельник — день с ничего не значащими совещаниями и небольшими проблемами. Но события развивались стремительно и грозили вырваться из-под контроля. Ее сразу же попросили присоединиться к группе с тем, чтобы предотвратить по возможности дальнейшие заражения. «Первый брифинг был сюрреалистическим. Я сразу же вспомнила Александра Литвиненко. Я знала, что тогда использовался радиоактивный изотоп, полоний. И потом я вспомнила, что смертельно опасные дозы были обнаружены в различных местах Лондона. У меня сердце ушло в пятки, а мне нужно было выглядеть спокойной. Все внимательно слушать и делать свою работу. Но это было нелегко», — вспоминает Дашкевич.
Руководил группой заместитель старшего констебля Пол Миллз. Когда мы с ним встретились, я спросил, как бы он себя описал. После короткой паузы он сказал: «Я люблю списки». В то утро, 5 марта, это качество им очень пригодилось. Каждое решение, которое принимали Миллз и его команда, могло стоить кому-то жизни.
SCG координировала работу 26 различных служб и ведомств как местного так и национального значения. Группа была напрямую связана с правительственными комитетами Cobra и Sage, которые собираются в исключительных случаях. Но решения принимала SCG. И это имело важнейшее значение. Когда дело дошло до практической помощи, члены группы знали, кто их местных бизнесменов может быстро оказать реальное содействие.
Одним из первых больших вызовов было принятие решения закрывать те места, где побывали Скрипали в тот день, когда они заболели. Шаг был рискованный, поскольку на тот момент не было еще очевидных доказательств, что отравляющее вещество широко распространилось. Была реальная возможность вызвать либо общественное недовольство, либо панику. Но принять правильное решение было только началом. Предстояла огромная работа по его исполнению. Миллз и его команда связались со всеми местными строительными фирмами и получили информацию о полном наличии металлических ограждений в графстве. Грузовики из Уилтшира, уже отправившиеся в другие графства с заказами, были возвращены. Уже к концу первого дня были установлены барьеры по всему городу, не давая людям возможность попасть в места, которые могли быть заражены «новичком».
Пока все это делалось, Дашкевич со своими медиками начала кропотливый процесс отслеживания и установления контактов. Нужно было найти всех, кто оказался в воскресенье рядом со Скрипалями, и проверить, не появились ли у этих людей проблемы со здоровьем. Начали с проверки книг резервирования столиков во всех ресторанах в округе. Обзванивали людей, которые обедали в них. Проверили туристические форумы на предмет отзывов о кафе и пабах в Солсбери. Прошлись по соцсетям в поисках постов, написанных в центре города в воскресенье. Проверили больницы, выясняя информацию о случаях обращения с необычными симптомами.
«Просто обратиться к людям с просьбой сообщить о болезни или недомогании неэффективно. Вам придется иметь дело с множеством жалоб на здоровье, вызванных совершенно иными причинами. В этом информационном шуме легко потерять нужный сигнал. Нужно искать иначе, более точечно», — объясняет Дашкевич.
Она вспоминает первые дни с ужасом. Например, 6 марта ее разбудил звонок в два часа ночи. Ей сообщили, что речь идет не об обычном яде, а о нервнопаралитическом веществе. Химическом оружии. «Я встала и пошла в гостиную. Включила ноутбук и стала искать в Google. Вывалилось множество видео. Я просматривала их в ужасе. Так вот с чем мы имеем дело! Здесь, в Солсбери. Нервнопаралитическое отравляющее вещество. Меня действительно охватил страх», — рассказывает Дашкевич. Она провела остаток ночи, изучая каждый сайт, на который выпали ссылки.
Работа после этого стала еще более трудоемкой. Следы вещества можно было не обнаружить, например, на барной стойке, но всего в паре метров от нее они могли оказаться в опасном количестве. Полицейские и военные прочесывали каждый метр, отправляя собранные образцы в лабораторию в Портон-Дауне.
«Это было время мучительного ожидания и обгрызенных ногтей», — говорит Дашкевич. Их худшие страхи подтвердились. Скрипали были не только жертвами отравляющего вещества — они стали его разносчиками. Следы «новичка» были обнаружены почти везде, где они побывали в день покушения. Многие очаги имели потенциально опасное количество.
Медленно, за несколько недель и даже месяцев, работа SCG стала приносить плоды. Казалось, что им действительно удалось оградить местное население от возможного заражения с помощью изоляции и дезинфекции.
Росс и Мо Кэссиди постоянно просили разрешения проведать Скрипалей в больнице, но им отвечали отказом. Мо особенно переживала за Юлию. После смерти Людмилы, жены Сергея, Мо очень сблизилась с Юлией. Она не могла смириться с мыслью о том, что та лежит в больнице, тяжело больная и напуганная. Кэссиди продолжали просить, и власти уступили. Сергей чувствовал себя по-прежнему очень плохо, но им позволили навестить в больнице Юлию. Они стали единственными гражданскими, кто получил такую возможность.
К тому времени уголовное расследование, проводившееся большой группой офицеров спецподразделения по борьбе с терроризмом, сделало первые выводы о том, кто несет ответственность за покушение. Офицеры просмотрели тысячи часов записей видеокамер в Солсбери и вычленили изображения двух мужчин, которые побывали в Солсбери накануне отравления Скрипалей. Затем эти изображения сопоставили с фотографиями и видео иностранцев, прибывших в Британию. Так установили личности Александра Петрова и Руслана Боширова. Они и сегодня являются главными подозреваемыми в совершении покушения на Скрипалей, хотя есть основания полагать, что они не единственные, кто причастен к этому делу и попал в поле зрения следователей.
В Солсбери люди начали приходить в себя. Открывались магазины. В городе с официальным визитом побывали принц Уэльский и герцогиня Корнуольская. А потом все повторилось. Дашкевич была дома, когда ей позвонили и сообщили о двух новых случаях отравления «новичком». Дон Стерджесс и Чарли Роули попали в реанимацию окружной больницы Солсбери.
«Шел чемпионат мира по футболу. Мой муж Тед смотрел матч между сборными Англии и Колумбии. Я сказала ему, что мне нужно срочно на работу. Вышла на улицу и расплакалась», — вспоминает Дашкевич.
Вторая операция было сложнее первой, поскольку отравление этой пары было лишено всякого смысла. Невозможно было точно восстановить всю цепочку событий. Обе жертвы находились без сознания. От них нельзя было получить никакой информации. SCG собрали снова. У всех было ощущение, что всех их усилия сделать Солсбери безопасным, оказались напрасны. Перед началом совещания несколько членов группы молча обнялись. Они правда не знали, что делать теперь. А снаружи раздавался торжествующий рев болельщиков — Англия выиграла у Колумбии по пенальти. Они сели за стол и взялись за работу.
Позже им удалось выяснить, что Роули, партнер Стерджесс, нашел флакон духов, возможно, в одном из контейнеров местного магазина, занимающегося благотворительностью. Во флаконе был «новичок». Стерджесс и Роули подверглись его воздействию в квартире Чарли в расположенном неподалеку Эймсбери. Стерджесс так и не пришла в сознание. Она умерла 8 июля. Роули до сих пор страдает последствиями физического и психического характера, вызванными отравлением. Кроме того, он испытывает чувство вины за то, что подарил Дон эти злополучные духи.
Трейси Дашкевич очень плохо перенесла смерть Стерджесс. У нее было такое чувство, словно больной умер во время ее дежурства. Она несла персональную ответственность за смерть этой женщины. Потребовалось много времени, чтобы Трейси смирилась с этим. Но и сегодня она продолжает испытывать вину.
Семье Стерджесс пришлось пережить не только смерть Дон, но и то, как пресса описывала ее. Родителям было больно читать о том, что их дочь была почти бездомной алкоголичкой, которая вела беспорядочную жизнь. Они утверждают, что это злая карикатура на их дочь. «Нам казалось, что это делается намеренно, чтобы возложить на Дон вину в том, что произошло», — говорит Стэн Стерджесс, ее отец. Ни он, ни остальные члены семьи не были готовы оказаться в центре бури, поднявшейся в СМИ. «Я читал все это, слышал по радио, и меня охватывал гнев. Мне хотелось исправить все, что говорили о дочери. Но я не имел такой возможности, разве нет? Даже если бы я попытался, они бы меня не стали слушать», — уверен Стэн.
Он признает, что у Дон были проблемы с алкоголем, но за год до смерти она взяла себя в руки и добилась определенных успехов в том, чтобы избавиться от зависимости и привести в порядок свою жизнь.
Дочь Дон, которой было 11 лет, когда мать умерла, жила с дедушкой и бабушкой. Но Дон виделась с ней постоянно и устроилась на работу, чтобы иметь возможность снять отдельную квартиру и жить вместе с дочкой. Несмотря на определенные трудности, близкие любили Дон, и она любила своих родственников. Она была веселой и доброй, с оптимизмом смотрела вперед. Я пообещал Стэну, что мы такой и покажем ее в нашем сериале. Надеюсь, я сдержал слово.
Наше исследование приближалось к завершению. Мы собрали огромное количество информации. И были несколько растеряны, не зная, как собрать все услышанные истории воедино. Помню, однажды днем Адам вошел в мой номер в отеле с кучей листков, на которых были сделаны наши записи. И мы развесили их по всей комнате, пытаясь нащупать общую структуру услышанного нами. Стены были увешаны полностью. А идеи продолжали возникать. И нам пришлось пойти в магазин и купить еще бумаги. А потом долго смотрели на стены, впитывая в себя каждое слово, каждый фрагмент. Это было непросто.
Многие актеры тоже побывали в Солсбери и провели какое-то время с людьми, которых им предстояло сыграть, или с их близкими. Например, Май-Анна Беринг, которая играет Дон, встречалась со Стерджессами. Это был очень волнующий эмоциональный опыт для всех нас. Джонни Гаррис играет Чарли Роули. И они подружились. Он навещал Роули несколько раз после завершения съемок. Они продолжают поддерживать тесный контакт.
Пола Миллза и его коллегу Дэйва Минти королева наградила медалями. Поощрения получили еще несколько членов SCG. Трейси Дашкевич решила уехать из Солсбери. Сейчас у нее новая работа. Она отвечает за здравоохранение на юго-западе Англии.
Что касается Ника Бэйли, то многие могут подумать, что для него все это закончилось в тот день, когда он выписался из больницы. Это произошло спустя три недели после госпитализации. На самом деле это стало только началом его борьбы за прежнюю жизнь. Его физическое и психическое восстановление после отравления «новичком» проходит медленно и сложно. Да, он физически достаточно окреп, чтобы принять участие в городском марафоне, в ходе которого собирались средства для больницы, врачи которой спасли ему жизнь. Но его психические травмы залечиваются значительно медленнее. Он служит в полиции, но не в состоянии выполнять свои прежние обязанности. Он не любит, когда его называют жертвой отравления. Предпочитает, чтобы о нем говорили, как о выжившем. Но нет никаких сомнений в том, что Бэйли и его семье придется еще долго испытывать последствия того, что произошло.
Случившееся в Солсбери очень травматично. И оно не ушло в прошлое. Сегодня, когда мы имеем дело с коронавирусом, эта история особенно актуальна. Это рассказ о людях, которые вступили в борьбу с опасным невидимым врагом. Это рассказ о солидарности и общности перед лицом трагедии. А еще это рассказ о том, какую важную роль в трудные времена играют дружба, семья и соседи.
Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ» (оригинал Declan Lawn, The Sunday Times Magazine)
3692Читайте нас у Facebook
