«Сердце пациента, которому мы сделали пересадку, было в три раза больше донорского», — Борис Тодуров
«Сердце уже не могло перекачивать кровь. Новое работает нормально»
После пересадки сердца прошло две недели. Петр Владимирович уже сам садится, поднимается, ходит и с каждым днем чувствует себя все лучше. Но процесс реабилитации продолжается.
Я несколько раз пересмотрела видео, сделанное во время операции: хирурги склонились над пациентом, которому вшивают донорское сердце. А его собственное лежит на отдельном столе. Оно уже практически не перекачивало кровь… Врачи говорили, что поддерживать жизнь своего «хозяина» сердце могло бы лишь считанные дни. Репортаж из операционной вела основатель Всеукраинской платформы донорства iDonor, журналист СТБ Ирина Заславец. Она вполголоса объясняет, что происходит: «Донорское сердце уже заработало. На мониторах видно, что все показатели у пациента нормальные. Утром Борис Тодуров, как обычно, проведет обход, проверит, как будет чувствовать себя пациент». Борис Михайлович, не отрываясь от операционного поля, подтверждает эту информацию. Даже пересадки сердца становятся для хирургов обычной работой.
Борис Тодуров был первым в Украине кардиохирургом, выполнившим трансплантацию сердца. Но с момента сделанной им последней пересадки прошло почти пятнадцать лет. И вот за последние полгода Тодуров выполнил уже четыре трансплантации сердца — две в Ковеле, одну во Львове и теперь в Киеве.
— Поначалу во время трансплантаций приходилось вспоминать некоторые технические навыки, а на этот раз чувствовал себя гораздо увереннее, — рассказывает директор Института сердца Министерства здравоохранения Украины, профессор Борис Тодуров. — Каждая операция уникальна, так как у пациента есть свои проблемы и в ходе оперативного вмешательства их приходится решать. Например, у Петра Владимировича сердце было очень увеличено, растянуто. Когда мы его извлекли, оказалось, что оно в три раза (!) больше донорского. Сложно было разместить новое сердце в грудной клетке, подсоединить его к сосудам. Но все удалось сделать, и теперь сердце работает.
…Петр Владимирович признается, что дышать ему стало легче, радуется, что уже может спать на спине. Ведь последние несколько лет ему приходилось всю ночь дремать сидя на стуле, потому что в лежачем положении сердце как будто останавливалось и мужчине не хватало воздуха.
— Очень надеюсь, что сердце у мужа будет работать долго, без перебоев, — говорит жена пациента Олеся Ивановна. — Постоянно повторяю слова молитвы о душе 20-летнего погибшего мотоциклиста. По воле судьбы, он стал донором для моего мужа. Думаю также о родителях парня: какие они невероятно сильные… Несмотря на страшное горе, все же вернули к жизни четырех человек, дали им шанс.
Смотрю еще одно видео: в операционной столичной Больницы скорой помощи собрались бригады специалистов для забора органов — сердца, печени, почек. Но прежде чем приступить к процедуре, Борис Тодуров объявил минуту молчания, а затем сказал:
— Хочу отдать дань уважения человеку, который сейчас на операционном столе, и поблагодарить родственников за то, что они дали нам возможность взять органы для спасения других людей.
…В листе ожидания сейчас 56 пациентов, которым необходима трансплантация сердца. Большинство из них — довольно молодые люди. Они ждут своей очереди, но на самом деле очередность условная: все зависит от того, насколько донор подходит реципиенту. У Петра Владимировича оказалась редкая группа крови — четвертая, и такая же была у донора. Сделать выбор врачам было не очень сложно. Трансплантация выполнена.
«Один «консультант» сказал мужу: «Вы поздно ко мне пришли. Вам уже умирать пора!»
Когда Петр Владимирович, всегда работавший не покладая рук, по ночам стал задыхаться, а в груди у него появилась боль, жена решила, что такие симптомы могли возникнуть из-за проблем с легкими.
— С трудом уговорила мужа пойти к врачу, — вспоминает Олеся Ивановна. — Оказалось — инфаркт. Скорая сразу забрала Петю в больницу. Тогда, 15 лет назад, он молодой был — 47 лет! Спиртного почти не употреблял. Правда, курил. А это, как говорят врачи, для сосудов очень вредно. Конечно, выйдя из больницы, курить бросил. Первые годы чувствовал себя неплохо. Того, что давление было высоким, не ощущал, и таблетки пить не хотел. Не привык чувствовать себя инвалидом. А сердце работало все хуже.
— Как получилось, что Петра Владимировича поставили в лист ожидания пересадки сердца?
— Пять последних лет мужу приходилось подолгу лежать в больницах — обследования, капельницы, таблетки… Побывали на консультациях во всех ведущих клиниках Киева. Поразил визит в одну из них. Профессор, к которому мы обратились, едва взглянув в документы мужа, заявил: «Чего вы ко мне пришли? Вам умирать пора. Тут уже ничем не поможешь! Где вы раньше ходили?»
Вышли мы из кабинета специалиста, и Петя категорически отказался еще обращаться в эту больницу. Затем наступил период, когда без кислородной подушки мы из дому не выезжали. Это были страшные муки. А в лист ожидания пересадки сердца мужа поставили, когда мы обратились за консультацией в Институт сердца. Прямо из кабинета кардиолога Петю забрали в реанимацию. Тогда Борис Тодуров сказал, что нужна только трансплантация. И я молилась, чтобы Господь сотворил чудо, дал мужу шанс выжить. У нас двое взрослых дочерей, четверо внуков. Мечтала, что растить их будем вместе.
— Перед операцией муж находился дома или в больнице?
— Дома. Нам позвонили из Института сердца и сказали, чтобы мы срочно приезжали. Планируется пересадка. Все происходило очень быстро. Вот мы с мужем в палате, он тяжело дышит, а я прошу: «Только держись!» Мне казалось, что главное — дождаться, пока Петю заберут в операционную. А там хирурги его спасут. Очень верила Борису Тодурову. Во время трансплантации сидела под дверью операционной. Конечно, молилась. Вся жизнь перед глазами прошла: как познакомились, приехав в Киев из разных областей Украины, как на разных работах в 90-е годы трудились — надо было выживать. Муж по специальности токарь, но умеет делать все — строить, чинить, готовить, выращивать овощи, в банки их закрывать.
— В одном из интервью он сказал, что мечтает засадить 40 соток огорода…
— Ну, такие подвиги ему вряд ли кто-то разрешит совершать. Но он не привык сидеть без дела. Так что один из стимулов пройти через все испытания — операцию, реабилитацию — и опять начать трудиться, радовать семью, не считать себя обузой.
Когда дочери приходят Петю проведать, то говорят ему: «Папа, ты сильный, справишься!» И он в это верит. Еще к нему в палату регулярно заглядывает пациент, которому Борис Тодуров месяц назад пересадил сердце во Львове. Он — бодрячок. Уже сам поднимается по лестнице на пятый этаж! Впечатляет, когда видишь, какие разительные перемены происходят с человеком после трансплантации. Очень надеюсь, что муж тоже будет чувствовать себя еще лучше. Во всяком случае, шутить уже начал, а это добрый знак. Возвращается его природная веселость, жизнерадостность.
«Люди, к сожалению, погибают в ДТП или упав с высоты. Их самих уже спасти нельзя, но даже после смерти они могут сохранить жизнь другим»
Словосочетания «безнадежный пациент» Борис Тодуров не признает. Он считает, что каждый человек имеет шанс справиться с болезнью, а задача врача — помочь его реализовать. И кардиохирургия для этого один из самых эффективных инструментов. Конечно, подразумеваются операции разной степени сложности. Трансплантация пока относится к «фигурам высшего пилотажа».
— Говорят, что в операционной во время забора органов было около сорока медиков. Но первым забирали сердце? — спрашиваю у Бориса Тодурова.
— Сердце всегда в приоритете, так как времени от его извлечения до проведения трансплантации минимум — около трех с половиной часов. Но чем раньше удается включить его в кровообращение, тем лучше будет результат операции. На этот раз мы справились очень быстро. Нам даже не пришлось перевозить сердце — просто поместили его в контейнер и перенесли через дорогу. На это ушло… пять минут.
— Сколько длилась трансплантация?
— Четыре часа. Она прошла нормально. До операции Петр Владимирович был действительно в очень тяжелом состоянии, в листе ожидания находился больше года.
— После пересадки сердца пациент быстро приходит в себя?
— Да. Если человек живет с сердцем, которое практически не выполняет свою насосную функцию, точнее, выполняет ее лишь на 20 процентов, то самочувствие у него крайне тяжелое — одышка, боль, необходимость спать сидя. Как только мы вшиваем новое сердце, восстанавливаем нормальный кровоток, человек как будто заново рождается: одышка уходит, он легче переносит физическую нагрузку, может нормально спать.
— Сейчас Петр Владимирович под вашим наблюдением, ему подбирают специальные препараты?
— Он получает иммуносупрессию, чтобы пересаженный орган не отторгся. С пациентом серьезно работают наши реабилитологи.
— А как дела у львовского пациента?
— Мужчина, которому мы пересадили сердце во Львовской больнице скорой по ГСЧС перевезли на реабилитацию в Киев, в наш институт, восстановился быстро. На днях мы выписываем его домой. Он стал бодрым, активным, находится в отличном расположении духа. А это очень важно. Когда видишь такой результат, понимаешь, что трансплантацию в нашей стране необходимо развивать. Даже несмотря на то, что в обществе существуют серьезные психологические барьеры, какие-то неоправданные подозрения. Просто вся информация, касающаяся этого медицинского направления, должна быть максимально открыта.
— Когда вы говорите о психологических барьерах, имеете в виду и разговор с родственниками человека, у которого констатирована смерть мозга и который может стать потенциальным донором?
— Да. Раньше врачам, выполняющим трансплантацию, приходилось самим говорить с родными такого человека, уговаривать дать разрешение на посмертное донорство. Это невероятно тяжело. К тому же хирург может восприниматься как лицо заинтересованное в проведении трансплантации. Теперь все иначе… Появилась новая должность — трансплант-координатор (независимый специалист, представляющий интересы семьи потенциального донора). Именно он должен найти убедительные слова, помогающие родным принять решение. Так было и сейчас.
— Чем отличалась эта, четвертая за полгода, трансплантация сердца?
— Нашей бригаде работать было проще: и забор органа, и трансплантация прошли в Киеве. Когда в декабре минувшего года руководитель Ковельской районной больницы Олег Самчук сообщил, что у них есть потенциальный донор, а мы выяснили, что у нас есть потенциальный реципиент, то стало ясно, что довезти в Киев донорский орган невозможно: слишком долго он будет в дороге. Тогда было принято нестандартное решение: мы повезли в Ковель пациента. Успели за семь часов довезти человека и выполнить операцию. К счастью, трансплантация прошла успешно.
Вторая трансплантация также прошла в Ковеле. Третья была сделана во Львове. Многое зависит от инициативности врачей. Олега Самчука назначили руководителем Львовской больницы скорой помощи, а он твердо вознамерился развивать трансплантацию. Теперь же в столице возобновились пересадки сердца. И не только сердца. Выполнен мультиорганный забор органов. В результате в столичном Институте хирургии и трансплантологии имени А. А. Шалимова хирурги пересадили печень и почки от неродственного донора.
— Когда говорим о доноре, всегда возникает чувство неловкости: чтобы кого-то спасти, надо, чтобы кто-то погиб…
— Хотим мы того или нет, а люди, к сожалению, погибают и в автомобильных катастрофах, и от травм, связанных с падением с высоты, от разрывов аневризмы. Их самих уже спасти нельзя. Такие травмы и патологии приводят к смерти мозга. Раньше люди просто умирали, их хоронили, и на этом жизнь земная заканчивалась. Сейчас появился шанс, что взятые у погибшего человека органы послужат для спасения других людей. Шанс можно использовать.
Ранее в интервью «ФАКТАМ» Борис Тодуров рассказал, в каких условиях 15 лет назад была проведена первая в Украине пересадка сердца.
На фото в заголовке: Борис Тодуров (на фото слева): «Трансплантации сердца мы выполняем слаженной командой»
Фото предоставлено Институтом сердца Минздрава Украины
2333Читайте нас у Facebook
