«впервые в жизни я выражалась крепкими словами, когда, войдя в курсантскую казарму херсонского юридического института, увидела дырявую крышу и лед на полу! »
«Начинала службу инспектором детской комнаты милиции: моим «трудным» подопечным было по 14-17 лет, а мне… девятнадцать»
В строго обставленном кабинете ректора университета «начальственное» кожаное кресло сиротливо стоит задвинутым в угол. У рабочего стола Анны Пономаренко — обычный стул, покрытый шерстяным клетчатым пледом.
- Замечательная вещь! — заметила хозяйка кабинета. — Когда-то такой плед спас меня от верного воспаления легких. С тех пор, где бы я ни находилась, всегда держу его при себе.
Анна Александровна рассказала случай, произошедший с ней на заре ее милицейской карьеры.
- В 19 лет я начинала службу инспектором детской комнаты милиции Великоалександровского райотдела внутренних дел в Херсонской области. Дежурила по отделению. Вдруг, уже перед рассветом, поступил сигнал: в одном из сел, где в последнее время часто происходили кражи, заметили мужчину, пытающегося забраться в магазин. Включившаяся сигнализация его спугнула. Срочно выехав на место происшествия, мы действительно увидели взломанный замок и следы на снегу, которые вели прямо в поле. А вскоре заметили вдалеке и самого воришку, бежавшего к лесополосе. За лесом находилась железнодорожная станция, и преступник мог вскочить в любой товарняк и скрыться. В дежурном милицейском УАЗике нас было четверо — трое мужчин и я. Один почти пенсионер, второй — грузный, третий — недавно подвернул ногу. Бежать за преступником оставалось мне.
Мороз страшный. На мне китель, юбка и такие модные тогда лайковые сапоги-чулки на высоких каблуках. Только я выскочила на вспаханное замерзшее поле, а каблук — хрясь! — и сломался. Что делать? Скинула сапоги и в одних колготках рванула через поле… Ну, я ж была спортивной девушкой — первый разряд по легкой атлетике и волейболу. В конце концов беглец, задохнувшись, остановился. Под конвоем доставила преступника, оказавшегося матерым рецидивистом, к патрульной машине. Ноги были — ну, страшно смотреть! Колготки клочьями, ступни синие — все-таки 12 километров по снегу. Мужики растерли мне ноги обнаруженной в машине водкой, закутали в плед. Потом мои спутники сами себе удивлялись: «Знаешь, 
предложить тебе сто граммов внутрь «для сугреву» нам даже в голову не пришло».
- Анна Александровна, как вас, обычную сельскую девчонку, вообще потянуло в милицию?
- Честно говоря, мне пророчили успехи в педагогике. В школе я хорошо успевала по математике, несколько раз побеждала в областных и союзных ученических олимпиадах по этому предмету и хотела, как отличница, поступать без экзаменов в наш Херсонский педагогический институт. Но уж так получилось, что в выпускном классе я испортила отношения с нашей школьной учительницей математики.
- Каким же образом?
- Указала ей на ее ошибку на доске. Уже много лет спустя, став преподавателем, поняла, как я, нетактичная девчонка, была не права! Но, так или иначе, из-за этого случая моя судьба повернулась по-другому.
- А родители как отнеслись к вашему решению стать милиционером?
- Мама, всю жизнь проработавшая медсестрой в районной больнице, была в ужасе. Отец, военный офицер, с первого до последнего дня прошедший всю войну и вернувшийся домой инвалидом — в двух миллиметрах от его сердца ворочался снарядный осколок, — отнесся с пониманием. Он вообще очень хотел сына (сестра на 15 лет старше меня, родилась в начале войны), поэтому одобрил мужскую профессию.
Ректор на минуту задумалась.
- А может, дало себя знать воспитание «Артека»? Я ведь пять раз туда ездила, причем попадала в самые длинные смены — по 45 дней.
- В те годы в престижный пионерлагерь просто так путевок не давали…
- Каждое лето я занимала первое место в области по сбору лекарственных растений. Этим занималась вся наша семья. Собирали ромашку, бессмертник, шиповник. Сушили на чердаке, сдавали. Получалось в общей сложности по три тонны за сезон. (Это ни много ни мало 30 тысяч аптечных пачек лекарственных травок! — Авт. ) «Артек» тогда давал толчок к максимализму, желанию лидерства, прививал обостренное чувство справедливости. После окончания школы я съездила в Киев, на первом же экзамене на юридический факультет Государственного университета имени Т. Шевченко получила «тройку» (тогда в столице был конкурс 19 человек на место) и вернулась домой зарабатывать себе стаж. Сначала работала пионервожатой, затем инспектором детской комнаты милиции. Начало трудовой карьеры мне понравилось! Мне было 19, моим «трудным» подопечным — по 14-17. Мы быстро находили общий язык…
Ане Пономаренко так и не довелось поучиться на стационаре. Едва поступила в Харьковский юридический, как тяжело заболела мама, слег отец. И вот, перейдя на заочное отделение, 24-летняя Аннушка стала следователем Каховского районного отдела МВД в Херсонской области.
- Первое уголовное дело, которое мне довелось расследовать, запомнилось на всю жизнь, — рассказывает Анна Александровна. — ДТП со смертельным исходом. За рулем «Москвича» — седой, перепуганный водитель. Вместе с семьей возвращался с отдыха из Крыма. По результатам экспертизы — совершенно трезвый. Чуть не плачет: «Сам не знаю, как это получилось, женщина возникла на дороге внезапно, как привидение». Однако факт оставался фактом: человек погиб. Лишь в ходе расследования выяснилось, что погибшая уже несколько раз предпринимала попытки суицида — и вешалась, и под машину не в первый раз бросалась. Так произошло и в этот раз — выпив самогона, самоубийца отправилась на трассу, дабы выполнить задуманное. Чтобы уберечь ни в чем не виновного водителя от возможного наказания, пришлось опросить множество свидетелей. Но справедливость восторжествовала…
«В роддом меня забрали прямо из служебного кабинета»
В 1996 году Анна Александровна стала первой и единственной женщиной в Украине, назначенной начальником райотдела милиции в Херсоне. Суворовский район считался одним из самых проблематичных в городе — вокзал, автовокзал, речной и морской порты, четыре рынка.
- В Суворовском районе происходило до шестидесяти происшествий за сутки! Когда покойный министр Юрий Федорович Кравченко подписал мое назначение, я лишь спросила у него: «За что?»
- Признайтесь, Анна Александровна, вряд ли подчиненные-мужики были в восторге, что начальницей над ними назначили женщину?!
- Конечно! Да еще начать пришлось с наведения внешнего порядка. В первый же день, взявшись за лопаты, сотрудники расчистили заваленный снегом двор. В выходные каждый принес из дому ведро с тряпкой и привел в порядок свой служебный кабинет.
- То-то бухтели!
- Поначалу. Но все зависит от того, как женщина поставит себя в мужском коллективе. Хочешь порядка и дисциплины — подавай личный пример. Требуешь пунктуальности, сама приходи на работу вовремя. Я даже ночевала в служебном кабинете. За год, что прослужила начальником райотдела, только 19 ночей провела дома. Днем занималась служебными делами, а ночью читала письма, знакомилась с делами. Подчиненные-мужчины должны чувствовать, что женщина-начальница — коллега и профессионал, а не чья-то жена или любовница.
- А женские чары как же?
- Ну мне к таким методам прибегать не приходилось. Если женщина — начальник, со своими подчиненными — равно как и с вышестоящими — нужно себя вести ровно и одинаково! Они должны видеть мою работу. Вместе с подчиненными я выезжала на задержания, надо было — стреляла, даже прыгала с третьего этажа…
Однажды город потрясло зверское преступление — убийство сторожа детского сада. Уборщица, придя утром на работу, обнаружила его изувеченное тело. Мужчине было нанесено, как потом подсчитали эксперты, 61 ножевое ранение. Бедняга скончался от обширной кровопотери. Его кровь была везде — на полу коридора, в спальнях на детских кроватках и даже на занавесках… Будучи начальником райотдела, я пообещала взволнованным горожанам, что раскрою это преступление за неделю. В течение четырех суток мои сотрудники квадрат за квадратом обходили жилой район, где произошло преступление. Наконец розыскникам улыбнулась удача: нашлась сотрудница одного из учреждений, которая, выходя утром с работы, заметила двух парней, несущих тяжелые узлы в направлении рынка (позже оказалось, что это были украденные в детском саду драпировки). Остальное было делом техники. Убийц задержали на пятые сутки. Это были наркоманы, проникшие в детсад в надежде поживиться препаратами в медпункте. Выглянувший на подозрительный шум сторож вступил с ними в бой… Мерзавцы получили по заслугам.
Делая милицейскую карьеру, Анна Пономаренко работала там, куда посылали, — на самых ответственных и критических участках. Возглавляла следствие в Херсонской, Полтавской областях, была заместителем начальника следственного управления ГУ МВД Украины в Крыму, во всех регионах выводя следственную работу по показателям на первые места в стране.
- Как же вам удавалось уделять время сыну?
- В роддом меня забрали из служебного кабинета. А через две недели я снова вышла на работу. Мама приносила мне младенца на службу, чтобы я его покормила. Признаться, я видела малыша в основном спящим… Воспитанием Женечки фактически занималась моя мама. А я, конечно, чувствовала себя виноватой перед ребенком. Но было и чувство служебного долга — если не я, то кто?
- Сын на вас не обижался за недостаток внимания?
- Сейчас он уже взрослый и понимает, как мне было трудно. Сам закончил юридический институт, работал следователем. Сейчас решил попробовать себя в адвокатуре. А вот внук — ему четыре с половиной года — тот меня строит вовсю! Звонит: «Бабушка, стройся, раз-два! И шагом марш в угол!» Я ему: «Да за что же?» — «А ты мне вчера вечером не позвонила и не пожелала спокойной ночи. Как ты думаешь, легко ли мне было?» Вот такой, — улыбается Анна Александровна. — Хотя на самом деле я часто звоню детям, которые живут в Симферополе. Да и они звонят мне по нескольку раз в день. Мы друг без друга не можем…
Четыре года назад жизнь полковника Пономаренко дала крутой поворот. От практической деятельности — к преподаванию.
- Не секрет, что выпускники милицейских вузов иногда оказываются совершенно неподготовленными к практике. Дабы исправить такое положение, нужно, чтобы среди преподавателей милицейских вузов были люди, в свое время успевшие поработать «на земле», — уверена Анна Александровна.
Но первой задачкой, с которой она столкнулась, заняв пост ректора Херсонского юридического института, снова оказалась хозяйственная проблема!
- Ох, вы бы слышали, какими крепкими словами я выражалась, когда впервые в роли ректора вошла в казармы, где жили курсанты. С крыши текло, на полу замерз лед, температура в казарме плюс два. Начинать пришлось с ремонта.
- А когда Харьковский национальный университет возглавили, тоже ругались?
- Тоже. Зашла в столовую — чай едва теплый, рыба даже на вид страшная. Пустила среди курсантов анкету насчет качества столовской еды. Оказалось, что они, мягко говоря, недоедают, редко видят на столе масло, сахар. Многие продукты разворовывались. Так стало жалко этих детей, которые живут в казармах, скучают, наверное, по маминым пирогам. Своего сына вспомнила — как не было у меня времени ему пирожков напечь… Созвала всех проректоров и в присутствии представителей от курсантов пообещала: если воровство не прекратится, будем на дверях столовой посты ставить, чтобы полными сумками не уносили.
- А казармы тоже просили ремонта?
- О-о, здесь не одна, а три крыши протекали. Уже миллион гривен в ремонт вложили… Заодно сделали приличный спортзал, оборудовали современные душевые, — похвасталась Анна Александровна и пошутила: — Если буду ректором еще хотя бы два года, Харьковский университет станет «Лувром».
- Анна Александровна, а сами-то вы готовите хорошо?
- (Смеется. ) Ну, пирогов напечь не сумею! Выпечка — это не мое. Я люблю готовить мясные блюда. В общем, стол, если без фаршированной рыбы, накрыть смогу. Когда приезжаю к детям в Симферополь, внучек сразу тянет меня на кухню: «Пошли-ка, бабушка, делом займемся». А готовить только для себя не хочется, да и некогда. Я ведь на работе с восьми утра до восьми вечера. А по ночам еще и докторская диссертация: на носу защита…
1346Читайте нас у Facebook
