Министр внутренних дел украины юрий луценко: «сейчас отрабатывается версия о причастности банды марьянчука к делу об отравлении виктора ющенко»
В то время когда все нормальные люди наряжали елки и опустошали полки супермаркетов, готовясь достойно встретить Новый год, части населения таки пришлось работать. Представитель этой части — министр внутренних дел Украины Юрий Луценко — без сомнения, один из самых занятых людей в стране. Но несколько часов на интервью «ФАКТАМ» он выкроил — правда, для этого корреспонденту пришлось проехать с Юрием Витальевичем несколько сотен километров дорогами Украины, общаясь по пути между Сумами, Полтавой и Лубнами.
«Мой отец позволял детям подшучивать над родителями и строить им всякие козни»
- Близятся Новый год, Рождество… Что для вас значат эти праздники?
- Я считаю Новый год семейным праздником — так меня воспитали родители. Пока отец с матерью были живы, мы встречали его исключительно в семейном кругу, а уже после полуночи шли каждый к своим друзьям или сами принимали гостей. Я и сейчас придерживаюсь этой традиции: Новый год будем отмечать с семьей моего очень близкого друга и родителями жены. Это праздник для детей, которые ждут чудес и интересных подарков, и подведение итогов для взрослых.
- А что ваши дети просили у Деда Мороза? Или они вам лично делают заказы?
- Старшему уже 16 лет, он давно заказывает подарки отцу и матери… Ему я пока еще ничего не выбрал, но это будет что-то связанное с компьютером — он у меня увлекается этим делом. А малый (ему шесть лет) написал открыточку Деду Морозу, на форточку выставил. В этот раз он заказал очередного человека-паука в каком-то новом исполнении. Думаю, Дед Мороз учтет пожелания сына министра внутренних дел, а я ему в этом помогу. Жене планирую подарить хороший мобильный телефон. Мы никогда не делаем «крутых» подарков. Главное — суть сюрприза, а не его стоимость.
- А как отношения с детьми, семьей складывались в последнем году?
- Вообще, я пытаюсь воспитывать детей в традициях, заложенных моими родителями. Отец дома был крайне демократичен: детям позволялось подшучивать над родителями, строить им всякие козни, пакости, критиковать. Но отношение к ним было очень уважительным. Мне кажется, именно благодаря этому у меня неплохое чувство юмора и слегка бесшабашное поведение. И мои сыновья уже умеют подшутить над отцом, устроить сюрпризы — порой не совсем, скажем так… привычные. Но тем не менее, я люблю такую атмосферу конкуренции в юморе.
Конечно, вижусь с детьми теперь крайне редко. Несмотря на это, стараюсь хоть раз в месяц с младшим сходить пострелять на игровых автоматах, а со старшим — в кино. У нас есть еще один член семьи — английский кокер-спаниель. Когда мы с женой ждали второго ребенка, то забрели на киевский зоорынок за рыбками, а купили щенка. Так что с младшим сыном они у нас одногодки. Замечательная собака: если кто хочет не столько охранника, сколько друга, очень рекомендую спаниеля. Разумный, толковый, зовут Конти. С ним я могу погулять, подумать, сосредоточиться. Кроме того, Конти — защитник детей. Помню, гулял с малым за ручку возле дома, а рядом шел ротвейлер, и мой спаниель напал на него и начал терзать — на всякий случай, защищая ребенка.
- А Рождество в вашей семье празднуется?
- Отец был видным коммунистом города, затем области, поэтому религиозные праздники мы не отмечали. Только на Пасху, которую встречали как народный праздник, водитель всегда привозил нам освященный кулич. И лишь во львовском Политехе я узнал об огромном пласте народной культуры, связанном с Рождеством. С удовольствием пел колядки, потом научился щедривкам. Кроме того, потратил несколько лет на глубокое изучение христианства, других религий, и для меня открылся совершенно новый мир. Но Рождество праздную как дань народной традиции.
Жена не склонна ходить в церковь. Несколько раз мы пробовали это делать вдвоем, но получалось как-то фальшиво. Поэтому в церквах я в основном бываю, исполняя служебные обязанности. Хотя иногда, находясь там, в какой-то момент чувствую, что возможен тот внутренний диалог. Тогда и крещусь, и ставлю свечки, не обращая внимания на то, к какой конфессии принадлежит храм. Это случается редко, но от души, а не по обязанности. Жена тоже делает это только тогда, когда просит душа. Полушутя я называю себя православным атеистом. Не уверен, что придерживаюсь всех канонов церкви.
- Есть еще такой праздник, как Старый Новый год…
- Мы вообще уникальный народ. У нас два Новых года, как минимум две Пасхи, два Рождества и даже два Дня милиции: ветераны празднуют советский, молодежь — украинский. Ничего плохого в этом не вижу. Вот я, например, отмечаю 23 февраля, поскольку служил в той армии и считаю этот день своим праздником. Поэтому понимаю людей, которые отмечают День милиции и 10 ноября, и 20 декабря — это огромная часть их жизни. Наверное, хорошо, когда праздников много. Старый Новый год отмечаем обязательно — именно он у меня «буйный». Собираемся с институтскими товарищами, с новыми друзьями по политической деятельности и «гудим» серьезно. Если обычный Новый год — семейный праздник, то Старый — именно для славянского разгула. В этот раз планирую уехать во Львов и вместе с однокурсниками «загудеть» в Карпатах, вспомнить студенческие годы, поговорить о нынешней жизни… Отметить активно.
«Выпив со мной по рюмке коньяку и съев в буфете Верховной Рады рыбу, отец приехал в свой гостиничный номер, потерял сознание и умер»
- Говоря о вашем отце, нельзя не вспомнить одну из версий его смерти, согласно которой его отравили прямо в Верховной Раде за то, что заинтересовался вопросами торговли оружием в Украине и пытался отследить каналы нелегальных поставок. По той же версии, Гонгадзе убили якобы после того, как он занялся отслеживанием этой темы…
- Дело было так. В разгар президентской кампании 1999 года я с отцом виделся очень редко. В тот день он зашел к Морозу, после чего мы выпили в буфете Верховной Рады по рюмке коньяку и съели рыбу. Настроение у отца было приподнятым — как раз приняли закон о выплате 9 Мая единовременного пособия ветеранам Великой Отечественной войны. Потом мы с ним разошлись, и я поехал на деловую встречу в кафе. Там, едва начав пить кофе, впервые в жизни ощутил, что хочется буквально разорвать голову руками. Я прервал встречу, несмотря на ее важность, добрался домой и на пороге упал в обморок. Когда пришел в себя, в двери уже стоял работник аппарата ВР, сообщивший, что отца больше нет. Потом мне рассказали, что он, приехав в гостиницу, в служебный номер, тоже упал в обморок прямо на пороге.
Не думаю, что смерть отца, работавшего в Комитете Верховной Рады по делам ветеранов и пенсионеров, связана с торговлей оружием. Об этом я от него не слышал. Но, насколько я знаю, своей деятельностью отец очень сильно мешал руководству родной для него Черниговской области, поскольку был очень яркой, нестандартной фигурой в Компартии и при всей своей верности коммунистическим идеалам воспринимал жизнь в динамике. Может, именно эта его нестандартность была опасной. Версию об отравлении я слышал неоднократно, но никогда не занимался ею. Мне даже сейчас кажется, что это недоказуемо. Ни на какие исследования тела я никогда не дам согласия. Я очень люблю, уважаю своего отца и считаю, что он сгорел на работе за дело, которому посвятил жизнь.
- Не закрывает ли сегодня милиция глаза на неблаговидные дела ваших бывших однопартийцев?
- Нет, конечно. Так, родственники одного из моих бывших коллег по партии проходят по уголовному делу, связанному с продажей продукции «Криворожстали». Если есть данные о противоправной деятельности — сообщайте, разберемся.
- Выяснят ли когда-нибудь, кто был организатором фальсификации выборов? Кивалов вот свободно ходит по Одессе и даже руководит юридическим вузом.
- Организаторы среднего звена — руководители предприятий, вузов, молодежных союзов — выявлены, но они не сдают высокопоставленных фальсификаторов, кроме троих вице-губернаторов, которые всю вину берут на себя. К Кивалову же милиция отношения не имеет — по его действиям должна была возбудить уголовное дело прокуратура. Этого не произошло. Кстати, на днях был задержан организатор фальсификации избрания Шуфрича народным депутатом. Он дал по 20 гривен двадцати тысячам избирателей, чтобы они голосовали «как надо». Сейчас отрабатывается и новая версия в деле об отравлении Виктора Ющенко — о причастности к нему банды Марьянчука. (Большая часть членов банды Марьянчука, на счету которой множество тяжких преступлений (убийство редактора «Вечерней Одессы» Бориса Деревянко, покушения на мэра Одессы Эдуарда Гурвица, следователя Генпрокуратуры Галину Климович и проч. ), уже осуждена, дела против самого Марьянчука и некоторых участников пока ведутся. — Авт. ) После того как произошло отравление, были перехвачены записки, в которых члены банды, активно обсуждая это преступление, рассказывали, кто его совершил. Соответствующие документы были переданы в прокуратуру, но у меня нет информации о том, как движется дело.
- Но все-таки, почему бандиты до сих пор не сидят в тюрьмах?
- Вы ведь знаете, что милиция не имеет права возбуждать уголовные дела против должностных лиц разных уровней власти. Например, мы вместе с сотрудниками прокуратуры провели операцию в Безрадичах: участок земли, непосредственно соседствующий с президентским (на нем, кстати, растут акации, с которых пчелы Виктора Ющенко пополняют свои медовые запасы), был предложен под приватизацию группой лиц (в том числе и председателем сельсовета). За взятку, которая нами контролировалась. Купюры были помечены работниками милиции совместно с сотрудниками прокуратуры, деньги были вручены, процесс задокументирован на видео. Поскольку председатель сельсовета — лицо должностное, дело было передано в Киевскую облпрокуратуру, через полгода закрывшую его… в связи с отсутствием состава преступления. Чем можно объяснить это закрытие? Может, заинтересованностью?
Это веский довод в пользу того, что милиции нужно дать возможность расследовать дела о служебных и должностных преступлениях вплоть до заместителей министра. Таким образом мы сможем сдвинуть с места вал этих злодеяний — ведь когда люди спрашивают, почему бандиты не в тюрьмах, то имеют в виду должностных «бандитов».
Есть и объективная причина: у милиции 15 тысяч следователей, а у прокуратуры только четыре тысячи. И когда мы выдаем на-гора 1200 уголовных дел, по которым проходят хищения на 22 миллиарда, они просто технически не могут их быстро доследовать и передать в суд. Мы же готовы взять на себя и политическую, и профессиональную ответственность за этот вал.
«По делу Сенчука задержаны двое: один из них покупал машину, из которой расстреляли экс-губернатора Львовщины»
- Второй или третий родной для вас город — это Львов. Насколько вы следите за криминогенной ситуацией в столице Галичины?
- Львов был для меня местом, где я окончательно заразился свободой. Не знаю, как это происходит, но люди, которые жили или учились во Львове, становятся свободными — таков феномен этого города. Я заканчивал Львовский политехнический институт ордена Ленина, имени Ленинского Комсомола, находящийся на улице Степана Бандеры. Сам не понимал того, что я там получил, но это было время, когда студенты за пивом спорили о перестройке. В институте я научился дискутировать. Во Львове осталось много друзей, политиков, которым я симпатизирую. Стараюсь следить за львовской прессой — одной из самых свободных и профессиональных в стране. Замечу, что при всей моей любви к этому городу я не приемлю галицкого мессианства, то есть утверждения, что любить Украину можно только так, как это делают львовяне. Но тем не менее это уникальная община, которая смогла «экспортировать» Украину в Украину, направить в Киев политиков, которые построили нашу страну.
Криминогенная же ситуация во Львове очень тяжелая. Это один из тех регионов, в которых милиция была полностью дисквалифицирована и дискредитирована — наряду с Харьковской областью и Крымом. Во всех этих регионах происходили процессы, коммерциализировавшие милицию, включившие многих вчерашних работников МВД и СБУ в организованную преступность. В середине года пришлось даже сменить главу львовской милиции — опытного, профессионального, но недостаточно радикального. Новый руководитель Виталий Максимов делает успехи. Надеюсь, будет раскрыто убийство экс-губернатора Львовщины Сенчука. Пока я не могу говорить о деталях, но уже задержаны два человека. Один из них покупал машину, из которой расстреляли Сенчука, и подозревается в причастности к другим подобным преступлениям. Безусловно, идет речь о попытке влияния на экономический передел в области, устранении успешного бизнесмена из зоны господства других бизнес-структур. Если наши подозрения подтвердятся, это дело может стать очень громким.
Оперативные же действия по расследованию поджога в машине начальника управления транспорта и связи Львова Ярослава Вовчака пока ни к какому ощутимому результату не привели.
- Вы не пошли в депутаты, тем не менее пообещав ждать своих друзей по Соцпартии в новом Кабмине.
- Я не держался за депутатские полномочия, как вошь за кожух — сложил их в первый же день своего назначения министром, приостановил членство в партии и публично заявил, чтобы все мои партийные и семейные друзья и знакомые забыли обо мне с точки зрения каких-либо иных интересов, кроме дружеских. Первые два месяца многие правоохранители, стараясь удержаться или сделать карьеру в милиции, пытались повлиять на меня через моего брата, партию, но когда это не помогло, успокоились и поняли, что главное — профессионализм и честность. Однако прятать свои убеждения под подушкой я не могу, руководствуясь принципами, которые в свое время привели меня в Соцпартию: социальная справедливость, ответственность государства перед гражданами и необходимость опоры на людей. Я считаю социалистов своими друзьями — а как же иначе. У меня много друзей и в других партиях, я стабилен в своих отношениях с ними. Например, на моем дне рождения сидели Филенко, Кличко и Стецькив из ПРП, были Омельченко и Мороз, земляки из фракции Литвина, представители БЮТ.
Не знаю, сколько мне отпущено на нынешнем посту, но хочу провести милицию через выборы без вмешательства в политический процесс. Не дать втянуть ее в грязные игры политиками любого направления. Я оставляю за собой право информировать общественность, в списках каких партий и блоков есть лица, которыми интересуется МВД. В Партии регионов, например, таких людей 24 на первую сотню, в Народном блоке — 16, в блоке «Не так» — 16 на первые полсотни. В списке Витренко представлено все окружение российского бизнесмена Курочкина, который пребывает в розыске, а также люди, подозреваемые в причастности к деятельности организованных преступных группировок.
- Кстати, о депутатском иммунитете — как вы считаете, отменят ли его хотя бы для депутатов местных советов?
- Не сомневаюсь, что Конституционный суд сделает это (кстати, уже в третий раз), как только будет укомплектован. И не потому, что эти 300 тысяч народных избранников плохие — среди них абсолютное большинство достойных представителей. Но в Конституции четко записано, что неприкосновенностью пользуются только депутаты Верховной Рады — все остальные граждане имеют равные права перед законом. Если же это не случится до формирования нового Кабмина, я не буду министром внутренних дел, потому что не хочу руководить бесправной милицией.
Правда, нет худа без добра. Вспоминаю дебаты Кравчука, тогда секретаря ЦК КПУ по идеологии, и активиста РУХа Поповича. В конце спора ветеран вышел к трибуне и сказал: «Завидую вам, молодым. Я большую часть жизни провел в лесах, охотясь на бандеровцев, а тут они все на виду — бери и вяжи!» Сейчас криминалитет массово идет в депутаты, особенно местных советов, и это хорошо — все будут на свету. Я предложил проправительственным партиям свои услуги в качестве эксперта партийных списков — чтобы туда случайно не затесался кто-то из позорящих их. Руководитель любой партии, в том числе и оппозиционной, может обратиться в милицию — мы предоставим информацию о наших клиентах внутри их рядов. Решение же пусть принимают сами. В Сумах ныне действующий мэр подал на экспертизу в милицию списки в горсовет от Соцпартии. Это правильный подход человека, который заботится о чистоте и доверии людей.
«Блок СИЗО» к победе на выборах не придет»
- Вы как-то сказали, что в Верховную Раду баллотируется даже один вор в законе.
- Из настоящих воров в законе в Украине остался один в Запорожье, да и тот на грани выезда. Правда, есть еще один в Киеве, но я не уверен, что он не самозванец. Речь шла о том, что если могут баллотироваться воры и грабители, то почему не могут силовики. Конечно, вопрос риторический — никто не запрещает мне идти в депутаты, но Президент верен своим идеалам и считает, что мы должны следовать не только букве, но и духу закона. Я все равно уверен, что «блок СИЗО», под каким бы названием он ни баллотировался, к победе на выборах не придет.
- Из года в год Международная амнистия подает свои списки, в которых Украина постоянно фигурирует как страна, где милиция пытает людей…
- Во время последнего рассмотрения в Совете Европы вопроса прав человека в Украине только МВД удостоилось позитивных оценок за изменения, произошедшие в этом направлении. Буквально вчера своим приказом я положил начало Общественной коллегии МВД, которая состоит из моих заместителей и тринадцати руководителей самых авторитетных правозащитных организаций Украины. Сопредседателями ее являются Луценко и руководитель Украинской хельсинкской группы в Харькове. Восемь комиссаров МВД по правам человека имеют право заходить в различные помещения милиции, кроме секретных, отслеживать ситуацию. Надеюсь, они будут помогать милиции, критикуя ее действия (а может быть, и поддерживая). Для меня это очень важный шаг, особенно в момент сгущения политической атмосферы перед выборами.
Кстати, отчет Международной амнистии состоит из дел предыдущего периода. Проанализировав его, мы обнаружили, что сотрудники милиции, признанные Европейским судом причастными к истязаниям, до сих пор работают в органах. Сейчас проводится служебное расследование, которое даст оценку этим правоохранителям. Я могу честно признать, что недозволенные методы воздействия все еще применяются в милиции. Для меня страшным открытием стала огромная окровавленная киянка (деревянный молоток. — Авт. ) с надписью «Добровольное признание облегчает битие» на стене у следователя в одном из горотделов Киевской области. Причем милиционеры очень гордились своим «юмором», хоть на инструменте были следы запекшейся человеческой крови. Все сидевшие в этой комнате и начальник горотдела были уволены за дискредитацию органов. Ко мне обращались местные депутаты, рассказывавшие, что в этом горотделе поднялась раскрываемость, но такой ценой она мне не нужна. Мониторинговым группам, созданным из правозащитников и курсантов вузов МВД, даны полномочия проверять помещения милиции. В случае выявления «пыточных» предметов (телефоны с крутящейся ручкой, биты, противогазы и прочее) наша внутренняя безопасность примет меры.
Некоторые обвиняемые, чтобы уйти от ответственности, заявляют о том, что их пытали. Это мы тоже учитываем. В любом случае степень вины определяет суд. Иногда приходится наказывать даже очень хороших работников, раскрывающих серьезные преступления. В начале моей деятельности ко мне на прием из Крыма приехал отец молодого офицера службы борьбы с незаконным оборотом наркотиков. По его словам, сын поверил в идеалы Майдана и начал радикально бороться с наркомафией, в частности доказал виновность местного цыганского барона. Каждое утро его родственники встречали офицера и осыпали родовыми проклятиями. Однажды племянник барона пришел к нему якобы поговорить. Милиционер же, почувствовав неладное, вызвал свидетеля. Оказалось, что цыган, напичканный аппаратурой, пришел давать ему контролированную управлением внутренней безопасности взятку.
Выяснилось, что молодой человек действительно довел до суда организатора наркосети. Но в свободное от работы время брал по 200 долларов с наркодилеров, потому что зарплата у него была невысокой. И как нам быть: наказать офицера, чтобы все подумали, что можно бороться с босяками, но нельзя с баронами? Или не наказать — и окажется, что собирать дань можно. Очень сложная ситуация, но меня учили: если не знаешь, как действовать, действуй по закону. Дело этого офицера передано в прокуратуру, оттуда оно, видимо, пойдет в суд.
«Строчка по поощрению негласных агентов в бюджете МВД в последние годы была чисто символической»
- Мы не можем обойти тему дела Гонгадзе. Скрывающийся сейчас генерал Пукач практически единолично руководил следившей за Георгием наружкой, сотрудников которой судят, как его убийц. Как сейчас обстоят дела в этой службе?
- Специфика наружки предполагает, что все знает только ее руководитель. Сегодня эту службу возглавляет генерал Левченко — профессионал, взвешенный человек. Кстати, нашими нормативными документами запрещено заходить на территорию, как они говорят, «конторы» любому постороннему — даже сотруднику милиции. Большинство людей работают в наружке под легендой, законспирированы, поэтому из посторонних появляться там могут только высшие лица МВД и, если необходимо, государства. Количество сотрудников этого ведомства невелико. Эта цифра засекречена, но, скажем так, в столице их в пределах сотни-двух. В регионах — и того меньше.
Кроме того, могу сказать для непосвященных, что прослушка МВД находится под контролем СБУ: когда мы слушаем, Служба безопасности сразу нас «видит» — так устроено технически. Мало того, все средства прослушки с недавних пор сданы в СБУ, и мы можем брать их только по письменному обращению.
- Кстати, в советские времена и священники, бывало, нарушали тайну исповеди, сотрудничая с правоохранительными органами и спецслужбами…
- В наше время мне не известен ни один случай, когда священник был источником информации. Не думаю, что кто-то из священнослужителей и раньше занимался этим по своей воле. Но мне кажется, что некоторые отцы увлеклись политической деятельностью.
Вообще же, институт осведомителей давно «упал». Мы с трудом можем обеспечить приемлемую зарплату работникам милиции — где уж тут взять деньги на агентов? Ведь сегодня за сумму, меньшую чем 100-200 долларов, никто из осведомителей стоящей информации не сдаст. Институт внедренных агентов существует во всем мире, он — один из самых эффективных. Строчка в бюджете МВД по поощрению негласных сотрудников существовала всегда, но в последние годы она была чисто символической. Правда, в бюджете-2006 предусмотрен ряд шагов по восстановлению этого института, но это ни в коем случае не может касаться священников, врачей и других людей, связанных профессиональной этикой.
411Читайте нас у Facebook
