Василий лановой: «своей лучшей ролью в кино считаю эпизод на пляже в фильме «полосатый рейс»
Василий Лановой не любит сниматься в детективах. Из шестидесяти его картин детективных всего три или четыре, в том числе знаменитые «Петровка, 38» и «Огарева, 6». «Для меня первостепенное значение имеет литература, — говорит Василий Семенович, — а в детективных сценариях она, как правило, хромает. Потому и в милицейских сериалах не снимаюсь, хотя предлагали неоднократно. Это ведь такая липа!» Сценарий детективного сериала «Знак тамплиеров», съемки которого проходят в Киеве, привлек актера реальными фактами, положенными в его основу.
«Всю жизнь хотел играть характерные роли, а мне давали одних принцев и любовников»
- История в «Знаке тамплиеров» начинается с 1307 года, когда произошло столкновение двух враждующих Орденов, — рассказывает Василий Семенович. — Средневековье переплетается с 1944 годом, окончанием Великой Отечественной войны и современностью. Именно эти достоверные детали вызвали у меня интерес. Между прочим, сценарий «Семнадцати мгновений весны» в том виде, каким его написал Юлиан Семенов, был достаточно слабым. А режиссер Татьяна Лиознова окружила все ореолом настоящего реализма, напичкала знаменитыми «прослойками»: время действия, место действия, информация к размышлению. Этим она спасла картину. Думаю, принцип достоверности сработает и в «Знаке тамплиеров», фильм должен получиться интересным.
- Вы, как всегда, исполняете роль положительного героя?
- В данном случае да. Но это не значит, что я играю только симпатичных мне людей. Мне доставались и отрицательные роли — враги, бандиты. Один Анатоль Курагин в «Войне и мире» чего стоит! Мягко говоря, весьма неприятный человек. Но дело в том, что у каждого — своя правда, и актер должен понять ее и показать зрителям, а они пусть судят, хорошо это или плохо.
- Если ваше виденье образа расходится с режиссерским, подчиняетесь или настаиваете на своем?
- Я всегда подчиняюсь замыслу, а не конкретному режиссеру. И если режиссерский замысел меня устраивает, иду с ним рука об руку.
- А если не устраивает?
- Тогда просто не снимаюсь. Я же приличный актер, чего мне барахло-то есть? Пусть даже и его устами.
- Вам всегда удавалось играть то, что вы хотите?
- В том-то и дело, что нет. У основателя театра, в котором я работаю, Евгения Багратионовича Вахтангова, было неписаное правило: актер должен уметь играть все! От трагедии до водевиля. Я всю жизнь хотел играть характерные роли, а мне давали одних принцев и любовников. В результате они мне так осточертели, что я одно время просто лез на стенку! И когда, наконец, мне в театре дали несколько комедийных ролей в водевилях, это была такая сладость! В кино же так и не довелось сыграть в комедии. Кстати, знаете, какую роль в кино я считаю лучшей? Эпизод на пляже в фильме «Полосатый рейс». «Красиво плывут. Вон та группа в полосатых купальниках». Совершенная комедия!
- Не страшно было с тиграми сниматься?
- Так их там не было! Тигров снимали потом, отдельно. Кстати, с этой картиной связана смешная история. Ее делали в Одессе, в Аркадии. Я как раз там отдыхал. Приехал ко мне режиссер, предлагает роль в эпизоде. А у меня тогда уже были «Павел Корчагин», «Триста лет тому… », «Аттестат зрелости». И я сказал, что роль очень маленькая, мне это неинтересно. А он говорит: «Дурак, этот эпизод тебя прославит!» Так оно и получилось. Больше мне комедийных ролей не предлагали, к сожалению.
«На «Офицеров» ушло почти полгода моей жизни»
- Но ведь это не самая знаменитая ваша роль?
- Самая знаменитая, наверное, все-таки в «Офицерах». Во всяком случае, по долголетию эта картина превзошла многие, ее смотрят как ни одну другую. Я могу судить об этом по письмам, которые до сих пор приходят на киностудию. Да и по телевизору фильм постоянно повторяют. Мы думали, что после 1991 года, когда так резко изменились моральные ценности, его смотреть не будут. Смотрят! А ведь в следующем году фильму исполнится 35 лет, он вышел на экраны в 1971 году.
- Вы были единственным претендентом на роль комвзвода Варравы?
- У актеров не принято этим интересоваться. Знаю только, что после меня уже никого не пробовали. Режиссер так и сказал: «Вы с Жорой Юматовым очень разные, так что будем делать акцент на контрасте!» И действительно, наш дуэт дал определенную искру. А ведь поначалу я от этой роли отказывался.
- Как?! И от этой тоже?
- Я не понимал, что там играть! И тогда наш замечательный оператор Кириллов, который снимал картину, сказал: «Что ты мудришь, играй романтика! Жорин герой — реалист, который прочно стоит на земле. А ты все время витаешь в облаках». Он так четко определил мою задачу, что я сразу же нашел свое место в картине.
- Как вы думаете, в чем причина многолетнего успеха «Офицеров»?
- Трудно разложить на составные части произведение искусства. Там все как-то очень удачно сложилось: и интересный сценарий, и замечательные актерские работы. Я в данном случае имею в виду не вашего покорного слугу, а, например, Владимира Дружникова, у которого это была чуть ли не последняя роль в кино.
- Зато у режиссера это был дебют?
- Точнее, вторая картина. Владимир Роговой очень долго работал директором на разных картинах, а потом окончил режиссерские курсы и начал снимать кино. Он нам доверял. Говорил: «Ребята, я в этих тонкостях пока не очень хорошо разбираюсь, вы уж, пожалуйста, сами!» И мы все делали сами. Нет, какие-то вещи он, конечно, делал. Но если говорить честно, то снял картину тот самый оператор Кириллов, о котором я вам уже говорил. Он был не просто замечательным профессионалом, а, на мой взгляд, волшебником. Снимали мы, как тогда было принято, долго, вдумчиво. На «Офицеров» ушло почти полгода моей жизни. У нас ведь тогда был план — 50 метров пленки в день, а сейчас в сериалах снимают по 500. Чувствуете разницу? Поменяли несколько съемочных площадок: Самарканд, Севастополь, Москва, Подмосковье. Мне эта картина памятна еще и тем, что она помирила меня с Юматовым.
- А вы что, ссорились?
- Не то чтобы ссорились… Так получилось, что я у него увел роль. На роль Павки Корчагина он уже был утвержден. А я в то время снимался на Киностудии им. Довженко. Режиссеры Алов и Наумов все время заходили в павильон, чтобы на меня посмотреть. Однажды кто-то из них спросил: «Хочешь попробоваться на роль Корчагина?» «Так у вас ведь уже есть актер!» — удивился я. Но они сказали, что все равно хотят попробовать меня. И тогда я, наверное, излишне самоуверенно себя повел. «А чего пробовать? — говорю. — Эту роль должен играть я!» Дело в том, что книгу о Павке я прочитал во время оккупации в Виннице, и как-то так она вошла в мое сердце. Режиссеры сказали, что я нахал, и… утвердили меня на эту роль. Не могу сказать, что Жора обозлился, просто мы с ним не общались. А на «Офицерах» подружились, потом еще в нескольких фильмах вместе снимались. Он, в отличие от многих из нас, успел повоевать: на линкоре служил моряком, в операции на Малой земле участие принимал. Юматов был очень самобытным актером, его учитель Сергей Герасимов как-то сказал: «Тебя, Жора, учить не надо, ты интересен именно своей непохожестью на других!» Он как-то очень хорошо это почувствовал и не ломал Юматова в ролях. Играл Жора много, хорошо. И жизнь прожил достойную. А вот финал у нее был трагическим — произошла эта чудовищная история с азербайджанцем.
- Она давно обросла сплетнями и домыслами. Что же все-таки тогда случилось?
- У Жоры умерла собака, дворняжка Фроська, которую он очень любил. Юматов пригласил в гости сторожа, который помогал ему ее хоронить. Они выпили, поговорили. Что произошло дальше, точно не знает никто. Но факт остается фактом: Жора снял со стены ружье и выстрелил в сторожа. Мы, ближайшие друзья, все делали для того, чтобы помочь ему. Но Жоре все равно пришлось просидеть восемь месяцев в КПЗ. Это очень сильно его подкосило. Вскоре он умер…
- Вы всегда хотели стать актером?
- С 13 лет занимался в самодеятельности, в драмкружке при Доме культуры. После школы пошел поступать на факультет журналистики МГУ. Во-первых, профессия эта казалась мне престижной, овеянной ореолом романтики, а, во-вторых, элементарно хотелось ума-разума набраться. Семья-то у меня была простая, родители, образно говоря, окончили три класса на двоих. И я чувствовал, что культуры мне не хватает.
- Повысили свой культурный уровень?
- Да я удрал оттуда через полгода. В театральный. И уже там наверстывал.
- А можно узнать, почему удрали?
- Абсолютно четко и точно почувствовал: журналистика — служанка! Она всегда кого-то обслуживает. Сейчас — тех, у кого много денег, в советское время — государство. А иначе она просто никому не нужна.
- В театральный вас приняли без проблем?
- У меня были замечательные друзья-педагоги, которые сказали: «Ты абсолютно правильно сделал. Если бы поступил по-другому, это было бы время, потерянное для театра!»
- У кого вы учились?
- У легендарной женщины Цецилии Львовны Мансуровой! Мы ее любя называли Целюшинькой. Она была первой исполнительницей роли Турандот, с ней занимался сам Вахтангов. Премьера спектакля состоялась, когда ей было 25 лет. Она тут же стала, как сейчас сказали бы, звездой. На мой взгляд, совершенно идиотское слово! Цецилия Львовна и в дальнейшем много и замечательно играла, потом начала преподавать. Была очень импульсивным человеком, бешеного темперамента, ни минуты не могла посидеть на месте! И от нас требовала того же — вечного движения, которое она собой и олицетворяла. Легкая, стремительная, подвижная, даже в весьма преклонном возрасте. У нее учился не только я, но и Олег Стриженов, Юрочка Яковлев. Как видите, все пристойные актеры. В значительной степени, именно благодаря Мансуровой я и люблю театр. Но не тот, который существует сейчас. Даже наш Вахтанговский рухнул в эту эпоху… А ведь я работал там на пике его славы! Сейчас вообще время не для театров, а для сериалов и шоу на сцене. Надеюсь, не навсегда.
2996
Читайте нас у Facebook
