Бывший командир спецназа боевых пловцов леонид губко: «нас учили: если во время выполнения задания твоему товарищу стало плохо, перережь ему трубку вдоха аппарата, чтобы он ушел на грунт и не помешал выполнению вашего задания"
Война с Ираком ведется на земле, в небе, на воде и под водой. Теплые воды Персидского залива закипают от бурной жизни, которая скрывается под их гладью. Со стороны коалиции, по информации США, в войне участвуют дрессированные дельфины, морские котики и подводный спецназ США, бойцов которого называют «тюленями». Американцы уже использовали дельфинов -- во время вьетнамской войны, для охраны пирсов с боеприпасами в заливе Камран-Бей. Патрулируя, они тогда уничтожили более полусотни пловцов-диверсантов. Во время военных действий в регионе Персидского залива в 1991 году, когда американские ВМС вели конвои с кувейтскими танкерами, дельфины тоже работали там -- в частности, в поисках диверсантов патрулировали бухту во время стоянки флагманского корабля в порту Бахрейна. После этого в прессе неоднократно сообщалось, что те военные программы Соединенных Штатов были законсервированы, а сотрудник дельфиньего учебного центра в Сан-Диего Том Лапузо заверял общественность, что боевые животные переквалифицировались в артистов и потешают публику. Нечто похожее утверждают сейчас и в Севастополе, где прежде в бухте Казачьей готовили советский дельфиний спецназ, а ныне, по уверениям директора океанариума Валерия Кулагина, переведенные на «мирные рельсы» животные, забыв о своих диверсантских замашках, служат науке и медицине (»ФАКТЫ» неоднократно писали о том, как дельфины лечат детей, поставить на ноги которых традиционная медицина не в состоянии).
Но вот снова американцы в Персидском заливе, и снова дельфины и водолазы принимают участие в войне. Мало кто знает, что тогда, во время операции «Буря в пустыне», в Персидском заливе работали и наши водолазы-спецназовцы. Командовал той группой капитан 2-го ранга Леонид Губко. Сейчас он, уйдя в отставку в звании капитана 1-го ранга, руководит севастопольской водолазно-спасательной службой и нередко получает предложения обучить и возглавить подобный спецназ в той или иной стране. До сих пор он от таких предложений отказывался.
«Обученные нами эфиопские водолазы-диверсанты переметнулись на сторону врага и начали палить по нам же!»
-- Леонид Афанасьевич, какие силы могли бы противостоять сейчас в Персидском заливе американскому подводному спецназу? -- спрашиваю я у Л. Губко.
-- Да никакие! У Ирака таких подразделений точно нет, -- говорит он. -- Не так давно мне предлагали его создать, но когда я спросил, каково будет мое дипломатическое прикрытие, мне ответили, что буду считаться крестьянином. Конечно, я отказался. Работать подпольно в стране, находящейся под санкциями ООН, -- это обречь себя на гибель. Хотя за время нашей работы в том регионе я сумел изучить многие арабские обычаи, не говоря уже о местности и особенностях подводной жизни залива.
-- Стрелять в 1991 году часто приходилось?
-- Тот год действительно был горячим. Мы попали тогда в залив из Эфиопии, где находилась наша база, обеспечивающая материально-техническое снабжение 8-й эскадры, дислоцированной в Индийском океане. Группы советских водолазов в течение шести лет постоянно несли там дежурство, сменяя друг друга каждые 9--10 месяцев. Нашей задачей была охрана нашего вооружения, боезапасов, запасов горючего и так далее. Все это находилось на острове Дахлак. В Эфиопии тогда воевали между собой три политические группировки. Мы, естественно, были на стороне самой «прогрессивной» из них -- социалистической. Она нам предоставила убежище на острове, а мы ее вооружили, дали корабли неплохого класса -- в частности, крейсеры с наружной артиллерией, обучили ее водолазов, которые после этого присягнули врагам и начали палить по нам же. В разгар этих событий началась война в Персидском заливе. Обстрел острова был ежедневным -- и навесными снарядами типа «Град», и прямой артиллерией. Наша группа (нас было шестеро) постоянно осматривала и побережье, и корабли, груженные под завязку боеприпасами, и морское дно, чтобы там, не дай Бог, не организовал никто подводные базы, не поставил фугасы. Конечно, было страшно. Когда я спускался с ребятами под воду, то было слышно биение их сердец. Потом стрельба участилась, и наши корабли решено было снимать. Не добровольно, конечно, а после ультиматума двух объединившихся к тому времени группировок: если до 18 часов не сниметесь, мы расстреляем вас прямой наводкой… Техники мы тогда бросили на миллионы! Оставили все, кроме оружия и плавсредств. Выход нам все же перекрыли, и мы застряли там на три дня, в течение которых остров превратился в месиво. Потом все же вышли через бухту Мус-Нефит. Но тут так заштормило, что у нас на глазах затонул и малый десантный корабль, и прекрасный новенький малый буксир, не рассчитанные на такую волну. Мы едва успели забрать экипаж. Пришли в Аден (Йемен), и там нашу группу срочно пересадили на тихоокеанский крейсер «Чапаев» и отправили… в Персидский залив.
-- А там какую перед вами поставили задачу?
-- Противодиверсионную. Мы должны были обеспечить безопасность нашего флота и гражданских судов, заходящих в страны залива и выходящих из них. Флот не участвовал в боевых действиях, но, как и эскадры восемнадцати других государств, не вступивших в войну (канадцы, французы, итальянцы, австралийцы и другие), наша находилась там. Все державы направляли свои военные корабли в Персидский залив -- ведь тогда практически весь мир сочувствовал Кувейту, и война велась совсем не так, как теперь.
«Из-за акул и морских змей мы никогда не спускались под воду без полной экипировки»
-- И вам пришлось повоевать?
-- К счастью, нет. «Холодная война» к тому времени закончилась, и единственное, что представляло для нас опасность, это акулы. Из-за одного эпизода нас даже две недели задержали на суше. Водолаз-срочник Руслан Евтушенко спустился под воду осматривать наше наливное судно, которое шло из Ирака с нефтью. Я же сидел в баркасе, обеспечивая его работу, и вдруг увидел, что Руслан дрейфует. Из-под воды появились характерные газовые пузырьки, какие возникают, когда водолаз отстреливается (по инструкции, в случае опасности ребята должны встать спина к спине и отстреливаться). Мы с помощником подняли водолазов в баркас и увидели, что у Руслана откушена… ласта. Слава Богу, нога не пострадала. После этого командующий эскадрой вице-адмирал Сергеев на две недели запретил спуски, а с коками провели инструктаж, чтобы они не выбрасывали за борт остатки пищи и мясо. Другой опасности мы тогда и не ждали -- стена, отделяющая нас от мира, рухнула. Нам разве что могли поставить подслушивающую аппаратуру -- не более, с иракцами мы тогда не общались. Опасностей под водой и без того хватало. Кроме акул, в заливе было столько живности, не говоря уже о ежах и морских змеях, которые во много раз токсичнее наземных. Они часто проходили мимо нас. Стаями, полчищами. Над водой виднеются только тысячи поднятых головок -- они торчат сантиметров на десять. Если они проходят этой массой под водой, и ты не проявляешь агрессии, обязательно тычутся в маску и идут мимо. Поэтому, несмотря на теплейшую воду -- до 40 градусов, мы никогда не спускались без плотных неофреновых костюмов и полной экипировки. И обязательно закрывали уши, потому что вода кишела какой-то пакостью, похожей на медуз, которая, проникая в организм, моментально вызывала воспаление. Я потерял там за год 30 килограммов. Конечно, и отсутствием аппетита это тоже объясняется -- жара такая, что кондиционеры не выдерживали. Только на корабле они работали, и то не всегда. И ребята, ежедневно по полтора часа занимаясь в трюме кто у-шу, кто каратэ, просто угорали. Конечно, и без ранений не обошлось -- когда рядом с нами бабахнул снаряд. За операции в Эфиопии и в Персидском заливе Саша Пархоменко был награжден медалью Ушакова.
-- И часто награждали водолазов-диверсантов? У вас, к примеру, ордена и медали есть?
-- Понимаете, мы не герои, не стоит романтизировать нас. Мы ведь не свою территорию защищали, а делали кое-какие дела на чужой, доставляя многим большие неприятности. Сфера жизненных интересов Советского Союза распространялась и на Ближний Восток, и на Азию, и на Африку, Латинскую Америку. Чаще всего мы работали в Средиземном море, в Индийском океане, на Дальнем Востоке, Балтике, у северных границ Союза. Один из кровавых средиземноморских режимов предлагал за мою голову большие деньги.
-- Больше, чем США за бен Ладена?
-- Да нет, меньше. За выполнение одного из заданий меня наградили орденом Красной Звезды -- в моей орденской книжке стоит подпись Михаила Горбачева. Но вообще-то подводных пловцов награждали очень редко, чаще -- посмертно. Родителям в таком случае сообщали, что их сын «погиб, выполняя задание правительства». Но их никогда не оповещали, где и при каких обстоятельствах это произошло, где его могила. Такое нередко случалось.
-- А платили вам хорошо?
-- Наши моряки долларов 20 в месяц, наверное, получали. Не больше. А обычные моряки в то время получали 20 рублей. Кроме того, нам давали «боны» для отоваривания в спецмагазинах. Мы ведь не были контрактниками. Только с 90-х годов офицерам начали платить долларами. А когда мы были в Персидском заливе, впервые пришло сообщение о том, что наши родственники подписали страховые полисы -- по 10 тысяч долларов за каждого. Тогда-то мы и поняли, что намечается что-то серьезное.
-- В англоязычной прессе 90-х годов описывался такой случай: НАТОвская разведгруппа, выйдя в 1991 году на берег Персидского залива, убила случайно встреченную ими 10-летнюю кувейтскую девочку. Это обычные методы работы водолазов-диверсантов?
-- Об этом случае я не слышал, но то, что такое вполне возможно, подтверждаю. Еще когда мы после училища проходили углубленную психологическую и тактическую подготовку, нас учили: если кого-то из нас прихватят на чужом берегу, мы должны быть готовы остаться там навсегда -- пойманных подводных диверсантов заведомо ожидала смерть. Для «обкатки» мы выходили на побережье Турции -- либо прыгая с парашютом, либо добираясь на буксировщике по трубе из подводной лодки. Перед выходом всех осматривали. На теле диверсанта не должно быть ни клейма, ни татуировки (никакого «Васи» или якоря) -- никаких опознавательных знаков! Чтобы даже по нашим мертвым телам нельзя было определить, откуда мы прибыли. Нас учили и тому, как допрашивать пленных, какие способы давления на них применять, вплоть до иголок под ногти и в другие места. Нам тогда было стыдно, мы ведь были гуманными, а действовать предстояло негуманно. Нас, например, спрашивали на занятиях: что делать, если группа водолазов идет к побережью врага с заданием и одному из них стало плохо? Правильный ответ -- перерезать трубку вдоха, чтобы товарищ ушел на грунт. Другого выхода нет -- иначе погибнет вся группа, и задание не будет выполнено. Тех, кто отвечал по-другому, под воду не пускали.
Считается, что, когда водолаз находится на вражеской территории, в первые сутки у него есть 50 процентов вероятности возвращения к своим, во вторые -- только 20, а уж если он на трое суток задержался -- шанс выжить и вернуться нулевой. Ведь прибрежная территория, да еще во время боевых действий охраняется тщательно. Обычно мы выходим из воды парами. Первые двое осматривают территорию, а остальные в это время скрыты под водой. Если все чисто, группа выходит, переодевается, водолазные костюмы и подводное оружие закапывает, сверху забрасывая камнями, берет обычное оружие, которое тащит под водой с собой, и уходит на выполнение задания. И, конечно, случайно могут встретиться местные жители. Судьба их печальна -- оставлять в живых нельзя, потому что, вернувшись в деревню, они могут рассказать о необычной встрече. А это уже наша верная гибель. Были и такие случаи.
Много чего было, о некоторых вещах и вспоминать стыдно. Хотя, когда я в середине девяностых вышел в отставку, ко мне приезжали тележурналисты, спрашивали, тяжел ли переход бывшего спецназовца на гражданскую службу, не снятся ли мне кошмары, нет ли «мальчиков кровавых в глазах». Нет, говорил я им, это ведь не книжка художественная, я занимался обычными делами. Конечно, я многим доставлял неприятности, но ничего супернавороченного не было.
P. S. О том, как боевые пловцы охраняют лидеров государств, о прошлом и настоящем парней с острова Майский и из Константиновского равелина вы сможете прочесть в одном из ближайших номеров «ФАКТОВ».
2774Читайте нас у Facebook
