Из кабины комбайна, подмявшего под себя трех женщин, директора вытаскивали за золотую цепь на его шее
Через десять месяцев в этой нашумевшей истории наконец-то поставлена точка. Поначалу многие вообще сомневались, что генеральный директор «Прометея» понесет заслуженное наказание. Во всяком случае, в селе Сеньково Купянского района говорили, что раньше ему все сходило с рук. Руководитель сельхозпредприятия творил, что хотел, и управы на него не было.
Теперь, после решения суда, которое, кстати, еще не вступило в законную силу, кое-кто недоумевает: мол, высшая мера наказания за одну погубленную жизнь -- это уж слишком.
Конфликт, назревавший на протяжении нескольких дней, разрешился за считанные секунды
Сразу же после трагических событий в Сеньково «ФАКТЫ» подробно рассказывали об этом. Материал в номере от 8 июня прошлого года назывался «Ну, что, наелись травы?» -- спросил пораженных односельчан директор частного сельхозпредприятия, глядя на раздавленное его комбайном тело Екатерины Войтенко». Все, что было написано тогда по горячим следам со слов потерпевших и свидетелей трагедии, нашло свое подтверждение в суде. К этому сейчас можно добавить лишь некоторые подробности. Но прежде кратко напомним суть дела.
В конце 2001 года -- январе 2002 года девятерым жителям села Сеньково были выделены земельные паи на одном из лучших полей хозяйства, которое, к тому же, относилось к землям запаса. На удивление быстро эти люди получили государственные акты, а с первым весенним теплом принялись хозяйничать на собственных наделах: удобряли многолетние травы, кое-где их подсеивали. А когда многолетник созрел, генеральный директор сельскохозяйственного общества с ограниченной ответственностью (ООО) «Прометей» Игорь Момот распорядился… скосить их для корма общественному скоту. Мотивируя это тем, что паи были выделены незаконно, точно так же, как и выданы на них документы.
На протяжении нескольких дней назревал серьезный конфликт, о нем стало известно районному руководству. Люди просили создать компетентную комиссию, которая дала бы юридическую оценку сложившейся ситуации. Первого июня комбайны «Прометея» начали обкос спорного поля, а второго пайщики ждали комиссию. Она не приехала, а в понедельник третьего июня около девяти утра случилось непоправимое.
Люди, собравшиеся на краю разделенного на паи поля, стали грудью перед уборочной техникой. Комбайнер Станислав Пилипчук, увидев перед собой решительно настроенных пайщиков, заглушил машину и собрался уезжать с поля, но тут показался директорский автомобиль. «Я против народа не поеду», -- объяснил Момоту механизатор. Тогда руководитель попросил подчиненного показать, где какие педали нужно нажимать, и сам сел в кабину старенького КСК-100. Комбайн остановился через считанные секунды, когда один из защитников частной собственности Сергей Ерема вскочил в кабину и выбил педали из-под ног озверевшего директора. За эти несколько секунд колеса фактически несуществующего комбайна (он был собран из двух старых и нигде не зарегистрирован) подмяли под себя трех женщин -- Людмилу Дереповскую, Надежду Олийник и Екатерину Войтенко. Травмы, полученные 52-летней Екатериной, которая отстаивала пай своей престарелой матери, оказались несовместимыми с жизнью.
Из кабины комбайна директора вытаскивали, схватившись за его золотую цепь
-- Ну что, наелись травы? -- спросил пораженных происшедшим людей Игорь Момот. Несмотря ни на что, он, видимо, чувствовал себя победителем в споре. И даже не подумал дать свою автомашину, чтобы отвезти в больницу искалеченное тело женщины, всю свою сознательную жизнь спасавшую людей от смерти -- Екатерина Войтенко работала операционной сестрой в соседнем селе Ковшаровка…
Игорь Момот, отметивший в следственном изоляторе 44-летие, во время судебных заседаний держался хладнокровно. Активно защищаясь, он особо перед потерпевшими не извинялся. И даже пытался обвинить их. С самого начала Момот утверждал, будто он совершил наезд на людей потому, что Сергей Ерема бросил молоток в лобовое стекло комбайна. В результате директор якобы получил травму головы и осколочные ранения лица, что привело к временной потере ориентации. И вместо того чтобы остановить направленный на людей комбайн, он случайно нажал на педаль движения вперед.
Но эта версия, придуманная подсудимым, в ходе следственного эксперимента и технической экспертизы не подтвердилась. На самом деле молоток угодил в нижнюю часть лобового стекла, оставив характерную вмятину на колонке рулевого управления. А легкие телесные повреждения бывший руководитель хозяйства получил в ходе потасовки, когда Сергей Ерема и Владимир Олийник попытались вытащить его из кабины комбайна. Момот так упирался, что даже выдавил заднее стекло. Мужики схватили его за золотую цепь на шее и таки выволокли на землю. Кстати, цепь не порвалась.
На Сергея Ерему, получившего в той бойне перелом левой руки, селяне сейчас молятся, как на Бога. Если бы не он, говорят, жертв могло бы быть гораздо больше. Сергей не только остановил движущийся комбайн, но и спас от неминуемой смерти четырехлетнего Витю Олийника, которого родители в тот день взяли с собой на поле. А погибшая Екатерина Войтенко тогда жалела, что не прихватила с собой семилетнего внука. «Неужели он поедет против детей?» -- не верилось ей.
Конечно же, никто не собирался прикрываться детьми. Витя Олийник оказался втянутым во взрослую кровавую разборку только потому, что его не на кого было оставить дома. Мальчика первым затянула работающая жатка. Сергей Ерема вовремя еле успел спасти его, при этом сломав себе руку. Но ребенок, крича и плача от испуга, вновь оказался в самой гуще событий: увидев, что его мама исчезает под комбайном, он бросился к ней. Слава Богу, это заметил Сергей. Держась за поперечину работающей жатки и отталкиваясь от земли, он снова спас ребенка от верной гибели.
Так случилось, что первым врачом, осмотревшим ребенка, пережившего сильнейший шок, был сын трагически погибшей Екатерины Войтенко.
-- Ребенок плакал и был недоступен контакту, -- свидетельствовал в суде Александр Войтенко. -- Я считаю, что мальчику причинена сильная психическая травма. А последствия такой травмы, перенесенной в раннем возрасте, увы, непредсказуемы.
Игорь Момот никогда не считался с мнением односельчан
Можно ли было избежать трагедии? Однозначно -- да. Спор следовало разрешить в судебном порядке. Однако ни одна из конфликтующих сторон искового заявления в суд не подала. Юридическое право на землю к моменту кульминации событий было все-таки у селян. Они сами, кстати, предлагали директору несколько вариантов решения возникшего спора, в том числе и поделить поровну скошенное сено. Но… коса уже нашла на камень. Как было позже установлено, распоряжение скосить распаеванное поле Игорь Момот отдал не потому, что общественный скот голодал и негде было взять для него травы, а исключительно затем, чтобы доказать, кто в селе хозяин.
Тщательные и всесторонние досудебное и судебное расследования выявили множество нарушений закона со стороны бывшего руководителя хозяйства. Мы уже упоминали о том, что собранный из двух старых комбайн не был нигде зарегистрирован и вышел на уборку технически неисправным. К тому же, комбайнер Станислав Пилипчук не должен был управлять им, поскольку был лишен прав на управление подобной техникой за провинность. Не имел таких прав и Игорь Момот. Впервые он сел за руль комбайна на том злополучном поле.
-- Четырнадцатого апреля, в день вынесения приговора по делу, у меня был день рождения, -- рассказывает прокурор отдела поддержания государственного обвинения в судах прокуратуры Харьковской области Людмила Петровская, принимавшая участие в поддержании государственного обвинения в Апелляционном суде. -- Мое мнение и мнение суда в части определения наказания подсудимому совпали. Казалось бы, хороший подарок на именины, можно радоваться. Но радости на душе не было. Мне до сих пор кажется невероятным, что мог произойти такой жуткий случай. И даже за праздничным столом, когда вечером ко мне пришли гости, я все возвращалась к этому происшествию. Откровенно говоря, не ожидала, что мои друзья, не разбирающиеся в юридических тонкостях, будут столь однозначны в оценке приговора суда -- когда я сказала, что Момот приговорен к пожизненному заключению, никто из них не спросил, почему с директором «Прометея» обошлись так строго. Все понимали, что этот человек, хладнокровно наехавший на женщин и ребенка, представляет повышенную опасность для общества.
Государственный обвинитель считает, что суд подошел к вынесению приговора очень взвешенно, основываясь на тщательном изучении всех обстоятельств произошедшего. Пожизненное заключение -- это оценка несостоявшемуся руководителю за его поведение при разрешении спорного вопроса. Момот ведь имел на выбор несколько вариантов мирного разрешения конфликта. Мог не садиться в комбайн, мог, увидев препятствие в виде живой цепочки, свернуть в сторону или остановить машину. Мог, но не пожелал, оказать помощь пострадавшей…
Адвокат Игоря Момота намерен подать апелляционную жалобу в Верховный суд Украины.
… А в Сеньково страсти постепенно улеглись. Земля, за которую пролилась кровь, осталась в пользовании пайщиков. И сегодня на поле N 5 за селом, где около года назад произошли трагические события, вновь поднимается трава. Ее цена несоизмерима с человеческой жизнью. Но чтобы земля перешла в собственность бывших колхозников, родных, детей и внуков, Екатерине Войтенко пришлось лечь на ней костьми.
Читайте нас у Facebook
