«поняв, что моя 11-месячная дочка потеряла слух, я за сутки совершенно поседела», -- вспоминает женщина, решившая помочь девочке стать такой, «как все»
Возле кабинета аудиметриста (специалиста, измеряющего остроту слуха) в столичном Центре реабилитации детей с нарушениями слуха и речи раздался душераздирающий крик: очередная мама узнала о том, что ее ребенок глухой. Зинаиде Павловне страшную весть пришлось услышать в этом кабинете дважды -- у обеих ее дочурок Лены и Даши слух пропал, когда малышкам не исполнилось и по году.
«Мы дочку растили, как цветочек: режим, специальное питание… »
В прихожей маленькой, но уютной квартиры на Соломенке меня встретили две славные девчушки -- вся в кудряшках десятилетняя Лена и ее младшая восьмилетняя сестричка Даша с длинными волосами. По их дружному громкому «Добрий день!» я поняла, что у девочек проблемы со слухом. «Глухота -- 4» -- таков диагноз у обеих.
-- Правда, есть еще более тяжелые -- 3, 2, 1, -- рассказала «ФАКТАМ» мама девочек Зинаида Павловна. -- Но существует еще «тугоухость» с такой же степенью. Поверьте, если бы у моих девочек был этот диагноз, я была бы самой счастливой матерью.
Глухота -- это когда не слышишь практически ничего, а тугоухость можно сравнить с состоянием, когда оба уха закрыты ладошками.
-- Леночка была долгожданным ребенком, -- вспоминает Зинаида Павловна. -- Мы с мужем ее растили, как цветочек: режим, специальное питание… Развивалась, что называется, «по книжке».
Зинаида Павловна листает альбом, в котором зафиксированы каждый новый жест, новое умение малышки: «В пять месяцев реагирует на интонации, знает, когда мама сердится; в девять -- произносит слова по слогам (ма-ма, па-па, та-то), очень нравится рычать… »
И вдруг в один из сентябрьских дней, когда Леночке было уже одиннадцать месяцев, у нее поднялась температура, которая продержалась пять дней -- ничем не могли сбить.
-- Она, видимо и «съела» слух у ребенка, -- с болью говорит мать. -- Вы не представляете, как это страшно: я обращаюсь к дочке, хлопаю в ладоши -- а она абсолютно не реагирует! За одни сутки я поседела. А потом история повторилась с Даринкой. Аудиограмма, сделанная в Центре реабилитации детей с нарушением слуха и речи, была такой же беспощадной: «глухота -- 4».
И в первом, и во втором случае причина болезни девочек осталась невыясненной. Врачи лишь предположили: может быть, нейроинфекция или что-то генетическое. Но как объяснить, что жертвой недуга стали обе девчушки примерно в одинаковом возрасте?
Пытаясь найти причину болезни дочерей, Зинаида Павловна даже разыскала свою мать, которая оставила ее в пятилетнем возрасте на отца. Но и та не припомнила, чтобы в их роду кто-то страдал от глухоты.
«Важко показувати на пальцях вiршi!»
Когда случилась беда, семья Зинаиды Павловны жила в Ровно. А там нет таких клиник, центров и специалистов, которые могли бы помочь. Поэтому женщина с двумя малышками то и дело ездила в столицу -- в Киевский вибротональный центр аудиологии. Здесь девочек по два часа в неделю учили слушать и говорить. Но что такое два часа? На дополнительные же занятия не хватало денег.
Леночке, когда ей исполнилось два года, и Дашеньке в ее полтора родители купили слуховые аппараты (стоимость аппарата только на одно ухо -- 800 гривен). А еще спустя два года продали имущество, заняли у знакомых деньги и переехали в Киев -- поближе к врачам-специалистам. Радовались, когда девочки произносили новое слово, распознавали стук в дверь, телефонный звонок, звуки музыки. Когда старшенькая произнесла первый раз «папа», отец разрыдался.
-- У нас был выбор: либо учить детей «дактилю» (разговору с помощью рук), либо нормальной речи, -- говорит Зинаида Павловна. -- Мы выбрали второе, хотя, конечно, понимали, как это будет трудно. Дочки пошли в обыкновенную школу. Ведь отдать детей в специализированный интернат -- как бы поместить их в «резервацию» для глухих. Поверьте, это так страшно!
Директор школы N177 Тамара Фещукова, проникшись сочувствием к семье, приняла малышек.
-- Ведь мы, можно сказать, «нелегалы», -- вздыхает мать. -- Но чтобы адаптировать детей к жизни, им нужно доказать, что они -- «как все!»
Мама организовывала в классе «дни именинника», угощала ребят сладостями… Но дети, хотя не обижают Лену и Дашу, в свои игры не принимают. И это понятно -- в связи со слухо-речевыми дефектами девочки медленнее реагируют на все происходящее. Бывает, сестры возвращаются домой в слезах -- они понимают, что отличаются от остальных. А сверстники во дворе иногда, по словам матери, «стесняются» общения с неслышащими девочками и быстренько поздоровавшись, стараются тут же уйти.
Леночка, старшая дочь, ведет дневник, который дает читать маме. «Чому нога вмiє ходити? Як вона знає, що треба йти? -- осмысливает девочка на бумаге человеческие возможности. -- Чому рука вмiє плавати в басейнi, на морi, в озерi? Чому вона вмiє малювати?.. Чому рот умiє говорити, читати?» Через несколько страничек девочка сама находит ответы: «Тому, що голова думає та робить. Якщо голова думає правильно, то й я роблю все правильно».
Леночка старается. Она учится и в выходные и на каникулах. И вот очередная запись в дневнике: «Важко показувати на пальцях вiршi! Не важко говорити вiршi!»
Девочка любит учить и читать стихотворения наизусть. В табеле у Лены нет оценок меньше девятки. А любимый урок -- английский язык. «January, February, March, April… », -- перечисляет месяцы девчушка.
-- Леночка у меня и пишет очень грамотно, -- с гордостью говорит мать. -- Если другие детишки пишут, как слышат, и в связи с этим делают ошибки, то дочка руководствуется правилами.
«Мамочко, я чую дощ!»
Дашеньке говорить сложнее, чем сестренке. Однако она очень эмоциональный ребенок. «Лена! Там показывают, как теленок рождается!» -- тянет она старшенькую к телевизору. Зинаида Павловна говорит, что обе девочки очень любят животных и уже который год просят ее купить собаку, а Дашуня заказала папе живого крольчонка. Однако животные -- не единственная утеха Лены и Даши. Старшая великолепно рисует и разукрашивает писанки, а младшая танцует в хореографической студии при Национальной опере.
-- Когда Дашуне исполнилось пять лет, она вдруг подошла ко мне и заявила: «Хочу танцевать!» -- улыбается Зинаида Павловна. -- Поначалу это казалось маловероятным -- ведь нужно слышать музыку, ритм… Но у Даши получилось! Большая заслуга в этом ее педагога -- и подскажет, и похвалит. А когда называет Дашу умничкой, та на глазах расцветает и старается еще больше!
Есть, однако, в буднях семьи немало и горестей. Например, дети уже «выросли» из аналоговых слуховых аппаратов -- надо бы развиваться дальше. Но у матери, которая вынужденно не работает (понятное дело, ведь за такими детьми нужны специальный уход и присмотр. -- Авт. ), нет трех тысяч долларов на покупку цифровых. Сестрички лишь примеряли такие, но ушли из магазина ни с чем.
-- Леночка, когда надела это аппарат, сказала мне: «Мамочко, чую дощ!» На глазах у нее выступили слезки радости! А Дашуня услышала в небе гул самолета, -- говорит Зинаида Павловна.
А еще мать и отец обеспокоены будущим своих детей. Ведь сейчас им никто не делает никаких «скидок». К примеру, когда старшенькую послали в магазин за хлебом, продавщица, не поняв, что Лене надо, нагрубила ей. Когда несколько лет назад мама привела дочек в одну из художественных студий, девочек не приняли. «Что я, «кричать» им буду? -- возмутилась педагог, будто дети виноваты в том, что жизнь столкнула их с такими трудностями. У матери от такого отношения всегда сжимается сердце. Но болеть она не имеет права: «Мамочко, тобi погано? А якщо ти помреш, хто мене навчить?» -- недавно спросила Леночка.
303Читайте нас у Facebook
