Требуя сдаваться в плен на общих основаниях, союзники обещали власовцам не выдавать их советским властям до окончания войны
Став свидетелем того, как несостоявшийся правитель «России без большевиков» генерал Власов был арестован советской разведкой, сержант 272-го отдельного батальона войск правительственной связи Федор Сергиенко многие годы посвятил сбору сведений об этой неоднозначной фигуре советской военной истории. Материалы изысканий деда принял внук, тоже историк, Сергей Демин, с которым мы беседуем накануне очередной годовщины суда, приговорившего Андрея Власова к смертной казни за измену Родине.
«На лице генерала была смертельная усталость, а худощавая фигура вызывала жалость»
-- Так где же и при каких обстоятельствах ваш дед увидел Власова?
-- Он вспоминал, что должен был отбыть в Москву -- на Парад Победы, а тут директива: отправляться в Прагу, где власовская дивизия поддержала антифашистское восстание, -- рассказал «ФАКТАМ» Сергей Демин. -- Бойцы 272 отдельного батальона должны были установить связь с отправленной туда разведгруппой, которой поручили разузнать о настроениях бойцов и попытаться склонить их к сдаче советским войскам.
Выполняя правительственное задание, группа сержанта Сергиенко наткнулась на наш патрульный «виллис», преграждавший движение по шоссе. Связистам приказали остановиться, а через некоторое время на трассе появилась черная «шкода» и американский конвой -- несколько машин и два бронетранспортера. Их тоже остановили, из «виллиса» вышел советский капитан, подошел к американской головной машине, о чем-то поговорил и направился вдоль колонны. Дед видел, как он вдруг рывком открыл дверцу «шкоды» и стал что-то вытаскивать из нее. Это было одеяло, под которым оказался генерал Власов. «А ну, выходи из машины! Руки вверх!» -- скомандовал капитан. И выхватил пистолет. Власов вылез, но рук вверх не поднял. Одет он был в какой-то серый измятый костюм. Что он говорил американцам, дед не слышал. Американский конвой после этого отправился своей дорогой.
На первый взгляд, поймали предателя -- и поделом ему. Но деда поразило, что генерал совсем не был похож на монстра, каким изображали его в «Боевых листках». Не напоминал этот человек и того генерала, чей портрет печатался в «Правде» рядом с портретом Жукова. На лице Власова была смертельная усталость, а худощавая фигура вызывала жалость. Случившееся вызвало недоумение: что произошло? Было ясно, что миллионная Русская освободительная армия (РОА) сдастся американцам. Каким же образом генерал угодил в руки советских командиров: американцы его предали? Это придавало Власову ореол страдальца. И дед решил для себя выяснить: кто же на самом деле этот человек?
«Десять дивизий и бригад остались погибать в болотах»
-- Бывший «доброволец вермахта», который был рядом с генералом в 1943-1944 годах, впоследствии поведал Федору Сергиенко такую версию случившегося, -- говорит Сергей Демин. -- Летом 1942-го армия, которой командовал генерал-лейтенант Власов, попала в окружение под Ленинградом. Когда немецкий генерал Линдеман начал сжимать кольцо вокруг голодной и истрепанной в боях 2-й Ударной, Власов попросил у Ставки подкрепление. Но там на просьбу не отреагировали (Власов объяснял это тем, что у него в Генштабе много врагов: дескать, он был самым молодым генералом, Сталин оказывал ему особые знаки внимания, поэтому завистники как могли вредили).
Нечеловеческими усилиями армия Власова прорвала немецкое окружение, создав трехкилометровый коридор, через который можно было вывести людей за Волхов. Но разрешения на выход из окружения не последовало, и 10 дивизий и бригад остались погибать в болотах. Только когда Линдеман 30 мая замкнул кольцо, Сталин прислал телеграмму с распоряжением выходить из окружения и личный самолет за Власовым. Генерал погрузил раненых и документы, а сам остался с войсками.
Несколько недель остатки ударной пытались пробиться к линии фронта, но гибли от голода и ран. Власов со своей женой около деревушки Пятница (другие свидетели называют ее Туховежей) нашли лесную сторожку, о которой им сказал встреченный в лесу грибник. Вечером его дочка принесла кринку молока и узелок картошки в мундирах.
А на рассвете в лесу появился немецкий патруль. Увидев рядом с автоматчиками «грибника». Власов все понял. Когда немцы подъехали к сторожке, он вышел им навстречу и сказал: «Я генерал Власов. Не стреляйте». Слышал дед и другую версию этого события: дескать, Власов не сдавался, а был взят в плен. Так или иначе, 12 июля 1942 года у человека, носившего конспиративное имя Волхов, закончилась одна жизнь и началась другая.
Власов попал в ситуацию, напоминающую ту, в которой оказался в 1914 году генерал Самсонов, посланный Ставкой в плохо подготовленное, поэтому бесперспективное наступление на Восточную Пруссию и… брошенный на произвол судьбы. Самсонов предпочел смерть измене.
После всего, что мы узнали о сталинских расправах над командирами, на которых он списал свои собственные просчеты, язык не поворачивается давать оценку деяниям Власова. Генерала Павлова, допустившего прорыв немцев в Белоруссии, расстреляли. Генерала Петрова из оставленного Севастополя вывезли на подводной лодке -- можно сказать, под автоматами. Но жизнь ему была не в жизнь. Едва не спился, преследуемый терзаниями совести. Занимал видные должности, но был внутренне сломлен и уже никогда не смог стать командиром, способным побеждать.
«С народом я воевать не буду»
-- Конечно же, Власов помнил изданный в финскую войну приказ о том, что «командиры Красной Армии в плен не сдаются», -- продолжил Сергей Демин. -- И тем не менее не застрелился. В 1944-м он объяснит свой поступок в известном «Пражском манифесте»: дескать, считал нужным выжить, чтобы осуществить ту миссию, для которой, как он полагал, был рожден, -- ликвидировать колхозы, обеспечить самоопределение народов России… Заключив «почетный мир с Германией», он надеялся «организовать вооруженную борьбу против сталинской клики». «С народом я воевать не буду», -- предупреждал своих новых хозяев военнопленный номер 1691.
Понятно, что гитлеровское командование это не устраивало. И 12 апреля 1943 года генерал-фельдмаршал Кейтель подписывает приказ: «Ввиду наглых высказываний военнопленного русского генерала Власова (имелось в виду его утверждение, что немцы не выиграют войну без его помощи. -- Авт. )… фюрер не желает слышать имени Власова ни при каких обстоятельствах, разве что в связи с операциями чисто пропагандного характера, при проведении которых может потребоваться имя генерала, но не его личность». Для операций пропагандистского характера его и держали, взяв под охрану.
-- И как он пережил этот удар?
-- Власов понимал, что немцы боятся ему доверять: он, русский человек, несмотря на обстоятельства, пытался занять независимую позицию. Кому это понравится? В 1943 году в германских вооруженных силах служило 400 тысяч русских и украинцев, но немцы не хотели передавать русские формирования под команду Власова. Ему внушали комплекс изменника -- он защищался: «Измена перестает быть изменой, когда достигается высокая цель».
Свою цель он ни минуты не отождествлял с целями фашистской Германии. От знакомых он узнал, что немцы делают ставку на создание новогерманской религии, был поражен их рассказами о том, что в скалах под Падерборном высекается храмовый город СС и возводится храм Валгаллы с двенадцатью статуями величайших героев тысячелетнего рейха, что в серебряную кладовую Вавельсбурга уже свозится серебряная посуда для 600 хозяев мира.
То, о чем его новые знакомые говорили вполголоса, но с горящими глазами, Власов оценил как «пир во время чумы». И начал активно создавать свою армию. Для начала отправился в Дабендорф, где находилась школа по подготовке русских кадров для пропагандистской работы в лагеря военнопленных и добровольческих частях на Востоке. Власов считал: поскольку Гиммлер не занимается своим прямым делом, то есть формированием иностранных легионов СС, то эту задачу он должен взять на себя.
Ситуация на фронте тем временем заставила немцев принять решение: использовать Власова как человека, который может содействовать не только мобилизации русских сил, находившихся на территории Германии, но и разложению их в действующей Красной Армии. Перед началом Курской битвы немцы решили провести пропагандистскую операцию под названием «Серебряный рассвет»: предполагалось разбросать 18 миллионов листовок с текстом Власова, а затем открыть приемные пункты для перебежчиков.
Операцию провели, но Власов уже начал и свою игру. С маниакальной настойчивостью он внушал немецким чинам, что вермахт не добьется благоприятного исхода войны с СССР, если в нее не вступит РОА под его командованием. В конце концов Гиммлер назначил Власова главнокомандующим освободительной армии, а в будущем… правителем СССР.
«Власовцев, взятых в плен на территории Австрии и Чехии, постигла ужасная судьба»
-- Фортуна, наконец, улыбнулась генералу?
-- Как бы не так! Перебежчики южных национальностей (Хедия, Кантемир, Алибегов, Джеманян) направили рейхсминистру по оккупированным областям Розенбергу протест против этого назначения. Поставили свои подписи и дату -- 12 октября 1944 года. Тем не менее к декабрю того года более миллиона человек выразили желание вступить в РОА. Сформировать успели только две собственно власовские дивизии, и в конце апреля 1945-го одна из них вступила в бои на Восточном фронте. Успеха, однако, она не добилась, и во избежание бессмысленных потерь прекратила атаки.
Руководство Русской освободительной армии попыталось установить контакты с западными союзниками. Но американцы на предложение Власова сдать свои дивизии -- при условии, что они не будут выданы советским властям, ответили: не уполномочены, мол, вести переговоры о предоставлении солдатам и офицерам РОА политического убежища. Требуя сдаться в плен на общих основаниях, обещали, правда, не выдавать власовцев советским властям до окончания войны.
Это вселяло надежду: Власов полагал, что антигитлеровская коалиция долго не продержится и разрыв между союзниками произойдет до того, как дело дойдет до выдачи «изменников» советским властям. Уже 30 апреля некоторые части перешли в расположение к американцам и сложили оружие.
Собралась сделать это и дивизия Буняченко, стоявшая в нескольких километрах от Праги, но в чехословацкой столице началось антифашистское восстание. Командование дивизии приняло решение поддержать его -- это давало ему шанс предстать перед союзниками в привлекательном виде. Население Праги приветствовало своих освободителей, но Чешский национальный совет, большинство в котором составляли коммунисты, заявил, что «не желает иметь дело с немецкими наемниками».
Флаг РОА, занявший было почетное место рядом со знаменем восстания, был снят. Буняченко отдал приказ прекратить боевые действия, и дивизия оставила Прагу. 11 мая в районе Шлиссельбурга она сложила оружие перед американцами, Верное союзническим договорам, американское командование отказалось принять дивизию в плен, поскольку она находилась на территории, отходящей советской стороне. Организованно перейти демаркационную линию было уже невозможно, поэтому Буняченко распустил дивизию (спасайтесь, мол, кто как может), сами же они с Власовым предприняли попытку вырваться из советской зоны вместе с уходящей за демаркационную линию американской колонной.
Это им, конечно, удалось бы, если бы советское командование со своей стороны не предприняло мер по розыску и захвату Власова. Некоторые источники утверждают, что предал генерала его собственный водитель, дав знать патрулю, в какой машине его следует искать. Американцы же не имели права защищать его, поскольку в соответствии с соглашением, подписанным главами СССР, США и Великобритании в Ялте 11 февраля 1945 года, союзники взяли на себя обязательства не препятствовать репатриации пленных.
Власовцев, взятых на территории Австрии и тогдашней Чехии, постигла ужасная судьба: офицеров расстреливали без суда и следствия, рядовых отправляли в сибирские и дальневосточные проверочно-фильтрационные лагеря. Даже те из них, кто не был приговорен к лагерным срокам, получили по шесть лет спецпоселения.
Судьбу же Власова и 11 других видных деятелей РОА решил закрытый суд: поскольку «высокая цель» достигнута не была, измена осталась изменой. Власов был казнен как изменник Родины.
576Читайте нас у Facebook
