После почти шестидесятилетней разлуки миссис кеннеди нашла свою родную сестру в… Украинском городе калуше
Однажды Ганне приснился сон. Какой-то мужчина спрашивает ее: «Почему ты так часто плачешь?» «Как же мне не плакать, если моя родная сестра Дозя поехала вместо меня работать на немцев в годы войны, да так и не вернулась. Говорят, что там ее убили». «Не плачь, -- ответил незнакомец. -- Жива твоя сестра. И вы с ней обязательно встретитесь». «Где она? Как?» -- принялась во сне расспрашивать Ганна незнакомца, но тот бесследно исчез.
Этот странный сон Ганна Мамчич вспомнила 15 лет спустя, когда получила письмо… из Америки от некоей госпожи Кеннеди, которая почти шестьдесят лет назад носила фамилию Рудакевич, и теперь разыскивает своих родственников. Это была девичья фамилия Ганны! Встреча сестер состоялась благодаря службе розыска Общества Красного Креста Украины, которая работает при содействии Международного комитета Красного Креста.
«Мне столько лет, на сколько я выгляжу. На сорок? О-кэй, я согласна!»
«Мы думали, что тебя убили»… -- такими словами 79-летняя Ганна Мамчич начала свое письмо, которое в тот же день отправила в далекую Америку.
-- Наверное, так предопределено, что мы обязательно должны были встретиться, -- несколько философски рассуждает Теодосия Кеннеди. -- Я искала своих родственников после окончания войны, и вот, наконец-то, меньше чем через сутки я увижу Ганну.
-- Вы хоть немного представляете себе свою сестру? Какая она? Ведь шестьдесят лет -- это не шутка.
-- Нет, -- улыбается миссис Кеннеди типично американской улыбкой. -- Я уже много чего не помню. С того момента, как мы начали переписываться с Ганной, я старалась вспомнить, какой она была в молодости. Это получалось у меня с большим трудом.
Наша первая встреча с Теодосией Кеннеди и ее мужем Патриком состоялась на перроне поезда, отправлявшегося в Ивано-Франковск. Честно говоря, я не сразу решился подойти к ним, рассчитывая это сделать, когда поезд тронется. Мне было известно, в каком вагоне едут американские гости, и в статном седовласом мужчине сразу же распознал иностранца. Но, зная о том, сколько лет госпоже Дозе, я растерялся. На перроне стояла, жизнерадостно улыбаясь, совсем еще молодая женщина. «Мне столько лет, на сколько я выгляжу. На сорок? О-кэй, я согласна», -- кокетливо скажет чуть позже Теодосия Кеннеди в ответ на вопрос одного из журналистов.
-- Я искала свою сестру -- и не могла найти, -- с грустью в голосе говорит госпожа Кеннеди. -- Куда не обращалась -- везде мне сообщали, что «такая не числится». Это я потом уже узнала, почему было так.
«Одну из своих дочерей я назвала в честь своей любимой сестры»
-- Дозя, по ее словам, обращалась во все инстанции, разыскивая близких, -- рассказывает ведущий специалист службы розыска Украинского Красного Креста Людмила Обухова. -- И ей, действительно, приходили только отрицательные ответы. Дело в том, что сразу же после войны ее сестра Ганна была репрессирована за связь с бандеровцами. Во-первых давать за границу данные о людях, которые находятся в лагерях, тем более если запрос приходит из Америки, в то время вряд ли бы стали. А во-вторых, ведь женщины, выходя замуж, как правило, меняют свою фамилию. Так было и в этом случае. Ганна Рудакевич, находясь в ссылке, нашла спутника жизни и, расписавшись с ним, стала Ганной Мамчич. И только чудом, после множества запросов в предполагаемое место жительства сестры Теодосии, мы получили осторожный ответ, что возможно, в Калуше проживают именно те, кого мы разыскиваем.
-- Я уже отчаялась получить хоть какую-то весточку с родины, -- вспоминает Теодосия. -- И тут приходит письмо. Я так разволновалась, что долго не могла прийти себя. И все-таки у меня еще оставались некоторые сомнения по поводу того, что Ганна Мамчич моя сестра. И тогда я в очередном письме попросила ее написать мне кое-что о том, что могли мы знать только вдвоем. Это письмо я писала три дня -- я постоянно стараюсь говорить в Америке по-украински, но писать совершенно разучилась. Наверное, я наделала столько ошибок!
В ответном письме Ганна вспомнила о церкви, которую строил их отец, о том, как сестры ходили на служение. О том, как сестры любили друг друга. И еще, когда Ганну забирали в остарбайтеры, Теодосия поехала в Германию вместо нее, добавив к своему возрасту два года. Потом сестра пересылала Дозе в Германию ее вещи.
А когда кончилась война и девушки, которых угоняли в Германию, начали возвращаться домой, одна из них сказала Ганне, чтобы не ждала сестру -- она, мол, сама видела, как ту убили. Как же плакала тогда Ганна! Она не хотела верить этому, но был человек, который видел смерть сестры и нужно было смириться с мыслью о том, что ее больше нет. «Плачу и сейчас, когда пишу тебе это письмо», -- признавалась Ганна Ивановна в своем письме в Америку.
-- Пани Дозя, как вы оказались в США?
-- Я боялась возвращаться из Германии домой. Ходили слухи, что всех, кто возвращается, сажают в сталинские лагеря. После победы я познакомилась с Патриком. Он был американским солдатом, хотя по-национальности -- ирландец. Это он мне помог перебраться за океан. Мы очень полюбили друг друга. Но в первые три года я жила в Канаде. Патрик учился. И только после того, как он закончил учебу, он забрал меня в Америку и мы поженились. Сначала я нигде не работала -- воспитывала детей. Их у меня четверо. Столько же, как и у наших родителей, -- три девочки и один мальчик. Кстати, одну из своих дочерей я назвала в честь своей любимой сестры -- Энн. По-украински -- Ганна. Когда подросла моя старшая дочь, я решила, что хватит мне сидеть дома -- пора работать. Я устроилась консультантом-продавцом в художественной галерее.
-- И как вам нравится в Украине? Спустя столько лет узнаете свою родину?
-- О, это очень красивая страна! И я думаю, что она будет еще лучше.
«Больше всего я боялась коммунистических репрессий и украинской мафии»
-- Сначала муж не хотел ехать в Украину, -- рассказывает Теодосия. -- Но я сказала ему: «Не поедешь ты, мне придется ехать одной!» И Патрик согласился. Он очень переживает за меня. Я и сама больше всего на свете боюсь коммунистических репрессий и украинской мафии. В Америке, знаете, про Украину всякое говорят.
И, действительно, наслышавшись о наших трудностях, супруги Кеннеди поначалу мыли руки в Киеве только… минеральной водой!
Наверное, супругам Кеннеди, все-таки очень повезло. В столицу Украины они приехали в самый разгар празднования десятилетия Независимости. Увидев нарядный Киев, пожилой американец сказал, что это тот город, в который, побывав здесь однажды, хочется вернуться снова и снова.
В столице Украины супруги пробыли трое суток. Жили в квартире своего племянника Ростислава (сына Ганны) на Борщаговке. И все это время не переставали удивляться.
-- Ваши девушки пьют так много пива, -- говорит Теодосия. -- Американские девушки пьют в основном вино.
В какой-то момент, любопытство супругов Кеннеди взяло верх над американскими традициями, и они купили себе бутылочку украинского пива. Говорят, что очень понравилось.
-- Мы ездили по Киеву на всех видах транспорта, -- с восторгом рассказывает миссис Кеннеди. -- И в автобусах, и в маршрутках, и в метро, и даже катались в этом… Забыла, как это называется, -- и при этом показывает что-то вроде рогов над головой. Видимо, речь шла о троллейбусах, которых в Америке уже давно нет.
В поезде в первую очередь супруги Кеннеди начали расспрашивать своих провожатых (племянника Ростислава и сотрудницу Красного Креста Людмилу Обухову) про туалет. Есть ли он? Не грязный ли? Можно ли в нем умыться, и какая в нем вода? Сначала они решили не рисковать и потерпеть до утра. Но ближе к вечеру все же отважились посетить это странное, на их взгляд, помещение.
Проснулись они рано утром. Поезд прибывал в Ивано-Франковск в 8 утра. Несмотря на все трудности, с которыми американцам пришлось столкнуться в поезде, Патрик Кеннеди выглядел бодрым и сказал, что спал хорошо, хотя и было немного прохладно, а проводник почему-то так и не принес чай. Дозя спала беспокойно, представляя себе встречу с сестрой.
Утром, когда мы все вместе ехали на микроавтобусе Ивано-Франковской областной федерации Красного Креста, Теодосия пристально смотрела в окно, постоянно повторяя: «Боже мой, как тут все изменилось!» И уже когда мы въехали в Калуш, госпожа Кеннеди, принялась оживленно расспрашивать, где сейчас находится то или иное здание в ее родном городе. По дороге, увидев церковь, которую когда-то строил ее отец, она узнала ее и едва не прослезилась, говоря при этом мужу что-то по-английски.
«Вам нужно выбирать во власть тех людей, которым вы верите»
И вот, наконец-то, долгожданная встреча сестер. Только увидев рядом Ганну и Теодосию, понимаешь, какие они все-таки разные. 79-летняя баба Ганна, осторожно спускалась с крыльца навстречу Дозе с букетом георгин.
-- Люба моя, ти ще не забула нашу мову? -- спрашивала Ганна Ивановна, целуя сестру. Пожилые женщины не могли насмотреться друг на друга. В их глазах и в глазах всех, кто был рядом, стояли слезы.
В первые минуты встречи все забыли о Патрике. И только некоторое время спустя, спохватившись, Теодосия представила мужа.
-- Вiн справжнiй американець? Я не розумiю, що вiн говорить, -- -- растерялась Ганна Ивановна, обнимая своего деверя.
Уже в квартире, когда сестры, оживленно беседуя, обменивались воспоминаниями, мистер Кеннеди подсел к мужу Ганны Мине и попытался завести с ним разговор. Но тот только улыбнулся и сказал, что «нiчого не розумiє… по-нiмецьки». О мистере Патрике вновь вспомнили, когда в гости приехали представители местной студии телевидения.
-- Я безмерно счастлив, -- сказал американец. -- Моя жена нашла свою сестру. Огромное спасибо за это украинскому Красному Кресту.
Судьбе было угодно, чтобы вновь встретились эти две немолодые и такие разные женщины. Четвертого сентября Теодосии и Патрику предстоит возвращаться в Америку. Наверное, проводы будут еще более трогательными, чем встреча. Ведь еще не известно, доведется ли сестрам встретиться еще хотя бы раз. Но обе они клятвенно обещали писать друг другу.
-- Теодосия, могли бы вы сейчас вернутся на родину? -- спрашиваю на прощание.
-- Я бы очень хотела, но, к сожалению, это невозможно. Я уже давно стала американкой, моя семья там. В Калифорнии прошла большая часть моей жизни. Хотя теперь я буду скучать по Украине еще больше. Я не сижу без дела. Несколько лет назад я у себя в Саратоге организовала общество украинских женщин. Сначала нас было всего двое, а теперь -- сорок! Мы всегда с волнением следим за тем, что происходит на родине. Знаете, мы плакали, когда взорвался Чернобыль. Но теперь я верю, что у вас будет все хорошо. Вам нужно только выбирать во власть тех людей, которым вы верите, которые болеют за Украину. И тогда здесь все будет еще лучше.
P. S. «ФАКТЫ» благодарят Ивано-Франковскую областную организацию Общества Красного Креста Украины за содействие в подготовке этой публикации.
Читайте нас у Facebook
