Побратимов бойца "Донбасса" потрясло завещание, которое парень оставил накануне своей гибели
Друзья и знакомые 28-летнего Ивана Сотника поражались, как он все успевал. Работал в районной исполнительной службе, одновременно участвовал в общественной жизни Луцка, постоянно организовывал мероприятия и придумывал социальные проекты. Друзья в шутку спрашивали Ваню, сколько часов в его сутках. На работе он был самым молодым сотрудником, получившим отличие за свою службу. А вскоре стал начальником одной из районных исполнительных служб родного региона.
— Сказать, что Сотник был на своем месте, значит ничего не сказать, — говорит начальник отдела Государственной исполнительной службы Луцкого райуправления юстиции Иван Велимчаница. — У Вани в руках все горело. Когда он сам стал начальником, его подчиненные не могли нарадоваться — наконец-то пришел человек, которому было не все равно. Ваня крутился как белка в колесе. А в мае прошлого года вдруг сказал мне: «Буду увольняться». Я был в шоке: «Зачем? Ты же так любишь свою работу!» «Иду на войну, — коротко ответил Ваня. — Родители против, отговаривают. Но я уже принял решение. Просто не могу по-другому».
Я был очень удивлен. «Вань, куда тебе воевать? — говорю. — Ты такой маленький, худенький. Какой из тебя солдат?» «Иванович, даже не отговаривайте», — сказал он. В тот же день написал заявление об увольнении и записался в добровольческий батальон «Донбасс». Сначала поехал на учения, затем — в зону АТО.
Кое-какой опыт в военном деле у него уже был. Дело в том, что Ваня окончил военный лицей. Потом поступил в Харьковскую национальную юридическую академию имени Ярослава Мудрого, получил диплом. Он очень боялся подвести родителей. Его мама и папа — простые сельские люди. Жили небогато, но старались обеспечить сыну хорошее будущее. Ваня это понимал и ценил.
Вернувшись домой, устроился в исполнительную службу, стал моим подчиненным. И приятно меня удивил. Работы, которую Ване поручали, ему было мало. Он постоянно приходил ко мне с вопросом: «Что еще можно сделать?» или «Тут есть несколько серьезных дел. Можно, я ими займусь? Мне интересно». И прекрасно справлялся. Когда к нам приезжали проверяющие из Киева, Ваня тут же шел к ним с предложениями. Придумал, как сделать удобнее реестр, как оптимизировать работу сотрудников на местах. Я часто говорил, что мне даже не с кем его сравнить. Таких сотрудников у меня больше нет.
— Родные Вани были против его поездки в АТО?
— Да. И папа с мамой, и сестра очень переживали. Но в конце концов смирились с тем, что его не отговорить. Оказавшись в зоне боевых действий, Ваня даже родным ничего не рассказывал. Где и когда он был, мы узнавали уже постфактум. Когда наши войска выводили из-под Дебальцево, Ваня тоже там был и пропал. Три дня не выходил на связь. Мы уже куда только не звонили, что только не думали! И только на третий день наших безуспешных поисков Ваня сам прислал сообщение: «Мы вышли, все в порядке, отдыхаем».
На Пасху он на несколько дней приезжал домой. Зашел и ко мне. Я тогда его не узнал. Вроде бы Ваня, а в то же время совсем другой человек. Раньше был таким жизнерадостным, всегда улыбался, что-то рассказывал. А тут стал молчаливым, грустным. Он как будто замкнулся в себе. Но, как обычно, ответил, что с ним все в порядке. И сказал, что ему нужно как можно быстрее вернуться на восток.
*Иван Сотник с детства мечтал стать военным
— Ваня рвался туда в первую очередь потому, что там остались его побратимы, — уверен друг Ивана Сотника Павел из Луцка. — Война действительно его изменила, в душе он стал старше лет, наверное, на десять. Но при этом никогда не жаловался.
Иван Сотник погиб под Широкино 2 мая. Пуля снайпера попала ему в голову. Ваня был в каске, но она его не спасла. Парня, который истекал кровью, но еще был жив, отвезли в больницу в Мариуполе и сразу положили на операционный стол. Во время второй операции боец скончался. Первым о гибели Вани на своей страничке в «Фейсбуке» сообщил его побратим Дмитрий Бабкин, написав:
«В шутку его называли моим зятем. В шутку я к нему относился как потенциальный тесть… Наши кровати стояли впритык, и он постоянно клал на мою кровать какие-то свои вещи, за что я его ругал, но не сильно… Господи, как же мне тебя не хватает! Где твой необычный фальцет украиноязычной скороговоркой? Где твои нестриженные усы и голубые глаза? За пятнадцать минут до трагедии я с сарказмом крикнул ему, бегущему под обстрелом с автоматом в руке вдоль какого-то забора, что, дескать, зачем пригибаешься — у тебя все равно метр пятьдесят в каске. Он улыбнулся…»
— Про дочку и зятя действительно была шутка, — говорит Дмитрий Бабкин, с которым мы связались по телефону. — Хотя в каждой шутке есть доля правды… Мы познакомились, когда я, восстановившись после тяжелого ранения, вернулся в воинскую часть. Ваня тоже был там, помогал мне с документами. Потом мы вместе поехали на передовую. Многие удивлялись, узнавая, что Ваня был государственным служащим. Мог бы этим воспользоваться и избежать призыва. Но он уволился и пошел добровольцем. Среди бойцов ходили легенды о Ваниной выносливости. Ваня был очень спортивным парнем, не пил, не курил. И это было заметно — со многими заданиями он справлялся куда лучше остальных. Когда его ранили, врачи думали, что не довезут и до больницы. Ранение в голову, очень тяжелое. Но Ваня смог продержаться еще двенадцать часов. К сожалению, за это время он так и не пришел в сознание.
Вчера бойца похоронили в родном селе Грудки Камень-Каширского района Волынской области. Попрощаться с ним пришли несколько сотен человек.
— Когда Ваня впервые сказал, что хочет на войну, я уже служил в батальоне «Донбасс», прошел Иловайск, — рассказывает побратим Ивана Александр. — Мы знали друг друга со школы, Ваня был мне как брат. Я очень за него волновался. Но он не отставал. Как-то позвонил и сказал: «Я все равно уйду на фронт. Если не к тебе в батальон, то куда-нибудь еще». Тогда я решил, что лучше пускай будет под моим присмотром. Позже Ваня признался, что сбылась его мечта. Он с детства хотел стать военным. Отправляясь на передовую, сказал мне: «Не переживай, я тебя не опозорю». Ванька справился… Еще при жизни он получил знак отличия «За доблестную службу» и был представлен к ордену «За мужество III степени». Но получить награду не успел — президент пока что не подписал указ. Надеюсь, это случится. А еще я постараюсь добиться присвоения ему звания младшего лейтенанта. Еще при жизни Вани мы подали соответствующие документы. Сейчас моя задача — сделать все, чтобы он стал офицером, как и мечтал. К сожалению, уже посмертно.
85332По словам товарищей, Иван Сотник был скрытным человеком и редко говорил, что он думает о происходящем в стране. Но незадолго до гибели Ваня неожиданно поделился в «Фейсбуке» своими мыслями. Его слова бойцы назвали завещанием. Публикуем их дословно:
«НИКАКОГО ГЕРОИЗМА. Война — это кровь, смерть, оторванные руки, ноги, головы. Война — это искалеченные судьбы. Война — это сожженные города. До тех пор, пока в вашей голове война будет чем-то красивым и героическим, вы к войне не готовы. Война — это запах гноя, гари, мочи и пота, а не пафосные монологи и красивые поступки.
Всегда был против советского кино о Второй мировой. Красивые, причесанные (иногда красиво замазанные сажей) правильные люди принимали однозначные правильные решения. Все выглядело, как в классических пьесах: если герой хороший („наш“), он правильно разговаривает, хорошо выглядит, правильно рассуждает и красиво умирает в конце. Если герой плохой („немец“), то он убивает, сжигает, грабит и не считается ни с одной другой точкой зрения. В жизни ВСЕ НЕ ТАК. В жизни плохие солдаты есть с обеих сторон, хорошие солдаты есть с обеих сторон, каждый уверен, что он прав. Наши солдаты тоже не святые, наши снаряды тоже могут попасть по гражданскому объекту, наши солдаты не все „киборги“. Они иногда не могут связать двух слов, иногда пьют, иногда покушаются на других людей. И происходит это потому, что в армию не отбирают по принципу „святой — не святой“, а призывают тех, кто может выполнять поставленную задачу. И задача у солдата простая — воевать.
Пожалуйста, примите это как факт.
Героизм, подвиг, благородные поступки и прочее — вопрос ИДЕОЛОГИИ. А идеология в любой войне — второстепенна. Идеология — это инструмент для мотивации солдат и народа. И уж никак не первопричина. Потому не тешьте себя иллюзиями, что в РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ люди руководствуются идеологией.
НИКАКОЙ ЖАЛОСТИ. Во время военных действий, если твой дом находится на линии огня или в зоне поражения, то велика вероятность, что его не будет. Если ты будешь находиться в своем доме, то, возможно, не будет и тебя — это факт. Враг вообще не будет считаться с твоей точкой зрения. И твои слезы над пожитками его не волнуют, как не волнуют его твои банки с помидорами, твой кот, твоя картина над кроватью, которую тебе когда-то подарила мама. Им плевать на все, что для тебя ценно. Не потому, что они сволочи, а потому, что не бывает войн, в которых учитываются твои пожитки. Думать и страдать нужно было раньше. Война пришла в твой город — либо уезжай, либо бери в руки оружие или принимай участие в защите любым доступным тебе способом. Все элементарно просто. Бракованный снаряд не будет жалеть тебя. Случайный осколок тоже не будет о тебе заботиться. Сидеть и ждать, пока тебя вместе с домом сравняют с землей, — глупо и бессмысленно. Если после обстрела жилых кварталов Мариуполя и Краматорска ты этого не понял, то увы. Кто тебе виноват?
ПОГАСИ ЭМОЦИИ. Планируй свою жизнь сейчас. Пока паника не заклинила твой мозг. Хочешь ли ты уехать? Если хочешь, то — куда? Если не получится, то куда ты денешься? Если получится, то что ты будешь делать дальше? В любом случае — лишние эмоции тебе не нужны. Вся эта риторика из серии „о Боже! Мир рухнул!“ не принесет тебе ни решений, ни безопасности. Эмоции: паника, ненависть, истерика — никаким образом не улучшат твое положение. Они не могут повлиять на ситуацию. Эмоции лишь заставляют людей суетиться и принимать алогичные решения.
ОПРЕДЕЛИСЬ, НАКОНЕЦ. Речь идет не о поддержке царящего с обеих сторон идиотизма. Определяться надо не с деталями, а с приоритетами. Отбрось все сомнения, второстепенные детали и фразы „тут все неоднозначно“. Отбрось и реши: на чьей ты стороне. Без всяких „НО“ и „ЕСЛИ“. Стороны для тебя может быть только две: „Украина“ и „Россия“. Других сторон для тебя в этой войне нет.
Уже ПОСЛЕ того как ты определился, можно вводить всякие „но“ и „если“. Типа „я за Украину, но хотелось бы, чтобы…“ или „я за Россию, НО…“ Впрочем, если ты „за Россию“, тогда, увы, мы с тобой на разных сторонах фронта.
ПАЦИФИЗМ НЕ ПРОЙДЕТ. Позиция „остановите войну“ — не позиция. Это эмоции. От твоих воплей ни Путин, ни Порошенко, ни Обама, ни Меркель и вообще НИКТО не остановится. Впрочем, если тебе еще хочется покричать в пустоту — дело твое. Хотя есть куда более логичные действия, чем пукать в вечность. Даже если вас услышит, например, Порошенко, то услышит ли вас Путин?
ПОСМОТРИ ВОКРУГ. В твоей стране уже ГОД идет война. Кто бы и как ее ни называл. Кто бы ни смеялся. Кто бы ни относился к этому скептически. Война идет между Украиной и Россией. Вкрапления „ополченцев“ воюют на стороне и за интересы Российской Федерации. Правительству Российской Федерации могут верить лишь граждане самой Российской Федерации и еще немножко „умников“ из Украины. Все. Всем остальным либо пофиг, либо они РФ не верят. Это факт. Хотят этого Лавров и Путин или нет. Впрочем, Лавров и Путин — это политика. А мы говорим о восприятии войны.
Если ты думаешь, что в твоем городе тихо, а значит, в твоем мире войны нет — ты ошибаешься. Если ты думаешь, что ты сидишь в позе дзен, а значит войны в твоей стране нет, то ты ошибаешься сознательно. Если ты сидишь в костюме хиппи-пацифиста и проблемы тебя не волнуют — это до первого убитого друга, до первого траура у знакомых, до первой повестки, до первого взрыва на остановке ТВОЕГО города. Если ты пытаешься уговаривать себя, что все обойдется, то проще уехать. Если некуда ехать — перечитывай статью заново. Так, увы, произошло, что о войне многие из нас знали по советским фильмам. Там были обугленные стены сгоревших домов, массированные танковые атаки. Летели самолеты, играла музыка. С криком „УРА!“ в бой шли усатые молодцы. В мире ДАВНО такого нет. Война не такая. Война — это женщина, которая вышла за хлебом и погибла от разрыва снаряда на остановке. Этот снаряд мог быть провокацией для „Лайфньюз“, мог быть бракованным снарядом, который просто не долетел до цели, мог быть неудачным попаданием украинской армии, мог быть удачным актом устрашения от русских террористов. Женщина вышла за хлебом, и женщины не стало. „УРА!“ никто не кричал. Самолеты не летели. Город не сгорел. Это и есть ВОЙНА.
ДУМАЙ ПРО ЗАВТРА. Это самое важное. У кого-то „завтра“ может не быть. А у ТЕБЯ оно быть обязано. Погибнуть просто. Но если тебе некуда деться, то не проще ли сделать все, чтобы выжить и победить? Те, кто будет до последнего скалить зубы и метаться между двумя огнями, ЗАВТРА проиграют. Это факт. Метаться и скалить зубы легче за границей. Поверь.
И ЕЩЕ ОДНО. Не надо скулить на тему „а вот Порох“, „а вот Путин“… Оставьте их в покое. Да. Проблем много. Но они от тебя зависят? Нет. Ты можешь их решить? Нет. Вот и не бибикай. Хочешь свалить — беги. Только прошу — беги молча. Хочешь остаться? Добро пожаловать в АД. Зато будешь победителем. Не факт, что быть победителем в этой войне тебе понравится. Впрочем, после войны у тебя будет СТОЛЬКО работы, что тебе будет не до этого. (c)»
Читайте нас в Facebook
