Экстремисты во львове грозятся сжечь злополучное кафе «цiсарська кава» и выстроить на его месте… Часовню святой анны-великомученицы
На прошлой неделе Львов посетил Верховный комиссар ОБСЕ по вопросам национальных меньшинств Макс ван дер Стул, чтобы лично ознакомиться с положением русскоязычного меньшинства на западе Украины. Встретившись отдельно с официальными властями города и области и с лидерами русских общин Западной Украины, Верховный комиссар выделил целый час из своего довольно напряженного графика для встречи с женщиной, не имеющей ровно никакого отношения ни к тем, ни к другим. Впрочем, Татьяна Никитчин никогда не интересовалась политикой -- до сих пор она лишь сочиняла музыку и пела. А недавно начала и свой бизнес -- такой, знаете ли, элегантный и очень подходящий для красивой и образованной молодой дамы: стала хозяйкой маленького кафе (во Львове их еще называют польским словечком «кнайпа»), которое вскоре облюбовали артисты, музыканты и студенты. Там варят отличный кофе.
Название этого кафе -- «Цiсарська кава» -- в последнее время облетело множество изданий и информационных агентств. Именно здесь случился трагический инцидент, приведший к гибели народного артиста Украины, композитора Игоря Билозира, между прочим, давнего доброго друга Татьяны. В день похорон композитора разъяренная толпа разгромила кафе. Две девушки, работавшие там, -- официантка Светлана и бармен Галина -- едва успели выскочить на улицу под градом камней. В Татьяну камни продолжают лететь до сих пор: не имеющая отношения к политике женщина волею судьбы оказалась в эпицентре чьих-то грязных игр.
Те, кто эти игры ведет, обещали сжечь кафе в прошлую пятницу. Но пока обошлось…
«Мы познакомились с Игорем Билозиром в «Аппендиците»
-- Вы давно знакомы с Игорем Билозиром?
-- С начала семидесятых. Я тогда работала во Львовской филармонии. В центре Львова и по сей день есть такая кофейня, в народе называемая «Аппендицит». И в семидесятые, и сейчас там собирались музыканты -- делились новостями, узнавали, где какая халтура может подвернуться. Я тогда работала с Иваном Поповичем, а Игорь с Оксаной и Романом Лозинским вместе начинали создавать ансамбль «Ватра». Тогда музыканты со всего Союза знали друг друга, общались по-приятельски. Игорь не был исключением. Неконфликтный, очень добродушный по натуре человек, он никогда не был националистом.
Поработав в Закарпатье и в Крыму, куда меня позвал Громцев, соавтор Ивасюка, я вернулась во Львов, преподавала. Вышла замуж, родила дочь. А потом все пошло кувырком -- ни работы, ни денег. Чтобы выжить, я продавала розы на Галицком базаре. Как-то ко мне подошел мужчина и сказал: «Такая интересная дама -- и торгует цветами!» -- «Хорошо, что не собой», -- ответила я.
«Кто же тебе план сделает, если не друзья?»
-- Когда Игорь узнал, что недавно открывшаяся «Цiсарська кава» -- это мое кафе, он удивился. И начал практически каждый день по дороге из дому на студию и обратно заходить ко мне: «Кто же тебе план сделает, если не друзья?» Всем нашим девочкам Игорь раздаривал свои кассеты. Официантки его обожали. Душа у него была очень мягкая, но эту ранимую душу он скрывал за хорошо поставленным голосом: «Ну ти, Таня, несерйозна кобiта. Ти уторопала?» Такие свои фразочки. И влажные добрые глаза.
О той роковой драке возле моего кафе в ночь с 8 на 9 мая я узнала лишь 11 мая. Когда мне сказали, что со мной хотят поговорить сотрудники следственной группы, я решила, что речь идет о какой-то ерунде -- ну, стульчик кто-то поломал, стекло разбил. Мало ли…
-- Когда вы впервые почувствовали, что вас собираются сделать козлом отпущения в этой истории?
-- Почва для погрома готовилась, когда Игорь был еще жив. Он лежал в больнице, и тут в газетах начали появляться странные статьи -- обо мне, о «Цiсарськой каве». Формировалось мнение, что тут чуть ли не кубло бандитское, ментовский притон.
«… На центральному проспектi Львова -- Т. Шевченка -- є кнайпа «Цiсарська кава»… Цiсарем, звiсно, там i не пахне. Зате музика -- загалом росiйська попса. (Кiлька разiв робив зауваження. Так це ж по радiо». )» (»Кава для «п`ятої колони», газета «Молода Галичина», 18 мая 2000 г. )
28 мая, когда Игорь умер, утром прямо на двери кофейни, на месте таблички «Приносить и распивать спиртные напитки запрещено», повесили провокационную (иначе не скажешь!) листовку: «На цьому мiсцi був забитий прокомунiстичними росiйськими недобитками народний артист України Iгор Бiлозiр. Станемо i помолимося». Кто-то стал класть цветы прямо на порог. Девочки надпись убрали. Цветы официантка Света отнесла под прокуратуру -- на место, где Игоря избили. В три часа дня в кафе вновь пришли восемь человек, среди них были некто Дядьо, сидевший в тот роковой вечер с Игорем за столиком и провоцировавший конфликт, журналист Романюк, писавший гадости обо мне. Они показывали какие-то удостоверения прокуратуры, угрожали: «Чому ви зняли некролог?» Выгнали всех посетителей. Милиция могла прекратить это, составить протокол, оштрафовать визитеров. Но их… пожурили и отпустили.
«Слова українськi -- музика кацапська»
-- Накануне похорон кто-то учинил погром в кафе «Княжий келих». Из-за того, что на входе было написано по-русски «Добро пожаловать» и звучала русская музыка. Я думала, это дело рук ребят из СНПУ (Социал-националистическая партия Украины). Пошла к их руководству, а мне говорят: «Ми нiчого не знаємо, панi Таня». И тут утром в день похорон по телевидению рассказывают, что случилось в «Княжем келихе». А показывают почему-то… мой павильон. Думаю, что-то здесь не так, что-то нехорошее назревает. Я побежала на радио, дала опровержение, что это было не у нас, что мы с Игорем старые друзья. И что я не виновата в его смерти!
Потом я купила розы и пошла прощаться с Игорем. Людей полно, душа болит, понимаешь, что жизнь наша -- ничто. Подхожу, а тут уже толпа беснуется: «Бий жидiв i москалiв!», «Де та москалиха?», «Та вона жидiвка!» Все в кучу. На похороны люди приходят с цветами. Но идти прощаться с ушедшим с кирпичами в сумках?! Это люди, которым не нужны ни Игорь, ни память о нем.
-- Ну, чувства толпы, громившей кафе понять можно. Это нормальная психология люмпенов: «У тебя есть что-то, а у меня нет? Так мы тебе тут все побьем и поломаем, чтобы у тебя тоже не было!» Слишком вы тут большую красоту развели -- кресла плетеные, понимаешь, столики, витражное стекло…
-- Вокруг кафе была ограда -- красивые подвесные маленькие корзинки с маргаритками. Я сама выращивала их, следила, чтобы девочки поливали. И… все поломали, разбили. Девочки, Света и Галя, накрыв головы руками, еле успели выскочить из кафе -- иначе их просто могли убить.
… А вот как описывает эти события львовская газета «Поступ»: «У понедiлок господиня «Цiсарської кави» -- «простая русская баба» -- зiрвала зi своєї будки оголошення про похорон композитора. Того ж таки дня їй зробив зауваження Павло Романюк про те, що тут далi продовжує лунати кацапська музика. Але їй на це було начхати. I ось у вiвторок громада нарештi вибухнула праведним гнiвом та вибила шиби в кнайпi. На подив, швидко з'явилася мiлiцiя i тiсно обступила будку. Ще би! Адже господиня -- фаворитка самого пана бургомiстра i пише та спiває пiснi на його безсмертнi слова. Слова українськi -- музика кацапська. Свою дружбу з магiстратськими чиновниками ця дама демонструє на кожному кроцi: «Мнє Вася абєщал! Вася разрєшил! Вася в курсє!»
Ех, Вася! Даремно ти думаєш, что грошi не пахнуть. Принюхайся -- там запах кровi!»
-- Татьяна, на вашем месте я бы немедленно подала судебный иск на эти газеты и потребовала бы возмещения морального ущерба за оскорбления!
-- Я это сделаю. Кстати, я разговаривала и с милицией, и с мэром (которого, между прочим, называю не «Вася» а Василь Степанович) -- неужели вы будете этому потворствовать? Как можно определить, что музыка «кацапская»?..
-- А сколько вы, между прочим, потеряли в деньгах?
-- Мы не работали после этого десять дней. Стекла побили, морозилку. Девочки зарплату не получали -- а для них это единственный источник дохода.
-- Неустойку, я так понимаю, вам никто не заплатил?
-- Уголовное дело завели. Но никого еще пока не вызывали.
Мы встречались с Татьяной Никитчин в прошлую пятницу. В этот день «национал-патриотические силы» должны были пикетировать прокуратуру области и ожидалось, что вновь толпа будет срывать злость на кафе.
-- Ко мне сегодня опять подходил какой-то мужчина. Говорил: «Ви все одно тут не будете, ми все спалимо». На проспекте Свободы собирают подписи -- хотят снести кафе и поставить на этом месте часовню святой Анны-великомученицы. Но часовни не ставят где хотят! Верующий человек никогда не станет молиться в кнайпе. Допустим, выстроят тут часовню. И что на ней напишут? Тут пил кофе Игорь Билозир? Я понимаю, что бабушки и дедушки, громившие кафе, не виноваты. На их чувствах сыграли те, кому это выгодно. И мне их жаль. А еще кажется, что власть должна показать, что творить такое нельзя. Хочется надеяться, что справедливость восторжествует.
… За плетеными столиками в кафе пани Татьяны сидели студенты, переписывая друг у друга конспекты и попивая кофе и пиво. Но к четырем часам дня к «Цiсарськой каве» подтянулся наряд милиции и распорядился рассчитать посетителей, убрать столики и закрыть кафе -- акция у прокуратуры началась. Бледные от волнения Света и Галя -- те самые девушки, которые едва не пострадали 30 мая -- начали собирать столы. «Господи, пронеси! У меня руки дрожат. Что же это делается?» -- повторяла Света.
Строй крепких ребят в униформе промаршировал под красно-черными знаменами мимо закрытого кафе. За ним шла толпа стариков, человек пятьдесят. Кто-то выкрикивал в мегафон: «Смерть катам Бiлозiра!». «Вон тот седой, в синей рубахе, и вон еще двое -- они первыми бросали камни в стекла! -- показывала Татьяна, нервно ища в сумочке валидол. -- Ходят себе, как ни в чем не бывало!»
Разомлевшие от тридцатиградусной жары львовяне шли мимо, не спеша присоединиться к толпе. «Смотри, фашисты пошли», -- лениво сказал какой-то парень. «Да ну их, жарко… » -- ответил его приятель.
-- Львовяне все друг друга знают, -- продолжает Татьяна Никитчин. -- Поэтому когда разгромили кафе, это было таким шоком! За что? За добро, за давнюю дружбу, за то, что всегда поддерживала Игоря добрым словом? Обвинили, оплевали, обидели… Так душа болела.
И тут, как будто услышав эти слова, к Татьяне подошла прохожая: «Панi Таня, це ви? Як менi шкода, що кафе побили… Я працюю в консерваторiї, живу тут недалеко. Менi так подобалось до вас заходити на каву, а iнколи просто посидiти з цигаркою за столиком! Який сором, що все так вийшло… Але ви не впадайте у розпач, тримайтеся!»
«В день рождения Есенина нам подложили… фугас»
Если даже маленькие кафе, имеющие отношение к «национальному вопросу» только потому, что там иногда громко включали «Хит-радио», транслирующее русскоязычные песни, стали объектами погромов, то каково же приходится сегодня русскому центру во Львове? Львовское Русское общество имени Пушкина -- старейшее в СНГ, основано в 1988 году. Валерий Провозин, полковник в отставке, профессор, бывший заведующий кафедрой Львовского военного института культуры, стал его директором в 1994 году. Сразу после того как Провозина избрали, ночью кто-то поджег двери его квартиры. Пламя удалось погасить до приезда пожарных, пострадала только одежда, висевшая в коридоре. В тот момент дома была дочь Валерия Владимировича и его внучка, родившаяся две недели назад.
-- То что творится здесь -- порой страшно, -- рассказывает Валерий Владимирович. -- Возьмем хотя бы два эпизода. 18 мая 1997 года у нас в центре проводился вечер вопросов и ответов. На вопрос, почему общество не занимается политикой, я ответил, что сохранение русской культуры -- это и есть политика, которая многим не по нраву. Ночью здание центра пылало -- фасад забросали бутылками с зажигательной смесью. После пожара мы обратились в мэрию: «Погорельцам, по обычаю, принято помогать». Мы просили не деньги -- просто помощь в ремонте. «В бюджете нет средств», -- ответили нам.
Догадываясь, что это не последний пожар, мы закрыли сеткой окно библиотеки, выходящее во двор. В 1998 году, в день рождения Есенина, к этой сетке прикрепили… фугас. Пробив палкой стекло, в библиотеку провели шланг, чтобы взрывчатая жидкость текла в комнату, и бросили туда факел. Но жидкость была густая и пока она вытекла, факел прожег ковер и потух. Специалисты из Министерства по чрезвычайным ситуациям, осмотрев все, сказали, что если бы рвануло, то от здания камня на камне не осталось бы, пострадали бы и соседние дома.
-- Вы не боялись эксцессов в день похорон Игоря Билозира?
-- В тот день под нашими окнами стоял автобус с ОМОНом, двое суток дежурил наряд милиции. На 9 дней взвод ОМОНа дежурил в актовом зале. На 40 дней, думаю, будет то же.
-- Сколько русских сегодня живет во Львове?
-- По данным 1989 года было 128 тысяч этнических русских. Кроме того, белорусы, поляки, евреи, многие выходцы с восточной Украины. К началу 90-х годов всего тысяч двести набиралось. Многие уехали, мы сейчас ориентируемся примерно на полтораста тысяч.
Я сам черниговский. Мои предки были казаками Стародубского казачьего полка. А Стародуб -- это сейчас Брянская область. Так кто они были -- украинцы, русские? Жена у меня русская, я украинец. Сын украинец, дочь -- русская. Так что, границу в семье проводить? Во мне, кроме украинской, есть турецкая и польская кровь. Русской нет. Но если я читаю на заборе «Геть москаля!», к себе это отношу! «Убей кацапа» -- угроза моей жизни! Мне недавно львовское телевидение задало вопрос -- а почему русские не уезжают? А куда им ехать? Мои дети и внуки -- львовяне. На каком основании они должны уезжать?
Сейчас хотят принять решение о запрете русских песен. Запретите тогда английские, итальянские, еврейские! Мы воспринимаем это как чистейшую дискриминацию. Это духовный геноцид, а от него недалеко и до геноцида обычного.
КСТАТИ
ПРИЕХАВШЕГО ВО ЛЬВОВ ВЕРХОВНОГО КОМИССАРА ОБСЕ ОДНИ УВЕРЯЛИ В МЕЖНАЦИОНАЛЬНОМ СОГЛАСИИ, ДРУГИЕ ПУГАЛИ ГРЯДУЩЕЙ МЕЖЭТНИЧЕСКОЙ ВОЙНОЙ
Сергей КАРНАУХОВ
«ФАКТЫ» (Львов)
Львов встретил Верховного комиссара ОБСЕ по вопросам национальных меньшинств Макса ван дер Стула огромными росписями на стенах домов: «Смерть русским», «Украина для украинцев», «Вон московских оккупантов», «Москалей на виселицу» и т. п.
А за день до приезда Верховного комиссара депутаты Львовского облсовета на сессии рассматривали проект решения «О состоянии функционирования украинского языка как государственного на территории области». Предлагалось прекратить трансляцию программы ОРТ «Время», которая якобы пропагандирует войну, насилие и межнациональную нетерпимость, аннулировать лицензии радиостанций, использующих в основном русский язык, за нарушение Закона «О телевидении и радио», а ряд русскоязычных газет -- снять с регистрации как «антиукраинские». Также предлагалось запретить продажу русскоязычной печатной, аудио- и видеопродукции. Этот проект не был принят. Правда, те, кто торгует продукцией на «чужом» языке, будет отныне платить местный целевой сбор в размере 50 процентов от стоимости продукции. Полученные средства будут направляться в специальный фонд на поддержку издания украинских учебников. Также местным советам рекомендуется установить 100- процентный сбор с рекламы на иностранном языке и т. д…
Верховный комиссар категорически потребовал, чтобы его встреча с главою Львовской облгосадминистрации Степаном Сенчуком проходила при закрытых дверях. Поэтому журналистам пришлось удовлетвориться пересказом губернатора о ходе встречи:
-- У нас существуют силы, которые заинтересованы в распространении ложной информации о якобы существующем во Львове нарушении прав национальных меньшинств. Да, имеют место определенные проблемы на бытовом уровне, однако проблемы приоритета украинского языка необходимо решать экономически, что даст быстрые результаты. В этом плане Верховный комиссар прекрасно знаком с решением облсовета и, как он отметил, не имеет к нему никаких претензий. Сейчас распространились слухи о том, что мы чуть ли не запрещаем пользоваться русским языком в быту. Поэтому я предложил ему пройтись по городу и лично убедится в противоположном. (По рассказам очевидцев, комиссар «прошелся» и когда на улице Валовой увидел огромные надписи, призывающие к расправе над русскими, был просто в шоке. -- Авт. ) У нас проживает более 30 национальностей и на протяжении трех столетий межэтнических столкновений не было, нет и сегодня. Но извне эта ситуация подогревается. Люди любой национальности могут жить у нас спокойно. Хотя российские средства массовой информации, граждане Украины русского происхождения и нашим крайне правые радикалы настаивают на противоположном, стараясь заработать на этом политические очки. Между тем, произошедшее с Билозиром -- криминал чистой воды (Кстати, ранее Степан Сенчук использовал выражение «политическое убийство» — Авт. ) К сожалению, он был спровоцирован языковыми разногласиями…
Высокому гостю сообщили, что на территории Украины функционирует 2742 русские школы, а на территории России -- только 9 украинских воскресных, у нас 9 русских учебных педагогических учреждения, а в России -- ни одного. И это при том, что в Украине проживает всего 11,2 процента граждан российского происхождения, а в России, по неофициальным данным, украинцев более 10 миллионов. Между тем, как уверяет глава облгосадминистрации, во Львове существует четыре русские общины, которым предоставлены помещения, русский театр и т. д. То есть, им уделяется достаточно внимания.
-- Верховный комиссар получил исчерпывающие ответы на все свои вопросы, -- заявил журналистам после беседы с Максом Ван Дер Стулом мэр Львова Василий Куйбида. -- Мы говорили с ним и об определенных достижениях в работе с национальными меньшинствами, и о возникших проблемах, недостатках. И, как мне кажется, достигли взаимопонимания. Говорили и о якобы принятом решении сессией горсовета, направленном против русского языка, культуры. Но депутатам предлагался только проект. И я убежден, что он не будет принят. Львовский горсовет отличается своей интеллектуальностью и демократизмом. Действительно — песенный репертуар, звучащий в многочисленных львовских ресторанчиках и кафе, надо проверять. Но при чем тут русский язык? Если в украинской песне будут звучать нецензурные слова, мы ее тоже не пропустим. Тут речь идет об равных подходах. Естественно, что за этим будет следить не представители горсовета, а люди культуры.
Насчет антирусских надписей на стенах домов мэр заявил, что они его удивили и возмутили. Городской голова считает их провокацией. Мол, появились они как раз в день приезда комиссара, дабы «сформировать о нас мнение, что мы только что вылезли из пещеры»…
Решил Верховный комиссар побывать и по другую сторону «баррикады» — встретился с председателем русского движения Украины Александром Свистуновым. Разговор с ним приобрел совсем другую тональность. Положение русских становится крайне опасным: в группе русскоязычных граждан от 15 до 34 лет число безработных превышает 62 процента. Закрыты русские театры, на государственных радио и телестудиях нет передач на русском языке, СМИ полны антирусской пропаганды. На протяжении последних лет во Львове и других городах проводятся массовые антирусские акции, здания в центре разукрашены надписями «Убей русского». На митингах с участием представителей властей принимаются беспрецедентные решения -- например, выселить всех русских с территории региона, уволить их из армии, милиции, прокуратуры. Во Львове на 120 тысяч православных прихожан остался только один Храм -- все передается другим конфессиям. Разрушен музейный комплекс русского летчика Петра Нестерова, закрыт музей первопечатника Ивана Федорова, оскверняются могилы.
-- Мы считаем, что стоим сегодня на грани гражданской войны на территории Западной Украины, -- сказал Александр Свистунов. -- Призывы к погромам русских приведут к тому, что русские будут организовывать курсы самообороны, просить помощи у своих соплеменников на Восточной Украине.
Трудно сказать, какие для себя выводы сделал Верховный комиссар ОБСЕ из этих двух противоположных взглядов на житье-бытье русских на Галичине.
-- Я не буду комментировать свои впечатления, пока не обработаю все предоставленные мне документы, не посещу Российскую Федерацию, чтобы ознакомиться с условиями жизни проживающих там украинцев. Но я очень надеюсь, что Украина будет выполнять свои международные обязательства. -- заявил «ФАКТАМ» Макс ван дер Стул.
1171Читайте нас у Facebook
