Свидетель по делу Павличенко: «Я боюсь. Ведь убийцу видел я один...»
В Апелляционном суде Киева состоялось очередное заседание по громкому делу об убийстве судьи Шевченковского райсуда столицы Сергея Зубкова. Как известно, на скамье подсудимых находятся
Вот уже третий месяц дело слушает Апелляционный суд Киева. О том, какие показания давали младший и старший Павличенко, «ФАКТЫ» подробно рассказывали 25 января. В четверг, 21 марта, состоялось одно из самых важных заседаний, ведь на нем были допрошены следователь по особо важным делам прокуратуры Киева Геннадий Рыбка и заместитель начальника киевского УБОПа Виктор Ремский. Раньше правоохранители просто говорили, что доказательств вины Павличенко более чем достаточно, но от подробных комментариев уклонялись. Теперь же они рассказали все: о задержании Дмитрия и Сергея, о фактах, которые, по версии следствия, являются доказательством их виновности, а также прокомментировали явные нестыковки, на которые не раз указывали подсудимые.
Кроме того, дал показания мужчина, которого, по версии следствия, Дмитрий Павличенко чуть не застрелил в лифте. Он единственный видел убийцу судьи Зубкова, как говорится, глаза в глаза. Поэтому его показания должны были многое прояснить.
Митинги в поддержку семьи Павличенко не утихают, количество протестующих только увеличивается. Особенно это заметно в дни судебных заседаний — за час до начала процесса перед зданием Апелляционного суда Киева собирается как минимум пятьсот человек. Видимо, в связи с этим в суде ввели новое правило: несмотря на то, что заседания по делу Павличенко являются открытыми, на них пускают далеко не всех. На входе во двор суда стоит несколько десятков милиционеров, пропускающих внутрь только адвокатов, прокуроров и журналистов. Участникам массовых акций вход воспрещен.
Напомним, что на прошлом заседании исследовалось одно из доказательств вины осужденных — записка с адресом убитого судьи, которую сотрудники милиции нашли в квартире семьи Павличенко. Это, по словам прокурора, является свидетельством того, что отец и сын Павличенко тщательно готовились к преступлению. И Дмитрий, и Сергей заявляли, что записку им подбросили. Однако экспертиза показала, что запись оставил Сергей Павличенко. Услышав вывод экспертов, Сергей еще раз повторил, что писал не он. Но провести еще одну независимую экспертизу почему-то не попросил.
Следующим доказательством вины Дмитрия и Сергея Павличенко следствие называет то, что на месте убийства были найдены вещи Сергея. Так, на лестничной клетке нашли его спортивные штаны с пятнами его же крови. Конечно, это выглядит довольно странно — чтобы убийца оставлял на месте преступления такие улики. Павличенко уверял, что эти вещи сотрудники милиции изъяли у него дома при обыске. Пришедшие в суд правоохранители прокомментировали и этот момент.
Первым допросили Виктора Ремского, во время досудебного следствия по делу Павличенко занимавшего должность заместителя начальника Киевского управления по борьбе с организованной преступностью. Сейчас он работает следователем в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью. Виктор Ремский занимался раскрытием резонансного преступления и первым допрашивал Дмитрия и Сергея Павличенко. Он же контролировал операцию задержания, по поводу которой у адвокатов семьи Павличенко тоже немало вопросов — они не раз заявляли, что к их подзащитным незаконно применили силовые методы (напомним, что и Дмитрия, и его сына брали, штурмуя их жилище). Отвечая на вопрос по этому поводу, Виктор Ремский рассказал:
— Когда появились основания для задержания Дмитрия Павличенко, мы установили место его нахождения и задержали. Это произошло в квартире в Соломенском районе Киева, которую снимала его семья. Штурм квартиры был вынужденной мерой. Поскольку судья Зубков был не только ранен ножом и шилом, но и застрелен, мы предполагали, что у подозреваемого есть оружие, которое он в любой момент мог применить. Поэтому и начался силовой захват — правоохранители ворвались в квартиру одновременно через двери и через окна.
— Дмитрий Павличенко оказывал вам сопротивление? — уточнил судья.
— Да, но это было бесполезно. Он не понял, что происходит, и пытался остановить сотрудников милиции.
— Как именно?
— Не знаю, я при этом не присутствовал. Я пришел, уже когда Дмитрий Павличенко был в наручниках. Физические меры воздействия к нему не применялись — мы возили его на медицинское освидетельствование, и единственной его травмой оказалась рана на руке, полученная не во время задержания. Следствие установило, что он был ранен во время схватки с убитым судьей.
Напомним, что по поводу происхождения этой раны уже озвучивалась противоречивая информация. Еще во время досудебного следствия Дмитрий Павличенко объяснил ее появление тем, что просто порезался на кухне и это якобы видела его жена. Но потом изменил показания и в суде первой инстанции утверждал, что рана была получена им во время задержания.
— Это исключено, — отрезал Виктор Ремский. — Дмитрий Павличенко не мог порезать руку, как он сказал, о стекло, ведь осколки разбившихся окон были на кухне. А его взяли в коридоре.
— Но зачем понадобился весь этот штурм? — спросил Дмитрий Павличенко. — За несколько часов до него я, заходя в подъезд, видел ваших сотрудников возле дома и сам к вам подошел. Почему меня не взяли еще тогда?
— Такого не было, — отрезал Виктор Ремский. — К тому же группа захвата ждала, когда в квартиру придет и Павличенко-младший, второй подозреваемый. Но он в тот день так и не пришел. Его задержали только через три дня в квартире у дедушки. Когда его привели ко мне в кабинет, он, конечно, был напуган и растерян. Я спросил, понимает ли он, почему его задержали. Сергей сказал, что понимает, и рассказал кое-какие подробности убийства. Я предложил ему написать явку с повинной, что он и сделал. Никакого давления на него при этом не оказывал. Сергей сам все рассказал, даже нарисовал схему убийства. Я передал его явку с повинной следователю.
— Но Сергей Павличенко заявил, что текст этой явки вы ему продиктовали, — сказал судья.
— Как я мог ее продиктовать, если в ней описаны события, о которых на тот момент никто не знал? И я не мог о них знать до тех пор, пока Сергей не дал показания. Он рассказывал все в деталях. Например, о том, как и в какой очередности отец наносил Зубкову удары, какое применял оружие. Как известно, убитого судью нашли без брюк и без обуви. Сергей рассказал, зачем его раздели. Дескать, в схватке с судьей Дмитрий Павличенко случайно промахнулся и ранил своего сына в ногу. У Сергея на брюках проступила кровь. Чтобы не вызвать подозрений у консьержки, Сергей решил надеть штаны и туфли Зубкова (свои он, по версии следствия, оставил на лестничной клетке, а кроссовки выбросил в мусорный бак. — Авт.).
— Но неужели брюки Зубкова не испачкались? — усомнилась адвокат Дмитрия Павличенко Татьяна Шевченко. — Ведь в лифте все было залито кровью, а судья там падал.
— По словам Сергея, крови на штанах судьи не было.
— И Сергей вот так сразу сел и написал признательные показания? — с недоверием спросила Татьяна Шевченко. — В явке с повинной он не сделал ни одного исправления.
— Да. Перед этим я разъяснил ему его права. Мы просто поговорили, как мужчина с мужчиной, и Сергей во всем признался.
По словам Виктора Ремского, при обыске в квартире, где жила семья Павличенко, правоохранители обнаружили нож, шило (предполагается, что это орудия убийства), записку с адресом убитого судьи, бумаги о получении Сергеем Павличенко бандероли и квитанцию о покупке инвалидной коляски (коляску, в которой лежала коробка из-под бандероли, убийцы Сергея Зубкова, убегая с места преступления, оставили в подъезде. Для чего они ее с собой брали на убийство, остается загадкой. По версии следствия, в коляске они прятали марлю и бутылку воды, чтобы быстро смыть следы крови на месте преступления).
То, что ни к Сергею Павличенко, ни к его отцу не применяли силу и не давили на них психологически, заявил и следователь по особо важным делам прокуратуры Киева Геннадий Рыбка.
— То, что Сергей Павличенко сам признался в убийстве, подтверждает видеозапись — один из его допросов фиксировался на видеокамеру, — заявил Геннадий Рыбка. — Сергей признался, что его отец решил отомстить судье, который принял решение о снесении пристройки к их квартире. По его словам, Павличенко-старший месяц готовился к преступлению. Точно так же на камеру фиксировалось воспроизведение Сергеем убийства.
Видеозапись воспроизведения многих насторожила — в нескольких местах она прерывалась. Человек, который снимал процесс, как минимум три раза зачем-то прерывал видеосъемку. Сергей утверждал, что камеру выключали специально — в это время следователь якобы инструктировал его, что и как нужно рассказывать и показывать. И он, будучи сильно испуганным, исполнял все указания. Геннадий Рыбка это опроверг.
— Видеосъемку останавливали в тот момент, когда мы вместе с подозреваемым садились в машину, — объяснил следователь. — Не бежать же оператору впереди автомобиля…
— Но почему камеру выключали и в лифте дома, где убили судью? — спросила адвокат Дмитрия Павличенко Татьяна Шевченко.
— Дело в том, что, когда мы поднимались на седьмой этаж, нас было много, и все не могли поместиться в один лифт. А нужно было зафиксировать, как мы поднимались. Камеру отключили на время поисков лифтера.
— А потом еще раз — уже на улице, — заметила адвокат.
— Да, потому что нам нужно было пройти как минимум триста метров. Но в это время на Сергея Павличенко никто не оказывал давления!
После этого Татьяна Шевченко попросила следователя Рыбку прокомментировать несколько нестыковок в резонансном деле. Например, в одном из протоколов написано, что Сергей Павличенко якобы признался, что ранил Зубкова в правую ключицу и в грудь, а в другом протоколе Сергей уже сказал, что ранил его в левую ключицу и в шею.
— Есть разница между шеей и грудью? — спросила Шевченко. — Как это может объяснить следователь?
— Сергей Павличенко мог ошибиться, — сказал Геннадий Рыбка. — К тому же он не один участвовал в убийстве.
— Свидетель сказал, что парень (по версии следствия, это и был Сергей Павличенко. — Авт.), который выбегал из дома, был в черных штанах. Но штаны судьи, в которые он якобы переоделся, были серого цвета, — указала на еще одну нестыковку Татьяна Шевченко.
— Свидетель видел его мельком и мог ошибиться.
И наконец третьим, кого допросили на заседании, был
Это полностью противоречило тем показаниям, которые он давал на досудебном следствии. Кстати, из материалов дела выходит, что на первом допросе он Дмитрия Павличенко тоже не узнал. Но следователь вызвал лифтера на дополнительный допрос, после которого он дал такие показания:
«Это он, я его узнаю. Я просто был напуган, боялся, что Павличенко может меня убить… Когда Дмитрий Павличенко заговорил с адвокатом, я понял, что это голос убийцы. Я запомнил этот голос на всю жизнь».
В суде же лифтер сказал, что давал эти показания под давлением следователя. В Апелляционный суд он явился добровольно. И… согласился и с одними, и с другими своими показаниями. Его попросили уточнить, что он имеет в виду.
— Возможно, я действительно видел там Павличенко, — неуверенно сказал лифтер. — Но на сто процентов я не уверен. Раньше был уверен на восемьдесят процентов, а теперь, наверное, на пятьдесят.
При этом лифтер сказал, что видел лицо убийцы. Это произошло, когда он и директор жилищного кооператива приехали в дом судьи по вызову консьержки (напомним, что Сергея Зубкова убили в лифте его дома. Когда лифт вдруг остановился на седьмом этаже и в подъезде раздался похожий на выстрел хлопок, консьержка вызвала лифтера).
— Мы поднялись на седьмой этаж на грузовом лифте, — рассказывал на суде лифтер. — И увидели, что пассажирский лифт удерживал какой-то мужчина с черной повязкой на голове, который сидел на корточках и смывал с пола красные пятна, похожие на пятна крови. Мы спросили, что он делает. Мужчина вскочил на ноги. «А что, лифт поломан?» — спросил он и, быстро схватив стоявшую рядом с ним инвалидную коляску с какими-то коробками, зашел к нам в грузовой лифт. «Я сейчас вызову милицию», — сказал директор кооператива. Тогда мужчина в черной повязке схватил его за руку и, буквально вытолкнув из лифта, нажал на кнопку. Но лифт не поехал — перед этим я заблокировал его специальным ключом. «Что, и этот не работает?» — нервно воскликнул незнакомец. Я испугался и сам выбежал из лифта. Директор кооператива в это время стоял на балкончике и вызывал 102. Двери грузового лифта начали закрываться. Я понял, что незнакомец в черной повязке нашел способ разблокировать лифт, вытащив из специального отверстия мой ключ. Пытаясь не дать ему уйти, я рукой открыл двери лифта. «Отдайте ключ», — сказал. «Сейчас отдам», — ответил незнакомец и… направил на меня пистолет. Я застыл на месте. Дуло пистолета «смотрело» мне прямо в грудь. Тут раздался какой-то щелчок. У меня закружилась голова, лифт уехал.
Судя по этим показаниям, лифтер должен был хорошо запомнить стрелявшего в него незнакомца. Признав абсолютно противоречащие друг другу показания, лифтер, похоже, еще больше запутался и неуверенно сказал, что «уже ничего толком не помнит». Судья уточнил: правда ли, что во время дачи им первых показаний (исходя из которых, он опознал Дмитрия Павличенко) следователь Геннадий Рыбка его запугивал?
— Ну не то чтобы запугивал, — сказал лифтер. — Но немножко давил. Все время говорил: «Это он, это он». Ну я и подписал все, что нужно.
Следователь Геннадий Рыбка, которого судьи попросили прокомментировать этот момент, категорически опроверг давление на пострадавшего лифтера.
— Это неправда, показания он давал добровольно, — отрезал следователь.
— Но ведь на первом опознании лифтер не узнал Дмитрия Павличенко, что зафиксировано в материалах дела, — сказал адвокат Сергея Павличенко Андрей Лакуша. — Узнал только во время второго, дополнительного допроса. Зачем вообще нужен был дополнительный допрос, если в итоге пострадавший не опознал задержанного?
— Чтобы удостовериться, что лифтер сказал правду, — помолчав несколько минут, ответил Геннадий Рыбка. — Когда он говорил, что не узнает Дмитрия Павличенко, я видел, что он волнуется. У меня возникли сомнения, вот я и решил провести дополнительный допрос, во время которого лифтер сказал, что Павличенко узнал, но не признал это, потому что боялся его.
Лифтер слушал следователя молча.
— Родители советовали мне не идти в суд, они за меня боятся, — сказал лифтер. — Я и сам за себя боюсь. Я не уверен, что это эти люди… Пока мне никто не угрожает, но ведь все знают, что убийцу видел я один.
7906Читайте нас у Facebook
