Журналистка СТБ Алена Шевчук: "Чем ближе к тылу, тем лучше обмундирование бойцов"
Вместе со своими коллегами-мужчинами вот уже четыре месяца подряд в зону боевых действий ездит хрупкая девушка — журналистка программы «Вiкна-новини» (СТБ) Алена Шевчук. Она не раз побывала под обстрелом, ночевала на блокпостах, ездила в Луганск и Славянск. Стала автором нескольких громких спецрепортажей — о своем бывшем друге, кадровом военнослужащем, перешедшем на сторону сепаратистов, и о братьях, воюющих по разные стороны баррикад. Алена вернулась из очередной поездки в зону АТО, сняв продолжение истории двух братьев из Лисичанска.
*Алене как девушке военные уделяют больше внимания, чем журналистам-юношам
— Моя недавняя поездка в зону АТО была связана с подготовкой второй части спецрепортажа под названием «Брат против брата», — рассказывает Алена Шевчук. — Это история о том, как семья раскололась на два противоборствующих лагеря. Один из братьев пошел служить боевиком так называемой Донецкой народной республики, а второй остался верен Украине. Сейчас «дэнээровец» как военнопленный находится в артемовской больнице, его хотят обменять на украинского офицера. С большим трудом нам удалось записать с этим парнем интервью, поскольку палату охраняют бойцы контрразведки и СБУшники. Пришлось поджидать возле душа. Конечно, он озвучил версию, что никакого отношения не имеет к боевикам. Вроде бы их вместе с другом подстрелили в машине под Донецком, отправили в госпиталь. Когда он поправился, то его якобы заставили пойти в ополчение. По данным СБУ, парень все врет. На самом деле он добровольно пошел служить к сепаратистам, более того, стал охранником одного из лидеров «ДНР». На одном из блокпостов, когда ехал в машине вместе со своим начальником, их машину задержали наши военные. Охранника ранило в ноги, и его взяли в плен.
— Где служит его брат?
— Он кадровый офицер и служит летчиком в Николаеве. Не дает никаких комментариев, но понятно, что задействован в проведении АТО. В Артемовск приехала их мать, которая свято верит в невиновность своего сына. Даже на очевидные вещи — при задержании он был одет в форму «дэнээровца» — не хочет обращать внимания. В Артемовске женщина живет на вокзале, потому что у нее нет средств, чтобы снять хоть какое-то жилье. Каждый день приходит в госпиталь, где ей дают ровно пять минут, чтобы пообщаться с сыном. Честно говоря, этот репортаж получился у меня спонтанно, мы со съемочной группой ехали в Артемовск с совершенно другой целью. Но в госпитале я случайно увидела маму этих двух братьев и узнала в ней героиню одного из своих сюжетов.
На самом деле мы собирались пойти в настоящую разведку с нашими военными. И у нас это получилось. Побывали в «треугольнике смерти». По словам бойцов, в этих местах до нас не было ни одной съемочной группы. Нас посадили на броню — иначе там не передвигаются. Честно говоря, было немного жутковато, особенно когда прозвучала команда: «Внимание, мы въехали в зону особого риска!» Все сразу замолчали, во рту пересохло, воздух буквально наэлектризовался. Мы проезжали по самым крайним украинским блокпостам. Забрались так далеко, что вокруг не было ни души, лишь таблички: «Опасность!» и «Здесь стреляют!» Посмотрев в крохотное окошко, увидели, как на земле повсюду лежат трупы.
— Где же находится этот «треугольник смерти»?
— Это территория вблизи населенных пунктов Дебальцево, Светлодарск и Углегорск. Мы были на одном из блокпостов уже на линии фронта, где бойцы не выходят из укрытий и, по сути, живут под землей. Перед ними лишь сожженное «Градами» кукурузное поле. Разведчики нас предупредили, чтобы не приставали к ним с вопросами. Люди сидят там уже более 50 суток, они обозлены и крайне не любят общаться, среди них много контуженых. «Треугольник смерти» — это зона, которую террористы все время пытаются прорвать, чтобы соединить «ДНР» и «ЛНР». Рядом с блокпостом прямо в кукурузном поле выкопан окоп, из которого бойцы в бинокль наблюдают за сепаратистами. Его два глазка лишь чуть-чуть возвышаются над полем. Мне разрешили посмотреть в этот бинокль. За выжженным полем идут заросли подсолнуха, а сразу за ними блокпост сепаратистов.
— Что вы увидели?
— Их блокпост такой же, как и украинский. Да и люди там обыкновенные, только в другой форме и под другим флагом. Кстати, российского флага я не видела, только «ДНР».
— Как наши бойцы реагируют на появление симпатичной девушки при полной амуниции с микрофоном в руках?
— С одной стороны, конечно, это очень мешает мне. Ты хочешь серьезно поговорить, взять интервью, а тебя воспринимают только как девушку, улыбаются, отшучиваются, угощают шоколадками. На каждом блокпосту мне приходится есть, потому что бойцы приглашают и отказаться невозможно. Но, с другой стороны, мне как девушке уделяют больше внимания, чем журналистам-юношам. Проводят экскурсии и, признаюсь, я своим положением пользуюсь.
— А какое настроение сейчас у бойцов?
— Я общалась с военными Вооруженных Сил Украины, которые недовольно говорят, что если посмотреть новости, то создается впечатление, что в АТО воюет только Нацгвардия. К тому же идут постоянные рассказы о том, что у гвардейцев нет зимнего обмундирования, продуктов питания. Но это не так. У бойцов все есть, теплая одежда в том числе. Да, техника старая, но вполне пригодна для использования. На самых дальних и опасных блокпостах действительно может чего-то не хватать. Но там никогда ничего не просят. А чем ближе к тылу, тем лучше обмундирование, но армейцы часто чем-то недовольны. Что касается еды. Заметила, что тушенки хватает на всех. Сейчас главная проблема — теплые спальники, потому что ребята спят в блиндажах на карематах. По ночам в зоне АТО температура опускается до нуля градусов.
— В вашей поездке обошлось без экстремальных ситуаций?
— На этот раз командировка прошла спокойно. Ни под один обстрел мы не попали. Понятно, что режим перемирия со стороны террористов не соблюдается. Когда у наших бойцов спрашиваешь, ощущается ли временное затишье, они с улыбкой отвечают: «Мы боремся с перемирием». Кроме того, военные признаются, что им порой приходится воевать и с Нацгвардией и с добровольческими батальонами. Случаются всякие истории. Я сама видела бойцов Нацгвардии в состоянии алкогольного опьянения. А ведь населению все равно, они не разбираются, кто буянит, и считают, что такие все украинские военные.
— Сколько раз вы побывали в зоне АТО?
— Ого! Я уже и не вспомню. Первый раз поехала 7 июня, тогда должны были делать зеленые коридоры для мирных жителей. В ту командировку я целые сутки провела на блокпосту. До этого никогда не была в зоне боевых действий. Помню, еще не могла различить, кто стреляет: наши или сепаратисты. Раздался хлопок, ребята-военные накрыли меня собой и просто закинули в блиндаж. Я ничего не поняла. Но просидев на блокпосту полдня, научилась различать. Если громко стреляют — значит, наши, если свистит — надо бежать со всех ног и зарываться в землю. Первая моя поездка в зону АТО стала, наверное, самой напряженной. Я ночевала на блокпосту, который находился в четырех километрах от Славянска, занятого сепаратистами. За сутки нас 17 раз обстреливали. Мы прятались в медицинской броне с большим красным крестом на кузове, но стреляли даже по ней. Со временем страх притупляется. Помню, поначалу, когда я ехала в зону АТО, мама всегда была против, кричала, возмущалась, не пускала. Потом привыкла и она. Недавно я позвонила и сказала, что вновь собираюсь на фронт, а мама лишь попросила: «Возьми шапку, там уже холодно».
— Правда, что у вас есть военное образование?
— Я специалист по морально-психологическому обеспечению войск, военный психолог. Напрямую ни разу не пришлось в зоне АТО использовать свои знания. Хотя бойцы признаются, что любое общение с людьми с мирных территорий действует на них успокаивающе. Боевой дух у них по-прежнему высокий, но лица очень уставшие.
— Вы записывали интервью с жителями освобожденных городов. Что они говорили?
— Мне кажется, население на востоке до сих пор поделено пополам. 50 процентов за Украину и 50 — против. В Славянске и Артемовске вроде и висят желто-синие флаги, но смотрятся они все же как-то пластмассово-наигранно. После последней поездки в Артемовск сложилось впечатление, что 70 процентов населения там против украинской власти. Даже врачи настроены почти враждебно. Все верят в то, что мирных жителей обстреливает украинская армия, а сепаратисты лишь обороняются. Кстати, в Артемовске сейчас практически невозможно снять жилье. В городе огромное количество переселенцев, журналистов, зарубежных наблюдателей.
— Что говорят наши военные? Продолжение боевых действий будет?
— Они готовы воевать, но считают, если бы их воля, можно было бы все давно закончить. Перемирие, как и в прошлый раз, лишь даст возможность еще больше укрепиться террористам. Полагают, что войны не избежать.
6337Читайте нас у Facebook
