Дмитрий Гершензон: "Когда Зинкевич выходил на сцену в пиджаке с камнями Сваровски, казалось, будто солнце светит"
Традиционно Василий Зинкевич отмечает день рождения в родном селе Васьковцы Хмельницкой области. Что бы ни случилось, где бы он ни был, в свой день рождения известный певец спешит к отчему дому. Даже в 70-летний юбилей бывший солист «Смерички», с которой и началась история современной украинской эстрады, уединился. Друзья не тревожат его своим вниманием. Знают, что Василий Иванович, несмотря на талант, славу и звания, — человек невероятной скромности.
Карьеру Василий Зинкевич начинал в вокально-инструментальном ансамбле «Смеричка». Песни «Червона рута», «Водограй» сделали этот коллектив мегапопулярным, а ее солистов — звездами Советского Союза. Изнурительные гастроли, когда приходилось давать по три концерта в день, и пристальное внимание публики пришлись не по душе Зинкевичу, поэтому он решил покинуть профессиональную сцену. Но через два года все же вернулся, став солистом волынского ансамбля «Свитязь». В этом коллективе Василий Иванович проработал почти 16 лет, спел знаменитые песни «Ты — моя весна», «Только раз цветет любовь», «Мир без тебя». В «Свитязе» маэстро получил звание заслуженного (1980 г.) и народного артиста Украины (1985 г.). В 1993 году певец стал выступать сольно, но сохранил дружеские отношения с коллегами из «Свитязя». Дмитрий Гершензон почти 30 лет сотрудничает с Василием Зинкевичем, пишет песни и делает аранжировки. За творческую карьеру певца накопилось много сборников, а вот сольного альбома лауреата Шевченковской премии, Героя Украины так и не вышло.
«ФАКТЫ» пытались связаться с юбиляром, но его телефон упорно молчит. Рассказать о Василии Зинкевиче согласился его коллега и друг, солист дуэта «Свитязь» Дмитрий Гершензон.
*Солист дуэта «Свитязь» Дмитрий Гершензон почти 30 лет сотрудничает с Василием Зинкевичем
— Может, вы знаете, почему Василий Зинкевич так категорично избегает внимания прессы?
— Этот вопрос занимает и меня. Когда молодые исполнители рассказывают, как сильно они устают от назойливых журналистов и убегают от папарацци, поджидающих их в ванной, у меня это вызывает улыбку и жалость к этим «звездам». В такие моменты вспоминаю Зинкевича, который за свою долгую жизнь на публике действительно устал от повышенного внимания к себе. О его природной скромности в кругу близких друзей и знакомых ходят легенды.
— Как он относится к своей славе, высоким наградам?
— Думаю, Василий понимает, что по праву заслужил их, а не выпросил на корпоративах в саунах. Представляю, как ему весело участвовать в сборных концертах, где вокруг столько заслуженных и народных.
— Это же Зинкевич принял вас в коллектив «Свитязь»?
— Будучи участником разных ансамблей в своем родном городке Балта, что на Одесчине, я даже в самых смелых мечтах не мог представить, что буду работать с Василием Зинкевичем. Тем не менее на протяжении вот уже 30 с лишним лет являюсь «личным» аранжировщиком известного певца. Произошло наше знакомство в 1983 году, и с тех пор мы не только коллеги, но и друзья. В ансамбль «Свитязь» меня привел музыкант Игорь Сазонов. Я должен был заменить бас-гитариста. Но работы мне так и не предложили. Вежливо извинились и сказали, что при необходимости позовут. Тогда же я впервые пообщался с Василием Зинкевичем. Говорили о наболевшем, делились планами. Василий Иванович наш разговор вынашивал, а через несколько месяцев позвонил и пригласил в коллектив. Сам Зинкевич позвонил — это был взрыв мозга! Я всегда говорю, что для простого музыканта его имя было как для кагэбиста Дзержинский.
Именно в Луцке я занялся серьезной музыкальной работой. Везло, что эти композиции виртуозно исполняли те, кто попадался на моем жизненном пути: Валерий Громцев, Саша Серов… Для республиканского отчета в Киеве мы с Серовым делали аранжировку песни об Октябрьской революции для одного из солистов Тернопольской областной филармонии.
— Василий Зинкевич уже тогда был мегазвездой. Какое он произвел на вас впечатление?
— Он всегда был скромным и интеллигентным, сдержанным и внимательным к людям. Вряд ли среди наших коллег найдется кто-либо, кого Зинкевич мог обидеть или просто чем-либо задеть. А вот те, кто завидуют ему, есть. И я их знаю.
— Как вы поздравляете друга?
— Из-за непростой обстановки в стране сейчас видимся намного реже. Я перебрался в Киев, а Василий остался в Луцке. К личным праздникам Василий Иванович не относится никак. За все годы нашего знакомства я еще ни разу не поздравил его непосредственно в день рождения — 1 мая. Раньше он в этот день уезжал к маме, а когда ее не стало, начал уединяться. Никто не знает, где Зинкевич находится, и не может его поздравить. Как правило, через какое-то время он сам мне звонит и дает, наконец, возможность сказать ему пару теплых слов.
Раньше, когда мы работали в одной филармонии и виделись каждый день, я знал, как Зинкевич отдыхает. Пока мы репетировали, он заходил в свой кабинет и рисовал: эскизы новых костюмов, оформлений будущих альбомов. Наверное, мы и сошлись с ним в творческом плане из-за того, что лучший отдых для нас — работа.
— Вместе вы много гастролировали. Что больше всего запомнилось из этих поездок?
— Было много всего — и хорошего, и не очень. В тур отправлялись огромным коллективом, с аппаратурой, занимавшей целую фуру. Давали по три концерта в день, зарабатывая неплохие деньги. «Свитязь» был популярным ансамблем.
Почему-то вспомнились Черновцы — город, который для Зинкевича был своеобразным трамплином. Там у нас были запланированы два концерта в один день. Понятно, что все билеты раскупили заранее. Василий очень переживал, в то время у него был непростой период в личной жизни, что наложило отпечаток на здоровье. Первый концерт прошел нормально, а перед началом второго он подошел ко мне и прошептал: «У меня пропал голос…» Через разъяренную толпу нас провожала милиция.
Как-то давали концерт в Севастополе. По городу были расклеены афиши: «Свитязь» и Василий Зинкевич". В первом отделении вышел Саша Серов, а зрители подумали, что это Зинкевич. Кстати, издалека они похожи, у обоих характерная ямочка на подбородке. Да и Саша перенял от Василия много движений. В общем, все цветы были брошены к ногам Серова. А когда на сцене появился настоящий Зинкевич, публика была в растерянности. Одним словом, ошибочка вышла. Через какое-то время Саша оставил коллектив и уехал в Москву, где стал работать с Игорем Крутым.
— Правда, что Серов пытался копировать Зинкевича?
— Я пришел в «Свитязь» позже, но, хорошо зная Сашу, замечал, что у него появились манеры Зинкевича. Это проявлялось в основном в одежде и сценической подаче.
— Василия Зинкевича называют самым стильным представителем украинской эстрады. Как он создавал свои костюмы?
— Василий Иванович часто по приколу говорит мне: «Мы ж с тобой еще из того, бигбитового, направления». В то время никто и представить себе не мог, что можно приехать на концерт и выйти на сцену в том, в чем был одет целый день. Если б еще ходили в приличной одежде… Зинкевич всегда и себе, и коллективу разрабатывал костюмы сам. По профессии он ведь художник — этим все сказано. К разработке наряда подходил масштабно, творил. Скрупулезно подбирал каждую деталь, а филармония не жалела средств на их пошив. И у нас действительно были одни из самых красивых концертных костюмов в Советском Союзе. Пиджаки на каждом артисте сидели просто идеально. А как они сверкали! Уже тогда наряды расшивали камнями Сваровски. Когда Василий выходил на сцену в свете прожекторов, казалось, будто солнце светит. Кстати, костюмы мы всегда возили с собой по всей стране, даже выступая в небольших городах и селах. Там они производили невероятный фурор.
*Василий Зинкевич — любимец миллионов украинцев. И эта любовь продолжается уже не один десяток лет
— У Василия Ивановича есть особые требования на гастролях?
— Он очень неприхотлив. Еда самая обычная, если не сказать простая. О каких-либо условиях я не слышал. Да и не было раньше никаких райдеров. Для нас Василий Иванович всегда был примером того, как нужно себя вести на гастролях в общении с принимающей стороной. Поэтому и сейчас во время тура просим только самое необходимое. Советую и молодым звездочкам к этому прислушаться.
— Почему «Свитязь» превратился в дуэт?
— Это произошло как-то постепенно и само собой. Мы много лет работали в одном коллективе в Волынской филармонии. А потом в Луцк приехал Алексей Онышко, бизнесмен и музыкант. Он предложил нам уйти из филармонии и сделал для нас студию. Таким образом мы стали артистами дуэта «Свитязь» при студии «Олекса». Онышко и Зинкевичу предлагал перейти к нам, но он оказался большим патриотом филармонии, чем мы. Несмотря на это, мы сохранили близкие дружеские и творческие отношения.
— На корпоративах вместе выступали?
— Это очень больной вопрос. Помню, много лет назад во Львове открылся то ли первый ночной клуб, то ли казино, и нас пригласили выступить на этом празднике жизни. Василий волновался, как это все будет происходить, а больше всего переживал, что скажет зритель, который ходит к нему на концерты: «Мене люблять прості люди. І що, вони подумають, що Василь продався бандитам?» Он так и не научился быть «гарниром».
— Почему в вашем репертуаре нет пародии на Зинкевича?
— Для удачной пародии нужны определенные компоненты: сомнительные вокальные данные пародируемого, бестолковые тексты, кража уже звучавших ранее мелодий… Ни по одному из этих пунктов Зинкевич не проходит.
— Его сыновья пошли по стопам отца?
— У Васи и Богдана был определенный юношеский музыкальный опыт, но развития это не получило. Младший, Богдан, стал телевизионным режиссером, а старший, Василий, — профессиональным художником. Василий Иванович пристально следит за творчеством сыновей и всячески поддерживает.
Творчество для Зинкевича — это магия. Он всю жизнь отдал песне, относился к каждой композиции с трепетом, особым профессиональным вниманием и любовью. Песня всегда была у Василия на первом месте, поэтому народ Украины и платит ему своей преданностью вот уже столько лет.
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
17449Читайте нас у Facebook
