Елена шевченко: «умирая на руках наших двух сыновей, назарий яремчук прошептал: «не бойтесь… Я только посплю… »
Рассказывают, что после одного из концертов Назария Яремчука в его родных Черновцах артисту не дали уйти со сцены, а просто подхватили на руки и, словно самое дорогое, бережно понесли к выходу. Затем опустили на землю и бросили к его ногам море алых тюльпанов. Он взял их в охапку и тихо сказал: «Это для моей Лены… » Елена Шевченко тогда только-только родила их первенца Дмитрия…
Восемнадцать лет спустя, умирая от рака в черновицкой больнице, Назарий Яремчук все ждал и ждал свою Лену. Они уже не виделись больше двух лет. Их два взрослых сына, Дмитрий и Назарий, не отходили от кровати отца, а тот все повторял: «Где же Лена? Почему она не приходит?.. »
«Когда я первый раз взяла в руки аккордеон, счастливей меня, наверное, никого на свете не было»
Лена с детства уже проявляла свою настойчивость. Старшая в семье, она умело управлялась с двумя младшими братьями и помогала маме по хозяйству. В четвертом классе Лена со всей ответственностью заявила родителям: «Я буду учиться в музыкальной школе». «У нас же в селе ее нет!» -- удивился отец. «Буду ездить в соседнее», -- сказала Лена, и никто не сомневался, что так и будет. Межгорье, где находилась музыкальная школа, было в двадцати километрах от родного села девочки. Лена садилась в автобус и дважды в неделю, в любую погоду, преодолевала это расстояние, чтобы учиться музыке…
-- Приехала я поступать в школу, а там все ученики под присмотром мам, бабушек. Нарядные, с шикарными букетами цветов, -- вспоминает Елена Федоровна, -- а мой в автобусе помяли. Мне стало обидно до слез. Думаю: «Нет, я все равно поступлю». И поступила. Как-то с детства умела добиваться своего. Приехала домой, мама ахнула -- это ведь инструмент надо покупать! А на какие деньги? Мама не работала, отец преподавал географию в школе. На пианино мы бы никогда не собрали. Решили купить аккордеон, он стоил дешевле -- 130 рублей. Копили несколько месяцев, а, когда я его первый раз в руки взяла, счастливей меня, наверное, никого на свете не было. Маленькая, ростом с аккордеон, таскала его в музыкальную школу все семь лет учебы.
Заканчивая сельскую школу, Лена Шевченко была уверена, что станет певицей. Родители даже не возражали, зная настойчивый характер дочери. Тем более что Лена действительно хорошо пела, особенно «Чорнобривцi». К тому времени слава «Смерiчки» с Назарием Яремчуком и Василием Зинкевичем только разгоралась. Но в Закарпатье этот ансамбль уже знали все.
-- Не помню, что я пела на вступительном экзамене в Ужгородское музыкальное училище, -- говорит Елена Шевченко. -- Запомнились только страх и невероятное желание учиться. Думала: не поступлю -- все равно домой не вернусь. И прошла. К тому же попала на курс к Андрею Задору, известному музыканту, в свое время учившему саму Гизелу Циполу. Поселили меня в общежитии при училище. Маленьком, неуютном. Но тогда мне все казалось невероятно красивым. Сбылась моя мечта! Тогда я ни о чем, кроме учебы, и думать не смела. Просыпалась в шесть утра -- и бегом в училище, чтобы успеть порепетировать до занятий. Девчонки на свидания ходили, а я -- в библиотеку или домой ездила. Трудно было. Денег едва хватало. Иногда и голодать приходилось. А так поеду к маме, она наготовит мне разных вкусностей да еще с собой даст…
Когда Лена заканчивала второй курс училища, слава ансамбля «Смерiчка» гремела вовсю. Популярнее песни «Червона рута» ничего не было. Впервые Лена услышала ее по телевизору в общежитии. Тогда же увидела ансамбль в полном составе. Но ни Назарий, ни Василий не произвели на нее никакого впечатления. Пели -- да, хорошо. Но о любви 17-летняя Шевченко даже не помышляла…
«Когда Назарий дотрагивался до моей руки, мне казалось, будто все мое тело пронизывало током»
«Смерiчка» начинался как непрофессиональный ансамбль. Два солиста и десять девушек -- вокалисток. Когда ансамбль уже стал достаточно популярным, его руководитель Левко Дудковский решил вывести свое детище на профессиональную сцену. Для этого пришлось полностью поменять состав. Вернее, всех, кроме Назария и Василия. В те времена считалось, что в любом популярном ансамбле должен быть отличный бек-вокал, подпевка. Левко решил объявить конкурс на места трех вокалисток. Двух девушек взяли сразу, а сопрано никак не могли найти…
-- Левко Дудковский с Василием Зинкевичем приехали в Мукачевское училище, -- рассказывает Елена Шевченко. -- Прослушали около двадцати девушек, но никто им не подошел. Тогда они решили поехать в Ужгород, тем более что директор нашего училища был хорошим знакомым Дудковского. И тот, зная, что им нужно сопрано, посоветовал прослушать меня. Помню, сижу я в своей комнате в общежитии и вдруг входят два молодых мужчины: «Здравствуйте, мы из «Смерiчки». Василия Зинкевича я узнала сразу. А вот Дудковскому со всей серьезностью говорю: «Покажите, пожалуйста, свой паспорт». Он аж опешил, но показал. Потом рассказал, что скоро будет фестиваль «Киевская весна» и им нужна бек-вокалистка. Попросил спеть. Я им -- «Кохану» Поклада. Они ахнули: «Все, вы нам подходите. Выручите, пожалуйста!» А я ни в какую. Говорю, что у меня совершенно другие планы. Мне экзамены надо сдавать, да и вообще я мечтаю об оперной сцене. Что тут началось… Как они меня уговаривали, обещали, что договорятся с директором училища… В общем, я согласилась.
Больше всех против перехода Елены в ансамбль возражали ее родители. Они даже в Черновцы ездили, к Дудковскому, просили оставить в покое их дочь. Ей, дескать, в консерваторию надо поступать. Но о какой консерватории уже могла идти речь, если в Черновцах Елена встретила ЕГО?..
-- Меня пригласили приехать в Черновицкую филармонию, при которой и работала «Смерiчка», -- вспоминает Елена Федоровна. -- У входа встречал Левко. Стали подниматься по лестнице, навстречу идет Назарий Яремчук. Черноволосый, с лучистыми глазами, улыбается. «Познакомься, -- говорит Левко, -- это наш Назарий». Я протягиваю ему руку, а он -- мне. Мы встречаемся глазами и… все. Это была любовь с первого взгляда. Сумасшедшая! Потрясающая! В один момент я перестала замечать что-либо вокруг себя. Ни о каком возврате в Ужгород не могло быть и речи! Вот так, в один день, круто изменилась моя судьба…
Позже Назарий признался, что ощутил тогда, в ту первую встречу с Еленой, то же самое. Он вообще редко открывал свои чувства, Елена научилась все понимать по его глазам. Назарий ни на минуту не хотел отпускать ее от себя. Он искал причины, чтобы встретиться с Леной, коснуться ее руки, ощутить аромат духов.
-- От него исходила потрясающая энергия. Я с ума сходила. Когда он дотрагивался до моей руки, мне казалось, будто все мое тело пронизывало током. Мне даже трудно описать эти чувства. Это была ЛЮБОВЬ, данная Богом…
Лена перевела свои документы в Черновицкое музыкальное училище. На хормейстерский факультет. Все чаще уезжала с ансамблем на гастроли и все больше привязывалась к Назару. Они жили в общежитиях. В разных концах города. Встречались в парке Черновицкого университета, бывшей резиденции митрополитов. На старых тенистых аллеях. Назарий нежно брал ее руки в свои, потом крепко-крепко сжимал и говорил, будто спрашивал: «Мы с тобой никогда не расстанемся, правда?.. ».
«Он всю жизнь куда-то спешил. Может, предчувствовал, что рано уйдет… »
Ей было восемнадцать, ему -- двадцать два. По нему сходили с ума все девчонки Украины. А он замечал только свою Лену. Оленочка -- ласково называл он ее, а она -- только Назарчик. Яремчук привез Лену в свое родное село, познакомил с братьями. В то время его матери и отца уже не было в живых. Он привел ее в отчий дом и просто так сказал: «Это моя Лена»… А потом они пошли на гору по тропинкам, которые знал только Назар. Забрались высоко-высоко, глянули -- вокруг только ели да небо синее… Красота! Назарий посмотрел на Лену, чуть опустив голову, и, как бы стесняясь, сказал: «Я люблю тебя. Я хочу семью… »
-- А что я могла ответить? Да я тогда просто голову потеряла! Ведь я так сильно любила его! Говорю: «И мне тяжело без тебя, Назарий». А он торопит: «Давай свадьбу играть». Вообще, мне казалось, что он всю жизнь куда-то спешил. Может, предчувствовал, что рано уйдет…
Свадьбу сыграли зимой, в родном селе Лены. Снега навалило… Платье и костюм специально не шили. Да и на свадьбу-то им выделили всего два дня -- в перерыве между гастролями.
Расписались в сельсовете и с друзьями -- в горы. Костер развели, свечи зажгли. Шашлыки, домашнее вино… А потом катались на санях до утра. Молодые и счастливые. Медовый месяц провели уже на гастролях.
-- Да и вся наша с Назарием совместная жизнь была одним медовым месяцем, -- вспоминает Елена Федоровна. -- Мы понимали друг друга с полуслова. И ревновали, конечно. Ведь любили же! Была у нас ним как-то размолвка, после чего Назар подошел ко мне и сказал: «Я просто без тебя не могу. Я маму потерял, тебя не хочу». Мы были созданы друг для друга. А когда Назарий узнал, что я жду ребенка, подхватил меня на руки и нежно-нежно поцеловал. «Спасибо», -- говорит. Никто в жизни меня так не жалел, как он. Никогда…
Когда Назара звали в Киев, от отвечал: «Ну куда я с Карпат уеду?»
К тому времени молодым супругам Яремчук дали одну комнату в семейном общежитии. Стол, пара стульев да кровать. Начали с того, что купили ложки с вилками, кастрюлю и постельное белье. Рожать первенца Лена поехала домой, к матери. Назарий был на гастролях и примчался как раз в день родов. Только все тревожился: «Что делать? Куда бежать?» Роды были стремительные. Мальчик появился крепким и здоровым. Решили назвать Дмитрием, в честь старшего брата Назария по отцу.
-- Назару было все равно -- девочка или мальчик. Он просто хотел ребенка. Когда Диме исполнился месяц, Назар приехал с гастролей с целой охапкой тюльпанов. И это среди зимы! Диме привез огромное количество комбинезонов, кофточек, игрушек. Тут я Назару и говорю: «Я жду ребенка». Он мне: «Бедненькая, знаю, тебе тяжело будет, но так уж Господу угодно». Даже мысли у нас не было что-то сделать с ребенком.
Второго малыша назвали Назаром, в честь отца. Мальчики росли совершенно разными. Дима -- черненький, а Назар -- блондин с голубыми глазами. Дима -- лидер от природы, а Назар -- мыслитель. Они дружили и дополняли друг друга. А родители не могли на них нарадоваться и одевали, как близнецов. К тому времени семье уже выделили трехкомнатную квартиру в новом доме в Черновцах. В квартире -- ничего. Стали все покупать в рассрочку. Зарплата-то небольшая была. За один концерт Елена получала 14 рублей, а Назар как знаменитость -- двадцать. В квартал таких концертов было около тридцати. Да и оклад не Бог весть какой. У Назара -- 150 рублей, у Елены -- девяносто.
-- Слава «Смерiчки» уже гремела по всему Союзу, -- говорит Елена Шевченко. -- Ни один правительственный концерт не обходился без Яремчука. Тогда мы работали на одной площадке с Эдуардом Хилем, Эдитой Пьехой, Софией Ротару, Муслимом Магомаевым. Помню, станем за кулисами, наблюдаем, как выступают корифеи, запоминаем. И Назарий тоже в сторонке поглядывает. Тогда его звали в Киев. Но он отвечал: «Ну куда я с Карпат уеду?» Там был его дом, только там он отдыхал. Любил ходить в горы по грибы. А как он ягоды собирал… Не успеешь оглянуться -- у него уже полное лукошко.
Назарий всегда мечтал о машине. «Волгу» супруги «не потянули», купили «Жигули». Пятую модель. Яремчук был заядлым водителем, а права на вождение получил еще в школе. Милиция его обычно не останавливала, а если такое случалось, то, узнав известного певца, еще и бесплатно заправляла автомобиль.
В 27 лет Назарий Яремчук стал заслуженным артистом Украины. Он часто повторял, что звание его только обязывает. Коллеги любили и завидовали ему. Последнее, впрочем, не редкость в артистической среде. Особенно многим не нравилось, что именно Назарию поручали закрывать все ответственные концерты. Это считалось самым почетным делом. А Назарий как будто не ощущал на себе косых взглядов. Даже когда расстался с Василием Зинкевичем. Конфликта не было, разошлись друзьями. Зинкевич в Луцке создал ансамбль «Свитязь», а Назарий так и остался в «Смерiчцi». До самой смерти…
«Он до последнего момента не верил в то, что я от него ушла»
Лена и Назар прожили вместе пятнадцать лет. Их развод стал потрясением для друзей и трагедией для детей. Никто не мог поверить, что брак, которым восхищались, дал трещину. Да что там другие, долгое время в это не мог поверить и сам Назарий…
-- Что тогда произошло? Мне очень больно об этом вспоминать… Просто в какой-то момент мы не захотели пойти друг другу навстречу, хотели что-то доказать. Гордость у обоих появилась. А надо было всего лишь перетерпеть, подождать, -- говорит Елена Федоровна. -- Я ушла от Нараза первой. И что из этого получилось? Да ничего хорошего… Хотя. Нет, я не жалею. Наверное, так было нужно.
Лена уехала в Киев, вышла замуж и родила сына Святослава. Назарий позвонил ей через несколько дней, поздравил: «Тяжело тебе, Лена, я знаю». Дима и Назар сначала учились в школе в ее родном селе, а потом поступили в музыкальное училище в Черновцах и поселились у отца.
-- Даже когда прошло уже много времени с момента нашего разрыва, я чувствовала себя одинокой. Мне не хватало Назара. Иногда мы созванивались, решали какие-то вопросы. Ведь у него жили наши сыновья. Когда мы разводились, Назар сказал: «Мне ничего не надо. Забирай все». Он до последнего момента не верил, что я от него уйду. Думал: пройдет время, вернусь. Не верил даже, когда я вышла замуж. Он ждал меня. Я знаю. И женился только когда я родила ребенка.
Назарий Яремчук купил двухэтажный особняк в Черновцах, где и поселился со своими двумя сыновьями и новой семьей. Он хотел, чтобы мальчики учились под его присмотром, и обещал Лене, что отпустит их учиться в Киевскую консерваторию. Для него было важно, чтобы его сыновья получили высшее образование. Он часто ездил на гастроли, выступал и в Киеве. Приезжая, всегда звонил Лене, рассказывал о ребятах, но встретиться не хотел. Слишком болезненной была бы для двоих эта встреча. Так они и жили. Три года…
«Когда Назарий лежал в больнице, он все спрашивал: «Где Лена? Когда же она ко мне придет?»
-- Как-то я приехала навестить мальчиков в Черновцы. Встретила их у ворот училища, -- вспоминает Елена Федоровна. -- Поговорили, потом Назар отвел меня в сторону и говорит: «Мама, ты знаешь, что папа серьезно болен? У него рак желудка. Он в больнице, в Киеве». Я аж присела. Не могла вымолвить и слова. Как? Он никогда не жаловался на здоровье…
Лена была как во сне. Она не помнит, как добралась к маме, купила билет на поезд в Киев. Примчалась домой и стала звонить в больницу Шалимова, где лежал Яремчук.
-- Мне надо было срочно с ним поговорить. Видеть его. Сказать, как он дорог мне. Я накупила разных фруктов и полетела в больницу. Прихожу, а мне говорят, что Назарию стало лучше, он уже ест и его отправили назад, в Черновцы. Я чуть с ума не сошла. Думаю, может ошиблись с диагнозом? Звоню в Черновцы, мне говорят, что Назарию действительно полегчало, пока он в больнице, но может, и вернется домой.
Никто мне не сказал, как я ему была нужна. А ведь он лежал в больнице и спрашивал: «Где Лена? Когда она ко мне придет?» Если бы я знала!.. Если бы… Но мне никто даже не позвонил, не сказал, что все так плохо. После того звонка в Черновцы я успокоилась. Это было в пятницу. А через неделю Назарий умер… На руках у сыновей и сестры Катруси. И только повторял: «Не бойтесь. Я только посплю. Я не умру… »
О смерти Назария Яремчука Елена узнала на следующий день. От знакомой, которая разыскала ее на детской площадке, где Лена гуляла со Святославом. Лена не кричала, а просто сползла на землю…
-- В то утро мне снился сон, будто я мою пол и приходит Назарий. Что-то хочет сказать, но лишь открывает рот, а слов не слышно. Я ему: «Назарий, ну говори же, а то мне некогда, видишь я занята». А он опять без звука рот открывает. Я ничего не пойму, хочу уйти. Тут он как рванет меня за руку, и кусок кожи прямо с мясом вырвал. Я от этой нечеловеческой боли на постели подскочила. Чувствую -- словно ветер мимо меня пролетел. Только потом я поняла, что это была душа Назара. Он ждал меня. А я…
Елена успела приехать в Черновцы на похороны. Подошла к гробу, Назарий лежал худой, не узнать совсем. Погладила брови, глаза… Заплакать так и не смогла.
-- Я счастливая женщина, потому что мне в жизни Бог послал Назара. Знаю, что эту любовь у нас никто не вырвет. Теперь моя жизнь -- дети. Пусть они меня и судят…
P. S. Но Елена с Назаром все же встретились. Через месяц после его смерти. Во сне. Пришел к ней Назар, взял ее за руку, привел в большую комнату, усыпанную цветами. Говорит: «Вот, Лена, я здесь живу. Мне хорошо. У меня много друзей и на концерты езжу». А потом так грустно, чуть голову наклоня: «Я скучаю по тебе, Лена. Если хочешь, можешь остаться». И легонько взял ее за руки. А ей так хорошо, так легко стало. Она и хочет остаться, да дети, говорит, у меня на Земле. Он отпустил ее руки и ласково посмотрел. «Ну, тогда, прощай… » И ушел…
Читайте нас у Facebook
