Актер анатолий переверзев: «счастлив тот, кто найдет свое место под солнцем. Мы с женой нашли его в париже»
В Киев супруги Переверзевы, в прошлом советские, а ныне -- парижские актеры, приехали, чтобы собрать киноматериалы о знаменитом мастере украинского кинематографа Иване Миколайчуке. «Мы с Вероникой задумали отметить его 60-летие и в Париже», -- сказал мне Анатолий. Но разговаривали мы не о Миколайчуке, а о том, почему Переверзевы променяли Киев на Париж и как им там живется.
«Песни Анны Марли, которые пели Ив Монтан и Эдит Пиаф, теперь поем мы»
Актерскому мастерству Анатолий Переверзев учился у Герасимова, а первые роли сыграл у Бондарчука в фильмах «Ватерлоо», «Они сражались за Родину». В 1974-м снялся на «Мосфильме» в картине «Маяковский смеется», где исполнил роль великого поэта. Словом, актерская карьера в Москве задавалась. Но влюбившись в студентку киевского театрального института Веронику, Анатолий из столицы советской ринулся в столицу украинскую. Да там и остался. Киностудия им. А. Довженко ежегодно снимала по 25 художественных и 35 телевизионных лент -- решили, что двум молодым талантливым актерам работы хватит. Но если Анатолию доставались хотя бы интересные эпизоды в фильмах (»Рожденная революцией» и многие другие) да роли в спектаклях Театра-студии киноактера, то Веронику просто не замечали. И когда, шесть лет назад 160 штатных актеров «довженковской» студии были отпущены «на вольные хлеба», Переверзевы отправились в Париж -- в театр «Солнце».
-- Из темного царства и сразу -- в «Солнце»? Фантастика!
-- Никакой! Еще в 70-е годы я ездил в Париж по путевке, потом переписывался с одной французской семьей, которая и пригласила нас с Вероникой в гости. А однажды они подарили нам билеты на спектакль «Проклятый город» в знаменитый парижский театр «Солнце». И спектакль, и сам театр нас буквально ошеломили. Чтобы выразить свой восторг, мы поднялись за кулисы. И с удивлением узнали, что Арьяна Мнушкина, режиссер, директор и художественный руководитель «Солнца», -- украинка, да еще и киевлянка, которая прекрасно владеет русским, хорошо понимает украинский, отлично знает наше искусство, особенно творчество Параджанова. Беседуя о нем, просидели всю ночь в каком-то небольшом кафе. Арьяна рассказывала нам о своем «театре наций», где, заряжаясь чувством вселенского братства, играют артисты-стажеры со всего мира, а мы с Вероникой завороженно слушали. Потрясло нас еще и то, что в «Солнце» артисты не только играют -- они сами готовят спектакли, шьют костюмы, делают декорации, моют полы, приводят в порядок зрительный зал и даже… куховарят в театральном кафе-столовой.
И вот, после долгой беседы Арьяна пригласила нас «на стаж». В Киеве мы целый год добывали бумаги, которые позволили бы принять предложение. Не проще было и когда наконец приехали в Париж. На жизнь поначалу зарабатывали концертной деятельностью: у Вероники музыкальное образование, а я играю на гитаре -- так и выступали семейным дуэтом. В день репетиций и спектаклей мы питались в театре, в другие дни -- в бистро, а жили у знакомых, которые нас пригласили.
-- Как решили проблему с языком?
-- С языками! Играть надо было на французском, общаться в театре -- на английском. Однако мы должны были доказать Арьяне, что она в нас не ошиблась. Учились день и ночь.
-- Но стажировка-то в театре не бесконечна…
-- К сожалению. И когда она закончилась, Вероника решила заняться научно-исследовательской деятельностью. Она поступила в Сорбонну и сейчас работает над диссертацией «Режиссерский метод Арьяны Мнушкиной». Меня же Арьяна которая, кстати, считается одним из лучших в мире театральных режиссеров, оставила в «Солнце». Жили на выделенную Веронике стипендию французского правительства и даже смогли снять комнату.
-- А ваша концертная деятельность?
-- Мы взяли паузу, чтобы перестроить свои выступления. В Париже популярны русские поэты -- Цветаева, Волошин, Пастернак… Поэтому мы решили сделать о них эстрадный спектакль, объединив поэзию и прозу с вокалом.
-- Кому же вы адресовали свои выступления?
-- Всем, кого интересуют наши герои. Но для русскоязычных мы больше рассказываем, а для французов -- больше поем. После выступлений -- обсуждения с чаепитием. Это не очень принято во Франции, но так легче узнать вкусы публики.
Наши эстрадно-поэтические спектакли стали популярными. А однажды в Рахманиновский центр пришла удивительной красоты женщина и спросила: «Почему бы нам не поработать с Пушкиным»? Наташа оказалась итальянкой с русскими корнями: ее мама родилась в Петербурге, окончила Ваганьковское училище, училась потом у Нуриева. Мы многое услышали об этом удивительном танцоре и его семье. Как выяснилось, в детстве Рудольф регулярно донашивал одежду своих старших сестер. Его маме это нравилось, и она всячески поощряла страсть сына носить девичью одежду. Поди знай, не это ли определило его нетрадиционную сексуальную ориентацию…
Рассказывала Наташа и о том, как, приехав в Уфу во времена Горбачева, Нуриев помчался к матери и плакал от того, что она его… не узнала. И о том, как две сестры Рудольфа приехали в Париж на его похороны и едва ли не у гроба начали делить наследство. Словом, интересной информации о Нуриеве мы услышали от Наташи немало. Но взяться за создание столь откровенного спектакля нам не хватило куража. В итоге сошлись мы все же на Пушкине, которого Наташа очень любит. Чтобы создать по его поэзии моноспектакль с элементами балета, она даже брала у нас уроки актерского мастерства, став таким образом нашей первой ученицей во Франции. Спектакль получился, о нем заговорили. Мы пережили эйфорию удачи. Наташа же, с которой до сих пор дружим, по-прежнему думает, как рассказать миру о Рудольфе Нуриеве и его матери.
-- А с украинской диаспорой общаетесь?
-- Конечно. Даем уроки актерского мастерства в одной украинской школе на окраине Парижа, устраиваем там праздники. Вероника изучает «заказы на поэзию» -- и мы готовим подборки из Шевченко, Леси Украинки, Франко. А из современных поэтов французские украинцы больше всего почитают Петра Луценко и Лину Костенко.
-- В профессиональные театры не пытались пробиться?
-- Я сыграл два спектакля в Театре комедии (»Жизнь и судьба Гроссмана» -- там у меня было три роли, а также «Ворота посвящения» Штайнера, где играл две роли -- крестьянина-философа и Духа природных стихий). Всего же у нас с Вероникой уже 30 сыгранных спектаклей в парижском «Сюден-театре». Но самое большое удовольствие я получил от роли Актера в спектакле нашего земляка Алексея Хвостенко «Играем Горького «На дне». А еще огромная радость для нас, что песни Анны Марли, которые пели Ив Монтан и Эдит Пиаф, теперь поем мы.
-- Неужели и Марли -- наша соотечественница?
-- Конечно! Она -- Анна Бетушинская, а Марли -- ее псевдоним. Анна из рода Лермонтовых, в родстве с Бердяевым и Столыпиным. Родилась в России, в год революции. Отца расстреляли, и они с матерью эмигрировали во Францию. Училась музыке у Прокофьева, а во время войны уехала в Англию, где работала в центре Шарля Де Голля -- там и написала на русском языке свою знаменитую «Песню французских партизан», которая для французов стала тем, чем для советских людей «Вставай, страна огромная». Эта легендарная 83-летняя женщина, автор 300 песен, сейчас живет в Америке. Но на праздниках Сопротивления она -- почетный гость, и Франция чествует ее в Пантеоне. А в нашу жизнь Анна ворвалась, как комета Галлея. Предложила сотрудничество, и мы поставили моноспектакль о ее жизни. На премьере она до того растрогалась, что буквально впорхнула на сцену и запела. Зал вместе с ней пел стоя, а потом разразился овацией. Это было незабываемо! Улетая в Америку, Анна сказала нам: «Теперь можно спокойно умереть. Я счастлива».
«Нашему браку уже ничто не угрожает… »
-- На киностудии до сих пор ходят легенды о вашей с Вероникой нежной любви. Париж внес в нее какие-то коррективы?
-- Знаете, Париж не город, а образ жизни, при котором не хочется занавешивать окна. Были у нас соседи -- Жан и Жанна, которые любили друг друга, как Ромео и Джульетта, а в в отпуск ездили… каждый… со своей пассией. Они убеждали нас в том, что это нормально, и мы стыдились, что не можем такого понять. Впрочем, в Париже и наши отношения изменились: мы запросто рассказываем друг другу о своих увлечениях и стараемся не ревновать. Так что нашему браку уже ничто не угрожает.
-- А с кем во Франции общаетесь?
-- С актерами из «Солнца», скульптором и бардом Алексеем Хвостенко и еще несколькими людьми из бывшего окружения Довлатова, людьми из русской и украинской диаспор, которые помогают нам в концертах, и нашими французскими поклонниками. Все они радушны и щедры, хотя французы -- скрытные и скуповатые. В последнее время частым гостем у нас стал Борис Спасский.
-- Гостей встречаете по-украински или по-французски?
-- В повседневной жизни мы приняли французский стиль: не утруждаем себя обедами, а обходимся «кус-кус» -- кашей мгновенного приготовления, которая «облагораживается» разными заправками, а по воскресеньям готовим улиток и мидий по старинным французским рецептам. Но если ждем гостей, то обращаемся к своей «родной» кухне. Вероника варит борщ, готовит голубцы по-закарпатски, делает деруны, вареники. Гости с удовольствием едят у нас украинские национальные блюда и пьют русскую водочку.
А одеваться мы стараемся просто, как подавляющая часть французов, для которых выделиться в одежде -- дурной тон. И свою шикарную шубу, подаренную родственниками перед отъездом -- «щоб було як у людей», Вероника не носит.
-- В Париже вы с женой проявили недюжинную предприимчивость. Почему же в Киеве не смогли? Глядишь, и жизнь бы наладилась…
-- Вряд ли. В Париже все наши бывшие соотечественники безумно доброжелательны, и очень радуются, если земляк чего-то достиг. В Киеве же атмосфера иная: всякая попытка неординарно проявиться здесь обречена. Впрочем, я могу ошибаться. У всякого человека -- свое место под солнцем. Счастлив тот, кто его отыщет. Мы с Вероникой нашли.
Читайте нас у Facebook
