Типичная жертва врачебной ошибки
Увидев скрюченное тельце сына и услышав страшный диагноз «ДЦП», юная мать бросила Витю в роддоме. Позднее врачи подписали ему пожизненный приговор: «необучаем». И мальчика отправили в интернат для умственно отсталых детей.
Этот интернат на окраине Верхнеднепровска люди всегда обходили стороной: за мрачными дореволюционными стенами происходили такие человеческие трагедии, о которых лучше бы никому и не знать. Его маленьким воспитанникам тоже было строжайше запрещено выходить за ворота приюта, чтобы не портить своим ужасным видом имидж родины Щербицкого. Да и куда они пойдут -- бессловесные, беспомощные создания? Со всей Украины свозили сюда самых тяжелых, «необучаемых» инвалидов, чье сознание едва тлело на уровне рефлексов.
Бессмысленные взгляды, полуоткрытые рты, бессвязное мычание -- вот и все, что видели здесь нянечки изо дня в день. Этих детей даже не пытались чему-то учить. Дай Бог, чтобы они смогли научиться одеваться и держать ложку в руках. Но многие не умели даже этого. И на больных детей, которые были способны себя обслужить, ложилась двойная нагрузка: уход за беспомощными, работа на ферме, в огороде, на кухне. Непосильный труд только из обезьяны мог сделать человека. Этих, изнуренных болезнью, детей он еще больше отуплял.
Впервые увидев смерть, мальчик был потрясен
Страшно представить, что здесь долгие годы может жить психически здоровый ребенок. Однако подобных врачебных ошибок, когда природная заторможенность или последствия родовой травмы принимались за необратимый дефект, на практике не так уж и мало. А ведь к четырем-пяти годам такие дети, как правило, уже почти не отличаются от окружающих -- при условии нормального ухода и воспитания.
Витя Громов -- типичная жертва такой врачебной ошибки. Но обидно не то, что медики ее совершили, а то, что даже не пытались впоследствии исправить. Первоначальный диагноз кочевал из одной справки в другую, но никто не догадался посмотреть в глаза мальчика и разобраться в первых робких попытках самоосмысления. Единственным окошком в мир оставался для Вити старенький телевизор. Словно завороженный, сидел он по воскресеньям, когда согласно распорядку нянечки ненадолго включали голубой экран, и впитывал, как губка, события неведомого ему мира.
Больше всего потрясла тогда маленького Витю фраза о том, что есть на свете Бог, который все знает и видит. Тогда впервые в душе ребенка вспыхнуло неведомое ему раньше чувство -- надежда. Если он все видит, строил мальчик свои первые логические умозаключения, значит, он и мне поможет.
Еще одной отдушиной стали для Вити больничные палаты. Приютские санитарки, быстро смекнувшие, что мальчонка-то нормальный, стали отправлять его в стационар вместе с заболевшими инвалидами: Витя и переоденет, и накормит, и судно вынесет. Врачи охотно рассказывали любопытному мальчугану, чем и от чего лечат его подопечных, как проявляется та или иная болезнь.
Тот, кому довелось ухаживать за больными родственниками, знает, как поневоле быстро начинаешь разбираться в симптомах заболевания, учишься облегчать страдания. Через Витины, сведенные параличом, руки прошли десятки больных детей, и ему в какой-то момент показалось, что своими руками он ощущает идущую от человека боль. Скорее инстинктивно, чем осмысленно, он прикладывал прохладные ладошки к эпицентру этой боли и подолгу гладил измученное детское тельце, пока не начинал чувствовать, как спадает идущий изнутри жар.
… Одна из ночей была особенно тяжелой. Маленький обитатель приюта умирал от опухоли мозга, и Витя (хотя никто ему не объяснял, что это за болезнь) совершенно четко понял, что помочь ничем нельзя. Мальчик стонал и метался от боли, и все, что мог сделать Витя, -- это обхватить его головку руками и легонько сжать ее, словно приглушая боль. В какой-то момент ему показалось, что он видит эту опухоль. Непостижимым внутренним зрением Витя даже угадывал очертания пожирающего мозг чудовища и чувствовал, как прикосновение ладони облегчает страдания. Когда ребенок вздохнул последний раз и Витя убрал руки, он увидел на ладони багровое пятно, словно след от ожога.
Потрясение было настолько велико, что мальчик не смог даже позвать кого-то на помощь, а только плакал и молился до утра, сидя у бездыханного тела. Откуда берутся слова этой молитвы, где он мог ее услышать и запомнить, Витя не знал.
После его прикосновений распрямлялись сведенные судорогой ручки, проходила боль…
Вскоре Вите Громову исполнилось восемнадцать. Говорят, если природа в чем-то ребенка обделила, она обязательно компенсирует изъян другими достоинствами. Неслучайно люди, страдающие болезнью Дауна, к примеру, наделены добротой и отзывчивостью, а слепые обладают уникальным слухом и осязанием. Витя искал в себе то, что хотя бы краешком, маленькой зацепкой привязало его к нормальной жизни, позволило приоткрыть дверь в недоступный мир за стенами угрюмого приюта. Вспоминая ночь, проведенную у постели умирающего мальчика, и неизвестно откуда взявшиеся молитвы, Витя подумал: а ведь я могу… В том, что его руки действительно таят в себе какую-то неведомую силу, и сам подросток, и медперсонал приюта вскоре убедились. После его прикосновений без всяких лекарств распрямлялись сведенные судорогой ручки у больных ДЦП детей, проходила боль, спадала депрессия, прояснялся взгляд.
О том, что знают несколько, вскоре узнает и весь небольшой городок. Сначала к подростку тайком водили родных и друзей, а потом и Вите открыто разрешили принимать в интернате посетителей. Исполнилось его желание жить среди нормальных людей и быть им полезным. Но не исполнилась главная мечта -- найти своих родных.
Вите казалось: если мама узнает об успехах сына, она сразу полюбит его
Правда, узнать, кто его мать, было несложно. И документы, и отказная сохранились в интернате. Она даже жила по тому же адресу, что и раньше, -- молодая красивая женщина, кое-чего добившаяся в жизни, но так и не построившая семью. Когда Витя стоял у ее порога, казалось, окрепшие за последнее время ноги, стали ватными и непослушными, как в детстве. Женщина открыла дверь. Услышав слова: «Здравствуйте, я ваш сын» -- быстро произнесла, возможно, давно заготовленную фразу: «Мне калека не нужен».
Конечно, предугадать эту встречу ей было нетрудно, ведь знала же, что где-то живет брошенный ею больной ребенок. Но она-то думала, что он придет просить о помощи. А сын приехал для того, чтобы предложить ей свою поддержку и любовь. И с этим сыновним подарком остался стоять перед захлопнувшейся дверью.
«Бог ей судья», -- повторял он всю дорогу до Верхнеднепровска нянечкам, которые с нетерпением ожидали Витиного возвращения. Кроме этих слов, так ничего о маме и не сказал. Но мне кажется, та встреча послужила еще одним мощным толчком для формирования личности нынешнего Виктора Громова. Он не ответил ненавистью на ее нелюбовь: как и все по природе добрые люди, решил доказать, что достоин родительской привязанности. Ему казалось: если мама узнает об успехах сына, она сразу его полюбит.
За небольшие деньги, которые давали Вите посетители, он пригласил учителей и уже через год умел довольно сносно читать и писать. «На лету схватывает», -- удивлялись педагоги талантам «необучаемого» ученика. А вскоре он уже многое знал о своих способностях и мог прочитать целую лекцию о таких сферах парапсихологии, как телепатия, телекинез, парадиагностика или ретроскопия.
Кстати, последнее качество -- способность видеть прошлые события, свидетелем которых он не был, Витя вскоре обнаружил и у себя. Причем совершенно неожиданно. Человек попросил, а он не смог отказать…
Переселение интерната в соседнее село вызвало настоящую панику
У местного милиционера на посту пропало табельное оружие. В такой ситуации не то что к экстрасенсу, к самому господу Богу побежишь. Вот и примчался служивый к Шаману (так называют Громова в городке) с просьбой помочь. Тот поехал на место происшествия, походил, посмотрел и хотел уже было руками развести, да что-то мешало. Какой-то сарайчик под «стрихой» привиделся Вите, село небольшое неподалеку от города. Поехали искать -- чем черт не шутит. И, что странно, привел-таки Витя к этому сараю, где и в самом деле лежал пистолет. Оказалось, знакомый милиционера хотел таким образом свести с ним счеты: подпоил, выкрал оружие и спрятал у дальней родственницы в селе. Когда Витя рассказал об этом случае, в милиции, конечно, открестились: «Не было такого». Но после того к Громову стали обращаться люди в поисках родных. Одним он нашел пропавшего родственника, зарытого в лесопосадке, другим показал место, где ребенок утонул. Когда в прошлом году у народного депутата Украины Владимира Алехина похитили сына, Виктор успокоил: «Не волнуйтесь, мальчик жив и скоро вернется». И действительно, на следующий день пленнику удалось бежать и благополучно добраться домой.
Верхнеднепровцы настолько привыкли, что есть в городе человек, к которому можно обратиться с любой проблемой, что переселение интерната в соседнее село вызвало настоящую панику: «Витя уезжает!» Громов и сам расстроился: ему необходимо было это ежедневное человеческое общение и обмен энергией.
Помогли те, кому в свое время помог он. Бывший директор одного из крупных днепродзержинских предприятий купил для Громова крошечную однокомнатную «хрущевку» в центре Верхнеднепровска, друзья-бизнесмены ее обставили, поддержали на первых порах. Интернат переехал в Мишурин Рог, а для Виктора начался новый жизненный этап, когда он должен был рассчитывать только на свои силы.
Кто сказал, что чужая боль не болит?
Сейчас Виктор Громов сильно отличается от того, приютского, согнутого болезнью, мальчонки. Конечно, ДЦП -- очень тяжелый недуг, который невозможно излечить полностью. Да и кто лечил тех, списанных со счета, детей? Но, поверив в свои способности, Витя разработал для себя оздоровительную систему -- физические нагрузки, массаж, утром и вечером холодный душ. Он себя не щадит: начинает прием больных в 6 утра и ведет его порой до глубокой ночи без перерыва. Если зовут к лежачим, нетранспортабельным пациентам, бросает все и едет, даже в другой город.
С чем только не обращаются к Виктору! И хотя он утверждает, что лечит любые болезни (лишь бы не в запущенной форме), думаю, механизм его воздействия несколько иной. Специалисты, правда, пока не пытались разобраться в феномене Громова, но, похоже, он обладает сильнейшим биополем, и его биотоки, словно целительные заряды, мобилизуют защитные силы ослабленного болезнью организма.
В одном из сел области вот уже несколько лет прикована к постели молодая девушка, которую парализовало после прививки. Медицина ничем помочь ей не может. Перед тем как отчаявшиеся родители пригласили Громова, она уже несколько дней ничего не ела и даже не хотела разговаривать. Конечно, сразу поставить ее на ноги Виктор не смог, но в следующий визит был поражен переменами: у девушки проснулся аппетит, она улыбалась и без умолку болтала, а значит, хотела жить.
Подобный эффект отмечают многие обратившиеся к Громову люди. Проходят боли, затягиваются язвы, рассасываются опухоли. Одна из женщин, сидящих в очереди во дворе Витиного дома, рассказала мне, что болеет циррозом печени и по прогнозам врачей еще несколько лет назад должна была умереть. Но регулярные визиты к Громову словно открывают ей второе дыхание, и она живет.
В длинной очереди, заполнившей тесный подъезд, занявшей все скамейки во дворе и выплеснувшейся на улицу, довольно разношерстная публика -- и пожилые люди, и молодые, и мамы с ребятишками. Подъезжают сюда и крутые иномарки, но в основном идут окрестные бедняки. У Громова нет определенной таксы за лечение: кто сколько даст -- и на том спасибо. Поесть ему готовит сердобольная соседка, но частенько принесенный ею обед так и остается нетронутым на столе маленькой кухоньки.
Когда уходит последний посетитель, Витя долго сидит, собираясь с силами, чтобы встать под душ и смыть с себя все горести, с которыми пришли к нему люди. Кто сказал, что чужая боль не болит? Громов физически ощущает на себе беду каждого человека. Но позвони в эту дверь даже среди ночи, и он молча встанет и пойдет нетвердой своей походкой на зов о помощи.
«Facty i kommentarii «. 10-Октябрь-2000. Человек и общество.
1103Читайте нас у Facebook
