Вадим Нестерчук: «На одном из этапов «Дакара» мы на скорости 100 километров в час наскочили на камень. Удар был такой, что я даже на миг потерял сознание»
За авторалли «Дакар» давно и прочно закрепилась слава опасной и престижной гонки. В этом году преодолеть 9 тысяч километров (из них более четырех тысяч — зачетные скоростные спецучастки) по бездорожью Аргентины и Чили пытались 52 грузовика, 134 легковых автомобиля, 151 мотоцикл и 25 квадроциклов. Приятно, что в числе участников была и украинская команда «Sixt Ukraine», состоящая из двух экипажей. На внедорожнике «Mitsubishi L200» (шестицилиндровый бензиновый двигатель объемом 4,0 литра и мощностью 275 лошадиных сил) первым пилотом был Вадим Нестерчук, а штурманом — россиянин Евгений Павлов. Еще один наш экипаж — на грузовике «Mercedes» — состоял из французских легионеров Марко Пьяно, Кристофа Троша и Алана Мултину. Впервые в истории украинский флаг развевался на финише «Дакара»: наша команда сумела войти в число финалистов.
«Проблемы начались еще до старта — при погрузке автомобиля на паром нам повредили коробку передач»
— «Дакар» всегда считался очень серьезным испытанием и для людей, и для техники, — рассказывает первый пилот команды Вадим Нестерчук, на днях вернувшийся домой из Аргентины. — Результат выше
50-го места в абсолютном зачете означает, что команда и гонщик полностью готовы к такому уровню соревнований, а двадцатое место на «Дакаре» — сродни победе на одном из этапов чемпионата мира. В этом году Украина впервые в истории выставила на соревнования полноценную команду — и в зачете грузовиков, и в зачете внедорожников. В общем зачете наш грузовик финишировал на 23-м месте.
— Но для вашего экипажа «Дакар» начался с неприятности…
— Да, проблемы начались еще до старта. Организаторы отнеслись безответственно к транспортировке. Во Франции при погрузке на паром французы забыли выключить щиток приборов. За месяц, что паром плыл, аккумулятор у нас полностью «сел». Затем, видимо, машину разными способами пытались завести. В итоге нам вернули автомобиль с разорванной коробкой передач, уничтоженными задними тормозами и ручником, неисправной проводкой. Теперь мы понимаем, почему чех Мирослав Заплетал погрузил свою машину на паром полностью заклеенную — не было видно даже выхлопных труб. Так что и мы будем поступать так же.
До лагеря мы тянули автомобиль. Накануне старта механики постарались максимально устранить неполадки. Стартовали. В ходе этапа выяснилось, что сгорел датчик, показывающий метраж. Приходилось, например, из-за пыли ехать практически вслепую.
На такие соревнования берем огромное количество запасных деталей. По плану мы должны были еще одну коробку передач поставить после прохождения половины маршрута: на одной преодолеть столько тысяч километров нереально.
Если не работает какой-то прибор, соревноваться весьма проблематично. Потом выяснилось, что у нас, ко всему прочему, перегорела проводка от генератора на аккумулятор. Мы ехали, пока аккумулятор полностью не разрядился. Нам повезло, что автомобиль остановился неподалеку от зрителей. Штурман Женя уговорил одного из болельщиков продать аккумулятор со своей машины по цене нового — за 300 песо (около 100 долларов).
Предъявлять претензии было бессмысленно. Пришлось бы доказывать, что автомобиль до погрузки на паром был полностью исправен. Нашу машину готовили во французском ателье, специализирующемся на гоночных внедорожниках. От «Mitsubishi L200» в машине лишь базовые параметры, лобовое стекло, фары и зеркала заднего вида. Наш переделанный «Mitsubishi» стоит порядка 500 тысяч евро.
На старте экипажам выдается «легенда», в которой прописан предстоящий маршрут. Спецучастки нужно преодолеть на время. В дорожной книге скрупулезно обозначены контрольные точки, через которые обязательно нужно пройти (иначе добавляется штрафное время), повороты и препятствия на дороге. Но маршрут составляется не за месяц до начала соревнований, а почти за год. Естественно, происходят какие-то изменения в ландшафте, появляются новые барханы, рытвины и вымоины, которые и представляют основную опасность для участников.
Неполадки топливной системы преследовали нас первые несколько этапов. Бак у нас был настроен на спортивный бензин — 102-й. Спортивный бензин в Аргентине стоит дорого — около 4,5 евро за литр (расход в автомобиле — 25-30 литров на 100 километров, а бак вмещает около 500 литров. — Авт. ). К тому же этот бензин надо было специально заказывать, так что заливали в бак более доступный 98-й. К слову, предыдущие гонки — «Трансориенталь», «Шелковый путь» — мы ехали на 98-м, и у нас не было проблем.
На первом этапе дважды останавливались из-за того, что закипел бензин, на втором — раза четыре. А на третьем этапе мы вообще пять минут ехали — час стояли. И так весь спецучасток. Не езда, а кошмар!
Когда мы, наконец, решили эту проблему, залили 102-й бензин, появилась возможность проявить себя в гонке. Вошли во вкус, начали догонять и обгонять соперников. Адреналин просто зашкаливал: с 63-го места мы добрались до 22-го. В таком темпе прошли 400 километров, совсем забыв, что нашему двигателю нужно постоянно доливать масло. Если бы электроника была в порядке, мы бы увидели, что температура масла превышает все нормы. А так, остановились, только когда масло закипело. Но было уже поздно — двигатель умер, и на восьмом этапе нас дисквалифицировали (к восьмому этапу из-за поломок техники и травм гонщиков из соревнований выбыли уже 120 экипажей. — Авт. ).
«Итальянский мотоциклист получил серьезную травму головы и несколько дней находился в коме»
— Да, нелегко вам пришлось. Но это опыт, уроки…
— Ой, лучше уж вообще без таких уроков. Наша команда состояла из десяти украинцев и шести легионеров. У нас были гоночный автомобиль-внедорожник, гоночный грузовик, кроме этого, джип-»ассистанс» с механиками, джип с прессой и менеджерами команды, а также грузовик «Т5» с палатками, запчастями, запасной резиной… Более 20 тонн груза.
— Увы, не обошлось на этом «Дакаре» и без трагедий.
— На старте французский мотоциклист не справился с управлением и врезался в толпу зрителей. Погибла 28-летняя женщина. К сожалению, случилась трагедия и с итальянским мотоциклистом Лукой Манкой. Он получил серьезные травмы, в том числе черепно-мозговые, и несколько дней находился в состоянии искусственной комы.
Нестись со скоростью 150 километров в час — это уже непрогнозируемая ситуация. А по камням, песку, бездорожью — тем более. Например, на седьмом этапе мы на скорости 100 километров в час наскочили на камень. Удар был такой, что я на миг даже сознание потерял. Разорвали колесо, разбили титановый диск, сломали все рычаги нижней подвески. Это вдобавок к поломанной на предыдущем этапе поперечной тяге, которая отвечает за устойчивость автомобиля. В результате машина стала практически неуправляемой, на скоростных участках ее сильно носило.
А чего стоят прыжки на трамплинах, когда летишь на метров 15-20! На одном из этапов мы слетели в расщелину. Нам повезло — машина выскочила. Затем едва не попали в аварию, пытаясь обогнать французский экипаж. Обогнали их уже на 3/4 корпуса, но они все не уступали, а впереди огромные камни. Пришлось французов подрезать. Разорвали их переднее крыло и свое заднее, но успели проскочить в узкий пролет на скорости 120 километров в час. По большому счету, французов могли дисквалифицировать за такое поведение.
— Акклиматизацию успели пройти?
— Мы прилетели в Аргентину за неделю до старта, чтобы привыкнуть и к разнице во времени, и к температурному режиму. Было очень жарко — в пустыне Атаками температура доходила до 50 градусов. А учтите еще, что гонщики соревнуются в шлемах, специальных костюмах и несгораемом белье. Сразу говорю: кондиционера в машине нет, окна не откроешь из-за пыли. В день я выпивал до пяти литров воды.
Климат весьма своеобразный. Бивуаки обычно располагались возле океана. Ночью было достаточно прохладно — и до плюс восьми температура опускалась.
«В глухой аргентинской деревне познакомились с Хуаном-Карлосом… Варийчуком»
— Условия для отдыха были нормальными?
— Спартанскими. Быт на ралли такого класса очень отличается от кольцевых гонок, где участники живут в гостиницах. Бивуак — это огромное открытое пространство, огражденное сеткой. Экипаж, приезжая с этапа, выбирает себе место, ставит навес (если погода плохая) и флаги, разбивает палатки. Чтобы помыться, приходилось подкачивать воду ногой специальным насосом. Но после гонки быт уже мало волнует: одно желание — спать! Иногда спали по два-три часа в сутки. А это сон в палатке возле работающего генератора грузового автомобиля. Но привыкаешь ко всему. Знакомый французский гонщик жаловался, что в гостинице в Буэнос-Айресе не мог уснуть из-за неудобной кровати. Мы его спросили: «А здесь лучше?» — «Да, — ответил он. — Здесь бесплатно!» Так что сильно тяжело не было.
Кормили нормально: на завтрак — бекон, яичница, сыр, фрукты, чай или кофе. С собой выдавали сухие пайки, но я во время гонки не ем. На ужин — мясо, рыба, паста. Из спиртного — только сухое вино, пиво. Но мы вообще не пили.
Посередине нашего лагеря всегда раскладывался огромный костер. Почти пионерский (смеется). Вечером вокруг костра собирались практически все спортсмены. У нашей команды была своя фишка — мы привезли с собой кальян. В лагерь приехали аргентинские журналисты, и мы пригласили их покурить кальян. Они отказались. Через несколько дней вышла статья о «Дакаре». Начиналась она так: «А вот группа украинцев. На этой фотографии первый пилот Вадим Нестерчук — именно он является лидером украинской команды. Разговаривают они между собой странно и часто одеваются одинаково. Но этой ночью привлекли к себе внимание всего бивуака тем, что появились со странным предметом, похожим на настольную лампу с длинными шлангами. Сверху помещалась раскаленная головешка. Этот предмет начинялся табаком. По крайней мере, мы надеемся на это, поскольку никакие подозрительные запахи не исходили. Украинцы пригласили и нас. Но мы решили отказаться — на всякий случай: кто их знает?» А потом еще маленький абзац о ходе соревнований…
— С местными жителями довелось пообщаться?
— Иногда складывалось впечатление, что едешь где-то в Украине. Настолько пейзаж был похож на наш. Местные жители очень доброжелательно относились к участникам «Дакара». Эта гонка для них как национальный праздник. Чилийцы и аргентинцы стояли вдоль трасс даже ночью. Предлагали помощь в случае поломки, выталкивали застрявшие машины. На прошлом ралли сломавшийся квадроцикл итальянской гонщицы докатили до финиша аргентинские мальчишки. У нас был случай на третьем этапе. Мы остановились из-за поломки, и тут откуда ни возьмись подбегают местные ребятишки и предлагают воду со льдом. Это как же надо было бежать, чтобы лед не растаял! А ведь до ближайшего поселка километров 5-8. И это без денег, просто в знак внимания и поддержки. Люди мне очень понравились.
В одной из глухих деревень (до ближайшего небольшого населенного пункта — километров 100, а до города — все 400) по-английски спросили у местного жителя, как он относится к ралли. А он нам на ломаном украинском ответил: «Перегони це дуже добре, бо життя тут не дуже чекаве». Выяснилось, что его дед из Дубно переехал сюда после войны. Парня зовут Хуан-Карлос Варийчук. «Кличте Iваном», — милостиво разрешил фермер, у которого во владениях 35 гектаров земли…
P. S. В пятницу, 5 февраля, в 00. 00, смотрите на телеканале «Интер» документальный фильм «Танго с «Дакаром», снятый известным тележурналистом Андреем Цаплиенко.
319Читайте нас у Facebook
